В знакомых материях

                "Идет четверг. Я верю в пустоту.
                В ней как в Аду, но более херово.
                И новый Дант склоняется к листу
                и на пустое место ставит слово".
                Иосиф Бродский, 1972

* * *

За тонкой гардиной рассвет показался лишним,
Чуть-чуть нездоровым и празднично-непрозрачным.
Несметный оттенок ворчанья машин услышен
Валёром поэзии - вечно неоднозначно.

Смеясь над собою, возможно не знать обиды,
Излишние чувства бессильны тревожить душу -
Зачем египтяне построили пирамиды?
Однажды им всем, очевидно, вдруг стало скучно.

Эклептике, верно, давно уже гвозди в тягость,
Которыми звёзды прибиты к небесной выси...
Напомнивши Паулю Ремарку Ганновер, стлались
Оттенки веранды родной виноградных листьев.

И снова легко на Монмартр опускался вечер.
А осень Версаля - вразрез с европейским сортом...
Хотелось бежать опрометью, бежать навечно
В Нью-Йорк или в Бостон - дождливым аэропортом.

И где-то в далеком отеле предать забвенью
Всё то, что значительней письменного абзаца -
Как следствие факта утраченного значенья
Всего, кроме "браунинга вместо билета", вкратце.

* * *

Пока над Мольером нещадно смеялся зритель,
А Гёте безжалостно надвое резал душу -
Порыв вдохновенных высот обретал обитель,
Рождалась мелодия. Люди учились слушать.

Узнавши её как-то походя, Джелли Мортон
Записывал ноты на тщательную пластинку.
Она - в трансцендентных этюдах, она - в аккордах
Прокофьевских, клавишных, вечных сонат начинки.

И те, кто изнежился небом, истравлен адом -
Увидев её, заглянули за край вселенной...
Наверное, вследствие - всё было так, как надо,
Одна лишь весна оставалась обыкновенной.

Засвеченный кадр отвергает избывность формы,
Теперь в перспективе не линия, но - словесность.
Чертою характера - отображать конформно -
Сломать негатив невозможно, понеже - цветность.

И, знаете, некогда мы отыграем роли.
Тайм-аут начнется с фальшивого антуража...
...И будет нечаянность - будто деталь пейзажа,
И Курт повстречает опять своего героя.