Рояль и пианистка

Он всегда перед ней на коленях стоял,
А она его трогала нежно,
Начинался концерт, начинался их бал,
То торжественный, то безнадежный.

Он был чёрен, как ночь, а она так бела,
Будто в мраморе высекли руки,
И платили они за чужие дела,
За людские сомненья и муки.

Ноты их заплетали в единый клубок,
А потом разрывали на части,
И врывалось в его полированный бок
Незнакомое светлое счастье.

И неслись, как стремительный горный поток,
Звуки музыки в плачущем зале,
Будто землю забрали у всех из-под ног,
А взамен только бурю отдали.

Но кончался Бетховен, прощался финал,
И земля становилась, как прежде,
И огромный рояль молчаливо скучал
О своей белоснежной надежде.

А она принимала с улыбкой цветы,
Уезжала счастливой и гордой,
Но ей тоже хотелось его черноты
И его хрипловатых аккордов.

Только в публике знать никогда не должны,
Что рояль с пианисткой не ровен,
Потому что для публики вечно равны
Он, она и, конечно, Бетховен.