Вера, Надежда, Любовь - Триста стихотворений

                Виталий   Шкиндер










         



    

                стихи






      











                Екатеринбург   2007
ББК Ш 6 (2)
УДК 82-1
Ш 66











Шкиндер В.И. Вера, надежда, любовь. Стихи. – Екатеринбург,  2006. – 298 с.            

В сборник включены стихотворения, написанные в период с      1959 по 2006 годы.










               
                © Шкиндер В.И., 2006
               

Небес священный дар, сокровища земли
В душе слились, и, новый день встречая,
Тебе мой нежный ангел, Натали,
Сердечных струн аккорды посвящаю!






























            ПРОЛОГ

Душа к поэзии стремится,
Когда она теплом полна,
Когда волшебная жар-птица
Ей не дает остыть до дна.
Душа к поэзии стремится,
Но нелегка поэта роль –
Как в дом родной, к нему стучится
Беда чужая, горе, боль.
Душа к поэзии стремится,
Вновь, сущность обретя в себе.
И кровь поэтов будет литься,
Пока зовет набат к борьбе.
Душа к поэзии стремится
И вырастает до любви.
И чудо творчества вершится,
Как Спас Российский на Крови.
Поэзия твой щит надежный,
Наедине с собой скорбя,
Почти убит наветом ложным,
Ты в песне, выскажи себя!
Когда твердят авторитеты:
«Молчи, и догме не перечь!»
Пусть не родился ты поэтом,
Поэзия –  твой верный меч.
Когда растают близких лица,
Когда устанешь, жить спеша,
Пускай к поэзии стремится
Твоя иззябшая душа!

1984



               














I. КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ!
Наивность юности! – не вижу в ней греха.
Творит здесь сердце, над умом верша главенство.
Несовершенство первого стиха,
И чувства первого смятенное блаженство!



























               
                Тополь
На отшибе вырос как отшельник,
Устремляясь кроной вширь и ввысь.
Над тобою ветры отшумели,
Над тобою бури пронеслись.
В зелени прекрасный знойным летом,
Ты зимой уродлив в наготе.
Нет, зимой не до тебя поэтам,
Тем, что пишут лишь о красоте.
Строгий, с узловатыми ветвями
Ты, отшельник, полюбился мне.
Как старик корявыми перстами
Ты грозишь кому-то в вышине.
Пусть от злости воет вьюга злая,
Ты стоишь как символ жизни здесь,
Каждой осенью от стужи увядая,
Чтоб с весною заново расцвесть.

1959

          



















                Музыка
Oрган звучит и небо раздвигает,
Как самый сильный в мире телескоп.
С Земли струится музыка земная
В космическую глубину веков.
Она пройдет сквозь дальнюю туманность,
Пронижет ледяную пустоту.
Ту музыку услышат марсиане
И человеческие души обретут.

1959

            

























              *     *     *
Bсепобеждающая Ника,
Нашла любовь и мой приют.
Пришла, как Будда многолика,
Покой нарушив и уют.
Весь мир заполнила собою,
Взметнулась птицей в синеву,
И уж не призрачным покоем –
Грозой и бурей я живу.
Мне по плечу теперь созвездия,
Судьбы любой переворот.
Любовь моя – моя поэзия.
А может быть, наоборот.

1960

         


















    







        В трамвае
3а окном трамвая
Не видно ничего.
Зима, пургой играя,
Покрыла льдом его.
Томимый любопытством,
Хочу взглянуть на мир,
Но мне мешает льдинок
Серебряный пунктир.
Дыханьем грею льдинки,
Еще, еще, еще…,
И как на фотоснимке
Вдруг проявилось все:
Дома в морозной дымке,
Деревья в серебре.
Люблю зимы картины
И холод в январе.
А ты сидишь напротив,
Как будто дремлешь ты.
Совсем не замечаешь
Волшебной красоты.
И так мне захотелось
Тебя еще согреть,
Чтоб, милая, смогла ты
Мне в душу посмотреть.
И на тебя я стал бы
Дышать, дышать, дышать…,
Чтоб, наконец, смогла ты
Ее красу понять.
Но знаю я – напрасно.
Ты холоднее льда.
Чем я живу, понять ты
Не сможешь никогда.
И потому не лучше ль
Расстаться нам с тобой.
Ведь не бывает лета
Холодною зимой.

1960
          
         




































               Гордой красавице

tы сидишь надутая, как таежный сыч.
Ты наверно думаешь, что меня сразишь.
И глазами-чарами душу мою вынув,
Гордо ты поводишь царственною выей.
Тебе скучно очень и, запутав узы,
Сыграть ты на мне хочешь
Веселенькую музыку.
Что ж, пусть я буду скрипкой,
Что поет и плачет,
Но в одном ошибка –
Ты плохой скрипач.
Грубыми руками
Ты скрипку только ранишь.
Ни себе, ни людям,
Лишь себя обманешь.
Не сердись, не сетуй!
Всем свое призванье.
А тебе советую играть...
На барабане.

1961

               














               


                Плотогон

B широкой шляпе, бронзово-упругий,
В высоких сапогах, как мушкетер,
Стоит, зажав в мозолистые руки,
Отцом отполированный багор.
Он бревнами как щепой управляет,
А на губах застыл улыбкой смех.
Движенья точные уверенно роняет,
Как пианист, поверивший в успех.
А с берега излучины горбатой,
Средь виноградников и золотых полей
Платками машут смуглые девчата
И смотрят вслед с ладонью у бровей.

1961
               
         

















          

               


               
                Падение
Tы вновь в пыли, увял венок лавровый,
Еще недавно так поэта украшавший,
В падении венком терновым ставший,
И губы вновь касаются земли.
Земля всегда дает о себе знать,
Вновь пробуждает задремавшее сознанье.
Паденье – лучшее для нас напоминанье
О том, чего не следует терять.
Земля мудра, она добра как мать,
Используя свой разум – тяготенье,
Всегда приводит слабого к паденью,
Чтобы, коснувшись, новой силы дать.
В падении есть много правоты;
В нем горькая расплата за ошибки,
В нем – потерял все, иль обрел решимость
Взамен тошнящей сладкой пустоты.
Ведь и у звезд бывает звездопад,
Но он не нарушает Солнц движенье.
Способность видеть в гибели рожденье –
Бесценнейший для человека клад.

1961

            









         




             О чудесах
Я в детстве очень мало видел
Диковин всяких и чудес.
Лишь на порог из дома выйдешь,
Со всех сторон обступит лес.
Среди высоких стройных сосен
От всех земных чудес вдали
Я, мучим тысячей вопросов,
Хотел представить лик земли.
Упав в траву и глядя в небо,
О, где я только не бывал!
На пароходах белоснежных
Я плыл и в Бирму и в Непал.
Прошли года. И океаном
Меня уже не удивишь.
Поездил я по всяким странам,
Видал и Лондон и Париж.
Но и от дома в отдаленье
Я помню чудо из чудес –
Как над таежной деревенькой
Чуть слышно сказки шепчет лес.

1962

         











                Невеста
Cлова, слова и незначительные фразы.
В спокойном рассужденье, не спеша,
Ты говоришь, но я увидел сразу –
В глазах как пламя мечется душа.
И взгляд как острой шпаги резкий выпад,
Разит без промедления, в упор.
Как будто бы во мне ты ищешь выход,
Да только не находишь до сих пор.
И этот молчаливый разговор
Вести мне трудно; я не многословен
И почему-то взгляд свой отвожу,
Как будто пред тобою я виновен,
И мне предназначается укор.
А за столом меж мною и тобою
Разноголосый гам подвыпивших гостей
И обсужденье старых новостей,
Как фильм немой проходят стороною.
В цветастом платье тучная свекровь,
Бокал с наливкой, кверху поднимая,
Елейным тоном тост провозглашает,
Совет суля супругам, да любовь.
И я, не в силах выдержать спектакля
И глаз твоих пронзительный укор,
Спешу туда, где звонким хором капли
Ведут с землей весенний разговор,
Где подлинному счастью много места,
Где травам и цветам легко цвести.
А губы шепчут: «Ты прости, невеста,
Что я не смог тебя оттуда увести!»

1964

               
 









               *    *    *
Oтчего так грустно вечерами
Иволга за речкою поет?
Где девчата, что когда-то с нами
Вечера бродили напролет?
Отвечает речка тихим смехом,
Отвечает эхом синий лес,
Коль служить ты в армию уехал,
Позабудь на время про невест.
Все теперь иначе, все иначе.
Впереди солдатский ратный труд.
А невесты, что же, пусть поплачут,
Если любят, значит подождут.

1965

       

















                *    *    *
Я Родине сегодня клятву дал
Быть верным до последнего дыханья.
Быть верным стражем мирного труда –
Нет для меня важней на свете званья.
Я Родиной горжусь, она
Дала нам сердце пламенное Данко.
Не с ним ли люди падали под танки,
Чтоб разлетелась орд фашистских тьма?
И слава о твоих сынах прошла
Сквозь пепел войн и будни трудовые.
О, Родина, великая Россия!
Ты столько тяжких войн перенесла.
Но всякий враг, какой ни посягал
На честь твою, на счастье и свободу
Всегда отпор достойный получал,
Тобой взращенного отважного народа.
Я Родину люблю за то, что в ней
Есть все, что с детства сердцу стало близким:
Простор хлебов и неба купол чистый,
Громады гор и синева морей.
И Родины врагу я не отдам,
Я за нее на битву встану первым.
А будет сын, я сыну передам
Наказ отцовский – быть Отчизне верным.

26.12.1965   
В день принятия Воинской Присяги

             







                Восток
Bосток, Восток! Форпост моей России,
Далекий край суровых берегов,
Где океан недремлющей стихией
Вздымает гребни пенные валов.
Покличь века и память отзовется
Картинами далекой старины,
Как шли и шли сюда землепроходцы,
России гордой верные сыны.
Леса рубили, руды добывали,
Чтоб рос здесь хлеб, стояли города,
Край этот русским потом поливали
И стал он русским краем навсегда.
Восток, Восток! Край близкий и далекий.
Тебя я славить без конца готов.
Любовь к тебе как океан глубока
И широка, как мили берегов.
Люблю я слушать в поздний час прилива,
Взобравшись на излом прибрежных скал,
Как плачут волны с жалобным надрывом,
Сраженные о берег наповал.
Дробятся в пыль и исчезают волны
Виденьем вражьих яростных атак.
А берег все стоит величья полный,
И плещется над пирсом алый стяг.
То ль брызги на щеках соленой влагой,
То ль это слезы гордости моей.
И песня о бессмертии «Варяга»
Доносится с плывущих кораблей.

1966 
Приморье

         








                *     *     *
3аря дарила жемчуг разнотравью,
Пронизывала кружево дубов.
И мне твоя неверная любовь
Казалась ощутимой зримой явью.
День разгорался, красками играя.
Усиливался леса звонкий шум.
Виденьем милым снова грезил ум.
Ты предо мной вставала как живая.
Но вечером померк вдруг солнца свет,
И где-то затерялся милой след.
Изранив сердце о верхушки скал,
Закат багряной кровью полыхал.
Залил закат полнеба этой кровью,
И я остановился поражен;
Все то, что днем казалось мне любовью,
Вдруг в одночасье стало миражем.
О, горечь правды первого мгновенья!
Как стынет кровь! Как тяжело дышать!
И корчится в немыслимых мученьях
Обманом потрясенная душа.

1966

          















                *    *    *
Mужчины не плачут, встречая беду,
Не носят тоску и печаль на виду.
Пусть горе хватает за сердце как спрут,
Мужчины не плачут и чуда не ждут.
Мужчины не плачут, теряя любовь.
И женщин не молят вернуться к ним вновь.
Лишь крепче закурят, прищурив глаза,
И, может, сверкнет, так от дыма слеза.
А если совсем неподсилу бывает,
Когда в путь последний друзей провожают,
Откуда дорог не бывает назад,
Сухими глазами вослед им глядят.
А горе и боль, и дыханье тоски
Лишь плечи сутулят да белят виски.
Друг мой, если встретишь в пути неудачу,
Крепись, не сдавайся – мужчины не плачут!

1966

               


















            *    *    *
Принимай меня, Хабаровск!
На три месяца я твой.
С щедрым сердцем, с буйным нравом,
С забубенной головой.
Станешь недругом иль другом,
Как же мне тебя назвать?
Может здесь придется туго...
Впрочем, лучше не гадать.
Обойду твои кварталы,
Посижу в твоем саду,
Чтобы скучно мне не стало,
Здесь любовь себе найду.
Залюблю ее, завьюжу.
Пусть поплачет, проводя.
Знай уральских! Мы не хуже
Всех хабаровских ребят.
Принимай меня, Хабаровск!
На три месяца я твой.
С щедрым сердцем, с буйным нравом,
С забубенной головой.

1966

       












          
              *     *     *
Пускай владеют мной тревоги
И к жизни неуемный пыл.
Мне счастья не сулили боги,
Да я у них и не просил.
Я к легкой жизни не стремился
И легких не искал дорог.
И счастлив тем уж, что родился
Для бурь, работы и тревог.
Как человек, признаю прямо
Все «смертные» свои грехи:
Я петь люблю, кутить с друзьями
И на заре писать стихи.
Но чужды мне нытье и вздохи
Пессимистических юнцов:
Ах, плохо то! Ах, это плохо!
И суть не в них, в конце концов.
Я с теми, кто встает с восходом,
Растит хлеба, кует в цехах.
Всей жизнью связан я с народом
И жизнь моя в его руках.
Звучи, мой стих! Славь все земное!
Славь громче, чище, горячей!
И пусть не ведать мне покоя
До самых, до последних дней.

1966

      











                *    *    *
O, примадонны, примадонны!
Площадок гулких танцевальных.
Вы величавы словно донны
И как эринии печальны.
Сюда вы ходите как в храмы
Своей тоске на поклоненье.
Вас освещают ярко рампы,
Высвечивая вдохновенье.
Вы рветесь из объятий века,
Себя вытвистывая в парках.
И отцветает пустоцветом
Вся ваша яростная яркость.

1966

   





















                *    *    *
 Oтчаянье. Не вечно же ему
Скитаться днем угрюмым, непогожим.
Ты станешь человеком непохожим.
Так солнце разрывает ночи тьму.
Ты снова улыбнешься невзначай
И всю печаль стряхнешь как наважденье.
Долой тревоги, горести, сомненья!
Взгляни, как за окном бушует май!
Не для тебя печальный твой удел,
Где только скорбь и грусти безнадежность.
Придут еще к тебе любовь и нежность,
И руки вновь запросят новых дел.
Ты лишь не верь пророчествам ханжей,
Что жизнь разбита с первого несчастья.
Не верь их сладко-лживому участью,
Пред жизнью не захлопывай дверей.
А если будет нужно пониманье,
Когда одной невмочь снести беду,
Ты позови, и я к тебе приду,
Твой верный друг с любовью и вниманьем.

1966

            


















                *    *    *
Украинская дочь! Украинская дочь!
Ты тиха, ты нежна, словно южная ночь.
И мерцание глаз из-под черных бровей
Словно звездный алмаз украинских ночей.
Мне бы встретить тебя на Днепре поутру,
В живописном кругу смуглолицых подруг, 
Мне бы крикнуть тебе: «Эй, кохана, постой!
Напои молодца ключевою водой!» 
Поклониться тебе, словно доброй судьбе,
И на смех твой улыбкой ответить тебе.
Украинская дочь! Украинская дочь!
Я тоску по тебе не могу превозмочь.
Мне встречать бы тебя каждый день как зарю,
А пока я тебе этот стих, подарю.

1966

         

















                *    *    *
Kак мало нам осталось дней!
Они мгновеньем пронесутся.
И с каждым днем мне все больней
Любить тебя до безрассудства.
Чем больше встреч, тем все трудней
Встречать тебя и расставаться,
С тобою в мыслях засыпать,
С тобою в мыслях просыпаться.
Пусть знаю – вместе нам не быть,
Пусть все мечты – прибой о берег.
Вполсилы не могу любить,
В полверы не умею верить.
Мы все вольны судьбу решать,
Но есть тоска сильнее сильных,
И вряд ли сможешь ты дышать
Без бурных рек, без сопок синих.
И я смогу тебя понять
С прощальным криком паровоза;
Ведь где-то дома ждут меня
Мои уральские березы.
Как мало нам осталось дней!
Они мгновеньем пронесутся.
И с каждым днем мне все больней
Любить тебя до безрассудства.

1966

      













             *    *    *
Kогда спускается молчанье,
И сны уводят на покой,
Ко мне приходишь ты ночами
И лба касаешься рукой.
Ты долго смотришь взглядом нежным,
Ты что-то тихо говоришь,
И сны порхают безмятежно
Над кровлями нагретых крыш.
Одна лишь ночь лежит меж нами,
Кружа туман по берегам.
И я во сне тянусь губами,
Как к роднику к твоим губам.
Мне снится синь, любви безбрежность
И ты как парус впереди.
И до рассвета птицей нежность
Стучит, стучит в моей груди.
 
1966

    




























               II. ВЕРА
O, сколько нам изведать суждено
Сомнений горестных и откровений сладких,
Отгадывая вечную загадку,
Что жизнью называется давно!


























               

ВЕчный РАзум,  ВЕликий РАзум,
Объемлющий светом все сущее разом.
Не знаем, но верим в разумность Созданья.
Поскольку оно есть основа сознанья.
Умом, словно зеркалом, явь отражаем,
Лишь общим СО-ЗНАНИЕМ мир СО-ОБРАЖаем.
Нам целостный образ дается не сразу
И в муках сомнений теряем мы разум.
Чтоб истины свет не закрыли химеры,
Спеши за звездой путеводною веры!

      



























               

Пророчество и предсказанье –
Таинственный, бесценный клад!
Слилось в нем все, что есть в сознанье,
И в подсознании  и над-…
И этот сплав, согретый чувством,
Ложась на чистый снег листа,
Вдруг прорывается искусством,
Вершиной откровенья став.
Так мысль, рожденная в страданье,
Природу немоты круша,
В тиши осознается нами
Святым понятием – душа.

1985

 

















             

           Вечный вопрос
3агадочная ночь вуаль тумана
Еще не сбросила с лица родных полей,
И в кронах великанов тополей
Луны заснувшей свет скользит обманный.
То дождь ночной, как мать над колыбелью,
Проснувшись, тихо шепчет над землей.
Пусть души спящих обретут покой
И чистоту под мерный звук капели.
Светлеет край зари, светлеют чувства,
Когда нас птицы будят по утрам,
И мир воспринимается как храм
Извечного, волшебного искусства.
Вот ветерок коснулся ветки у окна,
Роса блеснула тысячью алмазов,
Рожденье дня – рожденье новых сказов,
Где явь неотделима ото сна.
Восходит солнце важно, не спеша,
Восходит к облакам вуаль тумана,
И лишь одним смущается душа,
Что вечное искусство безымянно.
Волной горячей к чуду вознесен,
В душе слились восторг и изумленье.
Когда приходит день, и тает сон,
Пред кем в слезах мне преклонить свои колени?

1983

          







               



               
               
O, тайна Бытия! Ты с каждым днем все ближе.
Мне кажется, вот-вот и я смогу понять,
Зачем в пургу и темь я становлюсь на лыжи,
Спеша за десять верст любимую обнять.
И если я по грудь в извечном том вопросе
Увяз, как в топи конь, вмиг выбившись из сил,
Я нахожу ответ в звенящем сенокосе,
В поющем звуке кос, в паренье птичьих крыл.
Все ясно там, где трав царит пьянящий запах,
Где зарожденье дня хранит лесная тень,
Где ночь как чуткий зверь скользит на мягких лапах
По улочкам глухих российских деревень.
Петух пропел зарю, и отступает сложность
За дальний горизонт. Печаль дает отбой.
И я в который раз, забыв про осторожность,
Бросаюсь в быт и жизнь как в омут головой.
И снова интерес, как карточный повеса.
Покоя не дает неведомость судьбы.
И солнце, не спеша, вплывает из-за леса
Ладьею золотой по далям голубым.
Теперь и мне пора природе поклониться
За то, что в ней пока не все еще познал,
За то, что жизнь творит и не спешит открыться,
Какой бы там мудрец над ней ни колдовал.
А если б все же вдруг открыл Пророк святое,
Что б делал сытый ум с известностью такой?
Так пусть нас вечный мир той тайной беспокоит,
И пусть не станет нам привычкою покой!
Не жаль потратить срок на жизни постиженье.
Свет Истины мелькнет и ускользнет опять.
И вся твоя судьба лишь к Тайне приближенье,
А чтоб постичь ее, ты должен смерть принять.
Когда мой час пробьет, уйду я без печали
С глубокой верой в то, что вечен жизни дом,
Что за порогом тем стоят такие дали,
В которые пока нам верится с трудом!

1985

         
 




































               

k вершинам твердо держим путь
И поднимаем флаг.
И ждем от возраста, отнюдь,
Не пенсионных благ.
Уже в висках нагорный снег
Сверкает как слюда.
И сверху видит человек
Цепь своего следа.
Он даже может прочитать
Те строчки в толще льда,
С чем суждено ему предстать
В День Страшного Суда.
Что в жизни доброго свершил?
Что важного узнал?
Не слишком много ли грешил?
Не мало ли страдал?
За землю грешную в крови,
За небеса в дыму.
За все деяния свои
Ответим мы Ему.
Но все же подводя итог,
Всех дел своих земных,
Знай, что простить готов нас Бог
За покаянный стих!

1995

 











         Вера, Надежда, Любовь
Cпросил мой друг: «Кто в этом мире знает,
Зачем любовь на свете умирает?
Ведь на земле сегодня меньше света»…
И замолчал, поскольку ждал ответа.
Ответил я: «Мой старый друг, послушай!
Слепы глаза, когда слепые души
И в слепоте не ведают невежды,
Что нет Любви без Веры и Надежды,
А если нет в душе ни капли Веры,
То ревность превратит Любовь в химеру.
Уж не Любовь в душе – одно мученье.
И нет слепцу Надежды на спасенье».
Вздохнул мой друг: «На свете есть преданье –
Душа не вырастает без страданья.
Но этого не знают наши внуки,
Такой не получившие науки.
На радости и игры очень падки,
Они так жаждут жизни легкой, сладкой.
Но юность отцветет румяной зорькой,
И станет их конец рябиной горькой».

2005

         












               

Bера в Вечный Разум,
Свет в океане тьмы.
Она к нам приходит сразу,
Как только рождаемся мы.
Но в мудрость отцов, как в пеленки,
Закручивается душа.
Учить начинают ребенка,
Лишь сделает первый шаг.
Ну, как не любить этих взрослых?
Здесь каждый друг, а не враг.
И жизнь растолкуют просто,
И мир – устроен как.
Ах, добрые дяди и тети!
Что детскому надо уму?
Когда, наконец, Вы поймете –
Важнее вопрос  «Почему?».
А почему Земля вертится?
А почему мороз?
И почему ж вам не верится? –
Вот в чем главный вопрос.
Декабрь. Почему же нет снега?
Ответь-ка мне, командир!
Ребенок играет в «Лего»
И строит свой яркий мир.
Он строит и разрушает,
И будет так без конца.
Ребенок в «Лего» играет,
Забыв про мудрость отца.
               
2005

 











               
Bера – вершина высокой горы.
Безверие – камнем в пропасть упасть.
Светит нам солнце до поздней поры,
И темнота поглощает, как пасть.
Вера рождает надежду в душе.
Верим, что с милыми рай в шалаше.
Вера с надеждой рождают любовь,
Чтоб новой жизнью украсить мир вновь.

2005

       

































               
Bера и верность – опора опор.
Предательство скверно и мелочность ссор.
Казнили за мысли средь белого дня.
Есть множество истин, а Правда одна.
Пусть грешников судят – обычай их плох,
Но кем они будут, то ведает Бог.

2005

      
























               

Bсе в этом мире идет чередом.
Вьется гнездо или строится дом,
Каждому делу пора и черед.
Камнем семья и стеною народ
Держат страну без гвоздей и опор.
Люди – кирпич, а духовность раствор.
Можно построить и дом и очаг,
Крепость воздвигнуть, не сунется враг.
Все в этом мире годится в дела,
Лишь бы разруха в наш дом не пришла.
Лишь бы лепились друг к другу сердца,
Жизни и счастью не будет конца.

  2005

 














          

            Автопортрет

Aх, как каждая клеточка пела
Под потоком июльских лучей!
Только я – это вовсе не тело
И не берег, а чистый ручей.
Тело к высшим стремлениям глухо.
Смерть остудит его плотский жар.
Тело – это вместилище духа;
Бесполезен без скрипки футляр.
Как лавина вопросы нависли,
Бьется разум средь тесных границ.
Только я – это вовсе не мысли
И не зеркало фактов и лиц.
Может это сужденье не ново,
Мало ль было на свете речей?
Мысли – зеркало в раме из слова,
Отраженье реальных вещей.
Чувства – эхо таинственных генов
Нам даны, чтоб нашли мы свой путь.
Помогают подобно рентгену
Нам проникнуть не в форму, а в суть.
Чувства – эти подобия лоций
Нам даны, чтоб не сели на мель.
Только я не сплетенье эмоций
И не камень, запущенный в цель.
Нам тащиться по жизни убого
До скончания призрачных дней.
Не поняв высший замысел Бога,
Мы вовеки не станем умней.
Свет Вселенной, и Высшие Цели,
И подобие в сыне Отца –
Сочетание губ и свирели
Порождают деянье  Творца.
Я – все то, что тот Свет принимает
И в сиянье сливается с ним.
Я  есть цель единенья святая,
Я  есть цель созиданья святая,
То, что телом моим управляет,
То, что мыслью моей управляет,
То, что властвует сердцем моим!

1994

   




































               
Bсе полно ожиданья на свете,
Вечность кружит веретено.
Скоро новое тысячелетье
Постучит и заглянет в окно.
Стылый ветер снежною плетью
Хлещет Землю в ритме шальном.
Что нас в будущем ждет на свете?
И чего от него мы ждем?
Эта жаждет добра всем людям,
Тот мечтает дожить до ста,
Третий думает – «Бог не забудет!»
И пришествия ждет Христа.
Принаряженная Планета,
Обретает праздничный вид.
Пусть же сбудется то и это –
Я желало Вам всем любви.
Будьте щедрыми к нищим и сирым;
Милосердными к тем, кто в крови.
Я желаю Вам счастья и мира,
Я желаю Вам всем любви.
Поздравляю Вас с веком новым.
Пусть зимой запоют соловьи!
Будьте счастливы! Будьте здоровы!
Я желаю Вам всем любви.
Верю, сбудутся все пожеланья,
Время чуда – разлом эпох. 
Ведь любовь – это высшее знанье!
Ведь любовь – это в ЛЮдях БОг!
 
1999

         





















               
Нет в душе злобы, и зависти нет.
Только любовь и сияющий свет.
Только желание делать добро.
Возраст, когда на висках серебро.
Чтобы в богатстве  и радости жить,
Золото в сердце лишь стоит копить.

2005

      














                Послание

Бог в помощь вам, «цари природы»!
Кто вы без помощи моей?
Ракетодромы и заводы
Из вас не сделали людей.
Я – Бог, но я имею сердце,
Чтоб мир создать, я столько сил
Истратил, но единоверцам
Всегда на помощь приходил.
Когда рождалась войн химера,
И смерти род людской служил,
Свой Светлый Дух в уста Гомера
Предупрежденьем я вложил.
О, люди! Чтоб вы в мире жили,
Я вам глаза на мир открыл.
А что со мной вы сотворили,
С тем, кто один лишь вас любил?
Сжигали тысячи несчастных,
Веками стлался смрадный дым,
Сходились в сечах рукопашных
И всюду с именем моим.
Был в кельях ладаном и воском
Мой лик до черни закопчен.
Но грех ваш мной в твореньях Босха,
Как в зеркале запечатлен.
Ваш демон захватил полмира,
Коварством разум заселил.
Страдая, я послал Шекспира,
Чтоб ваши души исцелил.
Не вняли вы словам пророка,
Подняв себя не пьедестал,
Во власть безумства и порока
Все глубже род людской впадал.
Когда над бедностью гонимой
Сомкнулся алчности обвал,
Мой Дух из скрипки Паганини
Небесным звуком восставал.
И после, на Руси, на Невском
За тяжких грешников в крови
Страдал мой ангел Достоевский
В моей сияющей любви.
Нет злу конца и нет начала,
Как будто мир сошел с ума,
И голосом моим кричало
О правде сердце Шукшина.
Вы все во власти злого рока.
Уже не в силах я помочь
Тем, кто в моих святых пророков
Бросает грязь и гонит прочь.
И вот уж алчные злодеи
Готовят, потонув во зле,
Ужасный, судный День Помпеи
Всему живому на Земле.
В последний, страшный миг сознанья
К чему стенанья и мольбы?
Не божье это наказанье –
Себя убьете сами вы.
Я в вас вложил себя.
Нетленный, мой лик глядит на вас, скорбя.
И я умру во тьме Вселенной,
Когда убьете вы себя.

1983

 







               
   Возвращение  Мастера
Cмешались в вихре плясуны,
Мелькают гривы и копыта.
Сегодня бал у Сатаны
В честь Мастера и Маргариты.
Безумство в музыке звучит,
В ней нет ни смысла, ни значенья.
И силы темные в ночи
Слились в стремительном вращенье.
Хозяйка бала вся бледна,
Как лик луны средь черной свиты.
С улыбкой внемлет Сатана
Мольбе прекрасной Маргариты.
«Верни мне мастера, верни!
Тебя я бездной заклинаю,
Мук тяжелей разлук не знаю,
Страшнее адских мук они!»
«Ну что ж? Любовь сильнее стен.
Пусть чудаков подобных мало,
Я Мастера верну, пожалуй,
Но ты останешься взамен!»
Усмешка искривила рот
Двумя змеиными губами:
«Мы Мастера заждались сами.
Да будет так! Пусть он войдет!»
Сомкнулись веки Сатаны,
Как тучи черными краями.
Раздался гром под небесами,
И Мастер вышел из стены,
Как из двери, на свет ведущей.
К ней, прямо к ней, упрямо ждущей
Своей несбывшейся весны.
Смешались гости на балу.
Неведомой пугаясь силы,
Любовь кляня, как кабалу,
Из света тени уносились.
О, с чем сравнится подвиг твой?
Ступни от странствий в кровь разбиты,
Но вновь, спасенный Маргаритой,
Явился Мастер в мир земной.
Нас давит темнота порой,
Но в сердце черпаем горстями
Мы свет, попав на бал чужой
В ночи случайными гостями.
И чтоб любовь не стала нам
Вовеки  истиной избитой,
Склонись к израненным стопам,
Ведущей к свету Маргариты!

2005

    






























                Молитва
3а пеленою бытия земного
Невнятна Истина, как голос за стеной.
И мы грешим, и каемся, и снова
Пускаем Бога в душу на постой.
Смиривши зло, мы внемлем утешенью.
И умиленья слезы утерев,
Приходим мы к суровому решенью –
Служить лишь вере, суету презрев.
Но зависть и вражда ждут у порога.
И мы соблазн не в силах превозмочь,
В добре своем беспомощного Бога
Как нищего вышвыриваем в ночь.
И тело вновь блаженствует в усладе.
Как всемогущи сила, власть, порок!
И душу омертвляет наша слабость,
И боль былых раскаяний не впрок.
Я к небу обращаю вздох молитвы:
«Мирской соблазн, души не ослепи!
Спаси нас, Бог, в извечной этой битве!
Спаси нас всех, спаси и укрепи!»

1991

      





















               
Cвет струится лунный, тишина и глушь.
В небе плачут струны человечьих душ.
Тонкое звучанье, слабый вздох вослед.
Просят пониманья те, кого уж нет.
Истину познали, как она проста!
Их теперь печалит наша суета.
Неостановимо плачут вновь и вновь.
Им невыносима наша нелюбовь.
Зов их не разбудит грешников в ночи.
И не слышат люди, чей там хор звучит.
И вздыхать им вечно, в тишине страдать.
Истину беспечным, нет, не передать.
Лишь поэт бессонный, в сердце пропустив,
Облекает стоны в жалобный мотив.

1990

          










               
Когда творится волшебство
И нам является как чудо,
Не в силах объяснить его,
Мы вопрошаем: «Как? Откуда?»
Не в силах выразить уста,
Напрасны дерзкие стремленья!
Ни воскрешения Христа,
Ни таинства стихотворенья.
Средь ночи, позабыв покой,
Какая мощная стихия!
Пишу дрожащею рукой
Ко мне пришедшие стихи я.
И кто-то говорит со мной
В ночи задумчиво и строго:
«Ничто не вечно под луной.
Лишь творчество – оно от Бога.
И тем, кто верит свято мне,
Без скептицизма и сомненья,
Плачу не золотом монет,
А редким даром сотворенья.
И помнит только тех народ,
Кто мир мне строить помогает,
Кто сотворит и создает,
А не грешит и вытворяет». 
Встает за окнами заря,
И птичий гомон нарастает.
Как новый день прожить не зря,
Спасибо, Господи! Я знаю.

2004

    




               
               
Cпасибо, Господи, Тебе
За жизнь, дарованную свыше.
Надеюсь, Ты меня услышишь
И внемлешь искренней мольбе.
Прости за то, что не святой;
Мой грех – адамово наследство,
Но все же я стремился с детства
Услышать тихий голос Твой.
Я грешен в том, что Твой призыв
Не слышал из-за криков плоти,
Что часто, злу вставая против,
Не замечал чужой слезы.
Прости за то, что соблазнялся
Тщеславным звоном суеты
И, зная, как страдаешь Ты,
Подчас помочь Тебе боялся.
Спасибо, Господи, тебе  –
Ты даришь нам любви сиянье! 
Всесильный, вместо наказанья
Был милостив к моей судьбе.
Спасибо, Господи, за то,
Что разбудил во мне поэта,
Открыл глаза, дал столько света,
Что хватит, может, лет на сто.
Ловлю Твою благую весть,
Стремлюсь идти Твоей дорогой
И тщусь любить Тебя как Бога
За то, что Ты на свете есть.

1999

   









               

Бывают даты роковые:
                чет иль нечет.
Плывут стремительно сороковые,
                как вешний лед.
Плывут как льдины в половодье,
                едва видны.
Куда спешат, куда уходят
                златые дни?
И юность звонкая промчалась –
                была и нет.
Вослед ей сердце простучало:
                «Прощай! – Привет!»
У жизни вечно я за партой
                как ученик,
И мне подписывают марты
                судьбы дневник.
Сон зимний трепетные ветки,
                преодолев,
Мне ставят первые отметки
                лесных дерев.
И цветом ярким, земляничным
                сосна в платке
Выводит первое «Отлично»
                в том дневнике.
За то, что редко был неправым
                и не был злым,
Пятерки щедро ставят травы
                речных долин.
И взгляд цветов, и птичье пенье
                среди ветел
Я принимаю как одобрение
              всех добрых дел.
Цветы, деревья, птицы, травы –
                мои друзья.
Природа мой учитель правый
                и судия.
Прими меня, моя обитель,
                лицом в траву!
Пока жив мудрый мой учитель,
                и я живу.

1985

            






























               
               
Когда Всевышний душу в плоть
Вдыхает, чтоб она созрела,
Не в силах он преодолеть
Стремленья яростные тела.
Все жаждет наслажденья в нем,
Все просит запаха и вкуса.
Когда пылает кровь огнем,
Не слышен нам завет Иисуса.
Спешим скорее подрасти,
Но слишком медленно взрослеем,
Свой крест пытаемся нести
Бездарно, глупо, как умеем.
С годами, зрелости вкусив,
Как прежде тело не бунтует,
И уж совсем иной мотив
Нас в зрелом возрасте волнует.
Уже смиреннее слова.
В них ожиданье и готовность,
Уже чужда нам многословность,
И все светлее  голова –
Так переходит плоть в духовность.
Теперь мы счастливы вполне,
Перестаем служить кумирам.
Весь мир внутри, а не вовне.
И, значит, мы в согласье с миром.
Уже ничем не испугать,
Уже не мучают сомненья.
И мы вполне готовы стать
Тем, кем мы были до рожденья.

2001

      













Здесь не корысть, не вкус елея,
Не празднует победу плоть.
Руководит пером Сергея
В стихах наверно сам Господь.
Как к роднику к ним припадаю,
Глотаю жадно, не дыша.
И вижу, как с листов слетает
Навстречу Чистая Душа.
2012
 

























               

Где ты, мой друг одинокий?
Жаль, что не рядом со мной.
Тянутся версты и сроки
Длинной китайской стеной.
Но, и оглохнув от дали –
Тихо – зови, не зови.
Я разделяю печали
Мысли и вздохи твои.
Если ж с тоскою нет сладу,
Писем моих ты не жди.
Лишь пред иконой лампаду
Светом надежды зажги.

2006

    



















               

Поэзия не терпит суеты
И мелочного пошленького вздора.
Когда слова и помыслы чисты,
Деяниям не надо прокурора.

Поэзия не терпит похвальбы.
В ней простота, как жизни бесконечность.
Здесь вместо фейерверков и пальбы
Лишь тишина и таинство, и вечность.

2005

      















                Светлой памяти мамы

               

Не по священному писанию,
Живу по кодексу души,
Но помню я заветы мамины:
Не укради, не согреши!
Нас научила верить истово,
Что жить нельзя за счет других.
Как в камень врезана та истина
В руках мозолистых твоих.
Питались хлебом да картошкою.
Навек оставил голод след.
Забудешь разве детство прошлое
Послевоенных тяжких лет.
Одна забота, третья, сотая.
Когда же только ты спала?
Мелькали руки над работою,
Как два отчаянных крыла.
Пусть семь десятков –
Путь твой пройденный,
Был как Владимирка суров,
Но я для мамы и для Родины
Не пожалею лучших слов.
И пусть сгорели годы в пламени,
Их пепел вновь стучит в груди,
Как вечные заветы мамины:
Не согреши, не укради!
И за науку эту вечную,
Что сбиться не дает с пути,
Молю с любовью бесконечною:
Не исчезай, не уходи!

1982

   










               

Cпой мне, мама, как бывало в детстве,
Тот напев далекой старины.
Душ ушедших светлое наследство
Сохранить мы в памяти должны.
Спой, тугую расплетая косу,
Про разлуку, верную любовь.
Шум дождя и запах сенокоса
Мы под эту песню вспомним вновь.
Память с каждым годом все богаче;
Вспомним, будто снова разглядим,
Как ходили мимо водокачки
По тропинкам ягодно-грибным.
Вновь над нами пихт зеленых пики,
Терпко пахнет хвоей и смолой.
Ягоды волшебной, княженики
Вкус забытый, снова ты со мной.
Видишь на заветном косогоре,
Освещаем солнцем по утрам,
Как костер пылает марьин корень,
Царь лесной всем травам и цветам.
Сколько в старой песне слов забытых,
Сколько в ней печали и тоски.
И душа навстречу ей открыта,
Как ромашки белой лепестки.
Оттого наверно белый омут
Так зазывно манит в глубину
Белый цвет дурманящих черемух,
У которых вечно я в плену.
И нельзя от дней прошедших скрыться;
Закружила времени игра.
Оттого наверно часто снится
Мне ночами Лысая Гора.
Спой мне, мама, как бывало в детстве,
Тот напев далекой старины.
Дней прошедших светлое наследство
Сохранить мы в памяти должны.

1986

         


























               
               
Мне память ласковая детства,
Как скрытый снегом легкий след,
Но никуда уже не деться
От опыта прожитых лет.
О, детство!  Кончилось когда ты?
Свет оплывающей свечи...
Я слышу как гремят ухваты
И как огонь трещит в печи.
Стреляют звонкие поленья,
Пылает праздничный салют.
«Сегодня мамин День Рожденья!»
На стенке ходики поют.
Еще темно и полусонно.
Такая ранняя пора!
А мама двигает заслонкой,
В заботах с самого утра.
Вот в хлев спешит – подойник звякнул,
Вот цедит в кринки молоко.
И все-то делать ей приятно,
И все бегом, и все легко.
То скрипнет дверь, дохнув зимою,
То об пол россыпь звонких дров.
Дух сладкий теста, запах хвои
И маринованных грибов.
Сквозь полынью замерзшей рамы
К нам месяц выставил рога.
Проснувшись слышу голос мамы:
«Съешь сын кусочек пирога!»
По волосам тихонько гладит
Меня шершавая рука.
Я улыбаюсь, с печи глядя,
Еще ребенок я пока.
Воспоминаний телеграммы!
Как дорог теплый ваш привет!
И до сих пор мне голос мамы,
Как тихий заговор от бед.
Вот почему твержу упрямо,
Отыскивая в прошлом след.
Благослови, о Боже, маму!
Дай счастья ей и долгих лет!

1987

 







































               
Кружатся в танце вьюги зимние
Над белой замятью полей,
Встречает снегом, ветром, инеем
Природа мамин юбилей.
Мороз приходит на свидание,
Стучит в проталинку стекла,
Как будто жаждет испытания –
Сраженья вьюги и тепла.
Но зря седой мороз старается;
Ему тебя не одолеть.
Душа твоя живет, не старится
Всегда готова нас согреть.
Ведь мать как Родина единственна,
Она щедра теплом своим.
За труд, заботу материнскую
Мы маму вновь благодарим.
И в день семидесятилетия
Как птицы в край родной земли,
Опять к тебе слетелись дети
И радость в дом твой принесли.
Пусть этот день нам всем запомнится
Как самый праздничный из дней,
И сердце радостью наполнит нам
Сегодня мамин юбилей!

1985

    







               
Не молодеют наши матери, увы!
И мы стареем с ними неизбежно.
Но мы приходим к ним еще живым,
И в наших душах теплится надежда,
Что матери не бросят никогда
Детей своих и не сойдут в могилу, –
Что будут с нами в миг любой, всегда,
Давая материнской лаской силу.
О, если бы и дальше я так мог,
Как юноша наивный заблуждаться!
Молю судьбу – пусть даст последний срок
Мне за любовь любовью рассчитаться!
Святая материнская любовь!
Поймешь ее – замрет душа от боли;
Все детям – силы, молодость и кровь,
Себе же лишь седины да мозоли.
Моя родная, милая моя!
Ты вынесла такие испытанья.
О, как несправедливы сыновья,
Когда спешат к любимым на свиданье!
Не матерям цветы они несут,
Среди зимы любимым дарят розы.
Пред матерью лишь в горе предстают,
Чтобы утешить боль свою и слезы.
Для внуков, для детей последних сил,
Последнего здоровья не жалеешь,
Как солнышко весной, им души греешь.
О, если бы волшебником я был,
Я молодость тебе бы подарил!

1980

       








               
Как часто мы себя обманываем
Полувниманьем суетливым,
И чувствуем себя счастливыми,
Любя на расстоянье мам.
Их дарим письмами короткими
И переводами нечастыми,
И телефонными участьями
Между двумя командировками.
О, их нежнейшая безропотность!
В глазах усталых ожидание!
В последний раз за опоздание
Простите нас без слов, без шепота.
Наш вечный грех, как жизнь естественный
Оплатим этой же концовкою –
Своими муками отцовскими,
Страданиями материнскими.
И наши дети будут каяться.
Нас, проводя к вам на свидание.
И примут эти же страдания;
Долг неоплатный продолжается…

1981

      













               

Что нужно матери, чтоб быть счастливой ей?
Ей для себя совсем немного надо.
Побольше б было счастья у детей –
Вот высшая для матери награда.
Подольше бы вот только не болеть,
Да не остаться в жизни одинокой.
Чего еще ей от судьбы хотеть
И просьбой искушать ее до срока?
Пусть, мама, будет так, как хочешь ты.
С тобою вместе я тебе желаю,
Чтоб внуки подрастали как цветы,
И чтоб была ты людям не чужая.
Грустить тебе сегодня нет причины.
Тем жизнь дороже, чем она трудней.
И сердце не остужено у сына;
Есть обогреться где на склоне дней.
И не печалься, если не сбылось
Все то, о чем когда-то так мечталось.
Пусть Новый Год придет к тебе, как гость,
С которым забываешь про усталость.
И пусть роняет теплый воск свеча
В твою ладонь, чуть пахнущую хвоей,
Где вся печаль застыла как печать,
Прочерченная линией – судьбою.

1982

       





               

3аметает во поле дороженьку.
Ой, метель январская крепка!
Меня старость мамина тревожит
Как в печали песня ямщика.
Были весны светлые когда-то.
Буйство цвета помнишь ли сама?
Как сводили песнями девчата
Всех парней отчаянных с ума.
Были годы ласковые, злые.
Но копилась в сердце доброта.
И твоя судьба с судьбой России
Словно песня с музыкой слита.
Тяжкие достались испытанья,
Будто наказанье без вины,
Вынесла без стона и роптанья
Бедствия и горести войны.
Знала ты печали да заботы,
Мало было счастья и любви.
Сколько тяжкой вынесли работы
Рученьки уставшие твои!
Только, как бы сердце не устало,
Как бы бедно не было в дому,
Ты детей собою поднимала,
Преданная долгу своему.
Светел жар душевного веленья,
Славлю я святое имя – Мать.
Нету чести выше – в День Рожденья
Руки матери поцеловать!

1983

   



               
                Светлой памяти В.С. Петрова



               
Когда мой друг у страшной грани,
На самой кромке бытия.
Тоскою черною изранен,
Мечусь, как зверь в облаве я.
Его жена, как льдинка стылая,
Без слез, без воздуха в груди.
Как тень безгласная, бескрылая
Пред дверью белою сидит.
И лишь минуточки весомые
Снежком на волосы летят.
Уйдите мысли невеселые!
В беде никто не виноват.
Но от себя куда же денешься?
Страдание не хлеб да соль.
Как жаль, что надвое не делится
Его немыслимая боль!
Мы делим радость, вместе празднуя.
Но горе – каждому свое.
Как жаль, что группы крови разные!
А жизнь, увы, не перельешь.
Все жду исхода операции,
Морщинки новые к утру.
Душа живет в реанимации,
А тело стынет на ветру.
               
1989

   




 





               

До предела натянут нить.
Тронь ее, и она оборвется.
Друг ты мой, погоди уходить,
Пусть еще твое сердце побьется!
Пусть еще потревожит людей
Словно колокол древнего Вече
Голос твой словно чистый ручей,
Наши грешные души излечит.
Свежий ветер и запах весны;
Снова время за пахоту браться.
Мы Отечеству столько должны!
Дай нам Бог  как-нибудь рассчитаться.
Столько дел на Земле, столько мук!
Как она без тебя обойдется?
Не сдавайся болезни, мой друг,
Пусть еще твое сердце побьется!

1991

    











               

                ЭПИТАФИЯ
                (В. Петрову)

                I
Нам здесь не суждено предугадать,
Какую жизнь ведут без плоти души.
И потому тоска нас жжет и сушит,
Когда приходит время умирать.
Страшит, как бездна, эта неизвестность:
А вдруг там тьма, и ничего в ней нет?
Как обниматься будем бестелесно, 
Встречаясь через миг коротких лет?
Что скажем мы друг другу безъязычно,
Сплетаясь, как поток радиоволн? –
Все это чуждо нам и непривычно,
Пока нас Бог к себе не перевел.
Все временно. Мы взяли напрокат
Глаза и сердце, голову и руки.
А вечны только радости и муки –
Души бессмертной сокровенный клад.
Все так. Но понимание вещей
Боль расставанья сердце не излечит.
Как тягостно безмолвие речей!
Прости, дружище! С Богом, и…
                до встречи. 

1991

          








                II

Этот траурный день как затменье Светила.
Стынет сердце в груди, небо меркнет в глазах.
И качается Мир, и кончаются силы,
Будто все на Земле обращается в прах.
Сиротеет семья, сиротеет держава.
Нет страшнее потери средь прочих потерь.
Закатилась звезда с ярким именем – СЛАВА,
А рассудок бунтует и ропщет: «Не верь!»
Сколько дел переделал на этой планете,
Как любил ты людей, как о лучшем мечтал!
О грядущей заре и о новом рассвете,
Чтобы свет над Россиею вновь засиял.
Над тобою теперь шелестеть будут травы.
Люди добрые, плачьте, душою скорбя!
В этот траурный день мы хороним не Славу,
Мы сегодня хороним частицу себя.

1991

          
















                III
Мы сегодня хороним поэта.
И душа, –  будто камень с холма.
Будто после короткого лета
Наступила навеки зима.
Где ты, сладкоголосая птица?
В жизнь влюбленный шальной соловей!
Не успел ты свободы напиться
И напеться для вольных людей.
На кладб;ще березки босые,
В сером небе кружит воронье.
Самых лучших теряет Россия,
Сыновей защищавших ее.
Плачьте! Мастера мы потеряли!
Мастерство – наш последний редут.
Руки мертвые, словно медали,
На груди – за талант и за труд.
Мастер! Крышка пока что открыта.
Встань скорей, что нам всем горевать?
Не оплакать тебя Маргарите –
Будет век по тебе тосковать.
Губы сжал от последнего стона,
В небо устремлена голова.
И стучат как пустые вагоны
Все слова, все слова, все слова … … …

1991

   







               

        Тамаре Петровой
               

                *    *    *
Прошу слова неловкие простить.
Я грусти гримом смеха не прикрою.
Пусть тянется связующе нить
Между твоей и Славиной душою.
Твой День Рожденья светит из-за штор,
И в честь него щебечут громко  птицы.
Торжественно поет весенний хор
О том,  что вечно сердцу жизни биться.
И будет вновь на смену холодам
Катить весна в цветочной колеснице.
И от трудов от дачных до утрам
Опять заноет сладко поясница.
Хватило б только доброты и рук
Украсить землю в яркие соцветья,
И были счастливы как птицы летом дети.
В них повторится ваша красота,
И пусть в тебе она весь век хранится.
Ведь прожито всего лишь пол-листа.
Прочувствовано только полстраницы.
Тамара! Пусть горит твоя звезда!
Сам Бог благословил ее рожденье.
Пусть словно волны катятся года,
Вливаясь в жизни вечное теченье.

1990

      





               
                Е.Н. Гайкиной

                ;
Cмерть внезапна всегда, как земная стихия,
И прощальная боль нам сжимает сердца.
Самых лучших людей ты теряешь, Россия.
Цену этих потерь, не поняв до конца.

Кто поет докторам «Песнь о белых халатах»?
Кто богатства сулит, как Ходжа Насреддин.
Им поменьше б забот, да побольше зарплату,
Чтоб могли доживать до почтенных седин.

Жизнь – немое кино, где кончается лента
И печальный финал с деревянным крестом.
Ты здоровье свое раздала пациентам
И слетела на землю шелестящим листом.

Вот  и вечный покой – здесь ни жеста, ни звука.
Как последний подарок любимой страны.
Все оставила ты своим детям и внукам
И ушла, словно тень в край сплошной тишины.

Все простила ты нам – ни мольбы, ни укора.
Все оставила нам, позабыв о себе.
Пусть стоит над тобой с твоим именем город,
Словно памятник вечный прекрасной судьбе!

2005

               













               
Река, закованная в лед,
В снегах застывшая природа.
Все в напряжении, все ждет
Приход двухтысячного года.
Мир внемлет красоте небес,
Где золотыми письменами,
Являя чудо из чудес,
Бог разговаривает с нами.
Он снова призывает нас
В письме, блестящем звездной сканью,
В рубежный век, в полночный час
К любви, добру и состраданью.
Начать все с нового листа,
Злой век, смиряя добрым веком,
Чтоб  день пришествия Христа
Стал днем рожденья Человека.

1999

 





















               

Cредь повседневной суеты
И встреч случайных мимолетных
Чем заполняем мы холсты,
Творя судьбы своей полотна?
И с каждым уходящим днем
Всегда ли думаем с опаской,
Какой мы грунт на них кладем,
Какие подбираем краски?
Прожить ли просто, не спеша,
Иль жизнь творить красой нетленной,
Чтобы влилась твоя душа
В святую музыку Вселенной?

1980

   
















               

И все-таки, наш мир придуман Богом!
В движенье вечном есть разумный вектор.
Но чья вина, что замысел тот строгий
Людьми осуществлен не по проекту?

Все в этом мире в неразрывной связи:
И Гитлер, и сонет прощальный Лорки.
Так после холодов, дождей и грязи,
Приходит время солнца и уборки.

Все в этой жизни движется по кругу;
И нет тех сил, чтоб удержать теченье.
Приходит время лживой клятвы другу,
Чтобы настало время для прощенья.

И в мире, где  господствуют химеры,
Где правят бал тираны и невежды,
Желаю всем терпения и веры,
Желаю всем смиренья и надежды!

2004

       
















               
Конечно, взрослые – не дети,
И им не нужен «Мойдодыр».
Но в каждое тысячелетье
Ведет их новый поводырь.
Еще до эры конституций,
И революционных гроз
Вели их Будда и Конфуций,
Потом повел Иисус Христос.
И вот пора настала снова,
Упав в расщелину времен,
Все ждут пророчества святого,
Вождей, хоругвей и икон.
И в заблудившейся России
Опять в глухой тоске, как встарь,
Ждут слова мудрого Мессии,
Где Вера, Родина и Царь?
 
2002

   












                Гимн бардов

Ночь звездами расцвечивает небо,
А речка между ивами быстра.
И кем бы ты, дружище, в жизни не был,
Не проживешь без песни у костра.

Но все-таки на свете было б пусто,
И песня захлебнулась бы в тиши,
Когда бы не рождало в нас искусство
Нежнейшего движения души.

Душа твоя не выросла б до неба
И легкой однодневкой отцвела,
Когда б струна, пронзив молчанья небыль,
Движение рукам не придала.

Задачу на земле добро умножить
Решай, какой бы трудной не была.
Ведь музыка является подножьем
Вершины под названием Дела.

И, если   нас судьба порой бросает
Во власть суровых, яростных стихий,
Нам выдержать и выжить помогают
Прекрасные и добрые стихи.

Так пусть же нас надежда не обманет,
Настало время лить колокола.
Поэзия – устойчивый фундамент
Всех храмов под названием дела.

1988

      



           Мы не можем ждать милостей у природы, 
                взять их у нее – наша задача!
                И.В. Мичурин

Нет, милости уже не будет!
Суров как правда приговор.
Деревья, травы – наши судьи
И очи мертвые озер.
Под пеленой смертельной пыли
Хрипят в удушье города,
И рыб, что кверху брюхом всплыли,
Несет свинцовая вода.
Молчат угрюмо адвокаты,
Найти не могут добрых слов:
Ни свет задымленных закатов,
Ни сень затопленных лесов.
В глазах их полыхает стужа,
В словах их холод ледяной.
И мертвый лебедь словно ужас
Плывет по глади нефтяной.
И в стрелах склеившихся крыльев
Как обвиненья острие:
«После того, что сотворили,
Не ждите милостей ее!»
Суров твой приговор Природа!
Смягченью он не подлежит.
И коль в семье не без урода –
Она не даст уроду жить.
Уже к отмщению готовы
Моря и небо, ленты рек.
Лишь ждут, когда последним словом
Воспользуется человек.

1985

      







               

Какие снятся нам в России сны?
И в забытьи нет грешникам покоя.
В бегах за миражами новизны
Мы наспех наше будущее строим.

Мы все мечтой великою горим,
Решаем лишь глобальные вопросы,
А жизнь пускаем по ветру как дым,
И в жизни той сплошные перекосы.

То нет гвоздя, то нету молотка,
То вождь очередной пошел «на мыло».
То в плане взяты цифры с потолка,
То сгнило все, то вновь не уродило.

Кто постарался, Бог иль Сатана?
О, Русь моя! Тоска и боль без края!
Ты самая великая страна,
Ты самая несчастная страна –
Прибежище всех изгнанных из рая.

1989

         












               

По кругу, по кругу, по кругу
Все сущее в мире спешит.
Кто ищет для жизни подругу,
Кто свет для спасенья души.

По кругу небесное братство
Вершит свой планетный парад.
Тот грабит во имя богатства,
А этот и солнышку рад.

По кругу и звери и травы,
Рожденье и смертный исход.
Кто ищет забвенья в отраве,
Кто бьется как рыба об лед.

Глядит на нас ангел уныло
В дыру сквозь озоновый слой
И думает: «Все это было,
Ах, Господи, боже ж ты мой!».

Уж разум горит вполнакала,
И крысы бегут с корабля.
О, сколько ты раз умирала
И вновь оживала Земля!

1989

 






                Души людей пусты, а Бог бесприютен.
                Сальвадор Дали               


                Бомжи

Под куполом неба без лонжи,
По скользким канатам судьбы
Бредут полупьяные бомжи,
Греховных пристрастий рабы.
Их серые лица как вата,
В них вязнут и звуки и свет.
Отводят глаза виновато,
Поскольку пристанища нет.
Качается зыбкая пристань –
Конец всех счастливых начал,
Прибежище «вечных туристов» –
Железнодорожный вокзал.
Вы их сгоряча не вините
За то, что безбожно грешат,
За то, что оборваны нити,
И прочь отлетела душа.
Им проще жить только для тела,
Расставшись с семьей и трудом,
Поскольку душа улетела –
Любви и страдания дом.
И нету нигде во Вселенной
Того, кто б их мог полюбить,
Спасти из тоскливого плена,
Связав потаенную нить.
А вы в своих теплых квартирах,
Верша свой суровый вердикт,
Для тех, кто уже не от мира,
Имеете сердце в груди?
Средь взрослых забав и игрушек
Вся жизнь словно сон пролетит.
Имеете ль добрую душу,
Которая вас приютит?
О, как безнадежно бездонна
Тоска, что отрава в груди.
Мы все в равной мере бездомны,
Утратив способность к любви.
Да что же творится на свете?
Совсем оскудела земля!
Бездомно слоняются дети
Средь тряпок, ковров, хрусталя.
Уж не отыскать состраданья
Всем тем, кто устал и продрог.
Как призрак бесплотный в скитаньях
Скорбит и сиротствует Бог.
Настали последние сроки,
В грядущее верим с трудом.
Как бомжи мы все одиноки,
Пока не построен наш Дом.
Опомнитесь и возлюбите!
Родник до конца не иссох.
О, Родина! Сердца обитель,
Россия, спаси тебя Бог!

1994

 






















               

Прощаться с летом нелегко.
В глазах сквозит печалью синь.
И где-то очень высоко
Звучит звенящее «Аминь!».
Лет промелькнувших поезда,
Нагруженные светом дней,
Летят, чтоб новая звезда
На небе вспыхнула ясней.
Июль уходит сгоряча,
Сердито ветром стукнув в дверь.
Махнула пламенем свеча.
Ты знаку этому поверь!
Так пусть же голос твой поет,
Пусть в душах теплится камин.
И имя светится твое
Отныне присно и аминь!
Да будет вечною любовь,
Как светит в пламени кармин.
Уходим, возрождаясь вновь,
Через столетия. Аминь!

1994

 










               
B движенье вечном Новый Год настанет.
Но кто сумеет тайну разгадать –
Какие Бог готовит испытанья
Нам всем, Чтоб не катилось время  вспять?

Вновь маршируют поступью железной
По миру, под стенания людей,
Несчастья, войны, клевета, болезни,
Как призраки обманчивых идей.

Идут века, но жизнь не стала лучше.
Все так же глупость празднует пиры.
Как жаль, что нас история не учит
Великим, вечным правилам игры!

Отвергли мы Великое Сказанье.
И вместо поклонения Ему,
Мы протестуем против наказанья
И горько восклицаем: «Почему?».

Тысячелетия пройдут, как пилигримы,
Но Бог учить нас будет вновь и вновь.
Испытывать, поскольку мы любимы,
На веру, состраданье и любовь.

Рай на земле когда-нибудь настанет,
Как Новый Год приходит в добрый час.
Так примем же смиренно испытанья.
Пусть Бог хранит и вечно любит нас!

2005

         






               
B висках накопилась усталость –
Тяжелая серая ртуть.
Ах, мне бы хоть самую малость,
Чуть-чуть бы передохнуть!
Я сил на последнюю вспышку,
На яростный творческий взрыв
Купил бы ценой передышки,
О страхе последствий забыв.
Ах, как же дела нас прижали!
Согнувшись, до звезд не достать.
А в небе сверкают Скрижали,
И некому их прочитать.
Мир с хрипом, как загнанный дышит;
Все хлеба, да зрелищ давай!
И голос молитвы не слышит,
Не видит потерянный рай.
Пора собираться в дорогу,
Оставив мирские дела.
Послужим помощником Богу –
Ведь зло поднялось как скала.
Пусть землю лампадой осветит
На миг слабый мой огонек.
Пусть каждый вздохнет и заметит:
«О, Боже, Как ты одинок!»

1997

    








    ;
Что наша жизнь?
Придумать сможем мы едва ли,
Стараясь, в мысль фантазию запрячь,
Грустнее шутки и смешней печали.
Благословенны будьте смех и плач!
Дни прошлые! Не вы меня предали!
В своей судьбе я сам себе палач.
Откуда ж вдруг лазоревые дали?
Благословенны будьте смех и плач!
Смешон и жалок юности беспечной
В ночном окне стареющий скрипач;
Любовью он, как бомбой, искалечен.
Благословенны будьте смех и плач!
Вот сердце, вот глаза, вот мои губы...,
Но холодно опять твое лицо,
О, как незрячесть убивает грубо!
Я расчленен как «Скрипка» Пикассо.
Скорей рассвет! Хотя бы на мгновенье!
Как милосерден опоздавший врач,
Презрение сменивший на прозренье.
Благословенны будьте смех и плач!

1980

      







               
Как много времени порой мы тратим зря,
Когда упрямо смысла жизни ищем!
Уйду из жизни я, судьбу благодаря,
Коль доведется умереть, как странник нищим.
Пусть мало времени природа дарит нам,
Я ей не изменю, пока я в силе.
Пусть говорят потом: «Он роздал все друзьям,
И в них живет, лишь прах его в могиле».
Я не молился ложным алтарям,
Не гнался впопыхах за славой мнимой.
«Хитрец! – потом пусть скажут, – умер сам,
А душу отдал он навек своей любимой».
Чужда мне зависти корыстной маята,
И, в путь последний прах мой провожая,
Завидуют пусть мне, что доброта
Моя бессмертна, в дочери живая.
Бояться мне ль тебя, беззубая с косой?
Ведь твой приход для жизни в целом – малость.
Лишь потому прошу тебя: «Постой!»
Что кое-что в душе еще осталось.
Не уносить же мне с собой любовь.
Пусть выплеснется людям без остатка!
Последняя разменяна десятка.
Друзья! Гуляйте, веселите кровь!
Ну, а потом навек сомкну уста
И больше никогда не буду петь я
Мне не прожить слепым скупцом до ста,
Как золото, копя десятилетья.
Пусть наша жизнь, как песня коротка,
Как вздох любви, как света озаренье.
Не тратьте время, молоды пока,
По мелочным и жалким пустякам,
Жизнь есть добра извечное творенье.

1981

      




               Пиррова победа

3акончен бой, последний взят рубеж,
Еще дымится поле брани.
Звучит труба в честь сбывшихся надежд,
Да победитель весь изранен.
Какая тишина! Встает заря.
Настало время отдохнуть и оглядеться,
В дела свои внимательно всмотреться,
Что было с пользой, что пропало зря.
Теперь вздохнуть бы, раны залечить,
Да с прежними бы встретиться друзьями.
Победы счастье с ними разделить
И спеть как в юности за щедрыми столами.
Но где друзья, соратники мои?
Один лежит, насквозь свинцом пронзенный,
Другой – в чужом краю, врагом плененный,
Где взять теперь тепла? Где взять любви?
Но что ж грустить! Таков удел борца:
Двух счастий не бывает кряду.
Коль избежал ты яду и свинца,
Так одиночество прими себе в награду.
И снова в бой! Уже с самим собой,
С бессонницей, с тяжелой головой,
Чтоб не согнуться, не сойти с ума...
Какая нынче ранняя зима!

1976

      













               
Разум, пожар потуши!
Трудно узнать себя, право.
Землетрясенье души,
В недрах кипящая лава.
Сколько прочитано книг!
Испытано чувств настоящих!
Откуда ж в душе возник
Звероподобный ящер?
Вольны ли мы над собой,
Когда над нами такое...?
Жизнь это вечный бой –
В каждом из нас двое.
Пока – кто кого – решим,
Пока фаворита отыщем,
Глядишь, над судьбою стоим,
Верней над ее пепелищем.

1984

 






















               
Bы видели иней в январском лесу,
Как холод плетет кружева на весу?
Береза невестой стоит под фатой,
В алмазных сережках огонь золотой.
Кусты как кораллы в морской глубине
Под снегом стоят в зачарованном сне.
И птица на ветку боится присесть,
Чтоб сон этот в прах не рассыпался весь.
Творит здесь Природа свое колдовство
Ночами морозными под Рождество.

1984

       


























Самому себе в день рождения

Перешагнув рубеж тридцатых,
Сороковые сбросив прочь,
Я чувствую себя солдатом,
Где битва длится день и ночь.
Я вновь, как в юности, упрямо
Спешу туда, где все в огне.
Ночами вздрагивает мама;
Ей снится – сын пал на войне.
О, если б ты, родная, знала,
Как к этой истине близка!
Заботы, беды вал за валом,
Заходят в тыл издалека.
Когда измены окружают,
И гибнет тот, кто близким был,
Я по-солдатски ощущаю
Связь двух понятий – фронт и тыл.
И если горечью утраты
Вдруг в горле звук перехлестнет,
Я принимаю боль, как плату
За то,  что вижу небосвод.
Мне труд не тяжкая повинность,
Ведь бьюсь за жизнь – не за гроши
И не приемлю половинность
И суесловие души.
Коль повезло на свет явиться,
Свой личный свет прибавь к нему!
И будь всегда готов сразиться
С любым, кто защищает тьму!
Смотрите, как весна глядится
В осколки ледяных зеркал!
Мне повезло на свет родиться,
Так что ж пустует мой бокал?
Пусть не хрусталь в ладонях блещет,
Бокал как знамя ты держи.
Имеют ценность лишь три вещи:
                ЛЮБОВЬ
                БОРЬБА
                и просто ЖИЗНЬ!

1983

         


































            
На возраст без печали,
Товарищ мой смотри!
Ведь вот они настали
Святые сорок три.
И этот срок высокий
Отпущен был не всем;
Уже сгорел Высоцкий,
Уже ушел Дассен.
Ох, тяжек крест мужчины!
Не выдержит спина,
Но подставляем спины
Под ношу Шукшина.
И тяжко не сорваться,
Не подличать, не лгать.
Откуда силам взяться?
Редеет наша рать.
Рожденных в сорок первом
Бедой не удивить.
От сытости наверно
Тончает в сердце нить.
О, как их много сытых,
Забывших про войну!
В геройство превративших
Преступную вину.
Как пережить забвенье,
Предательство друзей,
Сменивших на везенье
Науку прошлых дней?
Но есть святая клятва,
Рожденных в год войны:
За мир, за честь, за правду
Сражаться мы должны.
Как в будни боевые,
Всегда вперед смотри!   
Так выпьем, за святые,
Святые сорок три!!!

1984

 

































           Не хлебом единым

Тиран возмущался в Нубийской земле,
Плеть гуляла по спинам:
Одеты, обуты, живете в тепле!
Иль вам не по вкусу похлебка и хлеб?
Но ропот как ветер шумел по земле:
Не хлебом единым…
Прикованы к тачкам, от дома вдали
Влачим свои тяжкие годы.
Желаннее нету родимой земли,
Нет слаще на свете свободы!
Бежал из хоромов придворный поэт,
Богатств и почета изведав,
К друзьям, у которых и хлеба то нет.
Да, здравствует духа победа!
Душа по заказу фальшиво поет,
Тиран, это ты в том повинный!
Твой мир золотой середины
Рождает посредственность,
Гений здесь мрет,
Поскольку не хлебом единым...
Работа повсюду на свете кипит,
Рабов заменили машины. 
Пусть время теперь не идет, а летит,
Народ о добре свои песни творит,
Поскольку – не хлебом единым...
И рухнет эпоха бездушных оков,
Где вещи стали цепями,
Душа возродится, вернется под кров,
Мир грядет, где каждый – любимый.
И ныне и присно, во веки веков  –
Не хлебом единым!!!

1984

      







                Цена жизни

Cколько стоит жизнь, кто мне ответит?
Есть ли жизни на Земле цена?
Знайте! Жизнь погаснет на планете,
Если грянет новая война.
Чтоб понять, я бьюсь со всею силой
В истину, как в запертую дверь.
Люди! Как же так случилось,
Что ценою жизни стала смерть?
Чтобы прокормить семью, в Детройте
У станков рабочие стоят,
Мастера доводки и настройки
Бомбы и ракеты мастерят.
Чтоб был счет оплачен за квартиру,
Телевизор и автомобиль,
Каждый день готовят гибель миру
Слесарь Гарри и электрик Билл.
Чтобы получать свою зарплату,
Прокормить жену и двух детей,
Норма в смену жесткая на брата,
Норма в смену семьдесят смертей.
И в   другой стране,  за океаном,
Чтобы враг коварно не напал,
Трудятся Андреи и Иваны,
Днем и ночью плавится металл.
На зарплату детям покупают
Хлеб, игрушки, книги, молоко.
Трудовым деньжатам цену знают,
Норму за день сделать нелегко.
Жизнь, конечно, что там обижаться?
Дом, машина – все как у людей,
Только не лениться, да стараться,
Делать в смену семьдесят смертей.
Столько накопилось смерти в мире,
Жизнь едва висит на волоске.
Спит ребенок, тишина в квартире,
Хладнокровно смерть, как будто в тире,
Целит прямо в жилку на виске.
 
1984

 



































    Памяти В.М. Шукшина

Eще один из лучших пал в бою.
И кто сказал, что нет войны – затишье?
Так почему же люди слезы льют
Возле могил безвременно погибших.
А разве мир на битву не похож?
И можно ль быть уверенным в грядущем,
Покуда затаилась в дотах ложь,
В траншеях окопалось равнодушье?
Война идет за совести людей
Против деляг, хапуг и душ бумажных
И грудью возле Правды рубежей
Стоит цепочка редкая отважных.
Пока в бреду тяжелом спит страна,
И время ждет решающего знака,
Стоять им здесь без отдыха и сна
И отражать атаку за атакой.
О, сколько долгих дней еще гореть
Закатам дымным тяжко и кроваво!
Кому-то доведется уцелеть,
Кого-то ждут посмертно честь и слава.
Ты не сумел остаться невредим
И в землю лег – пехота есть пехота,
Но в бой шагнул другой, еще один
С душою Пушкина и с сердцем Дон-Кихота.
Нелепый гроб в кладбищенской тиши
Калины красной жаркое горенье.
Спешите люди!  В битве против лжи
Погиб боец, спешите в подкрепленье!

1974

      










               

Cретенье – средство от скуки, 
Встреча зимы и весны.
Все еще дышим на руки,
Но уж просторы ясны.
Глухо предчувствует тело
Жаркий июльский зной.
Небо уже просветлело
Нежной голубизной.
Сретенье – детская просинь,
Праздник неясных надежд.
Скоро мы с плеч своих сбросим
Гнетущую тяжесть одежд.

1994

   














               

               
Oбдаст ли ветер запахом случайным,
Иль тронет веки пухом тополей,
К нам снова юность белыми ночами
Приходит как подруга давних дней.
И мы теперь уже в сто крат подробней
Вдруг ощущаем травы, звезды, высь,
Коней в ночном, их ржанье, топот дробный.
А сердце шепчет – «С ближним поделись
Своим прикосновеньем светлым к миру,
И отрешеньем, холодящим грудь,
И вдохновеньем, что тревожит лиру
И звоном чистым оглашает путь.
На том пути ты средь других прохожих,
Одетых в шелк, алмазы и парчу,
Ничуть не хуже, в латаной рогоже
Несешь в руке зажженную свечу.
И вот уже – мы не были, иль были?
Потомков память не удержит нас,
Но вспыхнет где-то среди звездной пыли
Душа в полете ярко как алмаз.
Тогда средь тех, кто на земле остался,
Хотя б один, вдруг вздрогнет и замрет,
За краткий миг, успев понять – начался
К звезде его стремительный полет.
И сразу, будто крылья за плечами,
Восторг и страх, и ночь и тишина.
И тихим светом белыми ночами
Засветит вдруг впервые седина.

1986

    













               
Oтчаиваться не спеши,
Когда от горьких мук устанешь.
Поверь в бессмертие души
И вновь как прежде сильным станешь.
Но, если палец на курке,
Яд дышит холодом в стакане,
Самоубийственной руке
Вовек не будет оправданья.
Мы копим радостей гроши
Без веры в высшее призванье,
Тогда как вечный хлеб души –
Страдание и состраданье.

1994

 















        Лесная фантазия
Тo розовым, то голубым,
То вдруг предстанет весь зеленым
Морозный день глазам моим,
Когда я мчусь по снежным склонам.
Как звонко режет наст тугой
Поющих лыж шальная пара!
И след дыханья надо мной
Как облачко над самоваром.
Восторг рождает неземной
Полет почти что ритуальный,
Скольженье в сумрак голубой
С сияющих вершин хрустальных.
Внизу стою ошеломлен –
Мне открывает тайну чуда
Органный хор лесных колонн
Звучаньем мощного, прелюда.
Я в сердце звуки заключу
Тех нот, пришедших ниоткуда
И как язычник закричу:
Эгей! Я был! Я есть! Я буду!
И стану счастлив я, как знать?
Заверчен жизнью и работой,
Себя вдруг тайно ощущать
Лесных прелюдов малой нотой.

1986

   










               
Чтоб мир земной нам не казался раем,
А жизни труд, как сахар или мед,
Всевышний самых лучших выбирая,
На прочность испытание дает.
И прежде чем ввести их в храмы Света,
Подняв на беспредельный Эверест,
Он метит их своей особой меткой
И каждому пророчит тяжкий крест.
Тяжелая, кровавая наука –
Идти босым, проламывая наст,
Но тот, кто выжил, вытерпел ту муку,
Уже вовеки Бога не предаст.
Как нелегко дается то решенье,
Идти на казнь с молитвой на устах.
Ведь даже, если веришь в воскрешенье,
Сжимают душу, холод, боль и страх.
В сомненье, что не стоят эти муки,
И самой высшей, Божеской цены,
Святые понимают, ради внуков
Терпеть они, и жить они должны.
И новый день, как казни день встречая,
Не устают негромко повторять:
О, Господи! Пусть все я потеряю!
Не дай ты мне Себя лишь потерять!

2005

               
















     III.  НАДЕЖДА
Надежда – святая подруга!
Твой голос спокойный звучит.
И, значит не сбиться мне с круга,
И сердце еще постучит.
Когда ты приходишь на помощь,
И в дождь, и в туман, и в грозу,
И даже в кромешную полночь
Я правильный путь нахожу.
А, если мне вдруг угрожает
Опасность, и выжить нельзя,
Надеждой меня окружают
Родные мои и друзья.
Я снова, как прежде в ударе –
Надежны слова и дела.
О, как я Вам всем благодарен,
С кем жизнь меня вместе свела!








      ;
Как майский ветерок лица коснулась
Твоя рука, скользнув по волосам.
И вновь в душе надежда шевельнулась,
Хоть я давно не верю чудесам.
Надежда на любовь и воскрешенье,
Что я с любой бедою справлюсь сам.
И там, где были прах и разрушенье,
Опять встает величественный храм.
Уж не  враги обитель окружают,
А братия и сестры во Христе.
Колокола к людским сердцам взывают,
И голуби воркуют на кресте.
               
  2005

      



















       
       ;            

Умолкла скрипка, отзвучало скерцо.
Кардиограф ведет горизонталь.
Но пульс стиха хранит биенье сердца,
Любовь, Надежду, Веру и печаль.

Когда-нибудь, сквозь времени потемки,
Преодолев эпох тягучий сон,
Коснется этих строк рука потомка,
И вновь забьется сердце в унисон.

Лишь в этом – правда вечная искусства,
Бессмертия божественный закон.
Все преходяще в жизни, но не чувства.
Они как ноты в музыке времен.

Мир по частям наукой познавая,
Мы к истине стремимся как к мечте,
Но только сердцем сразу постигаем
Его в неповторимой полноте.

В наш век крушений, страха и раздоров,
Когда повсюду слезы, боль и кровь.
Нам так нужна надежная опора –
Надежда, состраданье и любовь!

1984

      






 

                Ода собаке

Oдной мы крови, пес мой, ты и я,
И мать у нас одна – сама Природа.
Живых существ великая семья,
Которая, увы, не без урода.
Какие нравы? Что за времена?
Глаза России от тоски бездонны.
Как можешь ты смотреть на них страна,
На нищих и собак своих бездомных?
Для них настал такой жестокий век,
Такое оскудение натуры!
Презрел всех тварей божий человек
И с «братьев меньших» стягивает шкуры.
Звереют люди, в кожу и меха
Тела врастают, распростясь с душою.
Когда стирается понятие греха,
Мы, пес мой, не ко времени с тобою.
Доверчив ты, как малое дитя.
Как твой хозяин добр и беззащитен.
Куснешь легонько за руку, шутя,
Хвостом сигналишь, дескать, не взыщите!
Ты не приучен, в злобности хрипя,
Рвать свой кусок, живое убивая.
Наверно так же веришь, как и я,
Что в будущем наступит жизнь иная.
А как ты ждешь всех домочадцев в дом,
С порога им бросаешься навстречу.
Чтоб в нос лизнуть горячим языком,
Их обнимаешь лапами за плечи.
Мой верный друг! Мой ласковый малыш!
Тебя как равного всегда любить я буду.
И, если ты со мной заговоришь,
Я вряд ли удивлюсь такому чуду.
Прости, Господь, не помнящих родства!
Страданья их любви не научили.
На древе жизни общая листва
В ответе мы за всех, что приручили.
Да сгинет зло, как страшный, черный сон,
Пусть светят нам добра святые свечи!
И будет вечно биться в унисон
Собачье сердце с сердцем человечьим. 

1994
   
         


































     ;            
Что там не говори,
Мы все живем не зря.
Наш свет несет внутри
Багряная заря.
И цветом наших глаз
Наполнен неба храм,
Дан трепет рук от нас
И листьям и ветвям.
Таинственных сетей
Расклад благодарю.
О рождестве детей,
Уже не говорю.
Все крепче, все тесней.
Все слито в мире так!
Мельканье бренных дней –
Божественный пустяк.
Рождаясь, воспарим –
И снова в Океан.
Как спелый дождь в Гольфстрим,
Пробив младой туман.
Дарован капле срок –
Блеск мира отразить.
Но вечности залог –
Единым целым быть.
Пронзает белый лист
Скрижалей круговерть,
Вновь утверждая жизнь
И отрицая смерть.

1995

 












     ;            
Cветолюбивая луна!
Наполни щедро сердца соты.
Я твой певец, какие счеты?
Наполни душу мне до дна!
И я когда-нибудь смогу
Янтарным светом поделиться.
Душистым медом будет литься
Он в душу другу и врагу.
Преображенный в тишине,
Предстанет мир цветущим лугом,
И станет друг мой братом мне,
А бывший враг – надежным другом.

1987

       
              Гравюра

hа фоне ночи белый куст
Пленяет четкостью фактуры.
Из всех изящнейших искусств
Предпочитаю лист гравюры.
За что? Так сразу не скажу,
За бой извечный света с тенью,
За то, что в ней я нахожу
Добра и зла переплетенье.
И стоит только бросить взгляд
На стену возле полки книжной,
Как настроенье февраля
Глухим предчувствием пронижет.
Природа словно на парад
Кристально высветлила  дали.
И перелески и поля блестят
Как клавиши рояля.
Еще далек весенний пир,
Но вот уже напрягся телом,
Как пианист во фраке, мир –
Торжественный и черно-белый.
Потом ударит серебром
И перезвоном многократным
По нервам, как весенний гром,
Аккорд бетховенской сонаты.
Разбудит музыка апрель,
Душевный трепет и влюбленность.
И вновь заменит акварель
Всю четкость и определенность.

1992

   
 










         ;         
Мир балансирует на острие ножа
В предчувствии агонии нейтронной.
И отдается девочка, дрожа,
Чтоб не погибнуть белою вороной.
«Есть только миг...» – поет в ночи певец,
Себе и людям черный смерч пророча.
Без веры в будущее ждет нас всех конец;
Чем менее надежд, тем жизнь короче.
И ты, как капелька дождя в сухой пыли,
К земле припала маленькой надеждой.
Готова, чтобы люди жить могли,
Стать для нее и песней и одеждой.
Готова – свечкой малою сгореть
На алтаре любви за всех на свете,
Чтоб вечно в мире травам зеленеть,
Чтоб вечно на земле смеялись дети.
Я знаю общая беда – твоя беда,
Но не прощайся ты с надеждой никогда!

1979

   











        ;            
Мы клянемся богам, словно греки,
Отправляясь в поход на врагов.
Мы года переходим как реки
Отмечая рубеж берегов.
И на каждой покинутой грани
Мы себя оставляем тайком,
Чтобы следом идущим за нами
Был тот путь хоть немного знаком.
Ах, какая тяжелая плата
Вехи лет расставлять вдоль дорог!
Радость, счастье и боль, и утраты,
И усталость, валящая с ног.
Тянет тяжесть промокшей одежды
Опуститься и сесть на песок.
Но опять в сердце слабой надежды
Начинает звенеть голосок.
Крепнет он, разрастается в песню
И звучит как небесный орган.
Погибать, чтобы снова воскреснуть –
Этот жребий с рожденья нам дан.
Снег ложится ковром серебристым,
И уходит из сердца печаль.
Год грядущий! Будь светлым и чистым,
И звенящим, как горный хрусталь!

1987

         




        ;            
Как воск расплавленной свечи
Теплом забытым и домашним
Дает душе надежный щит
И прочность связи с настоящим.
Так запах снега и духов,
Смешавшись с ароматом хвои,
Иль сокровенный смысл стихов
Внезапно душу успокоит.
И больше нечего сказать –
Прозрачная смола на ели.
Откуда слезы на глазах,
Когда сердца окаменели?
Но вот приходит Рождество,
Рождая жажду очищенья
И снова дарит волшебство
Любви, добра и вдохновенья.
О, Вы! С кем мне не разорвать,
С кем не расстаться, не проститься!
Спасибо Вам, что вот опять
Сумел мой век на год продлиться!
Я счастлив, что успел прийти
В наш мир одновременно с Вами!
Жаль нужных слов мне не найти
И чувств не высказать словами.
Судьба! Я все тебе отдам
За то, чтоб дольше, дальше, дальше…
Чтоб не пропасть моим друзьям
Среди безверья, лжи и фальши.
Съезжаем с прежней колеи,
Прочь из тюремного вагона!
Да будет всем нам год Змеи
Счастливее, чем год Дракона!

1988
   
 
    
                Дочери

Хотел бы я уйти как пахарь с пашни;
Вспахал, посеял – можно на покой.
Уйти в небытие от дел вчерашних
С предутренней зарею голубой.
Уйти спокойно, тихо, беспечально,
Не потревожив совести ничьей.
И чтоб в дорогу мне сиял прощально
Один из первых солнечных лучей.
Но не уйти мне – новая забота
Уже стучится у моих ворот:
«Эй, пахарь! Ты пахал и сеял что-то,
А знаешь ли, что на поле взойдет?»
Случиться может, что твою пшеницу
Иссушит летом знойный суховей,
Иль град побьет,  сорняк не даст развиться,
И только ты один поможешь ей.
Поправишь колос, дашь в засушье влагу,
Из цепких лап колючих сорняков
Один лишь ты спасешь ее беднягу,
Не пожалев здоровья и трудов.
И понял я, что нет мне избавленья,
От дел своих до время не уйти.
Мой путь определен твоим рожденьем –
И если я сверну с того пути,
Я буду мучиться, как самый страшный грешник
Среди подобных грешников других
О, дочь моя! Мой колос несозревший!
Ты мой незавершенный стих!

1971

   




        ;            
Уже вовсю лучи весенние
Блестят, скользя по скатам крыш.
Сегодня День Благодарения!
Так что ж ты, дочка, долго спишь?
Уже автобус наш малиновый
В тот край таинственный спешит,
Где словно витязи былинные
Имеют сосны грозный вид.
Прощаются здесь люди с прозою,
Здесь всяк становится пиит,
Увидев храм, колонны бронзовые
И капителей малахит.
Здесь белки  –  добрые хозяева
Людские носят имена,
Как будто мир родился заново,
Забыты распри и война.
Здесь птицы из ладоней ласковых
Зерно доверчиво клюют.
Рассветы розовыми красками
По утру за рекой встают.
И вот, царевной  Несмеяною
Живет здесь девочка одна.
В руке, глянь, солнце осиянное,
В другой – красавица луна.
Выходит день из правой рученьки,
Из левой – ночь приносит сны.
Ей служит верный волк прирученный
(У мишки отпуск до весны).
Так пусть она живет со сказкою
И в дружбе с доброю мечтой.

1980

   

          


 
            ;            
Bсего лишь шаг пути, и детство за углом.
И в юность входишь ты, как входят в новый дом.
Как входят в новый мир, который незнаком,
Где так маняще быть желанным новичкам.
Гитары тихий звук, звенящий чей-то смех.
Шаг ступишь в этот круг, и на виду у всех.
Весь мир бы повидать и все перечитать,
Но выше счастья нет, чем дружбу испытать.
Немало песен есть, их все не перепеть,
Но только б довелось любовью жизнь согреть.
Суметь себя найти и правды чистый свет
По жизни пронести, вступив в шестнадцать лет.
Не надо лишь спешить, рисуя идеал.
А маме платье шить на выпускной твой бал.
Под вальса тет-а-тет стремительный полет
Впервые платья цвет значенье обретет.
И сколько б долгих лет не довелось прожить,
Ты, помня этот цвет, лишь истине служи.
Стань словно свет звезды, тепло души даря.
Страшнее нет беды, чем жить на свете зря.
Свой каждый год встречай рождением надежд,
Но лишь не вырастай из белых тех одежд.
1987
   
            

         





            Последний звонок

3вонок последний прозвенел над нами.
Прощальная,  чуть грустная пора,
Давно ль вошли мы в школу малышами?
Так ясно помним – будто бы вчера.
Каким казался долгим путь когда-то!
Казалось ни конца, ни края нет.
Как на граните выбиты две даты,
А между ними ровно десять лет.
А между ними наши дни и ночи.
Был марш нелегким, путь к вершине крут.
Две даты, меж которыми не прочерк,
А радости познания и труд.
Зовут нас вдаль распахнутые двери.
Но подсчитав итог прожитых дней,
Скажи, какою чашею измерить
В нас вложенную жизнь учителей?
За то, что знаем Бора и Ньютона,
Что мир велик и круглая земля,
Достойны Вы нижайшего поклона,
Наставники, друзья, учителя!
Улыбки Ваши, ваш пример и речи,
Запомним каждый жест и каждый взгляд.
Так пусть же Вас прощания и встречи
Не старят, а душою молодят!
Пусть будет больше солнечных восходов,
И хватит на полет размаха крыл.
Желаем, чтобы зелень новых всходов
Растить хватило мужества и сил.
Мы покидаем школьную планету.
Прокладывая новый свой маршрут,
Передаем сегодня эстафету,
Ее другие дальше понесут.
Какая ширь! От края и до края,
Лишь на распутье камень межевой.
Прощай наш дом, прощай «двадцать вторая»,
На веки вечные нам ставшая родной.
Все, что дала нам, отдадим мы втрое,
И будем жить всерьез, не на «авось»,
И мир наш светлый так любить и строить,
Чтоб перестраивать вовеки не пришлось.
Звенит звонок все тише, тише, тише,
А в сердце журавли трубят, трубят…
Наш красный дом под изумрудной крышей,
Клянемся быть достойными тебя!

Пермь, 1988

       



































        ;            
Bся жизнь прекрасна без изъятий:
Дожди и грозы, шум берез,
Тепло родительских объятий,
Соленый привкус первых слез.
Острее чувствуешь теченье
Любви, печалей и тревог –
Жизнь  в перемене ощущений,
Такой ее придумал Бог.
Ты принимаешь эту веру
И сохраняешь верность ей.
Вот только б счастья было в меру,
И с горем было победней.
Желаю, чтобы без изъяна
Росла любовь в душе твоей.
Будь доброй, милая Татьяна,
Дай Бог тебе счастливых дней!

1993

   












        ;            
3вучи мой стих отныне и вовеки
Во славу тех, кто не страшась пути,
Жизнь посвятил здоровью человека –
Служенья благородней не найти!
Не для войны и не для культа силы,
Не ради громкой славы и харизм,
Спасая человека от могилы,
Собою прикрываете Вы жизнь.
Как часто Вы, с самой природой споря,
Творите словно Боги чудеса.
Но каждая потеря личным горем
Ложится в Ваши души и сердца.
Горит зарей на Ваших «ромбах» алость,
Цвет крови – это цвет самой судьбы.
Чужая боль ложится как усталость
На Ваши плечи, волосы и лбы.
Груз бед людских страшней, чем груз атлантов,
И дай Вам бог не преклонить колен.
Дай бог Вам состраданья и таланта,
Спаси от равнодушья и измен.
Дай бог Вам сил сквозь боли и утраты
Пройти, как сквозь пожарища и дым.
И пусть поможет клятва Гиппократа
Вам оставаться вечно молодым.
Пусть долг врача звучит в сердцах набатом.
Смерть не страшна, когда Вы рядом есть.
Как Ваши белоснежные халаты,
Да будет вечно чистой Ваша честь!

1994

   





               
                ;

Птица Сирин на изломе зари
Словно прибита извечным страданьем.
Явится снова счастливым свиданьем
Чьей-то любви твой тоскующий крик.
 
Мир, отразившийся в карих твоих,
В бездне души он пропажей не станет.
Жизнь как охотник жестоко поманит,
Выстрелом грянет пронзающий стих.

Кто он, пославший статистов под пули,
Судеб людских неземной режиссер?
Как не устал он снимать  до сих пор
Фильм этот «Двадцать шестое июля»?

Сколько восторгов и сколько наитий
Время вплетет, ничего не забыв,
В пестрый ковер нашей общей судьбы,
В прочную ткань меж натянутых нитей!

Птица Сирин! Это так неизбывно!
Вздыблен над временем вечности мост.
Бьются века о быки как о бивни,
Только уж где-то летит Алконост.

1998

    




               
        ;            
Дорогой мой, единственный сын
Мы с тобой родились как, мужчины,
И слегка улыбнувшись в усы,
Мы не будем грустить без причины.
Сколько тайн на земле ты открыл!
Сколько в будущем может открыться!
Я хочу, чтобы жизнь ты прожил
Как прекрасный и сказочный рыцарь.
Рыцарь – это мужчина-гранит,
Он как меч из железа литого.
Он живет так, как совесть велит,
Рыцарь – это мужчина из СЛОВА.
Никогда он друзей не предаст,
Не унизит ни словом, ни делом,
Если слово кому-нибудь даст,
Можно слову довериться смело.
Рыцарь выдержит тяжесть и боль,
Никогда он не стонет, не плачет.
Если дело доверит король,
Разрешит он любую задачу.
Рыцарь жизнь без сомненья отдаст,
Защищая прекрасную Даму.
И не пряча от трудностей глаз,
Он к победе стремится упрямо.
Дорогой мой, единственный сын!
День рожденья – от жизни награда.
И для радости столько причин,
Если папа и мамочка рядом!

1997 
   
    



       ;            
Cловно ветер свищет время,
Нам за веком не угнаться.
Подрастает сын наш Женя;
На часах его – двенадцать.
Обе стрелки, словно стрелы
Вверх взлетели к небосводу.
Будь счастливым, сын, и смелым!
Поздравляем с Новым Годом!
Добрым будь и будь веселым
Словно майский день весенний.
Пусть тобой гордится в школе
Первоклассник юный Сеня.
Не горюй от неудачи,
Нос не задирай с успехов,
И учись решать задачи;
В жизни трудно неумехам.
Трудолюбие и честность
Ты от нас прими в наследство.
Жить на свете интересно
В золотую пору детства.
Фантазируй как умеешь,
Задавай судьбе вопросы!
Оглянуться не успеешь –
Станешь скучным,
Станешь взрослым.
Станешь умным без сомненья,
И умелым, и упрямым.
Поздравляем с Днем Рожденья
И целуем папа, мама.

1998

   


     ;            
hаш сын дорогой!
Ты взрослее стал на год.
И тянешься кверху как тополь весной.
Для папы и мамы нет большей награды,
Чем верить в твой путь  под счастливой звездой.
Родители строят корабль с парусами
И ставят на судно надежный комп;с.
Но дети всегда выбирают курс сами
И в бурное море выходят без нас.
Как манит вперед вас романтика дали!
Как голову кружит вам звон якорей,
А ветры несут лишь дожди и печали,
Да белую соль на виски матерей.
Что ж, детство и юность к тревоге не склонны.
Наполнены головы радугой грез,
Но помни, мой сын, стало море соленым,
Навечно впитав вкус родительских слез.
Крепи свой характер и, с волнами споря,
Сам в схватке расти как крутая волна.
Не терпит беспечных житейское море
И дань каждый год собирает сполна.
Запомни, коль буря набросится грозно,
Вдруг с курса собьешься, на небо взгляни,
Там  души родителей светят как звезды,
Любовь и тепло посылая в зенит.
В час трудный помогут добраться до цели
Лишь воля, лишь звезды, да преданный друг.
Лишь смелость на сердце и выдержка в теле,
Да вера в себя – твой спасательный круг!

1999   
               
         



        ;            
Не ведает детство печали,
Все дни, словно светлые сны.
Но как они быстро промчались,
Шестнадцать мгновений весны!
Ах, где ты, святая бездумность,
Безгрешный, сияющий храм?
На смену торопится Юность –
Эпоха комедий и драм.
Сомненья и поиски сути.
И вот, уж печален и строг
Ты витязем на распутье
Стоишь в перекрестье дорог.
Здесь воля нужна и отвага.
Путь выбрал, его и держись!
Зависят от верного шага
Судьба и дальнейшая жизнь.
И я, укрощая тревогу,
Твоей присягаю судьбе.
Попутчиков верных в дорогу,
Мой сын, я желаю тебе.
И мама отводит напасти
Всей доброй душою своей.
Желает тебе только счастья
И верных, надежных друзей.
Храни тебя, добрый твой гений!
А счастье ты выстроишь сам.
Живи нам на радость, Евгений!
На радость родным и друзьям!

2002
   
 


    



           ;            
Cыгравши роль, суметь уйти со сцены,
Так, чтобы снова вызвали не «бис».
Есть в жизни то, что вечно и бесценно.
Есть Божий дар, и есть судьбы каприз.
Все может статься; адом или раем
Предстанет мир потомкам на пути.
Зависит от того, как выбираем
Дорогу, по которой нам идти.
Наш сын родной, пусть станет счастье другом,
А Вера в жизнь – надежною сестрой!
Все движется, как мир планет, по кругу,
И время не разрушит этот строй.
Лишь слабых покоряет искушенье,
Меж двух кремней истлеют словно трут.
А сильным предстоит принять решенье:
Служить лишь природе, Богу и добру.
Весна опять бросает в мир соцветья,
Черемуха, акация, сирень.
Как щедрый дар богов семнадцатьлетью!
В прекрасный год и в самый лучший день!
Пусть будет жизнь такой, чтоб нам гордиться
Тобою в настоящем и потом.
И пусть тебе в дороге пригодится
Любовь родных и твой надежный дом!

2003

         




   

               




                ;
Cозревши, яблоки всегда стремятся с ветки.
И с криком катятся: «Я сам! Я сам! Я сам!»
Так достают своих родителей те детки,
Порой темно становится глазам.
Сегодня День Рожденья! Нет причины!
Корить других в несчастиях своих.
Когда сам вырастишь и воспитаешь сына,
Ты вспомни, сын, отцовский этот стих!
И, если на прощанье хлопнут двери!
И в мир уйдешь, доверившись судьбе. 
То и тогда в тебя мы будем верить,
В добро, едва взошедшее в тебе!

2004

       















      ;            
Ну, вот так вырастили сына!
Он обладает свойством спина.
Всегда родителей тревожит
Вращеньем противоположным.
Но мы надеемся на чудо,
Что связь меж нами есть покуда.
Когда-нибудь в итоге века
Уйдем за миллион парсеков.
И без тревоги и смущенья
Изменим свой момент вращенья.
И может сын наш в тот же миг
Разумен станет и велик.

2004

   


         
















        ;            
Как время мчит, за годом год
Уходят чередом.
Дивится мама – сын растет,
Как тополь за окном.
Ей кажется, еще вчера
Ходил он в детский сад.
А нынче пишут доктора:
«Ваш сын уже солдат!»
И снится маме по ночам
Косая тень беды.
Прикосновение к щекам
Колючей бороды.
И не хватает маме слов,
И не хватает рук,
Чтоб навсегда соединить
Разрывы всех разлук.
А сыну снится по ночам
Дорога без конца.
И льнет как глина к сапогам
Прощальный взгляд отца.
Наш сын, подняли мы тебя
До взрослой высоты.
Не для того, чтоб этот взгляд
Носил с собою ты.
Неужто, ты, любя страну,
Учился и страдал,
Чтобы тобой играл в войну
Какой-то генерал.
Мы свято верим весь свой век,
И истина стара:
Родится каждый человек
Для счастья и добра.
И если будет долгим путь,
И ты устанешь сын,
Ты вспомни дом, расправив грудь,
И наберешься сил.
А если твой непрочный челн
Догонит шторм, трубя.
Ты помни, остров есть средь волн
И он спасет тебя.
С тобою всюду отчий кров,
Средь суши и воды;
Все может совершить любовь,
Спасая от беды.
Будь счастлив ты, наш взрослый сын,
Будь чище серебра!
И не жалей душевных сил
Для счастья и добра.
Пусть больше радостей в судьбе,
И пусть поменьше бед!
Желаем с мамой мы тебе
На восемнадцать лет!!!

2004

 




















          К юбилею гимназии № 9
                г. Екатеринбурга

Bсе мимолетно, временно на свете,
Но память в сердце прошлое хранит.
Сто сорок лет на берегу Исети,
Как вечный храм, гимназия стоит.

Сто сорок лет без устали и лени
Сюда стремятся дети по утрам.
Как волны времени, десятки поколений
Прибоем шумным омывают храм.

И, цепь времен собой соединяя,
В судьбу Урала прочно вплетена,
Взрослеешь ты, гимназия родная –
Гимнастика для сердца и ума.

Любовь к тебе забвенье не разрушит,
Наш теплый дом, прибежище и кров!
Ты нам плотины встраиваешь в души,
Чтоб их наполнить светом до краев.

Впадают в мир твоих питомцев реки.
Им жить, покуда вертится Земля.
В их памяти останутся навеки,
Гимназия, твои учителя.

Тобой гордится град Екатерины,
Тобою славен наш Уральский край.
Живи в веках, храм знания старинный!
Живи, гимназия, расти и процветай! 

2003

         

          
                Гимн Бисерской школе

Bек как ветер спешит, и эпоха с надсадою дышит.
Вновь пора перемен, дай нам Бог всем ее пережить.
Но питомцы твои под твою собираются крышу,
Чтоб учиться добру и грядущему веку служить.

Припев:
Так прокладывай смело средь бури житейской фарватер,
Мы матросы твои, и иного пути у нас нет.
Здравствуй школа моя! Дорогая моя Альма Матер!
Славлю твой юбилей, твои сорок заслуженных лет!

Сколько разных идей и вождей поменялось на свете!
От осколков и ран потихоньку стареет Земля,
Но любовь все жива, и покуда рождаются дети,
Будут жить на Земле свет дарящие учителя.

Где бы ни были мы, связь с тобой никогда не прервется.
Пусть связующих струн в сердце вечно звенит серебро.
Мы уйдем чередой, но за нами как след остается
Аз и Буки твои, и Глаголь и, конечно, Добро.

Вновь за парты зовет нас познанья и творчества голод.
Над Отечеством нашим развеются беды и дым.
И пока есть любовь, есть надежда, есть вера, и школа,
Значит, выстоим мы, значит, выживем и победим.

Припев:
Так прокладывай смело средь бури житейской фарватер,
Мы матросы твои, и иного пути у нас нет.
Здравствуй школа моя! Дорогая моя Альма Матер!
Славлю твой юбилей, твои сорок заслуженных лет!
             
1994

               

               *    *    *
Какие ты вписала письмена?
Какие в душах вывела соцветья?
Ведь разлетелись, словно семена
По белу свету, школа, твои дети!
Все сущее имеет кров и дом,
Червь кокон вьет, и строят гнезда птицы.
Так каждый, кто тобою был взращен,
К тебе как к доброй матери стремиться.
Что нас влечет? Неужто камни стен
Иль шепот первый детского признанья?
А может забирает чувство в плен,
Которому на свете нет названья?
Его в себе храним мы до поры,
Не променяв на деньги или царства.
В известном смысле все мы школяры.
Да здравствует высокий дух Школярства!
Нас учит жизнь жестоко как тиран!
И, поднимаясь вновь с земли иль с пола,
И, оправляясь от потерь и ран,
Тебя добром мы вспоминаем, Школа.
О, сколько раз, взращенная тобой,
Нас выручала быстрая смекалка!
И выиграть нам помогала бой
Характеров булатная закалка.
Будь счастлива и вечно не старей!
Так матери всегда желают дети.
А мы благословим твой юбилей,
Как День Добра и Мудрости на свете!

1994

      




      


Ветеранам
Bсе в жизни понемногу забывается,
Давно прошли лихие времена,
Но в ветеранах вечно продолжается
Отечественная Война.
И что им делать с их бедой солдатскою?
На мирном небе дремлют облака,
Вдруг память, тишину в тревоге сбрасывая,
Вновь свистнет быстрой пулей у виска.
В их сны лавиной танковой врывается
И криком перекашивает рот,
Инфарктами беззвучными взрывается
И вновь то недолет, то перелет.
Нет! Ордена на пиджаках не для красивости,
Вам ваша память вечно дорога.
Вот почему в любой несправедливости
Вы видите смертельного врага.
И вновь как в сорок первом,
Боль изведав, в атаке вы, в том кличе боевом
«Да здравствует священная Победа,
Победа справедливости над злом!»
И памяти наказ – «Назад ни шагу!»
Вы передать стремитесь молодым;
Ведь серебро медалей «За отвагу»
Из юношеских отлито седин.
Хочу тебе, отец, поклясться вечностью:
«Пока грозит бедою тишина,
Покоя мне не даст твоя  Отечественная –
Моя Отечественная Война!»

1980

   
 
           ;            
Bсе меньше вас, все реже ваша поступь
По площадям страны в победный день.
Так на рассвете звезд редеет россыпь
Над мирным сном садов и деревень.
Пора вставать, зачем же вы уснули
Последним сном в рассветный тихий час?
Наверное достигли цели пули,
Что сорок лет назад минули вас.
Алеют брызги ягод по полянам,
Глазами павших светят васильки.
И к неуспевшим постареть однополчанам
Уходят ветераны-старики.
Под грузом лет согнулись ваши плечи,
И давит страшной тяжестью вина;
Ну, как им молодым сказать при встрече,
Что на пороге новая война?
Ведь вместе вы мечтали, погибая
В лесах смоленских, на днепровском дне,
Что, грудь свою под пули подставляя,
Навеки путь закрыли вы войне.
И для того ль вы шли сквозь дым и пламя,
Телами юными к победе путь мостя,
Чтоб человечество опять, утратив память,
Плясало пляску смерти на костях?
Неужто, над войною нету власти
И истина вернее всех идей,
Что добывается всегда людское счастье
Цепною страшной – гибелью людей?
О, как близки мне эти ваши беды!
Все тоньше памяти людской живая нить
Спокойно спите! Алый стяг Победы
Сумеют ваши внуки подхватить.

1983
         


        ;            
Гвоздик багряных запах странный,
В нем привкус крови и земли.
И белый шрам зажившей раны
Вновь болью прежнею болит.
Сегодня столько славы, чести
Всем, кто Победы день принес.
И все же сердце не на месте
От непролитых жгучих  слез.
Нет, не к лицу солдатам слезы,
Пролившим щедро кровь свою.
И в этот день, в час славы звездной
Они суровы как в бою.
В их взглядах боль и отрешенность,
Плывет медалей  грустный звон,
Как реквием не награжденным,
Хранящим вечный бастион.
Держись солдат, крепись душою!
Нельзя забыть, но надо жить.
И знай, что есть кому с тобою
Боль старой раны разделить.
Молчания минуту слушать
С тобой мы будем заодно,
Разлив как в кубки в наши души
Победы красное вино.

1987
   
   







                И.Ф. Раздымалину

       ;            
Cтрана моя! Мое начало,
Край неба, солнца и берез.
Ты помнишь, как твои вокзалы
Тонули в море горьких слез?
Согнувшись ниц под ношей горя,
В судьбе безрадостной своей,
Ты помнишь ли, с бедою споря,
Своих погибших сыновей?
Утратив гордый вид державы,
Торгуя жалкою судьбой,
Ты все еще былую славу
Влачишь  как посох за собой.
Ты нянчишь внуков сумасшедших,
Их ждет печальный звон оков.
Страшнее всех былых нашествий
Предательство временщиков.
Сравнятся ли былые беды
С несчастьями последних дней?
И красное вино Победы
С годами горше и темней.
Ушли в былое крепость, сладость,
Развеялись как пепел в прах.
И потому сегодня радость
Лишь со слезами на глазах.

2005

   








      ;            
kак часто обижаем близких мы,
Ссылаемся на стресс, на века сложность,
Но вечна истина, и помнить мы должны,
Что в человеке главное – надежность.
О, как нам не хватает в суете
Надежных рук, надежной, прочной веры,
Что не дадут погибнуть в темноте,
Огонь в окне, распахнутые двери.
Что вечно будут ждать в родном гнезде,
Как ждали матери отцов с кровавой битвы.
Поверить человеку как звезде,
Счастливым быть и жить с душой открытой.
И верю я, вы оба не из тех,
Кто чуть не так, друг другу кажут спины,
Так дай вам Бог прожить мудрее всех,
В ответе друг за друга и за сына.
Родиться мало под одной звездой,
Хотя уже и в этом есть везенье.
Желаю вам, чтоб общею судьбой
Был в жизни вашей каждый день рожденья.

1982
 
      








        ;    
O, юность – жизни вечная премьера!
Благословенна будь во все века!
Когда в душе любовь, надежда, вера
И поступь так стремительно легка.
Нас жажда жить влечет неумолимо,
И новый срок, как в новый край билет.
Стучат колеса, дали мчатся мимо.
А что там будет через десять лет?
Не уставай же жизни удивляться,
Не верь, что ты познал ее совсем,
Хотя б к твоим счастливым девятнадцати
Прибавилось еще десятков семь.
И благодарен будь всем тайнам жизни,
Ведь смысл ее, чтоб все их разрешить.
И благодарен будь своей Отчизне,
Ни в чем пред ней вовек не согреши!
Сжигай себя, забыв про осторожность,
Во имя судеб, мыслей и идей!
И пусть тебя судьба хранит надежно
От тяжкого презрения людей.
Не прятайся от бед – мы все ранимы.
Ушибся, что ж, до свадьбы заживет.
Но от коварства женщины любимой
Пускай тебя судьба убережет!
Да, грянет эхо дружеского пира!
Тебя из нас любой поздравить рад,
Желаем мы тебе любви и мира,
Будь счастлив, здрав и мудр как Гиппократ!

1983
 
      




             ;            
Bсе дальше мы от тех тревожных лет,
Когда на свет нам довелось родиться.
На нас война оставила свой след,
Как заморозки черный цвет на листьях.
Но жаловаться грех нам на судьбу.
Живем теперь не худо, слава богу.
Так отчего ж, как вечное табу,
Храним  в душе военную тревогу?
Принять не можем, как там не крутись
Ни жадности, ни подлости, ни лести.
Предательства не можем мы простить
Ни недругу, ни другу, ни невесте.
Да, жизнь, увы, не вечная звезда.
Горит свечей, ее сжигает пламя,
Но в дым не превращаются года,
Они как в трюм ложатся в нашу память.
Так пусть летит твой флибустьерский бриг,
Наполнив ветром паруса на вдохе,
И пусть звучит припев: «Есть только миг...»
Сосед мой по судьбе и по эпохе.
И не беда, что вот уж сорок шесть.
Из наших рук непросто выбить знамя.
Живем, пока достоинство и честь
Для нас не стали мертвыми словами.

1987
   
      

 
 





                В. Пермякову
        ;            
Bсе, старина, в порядке, не грусти!
Глянь – распогодилось!
Не вечно быть ненастью.
Я не в обиде, что покой и счастье
На время развели наши пути.
Пусть чувства теплые заботы и добра
Потоком щедрым на тебя прольются!
Я не в обиде. Истина стара –
Друзья в беде и горе познаются.
Пусть Новый Год не принесет лихой беды,
Тe6e и близким станет доброй сказкой,
Желаю дней тебе счастливых и прекрасных,
Таких, чтоб в друге не было нужды!

1986

      













        ;            
Что наша жизнь? Лишь с тенью бой,
С собою, с собственной судьбой.
И где твой враг? Ему бы слева
От всей души хороший хук,
Чтобы над рингом тела стук
Разнесся боевым напевом.
Но тень хитрей, ее за «так»
Искусством драки не обманешь.
И воздух режет твой кулак,
Пока смертельно не устанешь.
Вот тут она рукою черной
Наносит собственный удар,
И пеленой весь мир подернут  –
Нокдаун страшный как кошмар.
Вновь жизни вкус такой соленый,
Как привкус крови на губах...
Нo тот чертенок в жизнь влюбленный
От этой встряски не зачах!
Еще он бьется, счастья просит,
Живет в изхрястанной груди
И время вновь кошмар уносит,
И свет мерцает впереди.
Не близко недруги другие,
Есть роздых, время перемен
Секунды дарит дорогие,
Чтоб вновь поднялся ты с колен.
Так и живем, не просим аут
У жизни – строгого судьи.
Непросто нас загнать в нокаут,
Пока за правду мы стоим.
И если вновь команду «К бою!»
Даст сердце – верный твой трубач,
Ты помни, я всегда с тобою,
В огне побед и неудач.

1982
               
                С.К. Михайлову
           ;            
Пусть жизнь твою не описал еще историк,
Но ты уже как дважды два познал,
Что цвет у Правды, как у крови ал,
А вкус ее, как у рябины горек.
Ты знаешь, сколько стоят хлеб и соль,
Не те, что на прилавке в магазине,
А те, что съел с друзьями исподволь,
Деля по-братски все наполовину.
О, возраст мудрости – прекрасная пора!
Когда еще до края полон силы,
И опыта могучее светило
Нам освещает долгий путь с утра.
Мой добрый друг! Пусть веселит вино
Нас в этот день Златого Юбилея.
Пусть кто-нибудь другой нас пожалеет,
Тот, в чьей душе уж дно обнажено.
Тебе ж еще на долгий, долгий век
Из сердца золотых в достатке хватит
Для счастья общего рукою щедро тратить.
Будь счастлив этим славный человек!
Ко лжи любой всегда непримирим,
В отличие от тех, кто любит грим,
Ты не стремился никогда к таким ролям,
Которые приятны королям.
В угоду им не изменял ты цвет лица,
Так будь же верен Правде до конца!

1978

       

 
                С.К. Михайлову   
         ;            
Bновь земле под серым небом стыть,
Птицы песни летние отпели.
В доме ощущенье пустоты,
И друзья твои осиротели.
С обелиска скромного глядят
Две шестерки взглядом удивленным;
Как же так не стало вдруг тебя?
Ведь ты в жизнь был яростно влюбленным.
Жар души еще не отдал весь,
Дальше строить светлый путь, надеясь.
Краток срок твой – шестьдесят и шесть,
Если сил на девяносто девять.
Не тропой шагал, а большаком,
Песни пел, траву косил со свистом.
Для друзей ты был большевиком,
То есть настоящим коммунистом.
Был твой путь порою каменист,
Но казался так надежно длинным.
Как же так, что нынче собрались
Отмечать друзья сороковины?
В этот день, печалясь и скорбя,
В полный рост вокруг стола мы встанем,
И, бокал наполнив для тебя,
Душу твою светлую помянем.
Жизнь людей, как искры на ветру,
Миллионы искр рождают пламя.
Пусть хранит твои мечты и труд
Светлая, как путь твой, наша память!

1984
   
       

 
               

                В. Киневу
        ;
3аздравных слов немало говорится
За именинным праздничным столом,
Но мне хотелось бы сказать о том,
Что дважды повезло тебе родиться.
Осинцево  – родная сторона!
Здесь первый вздох твой, первый шаг и слово.
А тридцать лет спустя, родиться снова,
Вдруг ощутив, что дом твой – вся страна.
Ты понял, что она твое призванье,
Где сердцу дорог каждый уголок,
Что Пушкина строфа и речка Лек
Дороже, чем последнее дыханье.
Крестьянская работа нелегка,
Особо, коль дела иметь с навозом,
Но как белы в Осинцево березы,
И как чиста в Осинцево река!
Пусть свет берез тебе вдали поможет,
Когда кругом ни друга, ни руки,
А чистота родной твоей реки
Пусть чистоту души твоей умножит.
И верим мы, что не согнешь ты плеч,
Взвалив свой груз без страха и упрека,
И не отдашь ни Родины, ни Лека,
Держа в руках надежных щит и меч.

1979

   









                В. Киневу
           ;            
Мы железные люди, благородный металл.
Нас в суровой закалке век двадцатый ковал.
Мы железны бесспорно, нас ничто не возьмет;
Ведь «Потемкин» с «Авророй» основали наш род.
И стоит на граните посреди площадей
Наш железный учитель под шинелью своей.
Мы железные люди, что нам боль и любовь?
Раскаленным металлом в теле плещется кровь.
Мы железные люди, и железо курка
Пальцы нам согревает, словно друга рука.
Мы железные люди, каждый другу броня,
Прошли воду и трубы, и сквозь пламя огня.
Мы железные люди, каждый Родине щит,
Под железной бронею сердце молча кричит.
Мы железные люди, так про нас говорят,
И виски от бессониц как железо звенят.
Мы железные люди, каждый выверен шаг,
Но живое в нас сердце и живая душа.

1982
 
         










               
                В. Киневу
       ;            
B горах искали старцы мумие,
А молодые славу здесь искали.
Вершин туманных снежное белье
Своей горячей кровью окропляли.
Хихикали беззубо старики
Над безрассудством молодых джигитов
И прятали дамасские клинки;
Нельзя мол жить лишь славою да битвой.
Но так уж повелось, что с давних пор
Не может юность жить без дальних гор.
И понимать не может бытие,
Как мудрости домашней мумие.
И даже мы, привыкшие к равнине,
К раздолью русских песенных полей,
Лишь час пробьет, спешим к своей вершине,
Чтоб высотой души сравняться с ней.
Со всеми силами здесь должен ты собраться,
Чтоб не пропасть, не сгинуть, не сорваться.
Здесь нет начальников, ни помов и ни замов –
Для всех один на мужество экзамен.
Здесь нет пиров веселых, женских губ,
Лишь монолит стены, да ледоруб
Ну, а порой еще бывает так,
Что за скалой сидит в засаде враг.
Но даже, если не достиг своей вершины,
Ты все-таки проделал путь мужчины.

1983

         


       

               

                В. Киневу
        ;
Да, бег часов как суд неумолим,
В сосуде вечности песка секунд шуршанье.
Давай, мой друг, с тобой поговорим
О самом важном в краткий миг прощанья.
Нелегкий путь ceбe ты выбрал сам,
И панцирь для души сковали руки,
Чтоб выдержать качанье к полюсам,
Жестокий ритм – от встречи до разлуки.
И, значит, не пристало нам грустить,
Мужской удел – сквозь тернии к победам,
Всегда по зову первому спешить,
Чтоб путь закрыть людским слезам и бедам,
А будь иначе, я б не уважал,
Словесным нет доверия химерам,
Когда б судьба прямая как кинжал
Не стала нам достойнейшим примером.
Пусть верность делу не слабей брони
И воля с каждым шагом все железней,
И все ж,  дружище,  Бог тебя храни
В чужом краю от пуль и от болезней.
Да  бег часов как суд неумолим,
В нем боль разлук и встречи обещанье.
Давай, мой друг, с тобою помолчим
О самом важном в краткий миг прощанья!
1985

             


               
                В. Киневу
               
                Новогоднее
Когда на землю ночь прольется,
И час двенадцатый пробьет,
На снежно белом иноходце
На земли въедет Новый Год,
Таинственен и неизвестен
Он потому и дорог нам,
Как новый дом на новом месте,
Где нет несчастий, бед и драм.
Он нас не хвалит и не судит,
Ошибкой прошлой не корит.
Даритель щедрый новых судеб
Нас в новый путь благословит.
Вновь кажутся, добрее лица,
И даже прошлое светлей.
Пусть в памяти лишь то продлится,
Что сердце делает добрей.
Смолистый дух уральской ели,
И пламя душ, и свет свечей,
И мгла белесая метели
Вольются в памяти ручей.
Согретый ею, как дыханьем,
Средь гор афганских и долин,
Вернешься снова к осознанью,
Что ты на свете не один.
Как сплетены мечты и планы
Цепями дружбы и родства!
Мы все – огни одной гирлянды
На вечном древе Рождества.

1985
 
   







               


               
                В. Киневу   
         ;            
Eсть у подарков женских смысл особый,
Красноречив и этот, ты заметь!
Коль примешь галстук, то гляди, брат, в оба!
На шее будет он твоей висеть.
Я в этом не виню свою подружку,
Привыкши вечно в дружбе с шуткой жить,
Дарю тебе, дружище, эту «пушку»,
Чтоб мог всегда «за галстук заложить»!

1980

         


















                В. Киневу   
            
             Возвращение
Мы оставили тропы, глухие,
Тьму ущелий и злые пески.
И вернулись обратно в Россию,
Сбросив тяжесть двухлетней тоски.
Здравствуй, милая наша Россия!
Запах леса, озер и травы.
Вы простите, друзья и родные,
Мы теперь не такие, как вы.
Мы суровее стали намного,
И прямее наш пристальный взгляд.
Проторенную в битвах дорогу
Повернуть невозможно назад.
Нам в афганских аулах, поверьте,
Нелегко было правде служить.
Побывавши в объятиях смерти,
Невозможно по-прежнему жить.
Невозможно любить по расчету,
Поддаваться на ложь и обман.
Ведь теперь наша точка отсчета
В тех горах, где скрывал нас туман,
Там свистели душманские пули,
Там ползли мы, по скалам скользя.
Там навек молодыми уснули,
Наши кровные братья – друзья.   
Наконец мы вернулись в Россию,
Дышим запахом рек и травы.
Вы простите, что мы не такие.
Не такие немного, как вы.

1984

   



            


                Г. Киневой
      ;
Не любят женщины вокзалов,
Перронов с гулом поездов,
Где боль берет свое начало,
Врываясь в смысл прощальных слов.
Когда уходят на заданье
Мужья на много долгих дней,
Вам остается ожиданье,
Как оправданье жизни всей
В борьбе суровой, беспримерной
С тоской неженскою своей
Еще вам остается вера и верность
До последних дней.
На свете нет такой стихии,
Чтоб эту веру превозмочь.
И ждут нас женщины России
И день и ночь, и день и ночь.

1984

   







            






          Осенний романс

Нас вновь проститься до весны
Влекут леса в свои чертоги.
Опять цветными стали сны.
Пришли осенние тревоги.
Тревожат запахи земли,
Предчувствие дороги дальней,
И золотые корабли
В просторах осени печальной.
И снова тесный круг друзей
Веселым голосом пленяет,
Речей раскованных ручей
О лете нам напоминает.
Желанней как-то стали вдруг,
Нужнее, чем в зените лета,
Тепло сердец и нежность рук,
И строки тихие поэта.
Ты извлекаешь из чехла
В тиши забытую гитару,
И вот уж песня потекла,
Чтоб нас согреть напевом старым,
И наполняется душа огнем любви,
Почти забытым,
И воспаряет, неспеша,
Над ссорой, суетой и бытом.

1987

   










                Бисер

Мы все от прошлого зависим,
Хотя в грядущее глядим.
И ты мне дорог, дом мой Бисер,
Отечества желанный дым.
На свете лучшего наследства
Не отыскать, не пожелать,
Чем память ласковая детства,
Где молоды отец и мать.
Где жаркий праздник сенокоса,
Таежный сумрак, дождь грибной.
Встают как вечные вопросы,
Встают как судьи предо мной.
Здесь спрашивает каждый камень
Над прахом родственных могил:
«Жива ль еще о прошлом память?
Всегда ли честно в мире жил?».
Порою так мне в душу глянет,
Что высветит все тайны в ней.
И тянет в Бисер, ох, как тянет!
Чем больше лет, тем все сильней.

1985

      













                С. Петрову
       ;
Листаем годы, как страницы книги.
Спешим узнать, а что там впереди?
Пока далек конец, пока еще не виден,
Без сожаленья в прошлое глядим.
Какая фабула! Стремительно движенье!
Как остро занимателен сюжет!
Весь смысл сосредоточен в продолженье,
Не потому ли в прошлом смысла нет?
Не потому ли подводя итоги,
Мы часто с болью в сердце признаем,
Что растерять друзей успели многих,
А новых почему-то не найдем.
Что беспредельно Хроносу послушны
В бессмысленной и вечной суете
Мы с каждым днем стаем все равнодушней,
И дружбе изменяем и мечте.
Очередное празднуя рожденье
И намечая новые пути,
Друг мой, шепни: «Остановись мгновенье!»
И прошлое еще раз обрети!

1982

         
               








                С. Петрову
      ;
На все хватает головы и рук,
На все хватает сердца и таланта;
Отец и муж, завкафедры и друг –
Такое неподсилу и атлантам.
Девиз твой: «Не сдаваться без борьбы!»
Трепещет враг, сдержать не в силах нервы.
Ведь мы всегда хозяева судьбы,
Рожденные в суровом сорок первом.
Сегодня эту дату повторив
Уже своею собственною жизнью,
С надеждою, мой друг, вперед смотри,
Еще послужишь матери-Отчизне!
Пусть хватит сил еще на много лет,
А там посмотрим, кто придет за нами.
Дороже жизни ничего на свете нет,
И ты ее неси вперед как знамя.
И пусть приносит счастье каждый март,
Качая в почках новые соцветья.
И будит к жизни яростный азарт,
Негаснущий до самого столетья!

1982
   
   

 
                Сестре

Cестра моя! Как быстро время мчалось!
Ужель считать нам годы, как ворон?
Пусть юбилей твой будет беспечален
И светлым настроеньем окрылен.
Еще кой-что найдем в пороховницах,
И в сердце как всегда готов запал.
С любой бедой по силам нам сразиться,
Эй! Кто спешит там дать прощальный залп?
Сорокалетье – не сороковины,
Когда душа у бога под крылом.
Что прожито – все наше, и поминок
О прожитом не будет за столом.
Пока мы живы, речь о том,  что будет;
О том, как нам и нашим детям жить.
И страшно лишь тогда, когда забудешь,
Что жизни, а не времени служить.
Обязана лишь ей, и ты не сетуй,
Что не осядешь пылью на веках.
Не в памятниках жизнь, и не в портретах,
А в наших детях – дочках, сыновьях.
И кто сказал,  что годы лишь морщины,
Лишь белые седины на висках?
Ты мне сестра, но сердцем ты мужчина,
И мужество твое в твоих годах.
Не прав и тот, кого сомненье гложет,
Что жизнь лишь непрощенная вина.
Ведь в нас с тобою годы силу множат
И крепость, как у доброго вина.
Сестра моя! Как быстро время мчалось!
Ужель считать нам годы, как ворон?
Пусть юбилей твой будет беспечален
И светлым настроеньем окрылен!

1978
   
         



                Сестре
         ;            
Не всегда живется, как мечтается.
Щедро тратит дни судьба-растратчица.
Нам поется, если все сбывается.
Ну, а иногда и горько плачется.
Смысла нет – перед собою каяться
В том, в чем ты совсем невиноватая.
Отшумела молодость,  растаяла,
Отзвенело лето сорок пятое.
Силу жить дает нам вера в лучшее,
Пусть с тобой надежда не расстанется.
Все теперь зависим мы от случая
В нашем маленьком таком земном пристанище,
Пусть вершится вечно жизни таинство!
Путь осилят лишь вперед идущие.
Прошлое в душе твоей останется,
А сегодня выпьем за грядущее!

1983
 
    








                Сестре
        ;            
Нам дарит время радость и утраты,
Завязывает память узелки.
Бывают годы и бывают даты,
Kaк бакены над глубиной реки.
И дни рожденья сроки округляют,
Как камешки течением воды.
Как в свете солнца быстро исчезает
Печальный свет предутренней звезды,
О, суета и трепет юбилеев!            
И взгляд чуть-чуть растерянный назад;
То ль радуемся, то ль о чем жалеем,
И грусть, и счастье мечутся в глазах.
Сестра! Я рад быть нынче твоим гостем.
Будь веселее, прочь гони печаль!
Ведь пятьдесят – не восемьдесят восемь,
И впереди еще без края даль.
Зачем грустить? Что было, то минуло.
Зажжется в небе новая звезда.
Ведь душу тебе время не согнуло,
И сердца не состарили года.
Ум не иссяк, и не ослабли руки,
Всегда ты в гуще самых важных дел.
Как спутники вокруг кружатся внуки
По линиям орбит небесных тел.
Держись и задавай им притяженье;
Нет хуже траектории слепой.
Ведь дети – нашей жизни продолженье.
В движенье жизнь, и чужд тебе покой.
Судьба твоя достойна человека.
Пусть не страшит тебя дальнейший путь.
Желаю я тебе еще полвека,
Будь счастлива сестра и просто БУДЬ!!!

         


                Сестре
        ;            
Bзрослеют наши дети на глазах.
Давно ль мы их считали малышами.
Сын служит в армии, и дочь уже в летах,
А мама внучку нянчит вечерами.
Ах, эти вечера!  Они грустны,
Как с молодостью тихое прощанье.
И только сны по-прежнему ясны,
Тревожат нас последним обещаньем.
И я с тобой сегодня погрущу,
Сестра родная, добрая подруга!
В почтовый ящик стих сей опущу,
Хранящий запах бархатного Юга.
И миг пройдет, и день, и целый год,
А мы с тобой тихонечко стареем,
Но прежде чем последним час пробьет,
Детей и внуков сердцем обогреем.
Усталость жизни – это чувств отлив,
Когда душа, как в засуху, мелеет.
Живи, сестра, про недуги забыв,
И пусть закат светлей зари алеет!

1984
 
       
 








                Память

Покоем ласковым полны края родные,
Как будто вовсе не было войны.
Здесь реки, словно ленты голубые
В шелка лугов российских вплетены.
Здесь в облачной серебряной оправе
Блестит торжественно янтарный лик луны.
Уж сорок лет, как мир Россией правит,
И будто вовсе не было войны.
Упорный труд траншей косые шрамы
И оспины окопов залечил.
Как врач упорно пахарь лечит раны
Земли, где враг когда-то проходил.
Но где же он теперь,  завоеватель?
Землей российской стал ничтожный прах,
Смешавшись с тленом прочей вражьей рати,
Бурьяном прорастает в бороздах.
А там, где распускали дыма гривы
«Пантер» и «Тигров» жаркие костры,
Плывут неспешно «Колоссы» и «Нивы»,
С полей сбирая щедрые дары.
Но был к победе путь страны неблизким.
Забудет ли Россия эти дни?
Ведь вырос лес солдатских обелисков,
И полыхают вечные огни.
И пусть пройдут в веках любые сроки,
Но памяти людской не истребить
О тех, кто долг исполнил свой высокий,
Сумев собою землю защитить.
Покоем ласковым полны края родные,
Склонились низко вербы у реки.
И вижу я, как средь полей России
Глазами павших светят васильки.

1981

   




          ;            
Из тьмы небытия, из тягостного плена
Еще одна душа явилась в белый свет.
Тебе она обязана, Елена, своим рожденьем.
Выше счастья нет, чем материнство;
В нем святая правда
И высший смысл любви и бытия.
Твой путь самой Природою оправдан,
Когда влилась в потомство жизнь твоя.
И, прижимая нежное созданье
К груди кормящей, словно Божья Мать,
Ты к высшему приходишь  пониманью,
Что жизни смысл лишь дети могут дать.
Недаром лучшие в сердцах рождают чувства
Святые лики рафаэлевых мадонн.
За материнства светлое искусство
Прими любовь и низкий наш поклон.
1984
   
      


















                ;
Пусть в жизни нашей ничего не вечно,
Но есть у каждого заветная мечта,
Что не исчезнет в мире человечность,
Что будет вечной в людях доброта.
Я знаю – доброте не слишком сладко;
Над ней смеются хамы и ворье,
Но с нею рядом вечная солдатка,
Хранительница верная ее.
Так верь себе,  отбросив все сомнения,
Отдав всю душу людям и мечте.
Лишь к тем приходит жизни воскрешение,
Кто поклоняется любви и доброте.
Свершится чудо, наш уральский август
На склоне жарким летом полыхнет,
И счастье в твои ласковые руки
Вдруг яблоком румяным упадет.

1979

   














                Ю.В. Павлову
                ;
Чем выше горы, тем все нелюдимее,
Зелень все реже и холод сильней.
Как поживаете, Юрий Владимирыч,
Вы на вершине суровой своей?

Доносят ли ветры напевы равнинные?
Видна ль с поднебесья людей суета?
Вьет ли, как прежде, тропы целинные
Цепь  альпинистов к вершине хребта?

Снежная шапка над лентою Терека
Недостижимо светла и чиста.
Возраст вершинный – пристанище Рериха –
Купол горы с силуэтом креста.

1986

   














                Веронике Долиной
       ;
Концертный зал как божий храм.
Где лица? Нет их – только лики.
Молитвой в душу входит к нам
Прекрасный голос Вероники.

И если замертво сражен
Ты болью сердца безнадежной,
Подняться вновь поможет он –
Звук песни трепетный и нежный.

Вновь оживают в звуке том,
Всплывают в хаосе туманном
Дитя, и женщина, и дом
В своем единстве первозданном.

Вы всех сумели приподнять
Над злобой, суетой и скверной.
В миг торжества над суетой
За то что «Дом летает мой»1,
«Позвольте Вам не изменять» 2,
«Позвольте быть  Вам другом верным!»3

1991

   




          __________________
1, 2, 3   Названия песен Вероники Долиной




   


                В. Серину
                ;            
Мой старый друг! Мой друг бесценный!
Не торопись сходить со сцены!
Судьба еще не предсказала
Тебе иное бытие.
Как знать, когда восторги зала
Заменят крики, свист, битье?
Еще ты в силах сдвинуть сроки,
Один, но все ж не одинокий.
С тобой рассветы и закаты,
С тобою горы, снег, вода,
Враги, что в страхе ждут расплаты,
Друзья, что вместе навсегда.
Держись, и верь покрепче в счастье,
Которое совсем не миф.
И словно женщины запястье
Ласкай гитары верной гриф.
Дай Бог тебе побольше шансов
В сто лет шампанского испить,
Еще спеть тысячу романсов,
Страдать, смеяться и любить.

 1998

   

       




                В. Серину
               
          ;
Июльский жаркий день  прозрачен как хрусталь.
И светит солнце в нем лимонным желтым кругом.
Желаем счастья Вам, но мне немного жаль
Прощаться с холостым, свободным, старым другом.

Но так уж повелось  у подлинных мужчин,
Чтоб смерти не  страшась вперед бросаться смело.
Чтоб не искать потом для трусости причин,
Уходят с головой в любовь, борьбу и дело.

Им с круга не сойти, себя не превозмочь,
И чести присягнув, не вырваться из плена.
И если решено, то в бурю, в битву в ночь
Шагают не страшась, и – море по колено.

Мой добрый старый друг! Как молод нынче ты!
Ты вспомни, как жилось, как нам когда-то пелось.
Но время воплотит в жизнь сказки и мечты,
И август завершит торжественную зрелость.

С супругою своей тебе желаю я,
Чтоб крепок был твой дом и не шатались стены.
Чтоб в доме том жила счастливая семья,
И музыкой звучал счастливый смех Елены.
 
Ну, что дружище смолк? Давай-ка наливай!
И «вздрогнем» от души; помолвка – не поминки.
За веру и любовь, за счастье через край,
За то, чтоб обрели друг друга  «половинки»!!!

 1998

       
    
              ;
Живешь от Родины вдали,
Которая тебя вскормила,
Среди совсем чужой земли,
Забыв о том, что прежде было –
Цвет синий неба и озер
И вечных гор главы седые.
Чужой повсюду разговор,
Вокруг равнинная Россия.
Былая боль сердечных ран
Уходит поздно или рано.
Что ты хранишь Матандаран 
Где краски буйные Сарьяна ?
Среди заснеженных равнин
Звучат неведомо и странно
Твои стихи, Геворк Эмин ,
И музыка Хачатуряна .
Твой сын не слышит этих струн
В стране холодной и унылой.
О, Господи! «Сирун, сирун...» .
Как плач над маминой могилой.

               










                Н.Н. Ананьиной
              ;
Пока что старость за горой,
Ещё не круглые года.
Но словно стылый лед порой
Сжимают сердце холода.
И плечи вздрагивают вдруг,
На них ложится пухом шаль.
В воспоминаниях подруг
Все чаще слышится печаль.
Все уже стягивает круг,
А сердце, как его не грей,
Уж не вернешь иных подруг,
Не встретишь близких и друзей.
И только память не молчит
И навевает сладкий сон.
И месяц катится в ночи
Заре рассветной на поклон.
А утром будет новый день
И ожиданье новых встреч.
Сирени майская цветень,
Внучат стремительная речь.
Уходят все печали прочь,
Что толку прятать снег седин?
Давно уж мамой стала дочь
И стал отцом любимый сын.
Уходит жизнь как в море мыс;
Чем дальше – уже и острей.
И с каждым годом жизни смысл
Прозрачней, ярче и ясней.

1999

               

               
                ;
Cжигают нас версты и сроки,
Бьют ветры и злые дожди.
Как в мудрости мы одиноки!
Как в глупости все мы дружны!
А дом наш донельзя изношен,
И немощны в нем старики,
И с визгом как сабля из ножен
Пронзают его сквозняки.
Здесь больше не теплятся окна,
И сорваны двери с петель.
Но что это! В нем или около –
По сердцу виолончель?
Какая печальная повесть!
Какая больная мечта!
Вернется ли к нам Растропович?
Воскреснет ли в нас доброта?
Дрожат напряженно границы
От рвущихся к свету сердец.
О, божий пророк Солженицын!
Простишь ли ты нас, наконец?
Еще нас берут на заметку,
И где-то бумаги шуршат.
Но вырвалась птицей из клетки
Народа живая душа.
И, если не будет билета
В мир новый, грустить ли о том?
Пусть будут в нем солнце и лето
И новый в наличниках дом!
 
1991

   





                Т. Петровой
              ;
O, бабье лето, осени канун!
То жаркий зной, то нежная прохлада
И как полынь горька твоя отрада,
Когда вдали кричит журавль-кликун.
И не понять, откуда вдруг печаль,
Когда сбылось все то, чего хотелось.
Сладка антоновка, округлость в ней и зрелость,
И все же белизны весенней жаль.
Увял тот цвет, и ветром унесло
Его девическую чистоту и нежность,
И зрелости осенней безнадежность
Как заморозков тонкое стекло.
И в золоте осенних паутин
Ты видишь знак грядущего ненастья,
Безвкусьем пресным отдает и счастье,
Коль не омыто горечью слезин.
И вдруг в душе тревога закипает,
И вновь как в юности тебя тревожат сны.
Так ранней осенью запретный плод весны
Бросаться в омут с головою заставляет. 

1980

         









                Т. Петровой
       ;            
Когда уже желанья больше нет
Преграды брать без передышки, с бою,
Забрезжит нам любовь как свет в окне,
Зажженный доброй, ласковой рукою.
Там за резным наличником в тиши
Склонилась Сольвейг верная с вязаньем,
Ей верится в старинное сказанье,
Что милый к ней из дальних стран спешит.
И будет вздох двери, как легкий сон.
Огонь свечи качнет дыханьем этим.
И он войдет, метелью занесен,
Прошедший все пути, что есть на свете.
Все заново поймет, пусть в сотый раз
К нему приходит это пониманье,
Что ярче солнца свет любимых глаз –
Всех бед и всех ошибок оправданье.
В пути всю душу в клочья разодрав,
Все беды мира пережив до боли остро,
Без сил падет на свой последний остров,
Чтоб песню Сольвейг слушать до утра.
Хранит нас женщин наших добрый гений,
В нас каждый раз вселяя веру вновь
В то, как ничтожны сила, слава, деньги,
Когда есть в жизни верная любовь!

1982

               






                Л.А. Ананьину
      ;            
И снова май, все небо нараспашку,
Вновь солнце светит жарко целый день.
Мир одевает в чистые рубашки
Цветущих яблонь белая кипень.
Дожди ночные трудятся неспешно,
Смывая напрочь зимние следы.
И мир преображается как грешник,
Прощенный за грехи былой беды.
Повсюду зелено, светло и чисто
Плывут по небу тучек острова.
И в этот мир ты органично вписан,
Как дерево, как птица, как трава.
Живешь, не торопясь и не мешая
Расти другим и строить жизни храм.
И каждый день судьбу свою решаешь,
До света просыпаясь по утрам.
Как камень в мостовую, в ткань истории
Себя вписал ты праведным трудом,
Скользя по проторенной траектории –
Дом и завод, и вновь завод и дом.
Так и живи, считая Дни Рождения
Как взятые с боями рубежи,
Встречая их как Дни Освобождения
От дураков, болезней и от лжи.
Желаем мы тебе добра и здравия   
И счастия на много-много лет.
И прочного себе самодержавия,
Наш добрый друг, родной отец и дед!

2002

       








         
                ;
Bосточная древняя мудрость гласит –
Чем старше вино, тем сильнее бодрит.
Ту мудрость дополнили умные люди –
Не киснет вино в драгоценном сосуде.
Есть просьба одна к Вам, прекрасные лица!
Позвольте в сосуд драгоценный Ваш влиться.
В нем сила моя вновь начнет набираться,
Чтоб пенною рифмой в бокале взорваться.

2002
         
            












               
















                IV.   ЛЮБОВЬ
Уж, коль мне жизнь судьбой дана,
Приемлю все ее науки.
И, залпом, как бокал вина, 
Сумею я испить до дна
И чашу сладкую любви,
И чашу горькую разлуки.
               































                ;     ;     ;

Что толку в тех словах холодных и пустых,
Которыми меня так щедро оделяешь,
Ни мук моих, ни жарких чувств моих
Ты в слепоте своей не замечаешь.
А я за каждый миг, дарованный судьбой,
Когда тебя, мой ангел, рядом вижу,
Готов безропотно пожертвовать собой,
И смерть принять, лишь быть к тебе поближе.
И сколько б ты сама себе назло
Меня игрой жестокой не казнила,
Как птица перебитое крыло,
Несу любовь, покуда хватит силы.

1973

         













                ;     ;     ;
Tы спросила сегодня меня,
Что люблю я больше всего на свете?
Любимая! Не хватит и дня,
Чтобы тебе ответить.
Но все же на твой вопрос
Ответить я попытаюсь.
Больше всего люблю я
Слушать, как растут цветы,
И шумят деревья, качаясь.
Больше всего на свете
Люблю я небо и море
За их глубину и бездонность.
Но если тебя нет со мной,
То небо и море –
Всего лишь мужская бездомность.
Больше всего на свете
Люблю я вино золотое
За его пьянящую силу,
За то, как искрится, играя.
Но если ты рядом со мною,
И без вина в голову хмель ударяет,
И кровь горячая будит
В сердце удаль и песни.
Больше всего на свете
Люблю я писать стихи.
Они друзья мои и в радости и в печали,
Но ты приходишь,
И вместе с тобою приходят ко мне
Самые лучшие строки,
Как теплые птицы слетают в ладони мои,
Нежные, как дыханье младенца,
Возле щеки материнской.
Больше всего на свете
Люблю я сияние Солнца.
Жить без его лучей мне тягостно и печально.
Но еще тяжелее мне
Без улыбки твоей, что солнца теплее,
И в самый ненастный день
В сердце весну пробуждает.
Больше всего на свете
Люблю я женщин
Сердитых и добрых, веселых и грустных
За то, что женщины они,
И таинство жизни творят
День за днем терпеливо и нежно.
Но если со мною ты,
Все женщины сливаются в тебе воедино,
Как ручейки, впадая в море,
Безбрежное, нежное море.
И я тону в этом море, забыв обо всем,
Что я любил больше всего на свете.

1974

               
               






















                ;     ;     ;
Mетут, метут февральские метели,
Кочевье белое сугробов и снегов,
Скольженье плавное от стужи до капели,
Вперед, навстречу марту и апрелю
Из жестких пут январских холодов.
Уже повсюду суетятся птахи.
Еще день-два проснется лес от грез.
И с легким шумом снежные папахи
Слетают с сонных елей и берез.
В такую пору люди об утраченном
Грустят иначе. Эта грусть светла
Природы обнажением прозрачным,
Грядущим ощущением тепла,
О, как понятно, как мне близко это!
Чуть небо станет синим, чуть теплей,
Синицы выпускаются из клеток,
Хотя не слышно крика журавлей.
И я боготворю твой день рожденья.
Да что там день! Мне дорог весь февраль
За то, что дарит жизни пробужденье
И гонит прочь январскую печаль.
За то, что ты как сказочная фея
Своею доброй, ласковой рукой,
Распахиваешь окна, не жалея,
Что вот мол – полетел очередной.
И жизни год взмывает птицей в небо,
Чтоб больше не вернуться никогда,
Но цвет весны тогда б так ярок не был,
И не запела б вновь в ручьях вода.
Мела б метель как прежде, без сомненья.
Век не растаять зимнему стеклу,
Когда б, любимая, не этот день рожденья,
Где каждый год, как жертвоприношенье
Весне и солнцу, свету и теплу.

1976

         


                ;     ;     ;
Tы только ждешь, ты все чего-то ждешь.
Я ж бьюсь один, чтоб быть тебе счастливой.
Не сетуй же на то, что не живешь,
И розы тебе кажутся крапивой.
В бездействии ржавеет даже штык.
Чего уж говорить о силе чувства.
Выращивать в душе своей цветы –
Вот женское высокое искусство.
До самой смерти можно счастья ждать
Или искать себе счастливой доли.
Но может только тот его познать,
Кто сам его стремится создавать,
В труде великом обретя мозоли.
Поверь, любимая, не стоит дальше ждать;
Ведь знаешь ты, что я другим не стану,
Что звезд волшебных с неба не достану.
Так что же на судьбу свою пенять?
Подай мне руку и вперед пойдем
Тернистым, неизведанным путем.
Не цель важна, а путь к ее пределам
И счастье быть «на ты» с любимым делом.

1977

            




















                ;     ;     ;
Ну, чем же я тебе не нравлюсь?
В любви отнюдь не дилетант,
Дай дело мне и с делом справлюсь,
Где лучший сыщешь «вариант»?
А счастье – что ж, оно как дым;
В стремленье вечном жить иначе
Его, имея не храним.
А потерявши, горько плачем.

1977

      



















               
                ;     ;     ;
Февраль типичный, непогожий, 
Как все те десять февралей,
Которые с тобой я прожил,
Счастливей многих королей.
Своей мохнатой белой шапкой
Метель шуршит в мое стекло,
Крадется лестницею шаткой,
Но мне с тобой всегда тепло.
В печурке угли догорают,
Как быстрый срок февральских дней.
Пройдет мороз – снега растают,
Но ты как прежде молодая
В судьбе моей, в душе моей.
Любовь поможет не согнуться,
Снести беду и тяжесть мук.
Ведь стоит только оглянуться,
Взглянуть, как нам хватало рук
В годину горькую разлук
Суметь друг к другу дотянуться.
Пусть красно с черным жизнь тасует,
Меняя быстро цвет недель.
Ты вспомни, в трудный час тоскуя,
Как на руках тебя несу я
В черемуховую постель.
Другою мерой счастье взвешай,
Проживши рядом столько дней,
Своих крылатых февралей
Не запрягай в воза с коврами,
Мехами, тяжким хрусталем;
Уж не взлететь им нипочем,
Закованным в чужие сани.
А мне судьба – твоим поэтом
Всю жизнь с тобою рядом быть
И душу нежную любить,
Как солнышко уральским летом.
И вот такую – дорогую
Без бриллиантов и мехов
Готов всегда любить, целуя,
Тебя любить, как стих творить,
Всю ночь до третьих петухов.

1978

   
       






































                ;     ;     ;
Cказал один из древних мудрецов:
«Пока я мыслю, значит существую».
Но, уважая дедов и отцов,
Я не приемлю истину такую.
Я уважаю мысль, что за вопрос?
Да, мудрость – главный признак человека.
Но если в мир явиться мне пришлось,
Тo вряд ли результат мышленья это.
Любовь одушевляет шар земной –
Ей, только ей за жизнь я благодарен.
Любовь – вот главный пращур мой,
А не приматы, как считает Дарвин.
Ни перед кем душой не покривлю:
Люблю друзей и Родину без меры.
И женщину, в которой столько веры,
Что существую я, пока люблю.
Я существую только с нею рядом,
Мне только с нею дорог белый свет,
И песня соловья и санный след,
И Монна Лиза с незабвенным взглядом.
Мне силу жить любовь твоя дает.
Я верю в эту истину святую.
Люблю тебя, и сердце не умрет.
Люблю тебя, и значит существую.

1979

       






                ;     ;     ;
Tвои обиды вовсе нелегки,
Они порой как пули сердце ранят.
И с каждым днём слабей оно стучит,
Пока за жизнь бороться не устанет.
Но срок придет, наступит этот миг,
И упадет оно как птица на излете,
И прерванный на полувздохе крик
Замрет на уходящей в вечность ноте.
Я так боюсь, что не успею рассказать
О том, как я люблю тебя печально,
Что не успею слов сказать прощальных
И даже эти строки дописать.
Вот почему как юноша влюбленный
Люблю тебя уже я столько лет,
Люблю тревожно, жадно, исступленно,
А утоленья жажды нет и нет.
И если даже мне осталась малость,
В ней каждый вздох есть жизни торжество,
Любви моей неведома усталость;
Ты для меня и плоть и божество.
И потому надеюсь я на чудо,
Что если даже в вечность кану я,
То жить в тебе по-прежнему я буду,
И будет жить в тебе любовь моя.
И будет, как огонь в тебе теплиться
Воспоминанье рук и губ и слов,
И будет добрый свет в глазах светиться,
Рождающий бессмертную любовь.

1979

    








                ;     ;     ;
Люблю тебя всегда и днем и ночью,
Люблю тебя во сне и наяву.
Люблю, когда и сумрачно, и солнечно,
Люблю тебя и, стало быть, живу.
Люблю тебя сердитую и нежную,
Люблю тебя такой, какая есть.
Люблю тебя грядущую и прежнюю
И этим чувством я заполнен весь.
Люблю тебя, когда кругом заснежено,
Люблю, когда ликуют соловьи.
И в сердце, то, безумствуя, то с нежностью
Клокочет вечный паводок любви.
Люблю тебя за боль и наслаждение,
Люблю за то, что нет такой другой.
Люблю тебя за вечность и мгновение,
Что в жизнь мою ты принесла с собой.
Люблю тебя, и средь толпы прохожих
Я взглядом опечаленным ловлю
Хоть чем-то женщин на тебя похожих,
Но лишь тебя, одну тебя люблю.

1980

         














               

                ;     ;     ;

Kак радостна мне солнечность твоя!
В дождливый день твой звонкий смех, как солнце.
И чудится, что капельки дождя
С тобой смеются, тенькая в оконце.
Мне так желанна тела твоего,
Во мгле ночной мерцающая лунность!
Как будто бы из мрамора его
Создал Роден, благословляя юность.
А с чем сравнить мне шелк твоих волос?
И свет твоей загадочной улыбки?
О, сколько раз мне слышать довелось:
Ты входишь в дом, как долгожданный гость,
И скрип двери, как нежный голос скрипки.

Носильщик вечный драгоценной клади –
Я все же часто мучаюсь в досаде,
Что все стихи – плоды моей любви –
Всего лишь жалкие подобия твои.

1981

          


















                ;     ;     ;
hесправедливо время обошлось,
Моей судьбою как дитя играя,
Узнать глубины ада довелось
Изгнаннику лугов цветущих рая.
В любви я не скупился на добро,
Души не запирал семью замками.
И рассыпалось щедро серебро
К твоим ногам звенящими стихами.
Но что тебе бесценный этот дар,
Тебя при жизни сделавший бессмертной?
Безжалостно ты нанесла удар
Ко мне своей внезапной переменой.

Пусть ядом станет горечь перемен
Я не приму судьбы иной взамен.

1981

      



















                ;     ;     ;
Kогда я черным чувством удручен
И боль как жало сердце мне пронзает,
Я в этот миг совсем не убежден,
Что ревность человека украшает.
Тень серая упала словно пыль
На бледный лик с горящими глазами.
И уши ловят реплики молвы,
И мысли страшные в мозгу родятся сами.
Болезнью той хоть раз переболев,
Клянемся вновь избегнуть искушенья.
Ушли из сердца боль, обида, гнев
И снова в нем царит успокоенье.

Но будет вечно ревность жить в крови –
Жестокая наперсница любви.

1981

         





















                ;     ;     ;               
Дороже женщины мне всех земных даров,
Даров стихий земных и океанских.
Они, признаюсь вам без лишних слов,
Влекут меня своим непостоянством.
Непостижима логика их дел,
Никто вам предсказать ее не сможет.
Непостижимы линии их тел,
Об этом скажет вам любой художник.
Мы женщин то находим, то теряем,
Судьба сурова, но всегда права.
В извечном странствии своем мы открываем
Их душ таинственные острова.

Да, женщина всегда – судьба иль случай.
Я все сказал, другой пусть скажет лучше!

1982

          













               



                Романс
Позвольте мне побыть наедине
Средь белизны березовых стволов.
И голос Ваш вдруг явится ко мне,
Как музыка прекрасная без слов.

Мне будет ветер шелестеть листвой
И паруса зеленые качать.
И все, что мне готовит жребий мой,
Смогу я в этот миг предугадать.

То шум берез, то золото волос.
И продолжает музыка играть.
Не жаль мне слов, что ветер в даль унес
Я по губам успел их разобрать.

Ваш нежный голос слышу как во сне.
Все музыка и нету слов опять.
Но все, что Вы не высказали мне,
Я по глазам сумею дочитать.

При свете дня и ночью при луне
Я верить, ждать, надеяться готов.
И голос Ваш вдруг явится ко мне
Как музыка прекрасная без слов.

1983

    















         
                ;     ;     ;
Mне никогда на землю не спуститься;
Мечтатель я, и в том моя беда.
Спуститься – означало бы проститься
С тобою не на миг, а навсегда.
Качнет беда, планета закружится
И черной точкой ляжет на судьбе.
Пусть в этот миг тебе, любимая, простится
Все то, что ты сама простишь себе.

1980

            





















                ;     ;     ;
Перила моста для меня – не преграда.
Решетка балкона для смерти низка.
Закончатся муки кошмарного ада
С ударом асфальта о хрупкость виска.
Ценою свободы, дорог и простора …
А ты мне небрежно – мол, просто привык.
Привык? – прикипел! Как к ладоням шофера
Всей мощью своей прикипел грузовик.
Заботы шофера – нелегкое дело.
Свинцовая тяжесть легла на плечо,
И выпрыгнул он на ходу ошалело,
Решив пересесть в голубой «москвичек».
И в песне последней мотор: «Раз-з-з-любила-а-а!»
От боли взревел, без руля, без креста.
И в бездну летит, подминая перила,
Машина всей массой своею с моста.
Веками убийц проклинали и гнали.
Я ж в муке своей тебя благословлю.
Ведь жизнь без тебя суждена мне едва ли,
Убийца, которую так я люблю!
Не жаль для тебя мне весеннего марта.
Жить хочешь свободной?
Так что же изволь!
Ты лишь отсчитай мне секунды до старта
Три!
            Два!
                Один!
                Ноль …

1981

         







             ;     ;     ;
Я пью тебя, как пьют бокал
Искристого вина.
Ты светишь как костер в ночи,
Как можешь ты одна.
И мне кипеть в губах твоих,
Пылать в твоих руках.
Любовь, рожденная как стих,
Не обратится в прах.
Когда две бури грудь о грудь,
Лес валится стеной.
Не отворачивайся! Будь!
Еще побудь со мной!
Еще не время им трубить –
Архангелам зари.
Пусть вечно клялся я любить,
Мгновение, замри!
И стон как колокольный звон,
Паренье в вышине.
Не я тобой превознесен,
Но эти выси мне!
Тому неведом страх конца,
Кто в звуках отражен,
В ком профиль одного лица –
Прообраз всех икон.

1983

   














          ;     ;     ;
O, память женщин!
Как февраль ты коротка.
Ну, а любовь – она еще короче.
Как близок путь от песни до курка,
От полдня яркого до беспросветной ночи.
Но мне ль печалиться,
Чья жизнь вся из потерь?
Иль горевать от боли безутешной?
Я выжил прежде, выживу теперь,
Как с мельницей, воюя с жизнью грешной.
И чтоб вся жизнь твоя
Как пролетевший год,
Была заботою окутана, любовью,
Желаю я тебе на весь твой век вперед
Для мужа крепкого, железного здоровья.

1983

      
















                ;     ;     ;
Kогда смешаюсь я с толпой других теней,
Ушедших в мир иной, безмолвных, бестелесных,
Поймешь ты цену разделенных нами дней
И тщетную надежду дней воскресных.
Что толку упрекать слепого в слепоте?
Бессмысленно пенять на недуги глухого,
Искать в твоей душе того, что нет –
Что может быть грустней занятия такого?
Да и моя любовь слепа как старый шут,
Над бездной страшной, пляшущий со смертью.
Страданья лет и милости минут
Терзают душу в адской круговерти,
Вceгo лишь шаг, один неверный шаг,
И ни страдать, ни мучиться не надо.
Лети, освобожденная душа!
Признанье позднее, да будет ей наградой!
Нет сил нести проклятие твое,
Жить без надежд, без радости, без веры.
Пусть станет смерть признанием в любви
Последней, самой высшей в жизни меры!

1983
    
          



















                ;     ;     ;
hевеселое дело – поминки любви,
Но давай посидим напоследок!
Может быть, я с тобой свою боль поделю,
Как краюху последнюю хлеба.
Посидим, помолчим, разойдемся без слов,
Две озябших души – две чужие.
Затеряются нынче средь белых холмов,
Где березы стоят неживые.
Не колышутся ветви в плену серебра,
Трав шелковых заснежена нежность.
То, что в жизни не ждать мне уж больше добра
Принимаю я как неизбежность.

1983
   
       















               
                ;     ;     ;
kак нищий привыкает к нищете,
И как горбун – к своей нелегкой ноше,
Привык и я к твоей недоброте
И к нелюбви, а боль осталась в прошлом.
Уже как зверь в неволе не мечусь,
Безропотно ношу свои вериги;
В холодном мире места нет для чувств,
И милосердие живет лишь в Красной Книге.
Терпи! Для счастья мало ли причин:
Рассвет в росе, весеннее цветенье.
Достойным будь мужчиной средь мужчин,
Подальше спрячь душевные мученья!
Я принял твой закон, Природа-мать!
Мне не страшны жестокости преграды.
Любовь есть вечное искусство отдавать,
Не требуя взамен себе награды.
Так что ж, судьба! Поборемся с тобой
Жизнь продолжается и рано ставить точку.
Поэзия! Я вечный рыцарь твой,
Покуда бьет в душе живой источник.
Слепые привыкают к слепоте,
И среди них встречаются поэты.
Привык и я к твоей недоброте,
Но как прожить мне зрячему без света?

1985

       
 





             ;     ;     ;
Да успокоится душа,
Как песня светлыми делами!
Свою судьбу куем мы сами,
Плоха она, иль хороша.
Искать не надо виноватых
Ни вдалеке и не в близи;
Кто горем ближнему грозит,
Тот не избегнет сам расплаты.
Где жажда жить? Где добрый смех?
Чье сердце вновь тебя согреет?
И чаша радости скудеет,
И старость празднует успех.
Жить скучно жертвоприношеньем,
Ни дня не жертвуя собой.
Благая мысль как яд хмельной,
Коль нет ей в деле продолженья.
Пусть станет Новый Год решеньем
Простым и мудрым словно стих.
Ведь счастье – это отраженье
Одной любви в глазах двоих!

1984

      















                ;     ;     ;
Kакая малость – наш семейный крах!
В великом хаосе всемирного крушенья,
Частица малая большого разрушенья,
Неумолимого, слепого превращенья
Любви, надежды, славы в тлен и прах.
Мы все приемлем холодеющим умом.
Нам диалектика – большое утешенье.
Слывет изнанкой радости мученье,
И переходит обрученье в отреченье,
Когда играет Мебиус кольцом.
Рождают, разрастаясь, города
Огня и пепла жаждущих неронов.
Поскольку есть рабы, живучи троны.
И смех людской легко сменяют стоны,
Так было, есть и будет впредь всегда,
Какая малость – наш семейный крах,
Как будто сизый выпорхнул в оконце
Так отчего же в дочкиных глазах
Такая боль, что почернело Солнце?

1984

         














                ;     ;     ;
Давай поплачем светлыми слезами,
Приемля в душу белый свет берез.
В дремучей темноте недосказанья
Ищу понятных слов и общих слез.
Убогость языка, как с губ печать,   
Хочу сорвать, чтоб только докричаться,
Дозваться, допонять и достучаться
Чтоб все с тобою заново начать.
Не хватит слов, пусть Русская земля,
Которой мы живем, которой дышим,
Вселит в нас музыку, которую услышим
Лишь ты да я, лишь только ты и я.
Иначе бы наверно жизнь текла,
Вновь пробуждая задремавшее сознанье,
Когда б мне каплю твоего тепла
И толику взаимопониманья.
Давай поплачем светлыми слезами,
Приемля в душу белый свет берез.
В дремучей темноте недосказанья
Ищу понятных слов и общих слез.

1982

         


















                ;     ;     ;
Пусть цифру лет как прежде время множит,
Ведь тот, кто любит, не считает их.
Ты для меня останешься моложе,
Вовеки, всех красавиц записных.
Пусть омут жизни в бешеном вращенье
Всех раскидал по разным берегам,
Любовь одна дарует нам спасенье,
Завет божественный не зря дарован нам.
Жить в одиночестве, отчаянье и муке,
Брести в тоске, как всадник без коня,
Не суждено тебе и верной в том порукой
Моя любовь – надежная броня.

1984

      
















            


              ;     ;     ;
oпять тебя своей заботою
Я осеню.
И шелк загара с позолотою
Я оценю.
И как гончар любовно, бережно,
В сплетенье рук
Закружит омутом у бережка
Любовный круг.
И, чтобы обжига повторного
Легла печать,
Хочу волною моря Черного
Тебя качать.
И пусть колеса жизни крутятся.
Под перестук –
Ловлю сверхчуткою акустикой
Сердечный звук.
Пусть даже образ в храме каменном
Веками стерт,
Рождает прежнее сияние
Двух душ аккорд.
Тебя любовью, словно просинью
Я осеню.
И боль разлук, как листья осенью
Предам огню.

1992

      



















             ;     ;     ;
Дошли мы до крайней точки,
Наделавши столько дел.
О, люди! Мы все одиночки
В камерах собственных тел.
Нам стен не пробить, и друг друга
Не слышно – кричи, не кричи.
Лишь стоном откликнется вьюга
На глас вопиющий в ночи.

1993

    

















                ;     ;     ;

Проникая в секреты глубин,
Постигая пространство и душу,
Отчего ж мы о правде скорбим,
Как матросы тоскуют о суше?
Сколько лет беспокойным умом
Мы скользим по поверхности истин!
И когда же мы только поймем,
Как мы все друг от друга зависим?
От взаимной зависим вражды,
От любви, даже пусть не взаимной,
И от дальней светящей звезды,
И от птичьего звонкого гимна.
Даже беды далеких времен
Неотрывны от наших страданий.
Нет! Средь звездных дрожащих колонн
Лишней нет ни одной в Мирозданье!
Так и ты, раз на Землю пришла,
То прими ее счастье и боли.
В мир являются не для числа,
А для взаимосвязанной доли.
Ты не думай, что зря позвала
Жизнь мечтою о призрачном лучшем;
Как бы ты на земле не жила,
Бойся лишь равновесье нарушить.
Даже горькая складка у рта
Пусть не станет для грусти причиной,
Есть в рожденье всегда правота,
Как суровая правда в кончине.
Так живи, как Природа сама,
Годы желтой листвою теряя.
Вечно несовершенство ума,
Совершенством души проверяя!

1985

   





                ;     ;     ;
И  вновь весны суровый приговор
Пророчит мне немыслимую муку.
Уже готов на площади костер
Пора принять последнюю науку!
Ты думал в жизни главное – добро,
Что лишь оно в ответ любовь рождает?
Прими урок, пусть слишком он суров,
И пламень под тобою расцветает.
Что? И теперь не хочешь ты понять,
Своим смиреньем зла закон нарушив.
Корысть и зло – вот что питает души,
А не добро, любовь и благодать!
В последний миг, огонь и дым глотая,
Хриплю – «Прости, прощай, святая!»
И мысли искрами: «Ты вовсе не со зла
Огонь сегодня к сучьям поднесла...,
Любовь другую, смертью покупая,
Ты веришь, что родится жизнь иная.
А если так – любовь сильнее зла!»

1985

         













            *    *    *
Я ухожу как на войну,
Как в неизбежность,
Покинув светлую страну,
С названьем – нежность.
На самом краешке стою –
На перепутье.
Еще бы шаг в твоем краю
Пройти до сути.
Но время свищет словно плеть,
Сечет дыханье.
Успеть бы только –
Мне воспеть воспоминанье.
Чтобы скрывая свою боль
За семь печатей,
Воспеть ушедшую любовь
И образ счастья.
Молю – дай Бог слова устам!
Но без корысти.
Так любят чистоту холста,
Мольберт и кисти.
И чувство обретает цвет,
И звук – бездонность,
Когда рождается в душе
Портрет Мадонны.
Вокруг архангелы трубят,
И мир безбрежен,
Но воздух только вкруг тебя
Как бархат нежен.

1992

   





             ;     ;     ;
mоя дорогая!
Пусть будет немножечко грустно,
Пусть будет светло
В эту ночь у тебя на душе.
Ведь сбрасывать с плеч старый год
Это вроде искусства,
Когда белый лист
Прикрепляешь на старый планшет.
А там, на дворе меж деревьев лютует погода.
А, может, колдует;
Взгляни на ее кружева!
Ты чертишь задумчиво
Контур грядущего года,
И только лишь им,
И предчувствием новым жива.
И что в том былом?
Все покрыто быльем и бурьяном.
Груз старых вещей
Снова сбрасывать время пришло.
Как радостно быть беззаботной, веселой и пьяной,
И на мастерство,
Наконец, поменять ремесло.
Так значит не зря,
Тебе все еще верится в сказку,
Пусть праздник – обман
Среди пестрой мирской мишуры,
Шагни в Новый Год,
Как дитя, без малейшей опаски,
Ведь из пустяков иногда возникают миры!

1993

         











                ;     ;     ;
Жестокий каменщик кладет меж нами стену.
Не слышишь ты – душа моя кричит.
Обиды, оскорбленья и измены
Ложатся плотно словно кирпичи.
Сверлят виски как огненные иглы
Раздумья, отраженные в словах.
Ты памятник любви нашей воздвигла
С решетками на окнах и дверях.
К кому прижаться бесконечной ночью?
Кому прочесть кровоточащий стих?
Я проклинаю эту одиночку,
Где места не хватает для двоих.

1993

      















                ;     ;     ;
tонкой струйкой февральская просинь
Льется в окна уже по утрам.
И ты входишь в свои сорок восемь,
Как в торжественно убранный храм.
Здесь смиренны и взгляды и речи.
Здесь тревоги и страсти молчат.
И деревья как белые свечи
Перед ликом Природы стоят.
Жизнь как долгий роман с продолженьем –
Мир знакомых героев и сцен.
И уже с не таким нетерпеньем
Ждешь в судьбе ты своей перемен.
Сонный лес успокоено дышит.
Солнце дремлет в туманном кругу.
Снегири иероглифы пишут
На крахмально хрустящем снегу.
И шагнув в этот мир без опаски,
Поразившись его красотой,
Ты как Золушка вышла из сказки
И живешь с той поры лишь мечтой.
Пусть же крепнут природные связи!
Может стать, окунемся и мы
В яркий мир твоих детских фантазий –
Отражение русской зимы.

1994

 










                ;     ;     ;
Истлели канаты, полопались струны и тросы,
И даже шнурок оборвался вчера на ботинке.
О, как в синеву воспарить было б славно и просто,
Да держит еще на земле, чуть дрожа, паутинка.
Она словно лучик в дыму, ну какая тут связь?
Она как пылинка в дому невесома, незрима.
Но мучаюсь я, по ночам от бессониц казнясь,
И жажда дороги сжигает ступни пилигрима.
Покуда я чувствую эту незримую нить,
Мне крайность решенья как предощущенье крушенья.
Как предугадать, буду клясть или благодарить
Судьбу за туманно-прекрасный мираж искушенья?
Пусть Дyxa и Сына, и воля Святого Отца
Трехкратно призвали, чтоб я в дальний путь поспешал,
За нить я держусь, пока там у другого конца
Трепещет как бабочка чья-то живая душа.

199З

          




               










                ;     ;     ;
Быть может я не лучший случай
В цепи случайностей других,
Но об одном прошу –  не мучай!
Прими как выкуп этот стих.
Я так давно тобою болен.
На волю душу отпусти!
Ведь знаешь ты, что я не волен
Сказать последнее «Прости!»
Уж не блеснет надежды лучик –
Черны громады облаков.
Не мучай, ты, меня, не мучай!
И отпусти без лишних слов.
Не мучай лаской мимолетной,
Чужой холодностью своей.
Ведь я давно своих залетных
Загнал в трясину прошлых дней.
О, как шумит сосна на круче!
Но мне не дотянуться к ней.
Не мучай, ты, меня, не мучай!
Не презирай и не жалей.
Ты мне дала такую  участь
Не в зле, а в слепоте своей –
Я знаю, только ты   не мучай.
Смертельно ранила – добей!

1993

    








            Печальный романс

Я не ропщу в своей мирской юдоли
И утешенья больше не ищу.
В плену беды привыкло сердце к боли,
И в нем проснулась жалость к палачу.

Прекрасна жизнь, и спорить здесь не надо.
Ведь на земле есть столько райских мест.
И женщина, как высшая награда,
Но, Господи! О, как тяжел твой крест!
Но, Господи! О, как тяжел твой крест!

Ты не из тех, кто весело смеется,
Кто рай готов построить в шалаше.
Как лед в стакане отчужденье бьется,
И ненависть как ржавчина в душе.

О, как живуча юная влюбленность!
Ее не погасить потокам дней.
Молчи, молчи, не плачь неразделенность.
Цвети сирень и буйствуй соловей!

Прости меня за это постоянство.
Ведь в жизни, где сплошная круговерть,
Любовь неизлечимая как пьянство,
Ее убить не в силах даже смерть.

Прости меня за мой напев некстати,
Что я живу, хрипя разбитым ртом.
Ты в мир пришла, чтоб ненависть истратить,
А вся любовь осталась на потом.

И пусть вдохнуть мне счастья не придется,
Я верю в бесконечностей черед.
Придет пора, любовь твоя прольется,
Как теплый дождь, и розами взойдет.
Мы все уйдем в неведомые дали,
Свой путь земной, как суждено, прожив.
Но мне дороже истины печали,
Чем радости твоей прекрасной лжи.

Молюсь цветам, дождям, метелям белым,
Пусть правит жизнь свой бесконечный пир.
Мы станем вновь с тобой единым целым,
Когда вернемся в нас родивший мир.

Прекрасна жизнь, и спорить здесь не надо.
Ведь на земле есть столько райских мест.
И женщина, как высшая награда,
Но, Господи! О, как тяжел твой крест!
Но, Господи! О, как тяжел твой крест!

1994

          























   


                ;     ;     ;
tы не отталкивай меня, а оттолкнись
И в небо поднимись свободной птицей.
Дa будет так! Стихии разошлись.
Тебе с землей вовеки не сродниться.
Пусть будет так, я крест тяжелый нес
За нас двоих без жалоб, в одиночку,
А ты жила в волшебном мире грез,
Что лишь во сне ко мне являлись ночью.
Mой мир тебе всегда казался мал,
Наш общий дом, как клетка птице тесен.
Влюбленная не в образ – в идеал,
Тебе мой  лик земной неинтересен.
Пари без страха средь небесных муз
Не вспоминай того, кто позабылся,
А я возвышенной открыто помолюсь,
Ведь и земной тайком тебе молился.
Так не отталкивай меня, а оттолкнись,
Уход страшней внезапного отлета,
И ввысь взлети, а я, как камень вниз,
Чтоб снова стать трамплином для кого-то.

1994

         









          





                ;     ;     ;
mне снятся два твоих крыла,
Забытых рук немая ласка.
И сердце бьется от подсказки,
Как в Рождество колокола.
А там, где все уже дотла,
До пепла, до кромешной гари,
Встает скрижаль из киновари:
«О, Господи! – Она была!»
Но нет уже ни губ, ни рук.
Лишь бездна гулкая пространства.
И ты с завидным постоянством
Уже не рядом, а вокруг!

1993

      
 




















             ;     ;     ;
Боже всевышний! К тебе
Я припадаю – дай силы!
Вынести крест свой в судьбе
Невыносимой!
Вновь от безлюбья душа
Выжжена как Хиросима.
Корчусь золу вороша –
Невыносимо!
Звал за собой, ты не шла
В дальние сини.
Ты все попутки ждала –
Невыносимо!
Как я потомка хотел!
Плакал: «Роди ты мне сына!»
Жить без продления дел –
Невыносимо!
Так меж тобой и мечтой
Я в одиночестве стыну.
Скоро сыграют отбой –
Невыносимо!
Тайну исхода открои,
Боли огонь негасимый!
Крутится тар голубой –
Невыносимо!

1992

   







               
             ;     ;     ;
kакая черная беда!
В моих руках как снег ты таешь.
Все чаще – «нет», все реже «да»,
Лишь ради скуки, иногда
Страницы прошлого листаешь.
А я в предгибельной тоске,
Как зверь бегу похолоданья,
Пытаюсь строить на песке
И тонкой жилкой на виске
Пульсируют воспоминанья.
Да, близок финиш, сознаю.
Сгорели в полночи зарницы.
На самом краешке стою
И в страшной спешке издаю
Последние свои страницы.
Прощайте прошлые мечты!
Мне вновь из мрака не подняться.
Дотла разрушены мосты,
И вот последние листы
С души кровоточащих матриц.
Мне холодно, ты словно снег,
В моих ладонях быстро таешь,
Ты в облаках иных витаешь.
Замкнулся круг, закончен бег.
С разлету в лед,
                С размаху в снег!

1993

      







                Два берега
O, Господи! Твой сын за нас страдал.
И нет мудрей судьбы земной решенья;
Ты, человека сотворив, в наследство дал
Любовь – погибель и Любовь – спасенье.
С вершины лет оцениваю вновь
И жизнь свою, и тайну воскрешенья.
Ведь, если  б не губила нас любовь,
В любви мы не искали бы спасенья.
Две женщины – два берега судьбы,
А между ними – терпящий крушенье.
И все теперь зависит от решенья,
К какому берегу спасительнее плыть.
Как левый берег близостью манит,
И гладким, словно скатерть очертаньем!
А справа грозно высится гранит,
Суровое готовит испытанье.
Секунды на решение. Мужчина,
Решай скорей, не ждет водоворот!
В тумане слева – топкая трясина,
И там, наверняка, погибель ждет.
Там ждет тебя болотная отрава,
Блуждающие манят огоньки.
Решай – и поворачивай направо.
Бояться скал мужчине не с руки.
И вот уже отброшены сомненья,
По круче вверх, содравши ногти в кровь,
Надеясь как на чудо, на спасенье –
Спасение по имени Любовь.
Как прочно под ногой стоит гранит!
Как сосны радостно шумят над головою!
И рядом женщина, любимая тобою,
Которая тебя, как Бог хранит!

2006
 
       



                ;    ;    ;
Любовь, как нечаянный выстрел,
И вот уж иные края.
И ты, как последняя пристань,
Единственная моя.
В сомненье стою у причала:
Куда же меня занесло?
Ах! Если б ты милая знала,
Покрепче б держала весло.
Я ласков с тобою и нежен.
Где радость, и где здесь вина?
Но снова выносит на стрежень
Крутящая глубина.
И сердце готово взорваться
От ужаса черных стремнин.
Покрепче друг к другу прижаться –
Остался нам выход один.
С теченьем борюсь, что есть силы,
От весел ладони в крови.
О, Боже! Как нас закрутило
На маленькой лодке любви!
Шепчу тебе снова и снова:
Обнявши, не сбрасывай рук.
Ты – песня, ты – правда, ты – слово.
И ты – мой спасательный круг!

1995

    
            








                ;    ;    ;
Pасул Гамзатов женщин из Цада
Вознес превыше всех вершин Кавказа.
И не исчезнет горец без следа,
Рассыпав в песнях чувств своих алмазы.
И я бы мог познать его удел,
И муки творчества, и озаренье духа,
Когда б тебя в стихах своих воспел.
Но не дал Бог мне голоса и слуха.
Я мучился в молчанье как река,
Январскими закованная льдами.
Чиста вода, чиста и глубока,
Но дремлет в ней грядущая цунами.
Мне кажется, я целый век молчал,
С рождения лишенный дара речи.
И если вдруг мой голос зазвучал,
То этим я обязан нашей встрече.
Как ясно слышу я теперь дыханье трав
И звон хрустальный лунного свеченья!
В себя все звуки тайные вобрав,
Обрел мой голос плавное теченье.

Любимым счастье быть,
Но трижды счастлив тот,
Кому любовь талант певца дает.

1981

   















             ;    ;    ;
pабота сердца непростая,
Ее ускорить не спеши.
Уже стремятся птичьи стаи
Туда, где снега не бывает.
И я травинкой прорастаю
В сокровища твоей души.
Верши судьба святое дело,
От тяжких мук освободив!
Чтоб сердце снова закипело,
Чтоб все кругом цвело и пело.
И чтоб огнем прошел по телу
Сверхчувства яростный порыв!

1995

   



















                ;    ;    ;

Прекрасный мир дарован нам Творцом.
С любовью, бескорыстно, безвозмездно.
Вселенная, как дочь перед Отцом –
Бескрайняя сияющая бездна.
Вот папоротник буйствует в тени
Еловых крон, воздетых словно пики.
Войди в тот лес, войди и обними
Своих живых собратьев многоликих!
Шепни березке нежные слова,
Ее тепло ладонью ощущая.
И, чтобы закружилась голова,
Прижмись щекой к головке Иван-чая.
Здесь мирно все, как в церкви поутру,
Здесь свечи сосен светятся, качаясь.
И я смирюсь, кольцом обеих рук
Весь этот мир чудесный обнимая.
Сольюсь с твореньем вечной красоты
Своими мыслями, своей душой и телом.
И в изумленье, перед ней застыв,
Я ощущу себя единым целым.
И луг в ромашках, будто на показ,
Стремится ввысь росточком каждым к небу.
Наносит щедро краски богомаз,
Реальность превращая в сказку-небыль.
Я в мир вольюсь, и воспарит душа
Над этим лугом жаворонком звонким,
Где целый день гуляют, неспеша, два чуда –
Олениха с олененком.

1995

 







                ;    ;    ;
hе торопи! Придет весна, и я оттаю.
Как поздний цвет в тебя, мой друг, я прорастаю.
Движеньем мысли и души,
Движеньем тела.
Но заклинаю – не спеши!
Чтоб счастье зрело.
Чтоб солнца свет и лета жар,
Взойдя лозою,
Копили громы на удар
Перед грозою.
Чтоб о тебе на целый мир
Я мог промолвить,
Чтоб озарить твой светлый лик
Мечами молний.
Подруга милая моя!
Живу  тобою.
И может тайну бытия
Я вдруг открою.
Жизнь мелет судьбы,
Будут хлеб и соль Мессии.
Тебе средь всех иных судеб –
Судьба Марии.
И я в Египет за тобой, дела забросив.
И буду счастлив, Боже мой!
Как был Иосиф.

1996

 




         



           Millennium
hаши души слились,
Наши руки сплелись словно плети.
Мы с тобою сошлись,
Как два тысячелетья.
Звон музейных витрин,
Дождь стекла, дым ствола…
Вновь ожил пистолет дуэльный.
Из покоя, из небытия
Столько шума и стеклобитья –
Вот так бунт самострельный!
Дорогая моя, Натали!
Мы с тобою друг друга нашли…
Докричались, дошли, добрели.
Так на свете бывает –
Что раз в тысячу лет
Незаряженный пистолет стреляет.
Мы – из разных времен и веков,
Разделенных пространств, уголков –
Вновь, любимая, вместе!
Над шитьем наклонившись чуть-чуть,
Шьет из звездных небес Млечный Путь
Подвенечное платье невесте.
А пока из разлома эпох
Как реликтовый мох
Смерть и кровь, хруст костей, озверенье.
О Великий Творец! Сколько мук,
Сколько надо смертей и разлук,
Чтоб на нас снизошло озаренье?
Пусть же будет людская вина прощена,
Мы намучились и настрадались!
Вместе с горем и морем вина
Твоя чаша испита до дна,
Нострадамус!
Где-то Бог, бесприютен и сир,
Одинок, как затерянный Мир,
И из душ человеческих изгнан,
Воскресает – настал его миг –
Принимает харизму.
Дает новый обет – возродиться,
Чтобы люди, уставши от бед,
Смогли в вере объединиться
На новую тысячу лет.
Наши души слились,
Наши руки сплелись словно плети.
Мы с тобою сошлись как два тысячелетья.
За спиной холодящая новь;
То о воздуха синюю твердь опираются крылья.
Пусть века тают звездною пылью.
Вечны ЛЮди и БОг, и ЛЮБОвь.

2000


            












             




                ;    ;    ;
Kогда проливное ненастье
Весь мир растворило во мгле,
Мое беспокойное счастье
Вдруг в дверь постучалось ко мне.
И после дождливого лета,
Угрюмых, безрадостных дней
Вновь вспыхнула радуга цвета
Над хижиной бедной моей.
Как будто созвездья алмазов
Явил мне чудесный ларец,
Убогую хижину разом
Сменив на прекрасный дворец.
И чьи-то волшебные руки
На стол накрывать принялись.
Органа библейские звуки
На землю с небес полились.
Спешит невидимка, хлопочет,
Чтоб стало светлее, чем днем,
Вдруг аленький вспыхнул цветочек
В хрустальном бокале моем.
Ах, что ж ты наделало, чудо!
Священный нарушен запрет.
Воскреснуть могу я, покуда
Не сорван малиновый цвет.
Все это на сказку похоже,
Где выдумка правит одна.
Но то, что воскрес я и ожил,
Реальней, чем в небе Луна.
Пусть время стирает как лица
Черты уходящие дней,
Я буду, как чуду молиться
Прекрасной царице моей.
Пусть годы твои горделиво
Плывут словно в порт корабли.
Ты будешь со мною счастливой,
Родная моя Натали!!!

1999
 
 









































                ;    ;    ;
hет повести печальнее на свете,
Чем повесть об ушедшем тихо лете.
Уже сентябрь деревья охрой метит,
И листьями вовсю играют дети,
И золотом заманивает осень
Меня в свои чарующие сети.
Березки в тишине лесной мечтают
И паутинки в косы заплетают
Ветвей своих пшенично-русых плети.
И лихо заломил, аж на затылок,
Масленок свой коричневый беретик.
Ах, осень, осень! Что за наказанье?
Когда на сердце только ожиданье.
Когда в душе такое море грусти,
Что, кажется, вовеки не отпустит.
Любимая! Прости за опозданье!
Судьба дала нам это испытанье.
Но, бабье лето! Как я благодарен
Тебе за это позднее свиданье!!!
   
1998 

 











           Лики любви
             
Дорогая! Как жизнь таинственна,
Вьется времени тонкая нить.
Как же мне для тебя единственной
Про свою любовь объяснить?
В восемнадцать – любовь стремительна
И стихийна  как в бурю пожар.
Сколько скрыто трагедий губительных
На ее крутых виражах!
В тридцать – строят любовь как здание,
Украшают фасад резьбой.
Овладение и обладание –
Древний повод гордиться собой.
Сорок – это сезон прорастания
Душ друг в друга, мыслей и дел,
Когда сила и мудрость познания,
Разрушают последний предел.
Пятьдесят – этот возраст познания,
Узнаванья себя в другом.
Новизна и восторг слияния,
Новых чувств небывалый подъем.
Шестьдесят – это возраст гармонии,
Здесь все вместе – и нежность и страсть,
Где и само- и чужезаконие.
Превращаются в мудрую власть.
Облака проплывают торжественно.
Журавли над землею трубят.
Как возвышенно! О как божественно,
В шестьдесят я люблю тебя! 
               
2001

         




                Шутка

Любить наших женщин, собратья,
Есть много серьезных причин,
Ах, если б не юбки и платья,
Они бы затмили мужчин.
Да что там, вы знаете сами,
Как только весна на ковер,
Мужчины слабеют умами.
Сгорают, как жаркий костер.
Слагают им оды и гимны,
За звездами в небо летят.
То ль женщины в этом повинны,
То ль древний инстинкт виноват.
Гонимы инстинктом победы,
На полном газу и парах,
Как волки несутся по следу,
Букеты зажавши в клыках.
А дамы и сами с усами,
Запутав извилистый след,
Их так окружают флажками,
Что им больше выхода нет.
Им, загнанным, мокрым от пота,
Вовек не порвать тех оков,
Что делают волчью охоту,
Охотой на серых волков.
Так что же, прекрасные дамы!
При свете луны и свечи
Вы крутите с нами романы,
А нас, как на пальце ключи.
С охотой идем в окруженье.
Без страха, без слез, без борьбы.
Погибель ли ждет?
Продолженье!
               и рода
                и личной судьбы!!!

2001




               


                ;    ;    ;
Я Вас люблю... В веках  звучит как эхо
Тот тихий голос, тот далекий стих.
И это значит – годы не помеха
Для тех, кто счастье делит на двоих.
Мне кажется, что я с тобою вечен
И в карты смог судьбу переиграть,
Что это я тогда на Черной Речке
За честь твою поклялся постоять.
С тобою рядом мир намного краше,
Растут цветы как свет из-под земли.
Как  дар земной моей родной Наташи,
Как божий дар прекрасной Натали.
И я хочу чтоб этот день весенний,
Забыв тревоги вечные свои,
Ты обрела как праздник воскрешенья
Надежды, Веры, Счастья и Любви.
Чтоб для тебя звучал оркестр капели,
В садах все розы для тебя цвели,
И только для тебя все птицы пели,
Моя любовь, мой ангел, Натали!

1998

   











          ;    ;    ;
Bсе совершит судьба
И нас с тобой не спросит.
Начнет и завершит,
Взрастит и снова скосит.
Но каждому свой храм,
И, чтоб не сбиться с круга
Бог заповедь нам дал
Всегда любить друг друга.
Тому не повезло,
Тот жив назло злословью.
Мир гибнет через зло,
Спасается любовью.
Прижмись ко мне тесней
В холодный зимний вечер,
И станет мир теплей –
Ты не одна на свете.
Прекрасный божий дар
Приемлем в наши души,
Нигде и никогда
Мы клятвы не нарушим.
Пусть греет свет любви
И днем и темной ночью,
И пусть глаза твои
Передо мной воочью.
Предвестник теплых дней
Гвоздики жар в стакане,
И по щеке моей
Скользит твое дыханье.

 





              Командировки
Kак ночь длинна! Заснуть бы, нет сноровки
Без памяти бросаться в забытье.
Я не люблю твои командировки,
Тоску и одиночество свое.
Слонов считаю, ни к чему уловки.
Не сплю и таю свечкой на огне.
Еще две-три твои командировки,
Прозрачней стану, чем стекло в окне.
Как тяжела, родная, доля наша!
Не выразить ни в песнях, ни в стихах.
Об этом знают только Лена с Машей,
Дай Бог им лучший выбор в женихах.
И отправляя нас в командировки
В Тольятти, в Белоярский, в Воркуту,
Нам на орбите делают стыковки –
Свиданий кратких в аэропорту.
Мы разминемся возле турникета,
Ты в город, я на паспортный контроль.
И вновь спектакль, где рампы жалят светом,
Где мне играть трагическую роль.
Как долго нам для публики стараться
В сплетенье самых каверзных интриг?
Чтоб больше никогда не расставаться
Ни на день, ни на час и не на миг.
Чтоб наши годы как в голодной пасти
Не исчезали в пропастях разлук.
Должны понять мы, что не в деньгах счастье,
Оно в соединенье душ и рук.

1997

   






                ;    ;    ;
Kапель звенит и небо все синей.
Пришел апрель предвестник юный лета.
И я люблю, чем дальше, тем сильней,
Лечу к вратам пронзительного света.
Какую власть, любовь, имеешь ты!
Пусть жизнь полна тревоги и смятений,
Но в сердце места нет для темноты,
В нем только свет и ни малейшей тени.
Какое счастье, милая, с тобой
Идти по жизни, как весной по саду!
Где все полно цветущею судьбой.
И лучшей доли в жизни мне не надо.
Возьму я лепестков душистых горсть,
Своей любимой брошу их под ноги.
Пусть в этой жизни я всего лишь гость,
Есть у любви в бессмертие дороги.
Покуда песнь любви мне суждено
Петь для тебя, не ведая сомненья.
И сердцу для тебя гореть дано,
Я буду воспевать твое рожденье.
Я буду принимать как божий дар
Весну, любовь и нежный звон капели,
И неба синеву, и солнца жар
Как суть твою, любимица апреля!

1998

   










               
                ;    ;    ;
Любовь твоя  как музыка небес,
Звучит всегда торжественно и нежно.
Тебе одной средь всех земных невест
Обязан своим счастьем безмятежным.

Прикосновение твоих волшебных рук
Я среди тысячи узнаю без ошибки.
И в день ненастный солнца светит круг.
Зажженный светом ласковой улыбки.

Нет большей радости, чем день с тобой встречать,
И провожать как путника в дорогу.
На алтаре души горит  свеча –
Благодарение тебе, любви и Богу.

Нет большей муки, чем мгновенье без тебя,
Жар нетерпения казнит огнем палящим.
Как узник пью разлуки горький яд.
И кажется весь мир ненастоящим.

Любовь всегда – сплетение страстей,
Но только верность  дарит силу ей.

1998

       









             ;    ;    ;
eдинственная моя!
Я был без тебя пустотою.
Молитвою жил и мечтою
В пустынных, холодных краях.
Повсюду искал я твой след,
Единственной на Урале!
Путь горы к тебе подсказали
Древнее которых нет.
Единственная! Как знать?
Весь век бы скитаться мне в горечи.
В пустом миллионном городе,
Бродить по пустынной площади
И думать, о, Боже! Не проще ли
Иголку в стогу отыскать?
Твой образ невидимый вел,
И голос, почти что неслышимый,
А может обоих Всевышний
Возвел, возлюбив, на престол.
Мне голос молвы – не судья.
Горою страданий оплачена,
Одна лишь ты мне предназначена,
Единственная моя!
Как солнце в небесной сини,
Как в полночи песнь соловья,
Одна ты на всю Россию,
Единственная моя!
Да, будет любовь нетленной!
Ты словно планета Земля,
Единственна во Вселенной,
Единственная моя!

2001

 



            
                ;    ;    ;
Быть может, ты считать устала;
Немалый срок совместных дней.
Так тает жесткий блеск металла
В сверканье доменных огней.
Работа, стирка и посуда.
В круговороте тысяч дел.
Ты перестала верить в чудо,
Пересечения двух стрел.
В огромном мире мчатся мимо
Дороги, люди и столбы.
И в нем почти необъяснимо
Пересечение судьбы.
Не объяснит мудрец, ни книга,
Ни карта всех земных дорог,
Как могут встретиться два мига.
Об этом знает только Бог.
И я молюсь, сколь хватит силы,
Чтоб жизни не порвалась нить,
Чтоб только времени хватило,
Тебя Любовь боготворить!
Чтобы восторг и удивленье,
Как миг короткий не прошли.
Я пред тобой свои колени.
Склоню смиренно, Натали!
Так пусть нас вечно время дразнит
Секретами  грядущих дней.
И будет с нами лучший праздник
В сиянье елочных огней!

2000

 





                ;    ;    ;
Bсе слова пред тобою немеют,
Не воспеть мне тебя никогда.
Кто еще мое сердце согреет?
Ты – мой Свет, ты Земля и Звезда!
С чем сравнить твое сердце живое?
Тот источник любви и тепла
Словно птица не знает покоя,
Бьется крыльями в льдину стекла.
Снова колокол душу тревожит.
То ли церковь, толь новый пожар.
Мне любовь твоя жизни дороже.
Руку на сердце положа,
Поклянусь, покрещусь и покаюсь,
Снова Бога поблагодарю.
За все то, что имею покамест,
Что мы вместе встречаем зарю.
Новый Год наступает, десятый,
Календарь наш, звени серебром!
Пусть он длится счастливо и свято.
Пусть все души наполнит добром!
Пусть  сливается творчество наше,
Каждый день пусть нам песню поет.
Всех имен мне роднее – Наташа.
Ты любовь моя, солнце мое!
Все слова пред тобою бледнеют,
Словно звезды с восходом зари.
Никого нет на свете роднее.
Пусть твой свет ярче солнца горит!

2004

      


               
 
                ;    ;    ;
Bот видишь, мы с тобою рядом.
Я долго шел, но ты прости.
Пусть прошлое не станет ядом
На нашем будущем пути.
Мне без тебя ни дня, ни ночи,
Ни ранних зорь, ни зимних вьюг.
Я знаю, время мерит прочность,
Но я пришел к тебе не вдруг.
Со мною зрелость и разумность,
Со мною даль былых дорог,
И ты со мной теперь как юность,
Что без тебя прожить не смог.
И снова чувства озаренье,
Как будто там, за далью лет
Опять проснулось вдохновенье,
Пролив на душу дивный свет.
Опять как в юности волненье,
Счастливый смех и грусть до слез.
Как будто первое цветенье
Пожаром тронутых берез.
Еще черны и гарью пахнут,
И ветви опустили вниз.
Но вот взгляни! Уже распахнут
Навстречу солнцу первый лист.
И каждый день как день рожденья
Любви, какой никто не знал.
И каждый час как восхожденье
На бесконечный перевал.
Чем выше путь, тем шире дали.
Чем больше встреч, тем все ясней,
Что мы давно друг друга ждали,
Что ты с рожденья шла ко мне.
Как будто ты – за все награда,
За ожидание, за грусть.
Пусть мне грозят все муки ада,
Но я с тобой не разлучусь.
Пройти смогу любые дали,
Но не смогу вернуться вспять.
Мы слишком долго встречи ждали,
Чтобы друг друга потерять.

1995

      
               


































                ;    ;    ;
Двух разных судеб притирание,
Какой болезненный процесс!
Через мученья и страдания
К свиданьям принцев и принцесс.
Сначала в бесконечном поиске,
Почти не веруя в успех,
Бесценной жизнью пишем повести
Не для единственной – для всех.
Никто не знает, где назначено.
Спеши к судьбе, иль не спеши,
Но вечным поиском оплачено
Взросление любой души.
Через тревоги и сомнения,
Через отчаяния и стыд.
От слепоты – к второму зрению
И к голосу – от немоты.
Суть Бога и Судьба – созвучие!
Найти судьбу иль дорасти?
Чтоб никого уже не мучая,
Любовь однажды обрести.
Она приходит как прозрение,
Как оправдание всех бед.
И легкое прикосновение
Значительнее долгих лет.
Здесь высшей силою измерены
Душевный трепет, нежность рук.
Хочу, чтоб ты в меня поверила
Как в избавление от мук.
Хочу, чтоб всей своею сущностью,
Меня как воздух обрела.
Люблю тебя, уже не мучаясь.
Люблю как птица два крыла.

1996

   
             
                ;    ;    ;
Tаинственность – вне правил и режимов,
Ей дела нет до происков ума.
Таинственность всегда непостижима,
Нежданной к нам является сама.
Заглянет в нас бездонными глазами,
И затрепещет бабочкой душа.
Неведомыми шепчет голосами
И манит в неизвестность сделать шаг.
Приходит то безвестною гадалкой,
То страхом, леденеющим в крови,
Смиреньем неосознанным и жалким,
Иль пламенем сжигающей любви.
О, разума чуть брезжащие пятна,
Наивные младенческие сны!
Имеет цену то, что нам понятно,
Таинственности в мире нет цены.
И может потому полна значенья,
Любовь к тебе безмерно дорога,
И мною так владеет ощущенье,
Что я твой Бог навеки и слуга.
И может от того в душе сиянье,
Когда в глаза прекрасные твои
Гляжу, я доверяюсь не сознанью,
А таинству Божественной Любви.
Твой яркий свет, дарованный без меры
Влечет меня как бабочку к огню,
И с каждым днем я обретаю веру,
Которую вовек не изменю.

1997

      










               ;    ;    ;
hе уйду, если даже попросишь.
Я с тобой как свеча догорю,
А сегодня тебе на подносе
Свою душу, мой друг, подарю.
Мой подарок немного опасен.
Может вспыхнуть костром на ветру,
Но зато посмотри, как прекрасен
Шум берез за окном по утру!
Несравненны восходы, закаты,
Легкий шепот, ночной поцелуй,
Пенье птиц, громовые раскаты
И сиянье сверкающих струй.
Ты почувствуй, как бьется в ладонях
Мой подарок – живая душа!
В нем как омуте зеркала тонет
Весь земной очарованный шар!

1997

      













          
                ;    ;    ;
Mоя любимая, когда приходят сны,
И ночь всех нас уводит в Зазеркалье.
Вглядись среди волшебной тишины
В те образы, которые предстали.
Холодному рассудку места нет
В стране, где правят только Бог и тайна,
Бессилен здесь весь опыт прошлых лет,
А сущее так зыбко и случайно.
Взгляни на эти образы в ночи,
Средь вечных звезд и ночи темно-синей!
Здесь каждый встречный невесом и чист;
Случился и растаял словно иней.
И, может быть, увидишь ты, как знать?
Что мне вовек не передать словами.
Ни музыкой, ни краской не сказать –
Все то, что есть и вечно будет с нами.
Не знаю я, как выглядит любовь,
Хотя о ней написано так много,
Но верю, что приходит вновь и вновь
К избранникам своим всегда от Бога.
Любимая! Любовь в тебе – тот дар,
В ней нежность, тихий свет и человечность.
В ней счастье всех, себя нашедших, пар
И верность нерушимая как вечность.
Спи милая, тревоги позади.
Опять нам время дарит передышку.
Твоя ладонь как солнце на груди,
И снова голос вечности я слышу.

1997

    









                ;    ;    ;
Уж позади Рождество и Крещение,
Снегом полны еще все закрома.
Но уже солнышко греет весеннее,
Звонкие слезы роняет зима.
Как я люблю эту пору заветную!
Встречу соперниц, их песни и спор.
Утро все раньше приходит с рассветами.
Скоро ручьи поведут разговор.
Все это значит так много, любимая!
Снова твой праздник в начале весны.
Словно мираж за туманною дымкою
Снятся цветные весенние сны.
Заполыхает веселыми знаками,
Неба полночного  звездный алмаз.
И обжигая весь мир Зодиаками,
Время цветенья наступит для нас.
Ты не жалей, что так поздно мы встретились.
Не суждено нам расстаться с тобой.
Светят планеты нам самые светлые,
Общей мы связаны звездной судьбой.

1998

    












                ;    ;    ;
Любовь не умирает никогда.
Возможно ли, чтоб умерла звезда?
Чтобы погасло Солнце жизни нашей?
Чтоб умер стих, подаренный Наташе?
Уходят поезда и корабли,
И самолеты рвутся от земли.
Уходит сон, уходит даже страх.
Все вечность обращает в тлен и прах.
Пусть тешат себя властью короли.
Их тоже ждут объятия земли.
Все в мире смертно, только не любовь.
С ней факел жизни вспыхивает вновь.
Созвучия – любовь и в людях бог –
Не замечают люди средь забот.
Он в нас с тобой и греет нам сердца,
И потому нет у любви конца.
Когда-то улетим с тобой и мы,
Как журавли в предчувствии зимы.
Любимая! Зачем о том грустить?
Любовь и жизнь нельзя похоронить.
Мы навсегда останемся вдвоем;
Ромашками на поле прорастем,
Или взойдем рассветною зарей –
Я вечно буду рядышком с тобой.
Как ветер и зеленая трава,
Как в этих рифмах, чувства и слова.
Как вечно рядом берег и вода.
Любовь не умирает никогда!

1999

   





                ;    ;    ;
Любимая, еще одна весна,
С тобою разделенная навеки.               
Даль, солнцем освещенная, ясна,
И панцирь ледяной взрывают реки.
Все в мире к жизни вновь устремлено,
Все сущее стремится к солнцу, к свету.
И нам с тобою слиться суждено,
Как музыке небес с душой поэта.
Кому известен замысел творца?
Но мы с тобой его понять стремимся.
Храним в сердцах печать его венца
И, значит, мы вовеки не простимся.
Две сущности божественных в тебе;
Здесь плоть и дух в единстве равновесном.
Но до сих пор нетленный дар небес
Был скрыт и оставался неизвестным.
Немудрено, ведь глазу только прах
Открыт, чтоб не споткнуться на дороге,
А чудо состраданья и добра
Как тайна, открывается немногим.
И значит Бог мне зрение души
Дал для того, чтоб образ тот незримый
Смог разглядеть и подвиг совершить,
Чтоб ты жила счастливой и любимой.

Ты – отраженье неба и земли,
Моя любовь, мой ангел, Натали!!!

1999


               




             ;    ;    ;
Tебе я руки целовал,
Забыв все прошлые потери.
А в сердце падали слова:
Люблю тебя, надеюсь, верю.
Далекий поезд затихал
Как боль заговоренной раны.
И, наконец, обрел вокзал
Бездомный, одинокий странник.
Как долго довелось мне ждать!
Зато наградою свиданье
И жизнь как новое заданье –
Все заново переписать.
Уже нет страха, боли, лжи.
Граница между тьмой и светом –
Надежда обратилась в жизнь,
Зима сменилась жарким летом.
От бед седая голова,
Зато не оскудели чувства,
Подскажет тайное искусство
Стихам все нужные слова.
Пусть длится жизни вечный пир,
Где ценно каждое мгновенье.
Ты мой волшебный, нежный мир,
Моя любовь и вдохновенье!

2000

    








                ;    ;    ;
Bсе выше и выше, все круче и круче;
Толкает наверх неизбывная страсть.
И предупрежденьем под нами лишь тучи –
Возможность сорваться в бездну упасть.
Но руки сцепивши, мы по сантиметру,
По толике малой стремимся вперед.
Навстречу палящему солнцу и ветру,
На встречу к тому, кто в нас верит и ждет.
Ты отдыха жаждешь, прохлады и тени;
О камни избиты ступни твои в кровь.
Но есть лишь единственный способ спасенья
Страховочный трос под названьем Любовь.
Мы дарим друг другу заботу и ласку,
Нам Вера и Верность источники сил.
Нет крепче нигде и надежнее связки
Средь тех, кто когда-нибудь в горы ходил.
И ты не грусти, что твои тридцать восемь?
Рассвет и расцвет, радость новых надежд.
И даже не брезжит далекая осень
Пейзажем печальным багряных одежд.
Твой возраст, родная, – призыв и признанье.
Будь счастлива им и воспетая им!
Какое б нам Бог не послал испытанье,
Мы выдержим, выстоим и воспарим!
И только тебе я скажу по секрету:
Не кончится песня, как солнечный свет.
И камнем не канет в бездонную Лету,
Написанный мною прекрасный портрет.
И я ни о чем никогда не жалею,
Других таких нет ни в близи, ни вдали.
Нет женщины в мире нежней и добрее,
Чем ты, моя радость, моя Натали!

2003

      


                ;    ;    ;
Tы слышишь голос мой? Звучат в нем не слова.
А музыка любви, как океан бескрайний.
Звучит в нем бури гром и ласковый прибой.
И мрак глубин влечет своею тайной.
А сверху бирюзы сверкающая гладь.
И ты по ней скользишь как парус безмятежный.
И, бережно приняв на грудь такую кладь,
Вздыхает океан взволнованно и нежно.
Манит тебя, мой друг, туманный горизонт.
И парус мчится вдаль стрелою белоснежной.
А небо над тобой, раскрыв лазурный зонт.
Сомкнулось с синевой бездонной и безбрежной.
Здесь, между двух стихий надёжна и легка
Спешит твоя ладья в неведомые дали.
И спутники твои, как птицы, – облака
Исполнены любви, исполнены печали.
Пусть жизни миражи похожи на обман.
Пусть так же неясны и так же скоротечны,
Ты голос мой храни как вечный талисман.
И будет жить любовь моя с тобою вечно.
Промчится много лет, но не умрет любовь
Послушай этот стих, в нем все, как в жизни прежней.
Услышишь снова ты как в раковине слов
Вздыхает океан взволнованно и нежно.

2002

         









                ;    ;    ;
Cолнце в прозрачной капели,
Рождает хрустальный звон.
На радость, рожденным в апреле,
Прозрачен как шелк небосклон.
Все в мире шумит и искрится.
Веселый весенний хор
Исполнить природа стремится,
Закончив с зимою спор.
Последней сосулькой растаяв,
Исчезнет холод вдали.
И от тепла расцветает
Улыбкой лицо Натали.
И с каждым мгновеньем все краше,
Добрее, нежней и милей
Сияет лицо Наташи,
Как солнце над грешной землей.
Об этом не каждый знает,
Не видев средь ночи дня.
Но я то уж точно знаю,
Сияет оно для меня.
Нет в мире тебя добрее –
Не спорь и не прекословь!
Как солнце мне душу греет,
Наташа, твоя любовь.
Она словно мир без края,
И пусть пролетят года,
Наташа – значит родная.
Отныне и навсегда!

2004

 
 


 
               
                ;    ;    ;
Bерь сердцу своему, предчувствиям и снам,
Верь голосу небес, полночных звезд, деревьев.
И кто б не прорицал судьбу иную нам,
Повенчан я с тобой обрядом самым древним.
Повенчан я с тобой как с веткой новый лист,
И как с прошедшим днем повенчан день грядущий,
Здесь все предрешено: еще не родились,
А судьбы сплетены Всевышним, Всемогущим.
Как черно-белый след в два цвета вьется нить,
Ты слышишь, как в ночи жужжит веретено.
Нет, не найдется сил, чтоб нас разъединить,
Ни верстам, ни векам такого не дано.
И каждый новый день, и каждый новый час
Я так спешу к тебе – длинна моя дорога.
Пусть жизни гимн звучит теперь уже для нас
Как звон колоколов, торжественно и строго.
На небе облака как перья белых крыл.
В смиренье и любви соединятся руки.
Пусть Тот, кто нас с тобой навеки обручил,
Вплетает звон колец в торжественные звуки!

1996
      
             


                ;    ;    ;
Что в мире страшней одиночества?
Пожалуй, лишь вечный покой.
Но есть ощущение прочности,
Покуда мы вместе с тобой.
Родная, ты остров надежности
В пучине коварства и лжи.
И шуткою кажутся сложности,
Доступными – все рубежи.
А время летит  белой птицею.
Ложится дорога ковром.
Мир светел счастливыми лицами,
И нам так прекрасно в нем!
Пусть годы как четки нанижутся
На наши дела и труды.
Судьбы нашей тонкая книжица
Растет словно свет от звезды.
Нам новые тайны откроются,
Но в чудо мы веруем вновь.
И счастье как эхо удвоится,
Покуда мы верим в любовь.

2000

   












                ;    ;    ;
Bсе Богом дано тебе, щедро, сполна –
Гармония звука, гармония света.
Судьбу озарила сияньем весна,
Цветет как невеста предвестница лета.
Смывая преграды, бурля и звеня,
В загуле хмельном зашумит половодье.
Столкнулись два Овна, два жарких огня,
И конь золотой обрывает поводья.
Стал чист и просторен шатер голубой.
Там ангелы гимны поют на свирели.
Я счастлив рожденьем твоим и тобой.
Пою неземное творенье апреля.
Не стоит грустить под весеннюю трель,
Жалеть о прошедшем, вздыхая печально.
Всегда будут рядом мой март, твой апрель,
Два солнца, два звонких кольца обручальных.
Когда-нибудь в церковь заглянем мы вновь.
Пусть свечи горят, мы помолимся строго.
Пусть вечно сияет нам наша любовь,
Как лучшее в мире творение Бога!
Пусть все, что дано, не испить, не объять.
Чем дальше, тем выше взлетает дорога.
Да здравствует славный рубеж – тридцать пять!
Как будто немало, а в общем немного.
Пусть холод морозит, пусть солнце и зной,
С тобою возьму я любые преграды.
Любимая! Только б была ты со мной,
И большего счастья мне в жизни не надо!

2000

            









                ;    ;    ;
Tы мир наполняешь смыслом,
Ты мир наполняешь чувством.
И жизнь для тебя не банальность,
А высшее в мире искусство.
Весь мир для тебя наука,
И миг как души движенье.
И жизнь для тебя не скука,
А счастье и откровенье.
История неумолима;
Исчезли Афины и Спарта.
Но вечны и вечно любимы
Все женщины в свете марта.
Не в солнце, а в них причина,
Что дни так светлы и жарки.
И жаждет каждый мужчина
Примерить венок Петрарки.

2003

 













                Чудо

Под звездною вуалью неба
Земля таинственно плывет.
И не понять, где быль, где небыль,
В ночь Рождества все чуда ждет.
Ждут люди нового творенья,
Осуществления мечты.
Поэты жаждут вдохновенья,
И чуда ждешь, конечно, ты.
То не каприз и не причуда,
Когда в морозы ждут цветов.
Ведь мир ужасно сер без чуда,
Как пир без песен и стихов.
Мужская древняя забота.
Вновь веру в чудо сохраня,
Я превращаюсь в Дон-Кихота,
Седлаю верного коня.
Любую разобью преграду.
Сквозь стены путь я прорублю,
И прискачу, и серенаду
Спою о том, как я люблю.
Пускай любовь тебя согреет,
Надежду с верой свяжет нить.
Я стану капитаном Греем,
Чтобы из-за моря приплыть.
Любимая грустить не надо,
На все я для тебя готов.
Все для тебя: и серенада,
И чудо алых парусов.

1999

 


             ;    ;    ;
hадежды юношей питают,
Отраду старым подают,
Но женщины прекрасно знают –
Без них мужчины не цветут.
И только женщиной любимой
Всегда как солнцем, освещен,
Становится непобедимым
И значит, мужественным он.
Когда посмотрит без укора,
Улыбкой нежной озарит,
Он превращается в опору
Куда надежней, чем гранит.
Так прекратим же, братцы, споры!
К чему нам тратить много слов.
Признать одно должны мы скоро –
Взаимосвязанность полов.
И скажем без лукавства, прямо.
Кривить душою нет причин,
Что чем нежнее наши дамы,
Тем тверже мужество мужчин.
Без страха, смело, не робея,
Признаемся в любви мы к ней.
Чем мы становимся смелее,
Тем наши женщины нежней!

2003

 








             ;    ;    ;
Весенняя свежесть,
Апрельская нежность.
Весь мир оживает с жужжанием пчел.
Вчера или прежде,
Как в сказке – надежде.
Тебя я, любимая, в жизни нашел.
Какие тут речи?
Я ждал этой встречи.
Пусть путь наш не вечен,
Но стоило жить.
С тобой повенчаться
На радость и счастье,
Любви и надежде, и вере служить.
Двух судеб развитие,
Тысячи нитей
Сшивают как парус
В одно полотно.
Зов новых предчувствий,
Свет новых открытий.
Нам вместе с тобою познать суждено.
Пусть в радости век
Не покажется длинным.
Пусть жизнь не покажется
Кислым вином.
Мы вместе дорогу построим для сына
И в жизнь его тоже проводим вдвоем.
Моя дорогая,
Мой свет и надежда!
Ты в сердце моем
Словно в храме свеча.
Пусть верность друг другу
Живет, как и прежде!
Пусть будет, как прежде, любовь горяча!

2004
 



             ;    ;    ;
Пусть груз прожитых лет
Не станет тяжким грузом.
Пусть время не спешит
Вершить свой вечный бег.
Живущих на земле
Соединяют узы,
Пока тепло души
Им дарит человек.
Той связи не страшны
Ни время, ни пространство.
Покуда память есть
И редкий дар родства.
Храни в своей душе
Любовь и постоянство –
Единственный приют
Живого существа!

2005

 













            
               

                ;    ;    ;
hастало второе рожденье,
И жажда движенья в крови,
Призвание к преодоленью,
А жизнь – объясненье в любви.
Настало второе дыханье –
Процесс удвоения сил.
Мой ангел! Ты это признанье
Прими словно воздух для крыл.
Пусть станет надежной опорой
Все то, что свершилось судьбой.
И пусть нам расстаться не скоро
Всевышний рассудит с тобой.
Путей ты не ищешь окольных.
Не лязгом житейских оков,
Пусть звоном звенят колокольным
Все сорок твоих сороков!
Пусть ждут нас и правда, и небыль,
Изгибы крутых виражей.
Но будем вонзаться мы в небо
Как дерзкая пара стрижей.
Готов повторить я сначала
Все клятвы, безмерно любя.
Лишь только бы сердце стучало
Тобою, тебе, для тебя!

2005

 










              ;    ;    ;
Покинуть земную обитель
Мне время еще не пришло,
Покуда мой ангел-хранитель
Простер надо мною крыло.
Снег белый на землю ложится,
Иль дождик сечет проливной,
Мой ангел, крылатая птица
Кружит и кружит надо мной.
О, сила щадящего света!
Спасения мудрая власть!
Какою ты платишь монетой,
Чтоб мне не упасть, не пропасть?
Дарована вольному воля,
И плаха, и песнь соловья.
Но держит на краешке боли
Тревожная доля твоя.
Я буду писать эти строчки,
Как письма с далекой земли,
Покуда хранит меня прочно
Мой ангел, моя Натали.

2006
    
      

               

      







               
       




             ;    ;    ;
          
Уже в который раз
Судьба дает нам шанс –
Сердечный унисон,
Душевный ренессанс.
Такое колдовство,
Секрет ты мне открой;
Слияние с Луной
Смирение с тобой.
Исчезну, растворюсь
В сиянье этих строк
И снова в мир явлюсь –
Уже не одинок.
А скрипка жаждет рук,
Смычек упруг и тверд.
Одна струна – лишь звук,
А две струны – аккорд.
Судьба дает нам шанс
Слиянья «ты» и «я».
Одна судьба – романс,
А две – симфония.

2005









               

               
                Мой  мир

Bселенную наполнив разом
Разумным вечным веществом,
Бог позаботился о том,
Чтоб все стремилось к единенью,
Со-знанью, с-частью и с-миренью,
Чтоб из невидимых частиц
Слагались звезды и планеты,
Чтоб словно золотой монетой
Мир был усеян без границ.
Мой мир – союзы и предлоги,
Связующие нити слов,
Твои улыбки и тревоги,
Тобою обогретый кров.
Мой мир – наш сын, растущий к свету,
Весенней радости росток!
Дай Бог ему тепла и лета,
Чтоб твой завет исполнить смог.
Мой мир – совместное творенье,
Двух душ златоголовый храм,
Все то, что задает движенье
Планетам, мыслям и стихам.
Не проходи, Создатель, мимо!
Мой мир, приняв, благослови!
Пусть будет век неразрушима
Вселенная моей любви!

2006

               







              Я памятник себе воздвиг нерукотворный
                А.С. Пушкин
               
                ;    ;    ;

Я памятник тебе воздвиг нерукотворный.
Любимая моя, пусть внуки сохранят
Симфонию любви: звук флейты и валторны,
И скрипок дивный хор, и арфы водопад.
Поэзия души – испытанное средство!
Там, где бессилен ум, все цепи чувство рвет.
Любимая моя, прекрасное наследство
Потомкам дарим мы на много лет вперед.
Пусть помнят они нас и знают, как любили
Друг друга нежно мы и преданно весь век.
Как мы с тобой вдвоем единым целым были,
Насколько может быть единым человек.
Ну, а пока наш день сегодня вновь начался,
И День Рожденья твой скворцом звенит в  стекло.
Дай Бог, чтоб праздник наш вовеки не кончался,
Чтоб время наших лет как паводок текло!
Любимая моя! Пусть весны бесконечно,
Сменяясь чередой, проходят вновь и вновь.
Но пусть с тобой всегда как памятник твой вечный
Живут «Надежда, Вера и Любовь»!

14.04.2006
               





























V. ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
hас мрак марксизма темными не сделал
И верю я – хоть бейте в кровь, в под дых –
Душа бессмертна, смертно только тело
Душа к душе, и вновь родится стих.

















            

               Реквием
               
                I.
xлестала песня горлом,
Ручьем, рекой хлестала.
Поэт держался гордо
И словно с пьедестала
Бросал он с эшафота
В толпу слова такие!!!
Зашелся в плаче кто-то:
«Ох, мать моя – Россия!»
Рождаются здесь с песней
И с песней умирают.
Здесь имена погибших
Как псалмы повторяют.
Ты, Русь, рожала всяких;
В семье – не без урода,
Но кто б плясал вприсядку
Без твоего народа?
Но кто бы эти песни
Шальные, горловые,
Где боль и удаль вместе,
Придумал без России?
Хрипит певец в надежде,
Но как ты обвещилась!
Летела тройкой прежде,
Бежала, шла, тащилась...
И вместе с сыновьями
Ты кровью истекала,
Чтоб, возродившись в песне,
Всю жизнь начать сначала.









Не карлики-пигмеи
В дворцовых кабинетах,
Вершат судьбой твоею,
Страна, твои поэты.
Двадцатый век в цейтноте,
И нету казней вроде.
Лежит на эшафоте
С гитарою Володя.

1983
   



      
               





















                II.
hе топчут кони шелкового луга;
Лежат их кости в пропасти, на дне.
И альпинисты песнь поют о друге,
Как спел когда-то он о Шукшине.
Мы смертны все, и наш маршрут не вечен,
Кровав закат, тропа наверх крута.
Зачем, Володя, тяжкий груз на плечи?
Вжимает тяжесть в землю как плита.
Чужую боль, а есть ли ноша больше?
Взял на себя и выбился из сил.
Он был России преданный издольщик,
О лучшей доле Бога не просил.
Скорбят о нем теперь такие храмы,
Наш светлый Спас и мрачная Нотр-Дам.
И на Таганке вдруг погасли рампы,
Проснувшись, шепчет слава: «Аз воздам...».
В какой теперь живешь ты круговерти?
Для душ каких ты там поешь теперь?
Щедра Россия славой после смерти,
А если так, то не страшна и смерть.
С кем встречи ждешь теперь на месте новом,
Мой верный брат, ваганьковский вагант?
Твои могильщики уже зарыть готовы
Очередной сорвавшийся талант.
К дверям прибиты стертые подковы.
О, вера в счастье! Пара легких крыл!
Так создан мир – вначале было Слово
И значит ты не зря на свете жил.

1986
    
      


             

                Диалектика

kак ни крути, но мир таков –
Из умников и дураков
Он состоит, ну, а еще из середины.
Я всех терплю, я не вампир,
На трех китах стоит наш мир,
Ведь он единый, ведь он единый.

ПРИПЕВ:

Напрасно прочитаете вы Гегеля и Канта,
И даже сам Экклезиаст вам ничего не даст,
Чтоб умным быть, имейте вы немножечко таланта
И человечью душу имейте про запас.

А если жить без дураков,
Тогда бы не было врагов.
В борьбе с глупцами обретает мир движенье.
Без инквизиторских костров,
И без отрубленных голов
Мы б в выси космоса не знали продвиженья.

А дураки кричат: «Без нас
Глотали б умники лишь квас.
На них работать нам вовсе нет резона!»
Но средняки встают как класс,
Колючку тянут, ставят «глаз»
И вот вам зона, и вот вам зона.

И, если ты, дружок, востер,
И словно тесто вверх попер,
Не задавайся, не задавайся!
Ты диалектику учи,
Все в мирозданье – кирпичи!
Не зазнавайся, не зазнавайся!



Атилла, Юлий, Маркс, Ильич –
Все для природы лишь кирпич.
Мир, словно четки падишаха бесконечен.
Но ты садишься в "Жигули"
И вообразив, что пуп земли,
Вновь мчишь беспечен, вновь мчишь беспечен.

ПРИПЕВ:

Напрасно прочитаете вы Гегеля и Канта,
И даже сам Экклезиаст вам ничего не даст,
Чтоб умным быть, имейте вы немножечко таланта
И человечью душу имейте про запас.

1984

   
























Исповедь рыцаря барахолки

Я – рыцарь барахолки,
И даже злые волки
Осенней, темной ночью
Дают ходу от меня.
Люблю как Бог натуру,
Но снять с любого шкуру
Могу в один момент
Без инструмента и огня.

ПРИПЕВ:

Я верю в свой авантюризм,
Ведь жизнь дает мне оптимизм
Я не зеваю, я не зеваю.
Ведь всё людей на благо для...
И сделать тыщу из рубля
Я за неделю на толкучке успеваю.

Живу, не зная горя я,
Ведь за меня теория –
У нас народ таперича
Един, как монолит,
Хотя живут по-разному,
Едят и пьют по-разному;
Один как бык упитан,
Другой – загнулся в винт.

Профессора стараются,
Статейки сочиняются:
Мол, классов больше нет у нас
И классовой борьбы.
Мы к ним приноровляемся
И рынку подчиняемся.
Мы в силу той теории,
Конечно, – не рабы.


И сапой, в тихомолочку
На нашу барахолочку
Спешит интеллигенция,
Как вешняя вода.
Несет рубли и стольники,
И, где ж ее достоинство?
Ведь над интеллигенцией
Мы нынче господа.

ПРИПЕВ:

Я верю в свой авантюризм,
Ведь жизнь дает мне оптимизм.
Я не зеваю, я не зеваю.
Ведь всё людей на благо для...
И сделать тыщу из рубля
Я за неделю на толкучке успеваю.

1984
 
   




















         Монолог продавца пива

mеня интеллигенция не шибко уважает,
И жизненные принципы мои не очень чтут,
Зато все те, кто на троих частенько соображает,
Меня всегда по отчеству Семенычем зовут.

ПРИПЕВ:

Так что ж, что стеклышки-глаза
На сытой моей харе,
И усики слюнявые
Под шнобелем впритык.
Да, я пивник, я так привык,
Сижу на бочкотаре.
Зато я пью «Наполеон»
И кушаю балык.

Я трудрекордов не даю, чего мне лезть на стену.
Но жизнь моя, признаюсь – вовсе не пикник.
Пусть пену общества клянут, я уважаю пену.
Ведь пена – это бизнес мой, поскольку я пивник.

И я окончил институт, то есть имею «вышку»
И в корочках записано, что значусь я юрист,
Зато играть с ОБХСС легко мне в кошки-мышки,
По части всяких комбинаций я заслуженный артист.

Пускай кой-кто зовет меня отсталым пережитком,
Но я живу спокойно, в ногу с будущим иду,
Что надо, по потребности имею я с избытком,
Пусть дураки ишачат, имея по труду.






ПРИПЕВ:

Так что ж,  что стеклышки-глаза
На сытой моей харе,
И усики слюнявые
Под шнобелем впритык.
Да, я пивник, я так привык,
Сижу на бочкотаре.
Зато я пью «Наполеон»
И кушаю балык.

1984

   


























Монолог водителя самосвала тов. Иванова

3овет меня жена моя мужиком хреновым,
Мол, жить со мной – горбатиться, и вечно спину гнуть,
Мол, надоело жить ей с придурком Ивановым,
И к Сидорову думает она перемахнуть.

ПРИПЕВ:

Неужто, братцы, правду со свету сжили снова?
Придется распрощаться мне с детишками, с женой,
Забыть, что был водителем я классным Ивановым
И сидоровой стать мне ободранной козой?

Да, я, конечно, в самосвале как сыр в масле не катаюсь
И легких, длинных денег лопатой не гребу,
Но лишь перед работой я каждый день склоняюсь,
А гнуться пред начальством, так я видал в гробу.

Недавно нашей автобазе три квартиры дали,
И я с семьей надеялся покинуть свой барак.
Все претенденты на жилье с месткомом «трали-вали»,
Я ж ни копеечки не дал и вновь попал впросак.

Я им конечно, так-растак, в глаза всю правду-матку.
Попробуй удержаться, когда тебя под нож!
Они ж опять, как яйцо меня сожрали всмятку,
И премии лишили и прогрессивки то ж.

Мне говорит дружок: «Молчи, не увели ж корову,
Ну что ты, парень, рвешься творить свой самосуд?
Да, правильно! Квартиры выделяют Ивановым,
Но Сидоровым все же в итоге отдают.

И даже слесарь-сосунок Володька Шубин учит.
С начальством надо ладить, мол, уметь на лапу дать.
Ну, нет уж! Насмерть разобьюсь и это будет лучше.
Мне жизнь такую сердцем вовеки не принять.



Признаюсь вам, политике не шибко я ученый,
Но так скажу:  – «Нам рано петь про последний бой!»
До тех пор Ивановым жевать лишь хлеб моченый,
Покуда не прикончим мы торгашеский разбой.

Неужто, братцы, правду со свету сжили снова?
Придется распрощаться мне с детишками, с женой,
Забыть, что был водителем я классным Ивановым
И сидоровой стать мне ободранной козой?

1982
   
               



























      Рассуждения грузчика об эстетике

Я на разгрузке нынче намотался, накрутился.
И так устал, что спину повело.
Так уж простите, что к искусству я опять не приобщился,
А просто выпили с устатку на троих по полкило.

ПРИПЕВ:

Когда кричат в сомнении
Об общем отупении
И общем опьянении народа.
Пусть знают наши судии
Про те театры-студии
Под общим названием – Природа.

Я откровенно вам скажу, стихов изящных не пишу,
Я водку пью, а иногда и матом лаюсь,
Но если землю я пашу или траву косой кошу,
То и с землею и с травой я весь сливаюсь.

Когда ты уломаешься, как конь до пота с кровию,
То не пойдешь искать в театр билетика.
К тому же вреден запах наш для барского сословия –
Такая вот хреновая эстетика.

И голова и руки – все как у всех, на месте.
Да только не умею я льстить и воровать.
Когда же до получки – червонец и дней десять,
Так  что ж нам остается? Ну, конечно – пировать!

Воняет русским духом из сапог моих шахтерских.
И остро пахнет телогрейка потом и мукой.
Ну, вот – лежу я на асфальте, как сын божий                распростертый,
И ангелы небесные кружатся надо мной.



ПРИПЕВ:

Когда кричат в сомнении
Об общем отупении
И общем опьянении народа.
Пусть знают наши судии
Про те театры-студии
Под общим названием – Природа.

1981

       

               




























      
    
             Эпиграммы

                по поводу прочтения повести
                А. Вознесенского  «0»

                I

Живет тоскливо, одиноко
В антимирах антимура.
И без нее Андрей «с приветом»,
Поскольку в мыслях у поэта
Сплошная черная дыра.

                II

Загадочно, как буква «О»,
Глядит дыра в ночном сортире,
А что на дне там – в антимире,
Поэту знать давно пора.
   
                III

Не стоят свечи той игры,
В которой выигрыш – безродность.
Пути предательства стары:
Сначала шаг в антимиры,
Затем другой – в антинародность.

1983
       
 





         Басня о перестройке

Жил-был мужик на свете, том иль этом –
За давностью уже не разберешь.
Ну, а при нем, приписаны декретом,
Безбедно жили клоп с клещом да вошь.

В согласии дела свои справляли;
Мужик работал, сотней дел вертел.
А паразиты кровушку сосали.
Привык мужик и, стало быть, терпел.

Но от измора и «друзей» сосущих
Стал малокровен, в весе потерял,
Стал выглядеть мужик Кощеем сущим,
И рацион у троицы упал.

Мужик стал худ, упитанность на «тройку»,
Не поведешь такого на убой,
И потому затеять перестройку
Компания решила меж собой.

Поскольку власть всегда дела решала –
Ее, известно всем, не обойдешь –
Собрав друзей в запазушную залу,
Первопроходцем выступила вошь:

«Друзья мои! Прошу не обижаться,
Стал наш мужик похож на Агропром.
Придется от кого-то избавляться,
Иначе все от голода помрем!»

Прижав к груди клопа нежней, чем брата,
Сказала глухо, со слезой в борьбе:
«Ты клоп, слывешь в народе бюрократом,
То бишь, балластом – первым быть тебе!»

«Ну что же, братцы, я не возражаю,
Но есть тут неувязочка одна;
Я вашим пропитаньем управляю –
Я чую кровь, и где течет она.

Ужель я стану жертвой самосуда?
Ведь сами пожалеете потом.
В сплетенье вен, артерий и сосудов
Я разбираюсь словно анатом!»

«Пожалуй, мысль твоя не без резона, –
Сказала вошь, – но я при теле власть,
Точней – наиважнейшая персона,
И вам без власти путь один – пропасть.

Учитывая наше положенье,
А также мненье общее ЦеКа,
Я предлагаю разооруженье!
Ты, клещ, покинешь тело мужика!»

«Друзья!  По меньшей мере, это странно!
Я маршал, и к тому ж вооружен.
Вам не прожить и суток без охраны,
Иначе думать – рваться на рожон!»

Так здравый смысл отпраздновал победу,
И все опять как прежде потекло.
А тут настало время для обеда,
А там и время ужина пришло.

Так паразит природою устроен.
Его ни гласностью,  ни чертом не проймешь.
Покуда в теле есть хоть капля крови,
С ним не расстанутся ни клоп, ни клещ, ни вошь.

Мораль проста, над ней не надо биться.
Никто свободы нам не принесет.
В горячей бане париться и мыться
Народу надо чаще – вот и все!

1991            
            

           Лирическая

Пошел и мой фрегат на дно,
Наверно так предрешено –
Ничто не вечно, ничто не вечно:
Ни песни петь, ни пить вино,
Ни повторять: «Мне все равно!»
Ни жить беспечно, ни жить беспечно.

ПРИПЕВ:

А я хриплю от неуюта,
И корчусь я от нелюбви.
Тоской затоплена каюта,
Каюта с койкой на двоих.

И даже в глубине морской
Все мчатся, мчатся вслед за мной
Подводные пираты – акулы или скаты,   
Как тени тех, кто к нам ходил,
Улыбки лживые дарил и крал любовь,
Что мне дороже всех дукатов.

Любовь как якорь без цепи,
Ее в глубинах не найти,
Коль в бездну канет, коль в бездну канет…
Всё смотрит в лес она, как зверь,
Ты ей не верь, дружок, не верь –
Она обманет, она обманет.

Когда судьба с усмешкой злой
Стоит коварно за спиной,
Зачем оттягивать конец и упираться.
Весь толк – что можешь до поры
Ты, парень, выйти из игры
И надорваться, и надорваться.

ПРИПЕВ:

Пришла последняя минута,
И боль слагает горький стих,
Тоской затоплена каюта,
Каюта с койкой на двоих.

1984
   
 

































            Партизанская

Oй, туманы мои, растуманы!
Ой, родные поля и луга!
Я сегодня уйду в партизаны,
Чтобы бить без пощады врага.
Я не псих, я здоровый, ребята!
Мне не надо лекарств и врачей.
Знаю – «Гитлер капут!» в сорок пятом,
Только нынешний враг пострашней.
Я ей-богу нисколько не трушу,
Только нынче опаснее враг;
Он глотает не море, не сушу,
А сердца и умы натощак.
Снова собственность все захватила,
Свет идеи сравняла с нулем.
Революции роют могилу
Спекулянты на рынке рублем.
Только так уж меня воспитали,
Мне продаться никак не с руки.
Помню я, как когда-то стрелялись
В разгул нэповский большевики.
Пусть грызня за рубли и наследство,
Меня ржавчина эта не съест.
Помню я свое светлое детство
И железный Рот-фронтовский жест.
Чу, раскаты уж за горизонтом, 
Досылаю последний патрон.
К регулярному Красному Фронту
Я примкну, лишь приблизится он.
Ой, туманы мои растуманы!
Ничего я врагам не скажу.
Ухожу я друзья в партизаны,
Я в себя до поры ухожу.

1984
   
    
                В. Киневу

               Бой за Красные Скалы

3десь вам, ребята, – не Крещатик, не Арбат,
Не Дерибасовская, где цветут каштаны.
Пусть АКМ – не музыкальный автомат,
Сыграем музыку мы нынче для душманов.

Да, бой в горах – не альпинизм,
Здесь плата – кровь за героизм,
А пуля-дура ищет страха иль бравады.
Присяге воинской верны,
Мы долг свой выполнить должны,
Любой ценой бандитов выбить из засады.

Жжет солнце и соленый пот.
Ну, где же чертов вертолет?
Уже расстреляны оставшиеся диски.
Минута роздыха пришла,
И пишет Санька из Орла,
К скале прижавшись, для родных своих записку.

Здесь вам, ребята, – не Крещатик, не Арбат,
Не Дерибасовская, где цветут каштаны.
Пусть АКМ – не музыкальный автомат,
Сыграем нынче пляску смерти для душманов.

Эй, Саня, выше нос держи!
Еще в запасе есть ножи.
Для «каскадеров» это, право же, немало.
И если это, парень, так,
То обречен на гибель враг,
И будет виться алый стяг на Красных скалах.

Здесь вам, ребята, – не   Крещатик, не Арбат,
Не Дерибасовская, где цветут каштаны.
Десантный нож сменил умолкший автомат,
Но что-то меньше стало прыти у душманов.
Как на зубах скрипит песок!
Мы молча делаем бросок.
И каждый в ярости своей последней страшен.
Но враг бежал – не принял бой,
Знакомый гул над головой –
Летит «вертушка» над грядой скалистых башен.

Идем втроем мы на посадку по камням
Скользят кроссовки от избытка красной крови.
Ох! Сколько дома будет снова плакать мам!
Нас было двадцать, а осталось только трое.

Привет тебе, родной Крещатик и Арбат!
И Дерибасовская, где гулял, бывало.
Когда однажды возвратимся мы назад,
Не раз мы вспомним этот бой на Красных Скалах.

1985

               


























               


                ЭПИЛОГ

Уйду, обряд последний совершив,
Под звон струны, что душу мне задела.
История взросления души –
Важнее, чем – существованья тела.

Пусть обвиняют критики во лжи
До смерти в жизнь влюбленного поэта.
Важнее знать, а для чего он жил
И для кого, и по каким заветам?

Огонь свечи и теплый желтый воск –
Прекрасное, святое сочетанье,
Но истина, пронзающая мозг –
Не каждому по силам испытанье.

Я, Отче наш, как мог тебе служил,
Пусть жизни срок свечей церковной тает.
Не важно, что его ты завершил,
Важнее то, что дальше ожидает.

Пусть жизни обветшавшее белье
Сгорит в горниле кузницы нетленной.
Важнее, что бессмертие твое
Сольется вновь с бессмертием Вселенной.

2006
 




                СОДЕРЖАНИЕ
ПРОЛОГ………………………………………………………………….4

I. КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ…………………………………………5

Тополь………………………………………………………………….......6
Музыка……………………………………………………………………..7
Всепобеждающая Ника……………………………………………………8
В трамвае…………………………………………………………………...9 Гордой красавице………………………………………………………….11
Плотогон…………………………………………………………………...12
Падение…………………………………………………………………..13
О чудесах………………………………………………………………….14
Невеста…………………………………………………………………….15Отчего так грустно вечерами…………………………………………….16 Я Родине сегодня клятву дал…………………………………………….17 Восток……………………………………………………………………..18Заря дарила жемчуг разнотравью……………………………………….19 Мужчины не плачут, встречая беду…………………………………….20 Принимай меня, Хабаровск……………………………………………...21 Пускай владеют мной тревоги…………………………………………..22 O, примадонны, примадонны……………………………………………23 Отчаянье, не вечно же ему………………………………………………24
Украинская дочь………………………………………………………….25 Как мало нам осталось дней……………………………………………..26 Когда спускается молчанье………………………………………………27

II. ВЕРА…………………………………………………………………...28

Вечный разум,  великий разум…………………………………………...29
Пророчество и предсказанье……………………………………………..30
Вечный вопрос…………………………………………………………….31
О, тайна Бытия! Ты с каждым днем все ближе…………………………32
К вершинам твердо держим путь………………………………………..34
Вера, Надежда, Любовь…………………………………………………..35
Вера в Вечный Разум……………………………………………………..36
Вера – вершина высокой горы…………………………………………...37
Вера и верность – опора опор……………………………………………38
Все в этом мире идет чередом…………………………………………...39
Автопортрет……………………………………………………………….40
Все полно ожиданья на свете…………………………………………….42
Нет в душе злобы, и зависти нет…………………………………………43
Послание…………………………………………………………………...44
Возвращение  Мастера……………………………………………………46
Молитва……………………………………………………………………48
Свет струится лунный, тишина и глушь…………………………………49
Когда творится волшебство………………………………………………50
Спасибо, Господи, Тебе…………………………………………………...51
Бывают даты роковые……………………………………………………..52
Когда Всевышний душу в плоть…………………………………………54
Здесь не корысть, не жажда славы……………………………………….55
Где ты, мой друг одинокий……………………………………………….56
Поэзия не терпит суеты…………………………………………………...57
Не по священному писанию……………………………………………...58
Спой мне, мама, как бывало в детстве…………………………………..59
Мне память ласковая детства…………………………………………….61
Кружатся в танце вьюги зимние………………………………………….63
Не молодеют наши матери, увы………………………………………….64
Как часто мы себя обманываем…………………………………………..65
Что нужно матери, чтоб быть счастливой ей……………………………66
Заметает во поле дороженьку…………………………………………….67 Когда мой друг у страшной грани……………………………………….68 До предела натянут нить………………………………………………….69
Эпитафия (Памяти С.Петрова)..……………………………………….70
I. Нам здесь не суждено предугадать…………………………………….70
II. Этот траурный день, как затменье светила …………………………. 71
III. Мы сегодня хороним поэта …………………………………………..72
Прошу слова неловкие простить (Т. Петровой)………………………...73
Смерть внезапна всегда, как земная стихия (Е.Н. Гайкиной)…………..74
Река, закованная в лед…………………………………………………….75
Средь повседневной суеты………………………………………………..76
И все-таки, наш мир придуман Богом…………………………………...77 Конечно, взрослые – не дети……………………………………………..78 Гимн бардов……………………………………………………………….79 Нет, милости уже не будет……………………………………………….80 Какие снятся нам в России сны?………………………………………..81 По кругу, по кругу, по кругу……………………………………………..82 Бомжи………………………………………………………………………83
Прощаться с летом нелегко……………………………………………….85
В движенье вечном Новый  Год настанет……………………………….86 В висках накопилась усталость…………………………………………..87
Что наша жизнь?..…………………………………………………………88
Как много времени порой мы тратим зря………………………………..89
Пиррова победа……………………………………………………………90
Разум, пожар потуши!..…………………………………………………...91
Вы видели иней в январском лесу………………………………………..92
Самому себе в день рождения……………………………………………93 На возраст без печали……………………………………………………..95
Не хлебом единым………………………………………………………...97
Цена жизни………………………………………………………………...98
Памяти В.М. Шукшина………………………………………………….100
Сретенье – средство от скуки…………………………………………...101
Обдаст ли ветер запахом случайным…………………………………...102
Отчаиваться не спеши…………………………………………………...103
Лесная фантазия………………………………………………………….104
Чтоб мир земной нам не казался раем………………………………….105

III. НАДЕЖДА…………………………………………………………..106

Как майский ветерок лица коснулась…………………………………..107
Умолкла скрипка, отзвучало  скерццо …………………………………108
Ода собаке ………………………………………………………………..109
Что там ни говори………………………………………………………..111 Светолюбивая луна………………………………………………………112
Гравюра …………………………………………………………………..113
Мир балансирует на острие ножа ………………………………………114
Мы клянемся богам словно греки ……………………………………...115 Как воск расплавленной свечи …………………………………………116 Дочери ……………………………………………………………………117
Уже вовсю лучи весенние……………………………………………….118
Всего лишь шаг пути, и детство за углом……………………………...119
Последний звонок ……………………………………………………….120
Вся жизнь прекрасна без изъятий ……………………………………...122
Звучи мой стих отныне и вовеки ……………………………………….123
Птица Сирин на изломе зари …………………………………………...124
Дорогой мой, единственный сын ………………………………………125
Словно ветер свищет время …………………………………………….126
Наш сын дорогой ………………………………………………………..127
Не ведает детство печали ……………………………………………….128
Сыгравши роль, суметь уйти со сцены ………………………………...129
Созревши, яблоки всегда стремятся с ветки …………………………..130
Ну, вот так вырастили сына …………………………………………….131
Как время мчит, за годом год …………………………………………..132
К юбилею гимназии № 9.………………………………………………..134
Ода Бисерской школе.…………………………………………………...135
Какие ты вписала письмена……..……………………………………...136 Ветеранам………………………………………………………………...137   
Все меньше вас, все реже ваша поступь ……………………………….138
Гвоздик багряных запах странный.……………………………………..139
Страна моя, мое начало.…………………………………………………140
Как часто обижаем близких мы.………………………………………...141
О, юность – жизни вечная премьера.…………………………………...142
Все дальше мы от тех тревожных лет.………………………………….143
Все старина в порядке, не грусти.………………………………………144
Что наша жизнь? Лишь с тенью бой……………………………………145
Пусть жизнь твою не описал еще историк …………………………….146
Вновь земле под серым небом стыть.…………………………………..147
Заздравных слов немало говорится.…………………………………….148
Мы железные люди, благородный металл.…………………………….149
В горах искали старцы мумие.…………………………………………..150
Да, бег часов как суд неумолим.………………………………………...151
Новогоднее.………………………………………………………………152
Есть у подарков женских смысл особый.………………………………153
Возвращение.……………………………………………………………..154
Не любят женщины вокзалов.…………………………………………..155
Осенний романс.…………………………………………………………156
Бисер.……………………………………………………………………..157
Листаем годы, как страницы книги.…………………………………….158
На все хватает головы и рук.……………………………………………159
Сестре …………………………………………………………………….160
Не всегда живется, как мечтается.……………………………………...161
Нам дарит время радость и утраты.…………………………………….162
Взрослеют наши дети на глазах.………………………………………..163
Память ……………………………………………………………………164
Из тьмы небытия, из тягостного плена ………………………………...165
Пусть в жизни нашей ничего не вечно  ………………………………..166
Чем выше горы, тем все нелюдимее …………………………………...167
Концертный зал как божий храм ……………………………………….168
Мой старый друг, мой друг бесценный! ……………………………….169
Июльский жаркий день прозрачен как хрусталь ……………………...170
Живешь от Родины вдали ………………………………………………171
Пока что старость за горой ……………………………………………..172 Сжигают нас версты и сроки.…………………………………………...173 О, бабье лето, осени канун……………………………………………....174
Когда уже желанья больше нет..………………………………………..175 И снова май, все небо нараспашку..…………………………………….176 Восточная древняя мудрость гласит……………………………………177               

IV. ЛЮБОВЬ ………………………………………………………….178

Что толку в тех словах холодных и пустых……………………………179 Ты спросила сегодня меня………………………………………………180
Метут, метут февральские метели……………………………………...182
Ты только ждешь, ты все чего-то ждешь………………………………183
Ну, чем же я тебе не нравлюсь………………………………………….184
Февраль типичный, непогожий…………………………………………185
Сказал один из древних мудрецов……………………………………...187
Твои обиды вовсе нелегки………………………………………………188
Люблю тебя всегда, и днем и ночью …………………………………...189
Как радостна мне солнечность твоя ……………………………………190
Несправедливо время обошлось………………………………………...191
Когда я черным чувством удручен ……………………………………..192
Дороже женщины мне всех земных даров……………………………..193
Романс…………………………………………………………………….194               
Мне никогда на землю не спуститься…………………………………..195
Перила моста для меня – не преграда…………………………………..196
Я пью тебя, как пьют бокал …………………………………………….197 О, память женщин……………………………………………………….198 Когда смешаюсь я с толпой других теней ……………………………..199
Невеселое дело поминки любви ………………………………………..200
Как нищий привыкает к нищете………………………………………...201
Да успокоится душа …………………………………………………….202 Какая малость – наш семейный крах …………………………………..203
Давай поплачем светлыми слезами …………………………………….204
Пусть цифру лет как прежде время множит …………………………..205
Опять тебя своей заботою я осеню …………………………………….206
Дошли мы до крайней точки ……………………………………………207
Проникая в секреты глубин …………………………………………….208
И  вновь весны суровый приговор ……………………………………..209
Я ухожу как на войну……………………………………………………210
Моя дорогая! Пусть будет немножечко грустно………………………211
Жестокий каменщик кладет меж нами стену…………………………..212
Тонкой стрункой февральская просинь………………………………...213
Истлели канаты, полопались струны и тросы.…………………………214
Быть может я не лучший случай………………………………………..215 Печальный романс.………………………………………………………216 Ты не отталкивай меня, а оттолкнись.………………………………….218
Мне снятся два твоих крыла…………………………………………….219
Боже всевышний! К тебе я припадаю…………………………………..220
Какая черная беда………………………………………………………..221 Два берега……………………………………………………………..222 Любовь, как нечаянный выстрел……………………………………….223 Расул Гамзатов женщин из Цада ………………………………………224 Работа сердца не простая……………………………………………….225 Прекрасный мир дарован нам Творцом………………………………..226 Не торопи! Придет весна, и я оттаю …………………………………..227 Millennium………………………………………………………………..228Когда проливное ненастье ……………………………………………...230 Нет повести печальнее на свете ………………………………………...232
Лики любви ………………………………………………………………233 
Шутка……………………………………………………………………..234 
Я Вас люблю... В веках  звучит как эхо ………………………………..235
Все совершит судьба…………………………………………………….236 Командировки……………………………………………………………237
Капель звенит, и небо все синей………………………………………..238
Любовь твоя  как музыка небес…………………………………………239
Единственная моя...……………………………………………………...240 Быть может, ты считать устала...……………………………………….241 Bсе слова пред тобою немеют…………………………………………..242
Bот видишь, мы с тобою рядом…………………………………………243
Двух разных судеб притирание…………………………………………245
Таинственность – вне правил и режимов………………………………246
Не уйду, если даже попросишь.…………………………………………247
Моя любимая, когда приходят сны……………………………………..248
Уж позади Рождество и Крещение……………………………………...249
Любовь не умирает никогда……………………………………………..250
Любимая, еще одна весна………………………………………………..251
Тебе я руки целовал……………………………………………………...252
Все выше и выше, все круче и круче …………………………………..253
Tы слышишь голос мой…………………………………………………254
Cолнце в прозрачной капели………..…………………………………..255
Bерь сердцу своему, предчувствиям и снам…………………………...256
Что в мире страшней одиночества……………………………………...257
Bсе Богом дано тебе, щедро, сполна……………………………………258
Tы мир наполняешь смыслом…………………………………………...259
Чудо……………………………………………………………………….260
Надежды юношей питают……………………………………………….261
Весенняя свежесть……………………………………………………….262
Пусть груз прожитых лет………………………………………………..263
Настало второе рожденье………………………………………………..264
Покинуть земную обитель………………………………………………265
Уже в который раз……………………………………………………….266
Мой МИР…………………………………………………………………267
Я памятник тебе воздвиг нерукотворный…………………………….. 268

V. ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО………………………..269

Реквием…………………………………………………………………...270
I. Хлестала песня горлом ……………………………………………….270
II Не топчут кони шелкового луга ……………………………………..272
Диалектика……………………………………………………………….273
Исповедь рыцаря барахолки…………………………………………….275
Монолог продавца пива………………………………………………….277
Монолог водителя самосвала тов. Иванова…………………………….279
Рассуждения грузчика об эстетике……………………………………...281
Эпиграммы……………………………………………………………….283Басня о перестройке……………………………………………………..283 Лирическая……………………………………………………………….286
Партизанская……………………………………………………………..288
Бой за Красные Скалы…………………………………………………...289

ЭПИЛОГ…………………………………………………………………291