прощение

Иду ли по набережной, где весенний ветер  уже играет в вальс с набегающей волной, или любуюсь огнями вечернего города - этим каскадом света, вселяющим надежду и полным смутных и трогательных предчувствий,ожидания - во всём едва различимый образ тебя. Словно призрачный рай, утерянный навсегда, возвращается вдруг то знакомой улыбкой незнакомца, то теплым взглядом, в котором снова ты. Я уже и не помню тебя. Жизнь, проявленная в моей судьбе, показывает теперь совсем другое лицо, однако же, каждый раз думаю, что есть на свете кто-то, кому более худо, чем мне и тогда послушно двигаюсь в своей оглобле дальше. Постоянно терзает меня это чувство - человеческого воодушевленного и свободного полета к небесному своду и тягостного притяжения. Я болею за каждую душу в мире и каждая душа в мире болеет за меня. А между нами - социальные и моральные пропасти - рвы непонимания, зависти, тщестлавия, обид и злорадств. Откуда всё это во мне? В каждом из всех нас, рассеянное неравно? И я совсем не терплю сближения с людьми - мне неловко с ними, я не знаю, как выразить всё, чем полна моя внутренняя жизнь и как найти мост к другой жизни - да и нужно ли это на самом деле кому-то? на этот вопрос я решила для себя отвечать отрицательно. Оттого все мои дороги к людям вьются лишь вокруг да около - вот я восхищаюсь девушкой с задумчивым видом в трамвае - какие у неё выразительные чудесные глаза, как она наклоняет голову - что то теперь она подумала о вечереющем небе? она так хороша, так молода - в ней ещё совсем нет отголосков будущей старости, изможденности и усталости - сама весна, душистая и лёгкая, осветившая полутонность и сумерки апрельского Минска. И в этом едва уловимом миге красоты - снова ты. Сколько омраченной действительности приходится вынести на себе и сколько познать несправедливости - и всё ведь от людей - слов неосторожных, поступков необдуманных, надеюсь, что необдуманных, нельзя ведь совершать злое обдуманно с ожесточенным сердцем. Мне кажется вот пригрей это сердце - и расколется лёд, и оттает, и милость охватит его. И человек такая неустойчивая система ведь, а соотнесенность с другим ещё более неустойчива -  совершившего подлость, завтра оправдываешь и снова веришь, до следующей - а, когда уж совсем отчаишься, заключаешь себя в гордости и томишься в ней потом, как в бастионе, а тот, скиталец, пойдет себе дальше - и быть может на одной из дорог утратит свою подлость и обретет справедливость. Знаешь, мне часто хочется собрать этот калейдоскоп, нетронутым принести тебе и подарить - бесконечную мудрость и совершенство созданного, но всё, что теснится внутри меня только и разбивается о бледные слова - жалкие одеяния чувств. И я дарю тебе свой первый вздох после временного недыхания во сне, молюсь о тебе небу - благо, оно одно для всех нас, и когда сама я, так и не постигнув этого мира - гораздо более удивительного, чем мое представление о нем, со своим смущением, метаниями, порывами, безудержной гордыней, обидами, справедливостью, завистью, радостью - всем своим, человеческим, таким важным для меня и таким неважным для Вселенной - перестану быть её частью - бесследно исчезну с карты мироздания, я отчаянно верю, что последним мелькнет во мне именно твой образ - образ, коего вся я стала отражением, едва уловимым, невнятным и рассеянным во множестве таких же вспыхивающих и гаснущих миров