In darkness...

За горизонтом тот же воздух и полынные поля,
 и тот же ослик Балтазар идёт под гору;
 под вечер слышат тополя, как дышит сонная земля,
 а на заборе есть простор божбе и вздору:

 Мы съехали в траву кардиффский уголь жёлтый пудинг красный рак
 пневмоторакс мой муж дурак Вараксин друг ему всех чижиков пожрал
 в кантоне нашем где осины мокасины на понтоне пьём и пляшем дёготь
 вакса Уттар-Прадеш где ты Тони не присядешь лоб погладишь гроб наладишь
 вонь в притоне двор Апраксин под сурдинку тише мыши по рублю гашиш deep blue
 камыш и ниши журавлю повадно выше небо слышит как мы дышим суше глуше кап
 на льдинку цап картинку фрицу цапле не забудем фетр и финку что добудем
 тем простим костями вырастим в теплице буден Гектор труден труд Гертрудин
 шилом шилом брейся мылом пруд пруди прудом немилым марлю лымарь на груди…

 Заборы тоже жаждут жизни под прикрытием кулис,
 в тени келейной и ливреях кулуаров;
 так похмелись, мой рыжий лис, в сопровождении Кларисс,
 и наклонись поближе к дугам писсуаров.

 Товар товаров не товар, пускай тоскует Боливар
 потёртым профилем на аверсе монетном;
 полит не потом тротуар, а над болотом длится пар,
 в Перми гуляют ровным шагом перманентным.

 *

 Едет чижик в лодочке,
 просит чижик водочки,
 наградной колодочке
 жажду утолить;
 чует он течение,
 от кого печение,
 лает, что лечение –
 жёстко постелить.


 Soundtrack: Klaus Nomi, Henry Purcell, Cold Song.