Надлом

Тишина на шумихинском кладбище:
Это вам не столичный содом...
Ходят с краской мои сотоварищи,
Прибирая свой завтрашний дом.

Вроде, что уж там, «малая родина»,
Но все больше последний приют.
Вот отец спит у Саши Забродина,
Саша тоже усердствует тут.

Он такой же серьезный, как в юности.
(Я и сам-то не стал веселей).
— Ну, по соточке, Саша, для мудрости.
— Да какая тут мудрость. Налей.

И от этого вздоха могильного
Память в сердце вернет мне его —
Молодого, красивого, сильного,
Начинавшего жизнь делово.

Вроде, все были мы не из олухов.
Что же так нам закрыло зенит?
Посмотри! — не Валера ли Олохов
За надломленным кленом стоит?

А за вербой, что светит неоново,
Где от ветра все ветки вразбег,
Я увижу вдруг Вовку Семенова
И от крови расплавленный снег.

Закружится все прошлое в замети,
Стиснут пальцы наш горький елей:
— Ну, по соточке, Саша, для памяти!
— Да какая тут память. Налей.

И в душе... остановится маятник.
Так придавит могильный гранит,
Что почудится — это же памятник
Сам себе на скамейке сидит.