Инстинкт крота
и станцуем на их костях –
рёбра, пахнущие гнильём,
под ногами смешно хрустят.
кто-то кашляет в темноте,
капли крови летят в лицо –
из десятков холодных тел
чьё-то станет твоим отцом.
под бараком живут кроты,
но их трудно увидеть там –
мертвецам заползать во рты
заставляет инстинкт крота.
чтобы петь, нам не нужен рот,
если в небе есть добрый бог,
у слепящих глаза ворот
мы станцуем даже без ног.
21. 04. 2012
Свидетельство о публикации №112042101360
Рина Черская 10.08.2012 21:55 Заявить о нарушении
когда регился, пришлось присовокупить, ибо тут уже есть Алексей Торопов.
вторым как-то не хочется быть.
а однофамильцев много тут моих - но всё мёртвые странички.
страшно.
Алексей Крони Торопов 10.08.2012 22:00 Заявить о нарушении
– Здравствуйте, милостивая госпожа, – сказал человек. – Да хранит вас бог Ред.
– Как вы сюда попали?
– Через дверь, – сказал человек, и тогда она поняла, что это – трубарь Крони.
– Ты – трубарь? – спросила она, потому что перемена, происшедшая с ним, была настолько разительна, что разрушала установленный порядок вещей, при котором трубарь всегда остается трубарем.
И дело было не только в том, что Крони был пострижен, изысканно и богато одет и лицо его, в морщинах и складках которого, как ни отмывай, должна оставаться впитавшаяся в кожу грязь и сажа, стало гладким и чистым. Крони был другим человеком, потому что вел себя как другой человек.
– Я трубарь, – сказал Крони. – Ты позволишь мне сесть?
– Садись, – сказала Гера. – Но ты ведь мертв.
– Почему? – удивился Крони, усаживаясь в кресло, правда, не раньше, чем в кресло опустилась Гера. – Я жив.
– Но Спел сказал…
– Спел не верил, что я дойду. А я дошел и вернулся.
– Зачем?
– Чтобы помочь другим и тебе. Мне жалко тебя.
Гера подняла брови. Это было оскорбление. Грязный не может жалеть госпожу, ибо лишен этого чувства.
– Как ты смеешь, – сказала она размеренно, наслаждаясь давно забытым ощущением власти над людьми. – Как ты смеешь испытывать благородное чувство…
– Сейчас вы скажете, Гера, – перебил ее Крони, выставив перед собой ладонь и словно закрываясь от ее слов, – что я – вонючий трубарь. Что вы позовете стражу и пожалуетесь отцу. Не надо. Вы же видите, что я вернулся оттуда и там, – Крони показал вверх, – никто ни разу не назвал меня вонючим трубарем. И поверьте мне, госпожа, что люди наверху богаче, сильнее и вашего отца, и Мокрицы, и всех директоров, вместе взятых.
– Ты в самом деле был там?
– А откуда у меня все это?
– Ты кого-то ограбил, ты украл все это. Я знаю, ты украл.
Правда была невероятна, и Гера защищалась от нее.
– Послушайте, Гера, – сказал Крони. – Вы же образованная девушка…
– Не тебе судить о моем уме!
Гера испугалась трубаря. Она сама придумала, что он ограбил кого-то, что он убийца, – ведь все трубари лживые, – и теперь Крони на глазах превращался в бандита, черты лица его складывались в злую гримасу, и он грозил ей…
Не выдержав встречи с невероятным, Гера проваливалась в тошнотворное озеро обморока, который не дарит благодатного небытия, а держит между действительностью и беспамятством."
© Кир Былычёв
Алексей Крони Торопов 10.08.2012 22:13 Заявить о нарушении