К Есенину лесами зимней Мещёры

Этот поход мы с друзьями совершили зимой в конце 60-х годов прошлого века. Начинали мы его на станции Черусти Казанского направления Московской железной дороги, до которой доехали на электричке. Выйдя за пристанционный посёлок, мы встали на лыжи. Маршрут был проложен через леса, болота и замёрзшие озёра Мещёрской стороны, воспетой Паустовским и Есениным.
Ночевали мы в деревнях, где гостеприимные крестьяне принимали нас словно своих близких. Помню нашу вторую ночёвку в селе Гостилове в единственно уцелевшей жилой избе на берегу озера Великого. Две старушки были рады столь редким здесь гостям, забредшим к ним, и радушно нас принимали. До глубокой ночи потчевали они нас бесконечными рассказами: о когда-то богатом селе, жители которого занимались рыбной ловлей и сетевязанием не только для собственных нужд, но и поставлявших их на ярмарку в Ростов-на-Дону; о 30-х годах, когда село подверглось раскулачиванию по науськиванию завистливых соседей. Как тут было не вспомнить строчки Есенина из поэмы «Анна Снегина» о криушанах, воровавших дрова из «радовского леса».
Маршрут пролегал через захолустный городок Спас-Клепики, лишившейся в советское время своего префикса «Спас». Мы посетили там музей Сергея Есенина в здании бывшей семинарии, где он учился. Переночевав в «доме крестьянина», мы договорились с железнодорожной бригадой о проезде в товарнике до станции Солотча по узкоколейке, проложенной от станции Тумская до станции Рязань-Шумоши. (Несколько лет назад эта железная дорога была демонтирована.)
Паровоз, чуть ли не тот самый «мерин», что вёз ещё Паустовского, не спеша полз через мещёрские леса, подолгу маневрируя на станциях: Ласково, Радово, Криуша. В Солотчу мы прибыли вдрызг промёрзшие и долго грели ноги у открытой дверки только что вытопленной печи в зале вокзальчика, гостеприимно предоставленного нам для ночлега начальником станции.
Устроив днёвку в Солотче с осмотром местного Кремля, построенного Олегом Рязанским, тем самым, что в Куликовской битве выступал на стороне Мамая, мы на лыжах направились к селу Константинову, преодолели заснеженную Оку у монастырского села Пощупова и заночевали в нём.
Правда, удалось это не сразу: в большом селе найти ночлег трудно, всяк ссылается на соседа, но нам помогла девушка, с которой мы успели познакомиться, она выдала нас за своих однокурсников рязанского техникума, в котором училась. Богомольная старуха, которая до протекции студентки упорно отказывала нам в ночлеге, приговаривая, глядя на Арташеса, «а этот вроде не русский?», наконец, пустив, запричитала, когда мы пытались расположиться на полу: «я грех на душу не возьму» и уложила нас на кровать с периной.
От неё же мы узнали, что музейные работники выкупили кровать, аналогичную нам предоставленной, со словами: «на этой кровати спал поэт».
Так что, ещё не добравшись до музея в Константинове, мы уже знали, что подлинных вещей Сергея Есенина в музее нет. Но зато, попав в Константиново, мы увидели пейзажи, радовавшие и вдохновлявшие Поэта. Как впечатляет вид с высокого берега Оки на заокские просторы с тёмной кромкой леса на горизонте, скрывающей далёкий Радовицкий монастырь, куда бабка водила малолетнего Серёжку на богомолье. А чего стоят названия окрестных сёл и деревень, пройденных нами походом: Гостилово, Малиновка, Рябиновка, Ласково, Радово, Криуша, Солотча, Радовицкий Мох.
Топонимика позволяет нередко раскрыть исторические тайны, которые, казалось бы, вконец утрачены. Какой седой древностью звучит название реки Пра, на которой стоит городок Спас-Клепики! Вообще, именно название рек и озёр имеют наиболее древнее происхождение: так река Бужа (верхнее течение Пры) начинается из озера Исихро – название явно не славянских корней, а угро-финского происхождения, село же Асерхово, расположенное по берегам озера созвучно названию озера, но приспособлено к русскому языку.
Недалеко от Солотчи находится село Полково. Существует легенда, что село это получило своё название по проштрафившемуся полку, прямо со смотра отправленное императором Павлом на тысячу вёрст от Петербурга.
Так что названия окрестных сёл не только упоминаются в творческом наследии Поэта, они в значительной мере питали его творчество.
Любовь к творчеству Есенина и Рязанской Мещёре в конечном счёте привели меня к тому, что я построил домик в этих краях.

                Рязанская Мещёра


                Село, значит, наше Радово –
                Домов, почитай, полста.
                Тому, кто его оглядывал,
                Приятствены наши места.
                С.А.Есенин
                Рязанская Мещёра,
                Точнее Мещера'.
                Болота и озёра,
                Засилье комара.

                Леса, боры, дубравы.
                Да хутор в пять дворов,
                И травы, травы, травы –
                Раздолье для коров.

                Хоть бедная землица,
                Хватает и полей.
                Здесь и арбуз родится
                Лишь вовремя полей.

                Клубнику, вишни, груши
                Посадит новосел.
                Ведь Радово, Криуша –
                Названье здешних сел.

                Земля (добыта с боем
                Осушкою болот)
                Покрыта зверобоем,
                Напрасно косу ждет.

                Развалены колхозы,
                Как в притче о козле.
                Лишь дачники да козы
                Пасутся на земле.