об аргонавтах, Кадме и Медее

26.03.12-16.04.12
По мотивам легенд «АРГОНАВТЫ» и «КАДМ»

В Бе0тии в Минийском ОрхомЕне
Когда-то правил сын Эола АфамАнт.
Женой была прекрасная Нефела,
Которой он поднёс нежданный грант.

Богиня облаков детей растила,
Фрикс с Геллой просто радовали глаз.
Но чувств царя к Нефеле не хватило,
Дочь Кадма, Ино, предпочёл на этот раз.

Жена вторая завистью страдала,
Детей царя желала погубить,
И хитростью коварный план создАла,
Велев все семена пересушить.

Иссушенное не взошло ко сроку,
Орхоменянам голод угрожал.
Подумал Афамант тогда недолго,
И в Дельфы вопрошание послал.

Послы за золото царю соврали,
Мол, пифия дала такой ответ,
Что боги в жертву Фрикса пожелали,
Коль хочет Афамант избегнуть бед.

И сн0ва нИвам плодородие вернётся…
- Как тяжко сыном жертвовать своим!
И всё же, ничего не остаётся,
Как дать богам того, кто так любим!

Вот всё готово к жертвоприношенью,
И жрец всего за миг взмахнёт ножом,
Как возникает яркое свеченье…
Жрец отступает, заслонившись рукавом.

И златорунный 0вен от Нефелы
Пред Фриксом голову свою склонил…
- Он послан мамой, - восклицает Гелла, -
Его Гермес ей как-то подарил!

Бежим, иного шанса не предстанет!
- Бежим, за что я должен умирать?!
… И вот уже они под небесами,
Умел тот 0вен п0 небу летать.

- Красиво как внизу: леса и горы!
А вот и море… бездны я боюсь!
И Гелла падает в морские волны.
- Сестра моя… я за тебя молюсь!

Но Гелла гибнет, не спасти бедняжку!
А море Геллеспонтом нарекли.
А Фрикс, как видно, был рождён в рубашке,
В Колхиде он касается земли.

Лежало царство под рукой Эета,
Тот Фрикса вырастил и воспитал.
И мудро, в рамках верований света,
Златого 0вна в жертву Зевсу дал.

Руно в священной роще поместили,
Стал сторожем ужасный змей-дракон.
С ним люди не могли сравниться в силе,
К тому же, сна он был навек лишён.

Эет, что Гелиосу сыном доводился,
В своей жестокости границ не знал.
И если к детям жёстко относился,
То неугодных – смерти предавал.

Но Фриксу Халки0пу в жёны 0тдал,
Дочь старшая блистала красотой.
Рожденье мальчиков не сделало погоды,
Эет к ним относился, как чужой.

Молва же о руне, гуляла светом,
Потомков Афаманта вдаль маня.
Фрикс умер молодым, несчастным где-то,
В лучах палящего Эетова огня.

В Фессалии КретЕй построил город,
Морской залив у стен его лежал…
ДалА торговля рост Иолку ск0рый,
Кретей в нём правил, город процветал.

Он Афаманту братом доводился,
И вырастил своих трёх сыновей,
Да, ПЕлия ещё растить решился:
От Посейдона и жены своей.

Трон после смерти перешёл к Эсону,
Подросший Пелий власть сумел отнять.
Эсон не в силах был вернуть корону,
Хотя к нему благоволила знать.

Высокомерие кому по нраву?!
К тому же, Пелий жалости не знал.
Снискал жестокого тирана славу,
Что кровь людей, как воду проливал.

Когда же у Эсона сын родился,
Боясь, что Пелий мальчика убьёт,
Эсон соврать про смерть его решился,
Отметив п0минки, собрав честной народ.

Младенец тот был наречён Ясоном,
И с глаз людей надёжно удалён,
УнЕсен в лес, на склоны Пелиона,
Где мальчика воспитывал Хирон.

Кентавр с семьёю проживал в пещере,
Всё, чем владел, Ясона обучил:
И одолеть мечом любого зверя,
И даже музыке, что так любил.

Подрос Ясон… и стал таким красивым,
Как Аполлон, или как бог Гермес.
Он возмужал, и мысль ключом забила:
- Мой дом Иолк, а не какой-то лес!

Мне двадцать, что мне Пелия бояться?
Права на трон наследные – мои!
Я жажду подвигов, ну как не попытаться,
Ужели боги не дадут любви?

И первой Гера, испытав Ясона,
Благоволила к юноше всегда.
Явилась дряхлою старухою со стоном,
А на пути лежала горная река.

- Мне нужно перебраться, не поможешь?
Ясон старуху нА руки поднЯл…
И перенёс легко и осторожно,
Свою сандалию в реке лишь потерял.

Придя в Иолк, Ясон на площадь вышел,
Народ дивился, любовался им.
Никто не знал его, никто о нём не слышал,
Не бог ли Аполлон спустился к ним?

Какое тело, мускулы какие!
Рост исполинский, кудри по плечам.
Глаза, что омуты, глубокие, большие,
Пантеры шкура обвивает стан.

Но, где же лук, и где его кифара?
Он опирается на два копья.
В Иолке ждёт кого-то божья кара?
И почему сандалия одна?

Тут в колеснице Пелий подъезжает,
Взглянув на юношу, испуганно дрожит…
Но свой испуг отчаянно скрывает,
Надменно улыбаясь, говорит:

- Откуда ты, скажи какого рода?
Но только правду, лжи не потерплю!
Ясон в ответ, уверенно и гордо:
- Я истине вовек не изменю.

Я сын Эсона и воспитанник Хирона,
Домой вернулся к своему отцу.
Хочу потребовать ту власть, что по закону…
Не дать господствовать в Иолке хитрецу.

На площадь вышел, чтобы дом мне указали,
Отец, уверен, будет рад, и ждёт…
Иолка жители возликовали,
Уехал Пелий, не открыв свой рот.

Он вспоминал оракула вещание,
О том, что гибель ждёт его тогда,
Когда появится согласно предсказанию,
Тот, у кого сандалия одна.

Что это, несомненно, сын Эсона,
Там будет хитрость и коварный план…
- Что ж, мальчик, я тебя пока не трону,
Попробую ввести людей в обман.

Эсон возликовал, увидев сына,
Как он могуч, и как прекрасен он!
Как сердцу дорогА была картина,
Когда приехали ФерЕт и Амфаон.

Два брата прибыли к Эсону с сыновьями,
Их чествовали пять ночей и дней.
Ясон в беседе им открыл своё желанье:
Забрать правление у Пелия скорей.

Его желание одобрено гостями,
И вместе с ним они пошли к царю.
- Верни мне власть, и всё законно станет,
Твои богатства я не заберу…

- Согласен, - говорит Ясону Пелий, -
Одно условие поставлю я тебе:
Тень Фрикса м0лит, чтоб руном мы завладели,
Тем, что в Колхиде, т0 приснилось мне.

И в Дельфах Аполлон гласит о том же…
Я стар, на подвиг сил не достаёт.
Добудь руно, поход в Колхиду сложен,
Герой достойно власть себе возьмёт.

Конечно, Пелий прятал в сердце злобу:
- Решится ли Ясон уйти в поход?
А как опасна, как длинна дорога!
Здесь всё возможно, вряд ли повезёт!

Ясон погибнет, как не улыбнуться!
Проблема власти тут же отпадёт…
Пусть на чужой земле герои бьются,
Меня ж, правление в Иолке ныне ждёт!

Ясон объездил Грецию с призывом:
Отправиться в Колхиду за руном.
Желающих поехать много было,
Хотели подвигов, да и достатка в дом.

В Иолке собрались Тесей с Гераклом,
КалАид с Зетом, Мелеагр, Анкей,
Адмет и Теламон, и КАстор с братом…
Был средь героев и певец Орфей.

Корабль сын АрЕстора построил,
Сама Афина Аргу помогла:
Из рощи Аполлона, что в Додоне,
Священный дуб в Иолк перенесла.

Кусок его в корму был ею встроен,
Корабль «Арг0» названье получил,
А тот, кто шёл на нём в поход героем,
Как аргонавт (моряк с «Арго») прослыл.

Бог Аполлон им предсказал удачу,
А Гера ПЕлию мечтала отомстить:
- Жертв не приносит, горько пусть заплачет,
Ясон почтителен, как милость не явить!

…Геракла видеть во главе хотели,
Но отказался вежливо герой:
- Ясон стремится к долгожданной цели,
Ему и быть в походе головой.

Едва край неба полыхнул зарёю,
Как ТИфий аргонавтов разбудил,
10-вёсельный корабль рванулся в море,
Он словно чайка над водой парил.

Попутным ветром раздувался парус,
Сверкали волны в утренних лучах…
Орфею ничего не оставалось,
Как слёзы счастья выразить в словах.

И он запел, играя на кифаре,
Да так, что рыбы всплыли из глубин.
Морской простор душе волненье дарит,
Там ты с богами близок и един.

Цветущий ЛЕмнос позади, а там и КИзик,
Где шестируких великанов смерть ждала.
Геракл первым принял их опасный вызов,
Сразила чудищ не одна его стрела.

И как ошибки иногда досадны,
Царь КИзика был добр к своим гостям,
С ним аргонавты пировали ладно…
А ветер снова вынес к тем же берегам.

Во тьме друзья друг друга не узнали,
И бой смертельный ст0льких положил…
Жена убитого царя тогда в печали
Пронзила грудь себе мечом, что не остыл.

А после были берега МизИи,
Где заменить Геракл хотел весло.
Но Полифема боги с толку сбили,
По лесу голос ГИласа несло…

И Полифем Геракла отвлекает,
Чтоб юношу настойчиво искать,
«Арго» с героями МизИю покидает,
Чтоб о пропаже лишь с утра узнать.

Посыпались упрёки Теламона,
Что, мол, Ясон намеренно уплыл.
Он так стремится к славе и короне,
Боится, чтоб Геракл не затмил.

Корабль силой развернуть хотели,
Но тут из волн возникла Главка голова:
- Плывите дальше, не меняя курса, к цели,
То воля Зевса в жизнь воплощена.

Геракл в Грецию вернуться должен,
Да Эврисфею верно отслужить,
Двенадцать подвигов свершить он сможет,
А Полифему нужно Киос возводить.

И Главк исчез, вновь погрузившись в море,
Между героями восстановился мир.
Богам не выгодно команду было ссорить,
В чертогах золотых шёл славный пир.

ВифИния была недружелюбна…
Царь бЕбриков любил кулачный бой.
Он посмеялся над командой судна,
И силой меряться звал лучшего с собой.

Мол, от бродяг не будет в жизни толка,
Зажёгся Полидевк от этих слов.
Кулачные ремни он п0днял ловко…
Бой был жестоким, словно бой быков.

Два разъярённых витязя сходились,
И каждый в голову всё норовил попасть.
Примерно равными они по силе были,
Но от удара суждено царю упасть…

Удар был т0чен, и приводит к смерти,
Напали бебрики на Полидевка отомстить,
А тут Анкей секирой воздух чертит,
Меч КАстора кровь начинает лить…

Бежали бебрики, герои пировали,
Орфей победе гимны распевал.
А утром снова ожидали дАли,
Теперь их путь во Фракию лежал.

Слепого старца, что из дома вышел,
Они, прибЫв, нашли на берегу.
Историю ФинЕя каждый слышал,
Такой судьбы не пожелать врагу!

Сын Аген0ра Аполлоном был наказан,
За то, что тайны Зевса раскрывал…
А он молчать порою был обязан,
Бог сребролукий зренье отобрал.

И стоило возлечь, чтоб отобедать,
Как гарпии слетались в дом его.
Ни крошки кушаний ФинЕй не мог отведать,
Сжирали птицы-полудевы всё.

Финей был жалок, на ногах едва держался,
Слепого старца без конца трясло.
Об аргонавтах знал, он им признался,
К нему не просто так их занесло.

Средь них есть бореАды, что крылаты,
Они помогут гарпий разогнать,
Ведь на сестре их Клеопатре был женатым,
СвоИ обязаны друг другу помогать.

Так и случилось: трапеза готова,
И гарпий налетает просто тьма.
Они до крошки всё съедают снова,
От их зловония кружится голова.

Мечи хватают сыновья Борея,
А гарпии немедля прочь летят.
- Мы не позволим обижать Финея!
Полны решимости убить, во след спешат.

И у ПлотИйских скал тех дев настигли,
Как вдруг Ирида опускается с небес:
- Не трогать гарпий, как вам не обидно,
Забыть к Финею путь велел им Зевс.

Во Фракию вернулись бореады,
А там Финей советы раздавал:
Как невредимыми пройти сквозь СимплегАды,
Ясон в Колхиде Афродиту чтоб призвал.

Мол, лишь она ему помочь сумеет,
И следует ей жертвы принести…
Коль поразит стрела любви Медею,
Руно злат0е смогут увезти.

И Фракия осталась за кормою…
Всё громче шум какой-то впереди.
Казалось, временами буря воет,
И гром раскатами во след гремит.

А это скалы двигались по морю,
Сходились и спешили разойтись.
Совет Финея вспомнили герои:
Пустили голубя вперёд нестись.

Коль пролетит, то и «Арго» промчится,
Погибнет… стоит время переждать.
Судьбу всегда предсказывала птица,
Чего не сделаешь, чтоб смерти избежать!

Стрелою голубь между скал промчался,
Лишь кончик у хвоста обрезан был.
- Мы будем жить, - Эвфема глас раздался,
И аргонавтов крик сей вдохновил.

На вёсла дружно налегли синхронно,
На гребне у волны летят в пролив,
И скалы уж расходятся со стоном…
Взлетает новая волна, челн закружив.

А скалы двинулись уже сближаться,
Казалось, гибель неминуемо грядёт…
Афина тут решается вмешаться,
Одной рукой она «Арго» толкнёт.

Другой – одну из скал слегка придержит…
При столкновении – разбит конец руля.
И скалы разойдутся, как и прежде,
Да, и замрут… такая их судьба.

Свершилось, наконец, веленье рока:
Корабль меж Симплегадами проплыл.
Не смогут скалы убивать жестоко,
Им больше не дано на это сил.

Эвксинский Понт к «Арго» гостеприимен,
Вдоль берегов его немалый путь прошли…
Вот с острова, что впереди неплохо виден,
Навстречу птица крупная взлети.

Когда же над «Арго» она летела,
На ОилЕя сбросила перо,
Что в солнечных лучах, как жар, горело,
Упав, вонзилось, как стрела, в плечо.

Кровь полилась немедленно из раны,
Из рук героя выпало весло.
- Какое оперение… нежданно,
Взгляните – это медное перо!

- А вон сюда летит другая птица!
Из лука КлИтий выпустил стрелу.
- Надеть доспехи и щитами всем прикрыться!
А птица мёртвая уже идёт ко дну.

- АретиАда… птицы – стимфалИды,
Придётся с острова их криком выгонять.
В щиты стучали копьями, мечами,
Сумели стаю шумом напугать.

И та взлетела, ввысь поднявшись тучей,
Корабль обсыпал дождь из перьев-стрел.
Но аргонавтов ждал счастливый случай,
Прикрыться каждый от дождя успел.

А стая, сделав круг, вдали исчезла…
Четыре юноши на берегу нашли.
Лохмотьями свисала их одежда,
Тела от голода и бед истощены.

- Мы Фрикса сыновья и Халкиопы,
Хотели бы вернуться в ОрхомЕн.
Эетом не один из нас растоптан,
В Колхиде жизнь – похуже рабства плен!

Увы, корабль наш потерпел крушенье!
Ясон был счастлив – братьев повстречал,
Они помогут в плана выполненье,
Никак их Аполлон ему послал!

И он поведал, что плывёт к Эету,
Добыть руно златое обещал.
За подвиг сей, царь Пелий перед светом,
Иолка трон Ясону отдавал.

Взметнулись вёсла и «Арго» помчался»,
С неделю п0 морю корабль проплыл…
Когда хребет Кавказа показался,
ЛинкЕй о близости Колхиды возвестил.

Вот скрылось солнце, в море опускаясь,
И тени побежали по волнам,
Как появился, воздух рассекая,
Орёл, несущийся к скале, где был титан.

О, Прометей, упрямец и страдалец!
Зачем веками о ФетИде ты молчал?
И наблюдал орла жестокий танец,
Что печень каждый день твою клевал?

Зачем стонал, Геракла дожидаясь?
Зачем ты реки крови потерял?
Чтоб нам воспоминания остались,
Что наказания никто не избежал?

Освобождённый от цепей, ты тайну выдал,
Зевс смог с богами дальше пировать.
Ушла из сердца на него обида,
Твоя история – в умении прощать.

… От устья ФАзиса рукой подать к Колхиде!
У стен столицы якорь брошен был.
С небес «Арго» Афине с Герой виден,
Ясон как раз им жертвы приносил.

- Как он красив, и до чего же смелый!
Нам стоит Афродиту попросить,
Чтоб сыну Эроту немедля повелела
Медее сердце золотой стрелой пронзить.

Ей надобно внушить любовь к Ясону,
Медея в силах волшебство творить…
- Так хочется надеть ему корону,
Но прежде должен он руно добыть.

Их Афродита встретила с улыбкой,
Златые кудри только расчесав.
- Согласна стать я золотою рыбкой,
Медеи сердце юноше отдав.

Богиня ищет и находит сына,
Тот только в кости Ганимеда обыграл.
- Слетай-ка ты, шалун, на землю живо,
Да лук со стрелами, чтоб непременно взял!

В Колхиде у царя есть дочь Медея,
Её-то сердце и пронзи стрелой.
Любовь к Ясону пробуди скорее,
И сможет подвиг совершить герой.

Тебе же, я игрушку обещаю,
Что АдрастЕя Зевсу создалА.
Сейчас не дам, твои проделки знаю!
- Я мИгом, чтобы мама не ждала!

К Эету поутрУ Ясон ступает,
С ним посох мира, Фрикса сыновья.
Их Гера облаком густым скрывает
От оскорблений жителей, любя.

Дворец… и облако тотчАс растает,
Всё в мраморе и башни до небес.
Чертоги, ослепляя, восхищают:
Всё убранство тут создавал Гефест.

Здесь проживали царь Эет с женою,
Их сын Абсирт, что красотой блистал,
Дочь Халкиопа, что была вдовою,
И дочь Медея – магии кристалл.

У девушки всегда всё получалось,
Едва Гекате жертву принесёт…
Её и чтили, и слегка боялись:
Возн0сит волшебство, но ведь и бьёт!

Медея первой встретила Ясона,
Сестру свою спешила навестить.
Крик изумления достигнул трона,
Эет дела решает отложить.

Спешит на шум… кто это беспокоит?
Гостей завидев, их зовёт к столу.
Тут Эрот опускается в покои,
Из-за спины Ясона шлёт стрелу.

И та Медеи сердце поражает,
Она влюбилась, ощутив тепло…
Глаза Эета гневно засверкают,
Едва Ясон промолвит о руно.

Он не поверит в мирные желания,
В Ясона клятвы службу сослужить.
- Ах, эти внуки, подлые создания,
Небось, мой трон хотят заполучить!

Эет Ясона осыпает бранью,
Прогнать желает, казнью вдруг грозит.
Но, терпеливо, приложив старание,
Ясон Эета всё ж уговорит.

Замыслив аргонавтам смерть лихую,
Эет дракона зубы подаёт:
- Что ж, сослужи мне службу непростую,
Руно в награду за неё пойдёт.

Впряги быков горячих, медноногих,
Да Ими поле, что священно пропаши.
Засей зубами, Кадм дал их, вроде,
И подождём, чтобы они взошли.

То будут воины, сражаться ты обучен?
Всё войско надобно к закату перебить.
А может, ты в Иолк вернёшься лучше,
Где сможешь долго и счастливо жить?

Ясон, подумав, отвечал Эету:
- Раз волей судеб прибыл я сюда,
Иного выхода, как согласиться, нету,
Задача выполнима, хоть трудна.

КАДМ.
Два слова хочется сказать о Кадме,
Что зубы змея погубив, добЫл.
Чья жизнь окончена была неладно,
А он все силы и любовь вложил.

Напрасны были поиски Европы,
Коль Зевс её похитил для себя…
А Аген0р ведь обещал не ропот,
Вернёшься без сестры, и смерть ждала.

Надежды рухнули, остаться на чужбине?
И Кадм ступает в Дельфы вопросить.
- Что делать мне, края сии покинув?
Где город основать, чтоб дальше жить?

- Увидишь ты корову на поляне,
Ярма она не знала никогда.
Ступай за нею, сил тебе достанет,
И жди, чтоб на траву она легла.

Там и воздвигни стены городские,
Бе0тией страну ту назови…
Те земли станут для тебя родные,
Да жертву Аполлону принеси!

С отрядом слуг Кадм Дельфы покидает,
И в скорости находит, что искал:
Корова травку на поляне поедает,
Сама как снег, что на вершинах скал.

За нею долго шли, и дни, и ночи,
Уж КЕфиса долина позади,
И вдруг она поднЯла к небу очи,
Потом, возьми, и громко замычИ.

Потом на воинов взглянула смело,
И на траву спокойно улеглась,
И сердце Кадма радостно запело,
Он опустился на колени в грязь.

Сложили жертвенник для Аполлона с Зевсом,
Но рядом не было воды, что им нужна.
Кадм видит рощу, никуда не деться,
Шлёт за водою слуг своих туда.

А в этой роще, что была священной,
Лежал средь зарослей глубокий грот.
Из-под земли вода рвалась из плена –
Источник бил хрустально-чистых вод.

А в гроте змей громадный жил веками,
Что был АрЕсу – богу посвящён.
Пасть в три ряда наполнена зубами,
В них яд и волшебства могильный звон.

Тройное жало… и глаза, что пламя,
Да гребень золотой на голове,
Он мог беззвучно проползти между камнями,
Возникнуть неожиданно в воде…

Свои сосуды, погрузив в источник,
Собрались слуги Кадма их поднять.
Как змей явился, словно бы нарочно,
Сумев их члены ужасом сковать.

Вот он поднЯлся на хвосте, деревьев выше,
Как молния упал на слуг… терзать.
Побоища никто нам не опишет,
Но лучше столько крови не видать!

ДивИлся Кадм, пропали сидоняне,
И, наконец, пошёл по их следам.
Увидев трупы, в гневе он объявит:
«Я стану мстителем, врага земле предам!»

Он видит змЕя и хватает камень,
Тот со скалу размером где-то был.
Бросает… думал, змея он раздавит,
Но тот остался цел и невредим.

Стальная чешуя прикрыла тело,
Сын Аген0ра выхватил копьё,
Что от удара даже зазвенело,
И в тело змея глубоко вошло.

Змей, извиваясь, грыз его зубами,
Пытаясь вырвать, но лишь обломИл.
Из пасти чёрный яд стекал ручьями,
А смрад дыханья воздух загрязнил.

И под ударами хвоста легли деревья,
А позже был огромный камнепад.
Кадм меч заносит, рубит в исступлЕние,
И к дубу пригвоздил… издохнул гад.

От тяжести столетний дуб согнулся,
Кадм с изумлением на чудище глядит.
- Что ты дивИшься, ты уже очнулся?
Сам примешь в будущем такой же точно вид.

И на тебя дивиться будут люди…
Кадм оглянулся: - Кто здесь говорит?
Он содрогнулся, кто его осудит?
Такое предсказание страшит.

Афина перед Кадмом появилась,
Велела зубы змея вырывать.
Часть их посеять… чтобы получилось,
Всё поле для засева пропахать.

Кадм сделал, как богиня повелела,
Посеял зубы змея, те взошли…
О чудо! Копья поднялись, а после шлемы,
Не просто воины, богатыри!

Увидев их, Кадм резко меч хватает,
Но восклицает «воин из земли»:
- Кто в бой вмешается, тот жизнь теряет!
Стой в стороне, молчи, и только жди.

Междоусобный бой кровавым вышел,
Разили воины друг друга наповал.
Осталось пятеро… Афины голос слышен:
- Бросай оружие, для мира час настал!

И воины скрепили кровью дружбу,
КадмЕю строить Кадму помогли,
Несли, как преданные псы, достойно службу,
Так были в прошлом Фивы рождены.

Кого же боги Кадму в жёны дали?
Дочь Афродиты и АрЕса дочь.
Глаза Гармонии, как две звезды, блистали,
Она любила, и была не прочь.

Стал Кадм царствовать, рождались дети,
Неисчислимыми богатствами владел.
Но солнце не всегда нам ярко светит,
И боги часто посылают тучу стрел.

Погибли на глазах СемЕла с Ино,
Стал жертвой гнева Артемиды Акте0н.
Свалилось счастье, и проплыло мимо,
Кадм к старости был горем удручён.

Покинув Фивы, он с женой скитался,
И, наконец, в Иллирию пришёл.
Где, размышляя, отчего-то догадался,
Что, видно, змей был богу посвящён.

Его он поразил мечом у грота,
И боги мстят, забрав его детей.
- Как тяжела их кара и забота,
Мне б облик змея был тогда милей!

Едва промолвил, тело изменилось,
И всё покрылось чешуёй стальной,
А ноги в длинный хвост соединились,
Он со слезами говорит с женой:

- Приди, Гармония, ко мне, коснусь руками,
Пока не весь я в змея обращён!
Но жало ощущает меж зубами,
Звучит шипение, как зов и сердца стон.

Бежит Гармония и страстно восклицает:
- О, Кадм, покинь сей облик, и вернись!
Увидев, что навек его теряет,
Змеёю просит у богов продолжить жизнь.

И боги вняли… две змеи под солнцем,
Кадм и Гармония так жили много лет…
Но все истории имеют донце:
Смерть забирает, но любви сияет свет!
*
Ясон вернулся на «Арго» к друзьям-героям,
Поведал поручение царя…
- Оно с подвохом и безумно непростое,
Медеи помощь, как волшебницы нужна!

Так Аргос говорил, сын Халкиопы.
- Я к матери немедленно пойду,
Ужель Медея не проявит к ней заботы?
Оставит без внимания сестру?

Едва сказал, как белый голубь мчится,
И чёрный коршун вслед за ним летит.
Укроется в плаще Ясона птица,
А коршуна, стрела с «Арго» сразит.

- Знамение богов, - Мопс восклицает,
И прорицатель, несомненно, прав.
Спасая голубя, Ясон любовь спасает,
Та сохранит его, слепую жертву взяв.

БогИне почести воздали, ей молились,
Недаром и ФинЕй о ней вещал.
Колхидцы же на площадь торопились,
О том Эет им указанье дал.

Он повелел стеречь «Арго» не отлучаясь,
Чтоб аргонавты не могли сбежать…
Когда Ясон сойдёт в Аид, сражаясь,
Корабль пришельцев должен запылать.

- Доставить внуков, их подвергну казни,
Ишь, что задумали – у деда трон отнять!
Устроим после небывалый праздник,
И сможем от души попировать.

Спустилась ночь и сладкий сон в столицу,
И лишь в чертогах у Медеи ночь тревог.
Над головой её летают вереницей
Сны, где Ясон запрячь быков не смог.

Она сама ярмо им надевает,
Родители ругаются притом.
Спор меж Ясоном и отцом она решает,
Победа – юноше, отец же мечет гром.

В слезах Медея просыпается средь ночи.
- Что делать, ведь в Ясона влюблена?!
Она, то Халкиопу видеть хочет,
То пред глазами страшный гнев отца.

Уже три раза дева поднималась,
Но падала на ложе, зарыдав…
Тут Халкиопа рядом оказалась,
Слова рабыни о Медее услыхав.

- Сестра моя, о чём ты горько плачешь?
Возможно, слышала о сыновьях моих?
Казнить их батюшка желает, не иначе,
Он с самого рождения к ним лих.

- Мне сны зловещие сейчас явились,
Где многим гибелью грозит отец:
И сыновья твои в Аид спустились,
И аргонавтов может ждать конец.

Могу помочь, но батюшкина воля…
Медея снова плакать принялАсь.
- И всё же, милая сестра, пытаться стоит,
Ты можешь, у тебя с Гекатой связь.

- Да, ты права, и жизнь людей – победа!
Дай весть Ясону утром в храм придти.
Нам боги всё дают сполна отведать,
Мы ж выбираем, с кем нам по пути.

Ушла сестра, Медея вновь в терзаньях:
- Быть может яд принЯть и отойти?
К чему душе излишние страданья?
Но Гера шепчет: «для любви живи».

Отброшены последние сомнения,
Ларец, что с ядом, мигом позабыт.
Любовь - огонь, и жизни продолжение,
Святой источник, что едва раскрыт.

Спешит Медея утром в храм Гекаты,
За нею вслед Ясон туда войдёт.
И оба будут бесконечно рады…
Медея «масло Прометея» отдаёт.

- Наденешь ночью чёрные одежды,
И в волнах ФАзиса омыться поспеши.
Да, вырыв яму, воспылав надеждой,
Овцу Гекате в жертву принеси.

Да, не забудь, овца должна быть чёрной,
Останки мёдом надобно полить,
И возвращайся на корабль твёрдо,
Не бойся псов, что сзади станут выть.

Наступит утро, мазью смажешь тело,
Затем копьё и щит, и даже меч.
Быков запрячь – нелёгким будет дело,
Мазь сутки действует, и сможет уберечь.

А что до воинов, что из земли родЯтся,
Брось камень между ними и тогда,
Они между собой начнут сражаться,
Оставшихся убьёшь ты без труда.

Медея смолкла, навернулись слёзы,
Глаза печалью вмиг заволокло.
Она подумала, что рано или поздно,
Ясон уедет, захватив руно.

Она ж останется, и он её забудет…
- Откуда родом ты?.. Ясон ей рассказал,
Что из Иолка, что царём он будет,
И в Грецию с собой поехать звал.

- Возможно, твой отец союз захочет?
На родину со мной тебя пошлёт?
- В нём недовольство, как в котле, клокочет,
Ему неведом доброты полёт.

Ясон заметил слёзы у Медеи,
И тут любовь овладевает им:
- Не плачь, ты всех на свете мне милее,
Поедешь… стану мужем я твоим.

Конечно, Гера руку приложила,
Внушив Медее: - от Ясона ни на шаг!
Богиня Пелию ещё не отомстила:
Медея сможет нанести удар, как маг.

Ясон Медее обещает после встречу,
Чтоб о грядущем вновь поговорить…
Была Медея счастлива в тот вечер:
Ясон любил её, она могла любить.

Глухая полночь… в чёрном одеянье
Ясон на берег Фазиса ступил.
Серьёзен он, и в чуда ожиданье,
В студёных водах тело намочил.

Разрыл глубокую, по шею, яму,
И в жертву чёрную овцу принёс…
Геката появляется с охраной,
Здесь и драконы, и стигийский пёс…

Ужасный вой, ужасен лик богини,
Ясон картиной дико потрясён.
Да, кровь от страха в жилах просто стынет,
Но тут Медею вспоминает он.

Её совет: идти к «Арго» спокойно.
Не оглянувшись, он к нему идёт.
Не побежал, и выглядел достойно,
Отряд друзей его на судне ждёт.

Лишь рассвело, как дали знать Эету:
Ясон готов заданье выполнять…
Эет с Абсиртом на АрЕса поле едут,
Ясон стал мазью тело натирать.

На щит и меч, и на копьё хватило,
И страшной силой тело налил0сь.
А аргонавты между тем приплыли,
Колхидцев множество у поля собралось.

Как лучезарная звезда Ясон спустился,
Ярмо и плуг лежали на земле.
Эет с Абсиртом прикатил на колеснице,
Не видно лишь быков пока нигде.

- Их ты отыщешь рядышком в пещере.
Ясон вдоль поля со щитом пошёл.
И вот выпрыгивают два могучих зверя,
Из пасти пламя, каждый разъярён.

Со страшным рёвом бросились к герою,
С огромной силой бьют рогами в щит.
Любой упал бы, но Ясон стоит скалою,
Рука его крепка и не дрожит.

Быки копытами вздымают клубы пыли,
Пытаются Ясона опалить,
Но уступают исполинской силе,
И вынуждены головы склонить.

Взяв за рога, герой ярмо наденет,
И друг за другом в плуг их запряжёт.
АрЕса поле вспашет и засеет,
Быков назад в пещеру отошлёт.

Удар копья… быки уже на воле,
Сей вихрь бешенства пещера поглотИт.
Ясон из Фазиса воды попьёт спокойно,
И отдохнёт, и жажду утолит.

А вскоре поле копьями покрылось,
А там и воины родились из земли.
И взгляду войско целое явилось:
Все, как один, в броне богатыри.

- Спасибо, милая, - уста Ясона шепчут.
Схватил он камень, что лежал вблизи,
И, размахнувшись, в середину войска мечет…
Междоусобные пошли бои.

Но и Ясон сразил мечом немало,
И вот всё поле в трупах перед ним.
А он вздохнёт, счастливый и усталый:
Заданье выполнил и подвиг совершил.

Эет же в ярости сдвигает грозно брови,
В его очах бессильный гнев горит.
Он изумлён: Ясон не пр0лил крови!
На колеснице молча в город мчит.

А в голове витают злые мысли:
- Как чужестранца можно погубить?
Как неожиданно бывает в жизни,
Но часто выигрыш в умении схитрить!

Эет совет колхидцев собирает,
Что длится зА полночь, и очень напряжён.
Медея сон, да и покой теряет,
Спешит к «Арго», где празднует Ясон.

Что воля батюшки, обычная помеха!
Нам сладким кажется любви запретный плод.
Идём наперекор, стремясь к успеху,
Мираж прекрасного настойчиво зовёт.

Медея за руном Ясона тянет,
Мол, смерть грозит от батюшки ему.
Отец любого, даже близкого обманет,
Так что ему пустить «Арго» ко дну?!

В священной роще темнота стояла,
И лишь руно отбрасывало свет.
Медея заклинания шептала,
Звала Гипн0са, чтоб избегнуть бед.

Дракона пасть вдруг рядом оказалась,
Он сонным зельем девой окроплён.
И сила бога сна тотчАс сказалась:
Глаза сомкнулись, наступил глубокий сон.

Ясон руно снимает с ветки древа,
И на «Арго» к товарищам спешит.
Плыть в Грецию с любимым хочет дева:
Эет измены дочке не простит.

Канаты рубятся, и налегли на вёсла…
«Арго» стрелой вниз по течению летит.
Руно похищено… Эет остался с носом,
А на Олимпе у богов счастливый вид.

Как мог Эет перенести такое?
Он в гневе казнью подданным грозит,
И отправляет целый флот в погоню,
А во главе поставлен сын Абсирт.

Три дня под парусом с попутным ветром,
И берег Скифии покажется вдали.
Решают аргонавты всем советом,
Что лучше, чем по Истру, нет пути.

Но оказалось, в устье флот колхидцев.
- Как много воинов, а надобно пройти!
- Какой-то хитростью с врагом договориться…
- Потянем время, чтоб решение найти.

Абсирту шлёт Ясон дары большие,
Мол, хочет с ним Медея говорить.
А, чтоб не слышать речи войска злые,
В уединённый храм вдвоём сходить.

И брат решает встретиться с сестрою,
Он без оружия приходит в храм,
Где платится за это головою:
Мечом сражённый, падает к ногам.

Ясон безжалостно его порубит,
Медея части тела соберёт.
Она молчит, она Ясона любит…
А труп Абсирта в реку упадёт.

Колхидцы в ужасе, они теряют время.
«Арго» вверх по течению уйдёт.
А нА души влюблённых ляжет бремя:
Кровь свяжет их, а после оттолкнёт.

В Иллирию «Арго» не пустят боги,
Возникнет буря, гибелью грозя.
С кормы раздастся чей-то голос строгий,
Сменить на север судна курс, веля.

Лишь повернули, поутихла буря.
Священный дуб о Кирке говорил:
От скверны очищать колдунья будет,
О жертве Зевсу, чтобы он простил.

Волшебница взглянула на Медею,
И понялА по блеску глаз – роднЯ,
И внучке Гелиоса отказать не смеет,
Творит заклятье у АрИний алтаря.

Да жертву Зевсу на алтарь приносит,
Ясона руки намочив в крови,
Не мстить за тяжкое убийство просит,
Простить влюблённых, что иначе не могли.

Был долгим путь на родину Ясона,
Меж Сциллой и Харибдой плыть пришлось.
Но Гера к аргонавтам благосклонна,
С её поддержкой всё на диво обошлось.

И мимо острова сирен проплыли,
Где спас Ясон, что много лучше пел…
Потом на острове феАков были,
Куда Колхиды флот придти успел.

Царь феакийцев удивил простым решеньем:
Отдать Медею, коль Ясону не жена.
А ночью свадебный обряд вершат скорее,
Медея счастлива тогда, как никогда.

Ни с чем колхидцы поплывут к Эету,
А аргонавты продолжают путь домой.
Пелопоннес… и тут поднЯлся ветер,
Вихрь в море увлечёт их за собой.

А после выбросит «Арго» на брег пустынный,
Отчаянье… корабль в песке увяз.
Казалось, что утрачены все силы,
И пр0бил их последний в жизни час.

Тут нимфы аргонавтам помогают,
Поведав: в Ливию корабль занесло.
Нести через пустыню предлагают,
Подставив каждому «Арго» своё плечо.

Двенадцать дней тяжёлого похода,
И аргонавты в гесперИд стране.
А там источник поднесёт им воду,
Что вырублен Гераклом был в скале.

Уж после будет озеро Тритона,
Медея Талоса на Крите усыпит.
И буря в море, прямо возле дома,
Блеск стрел божественных, что небо озарИт.

Иолка гавань, весь народ ликует,
А ПЕлий слова так и не сдержал…
Ясон обиду затаил большую,
Но мести способа пока не отыскал…

И тут Медея просто выручает,
Вначале молодость Эсону возвратив.
Геката в колдовстве ей помогает,
За жертвы силу жизни в зелье влив.

На перекрёстке трёх дорог Медея,
А время зА полночь, и нет луны.
Природа в ожиданье цепенеет,
Лишь заклинания едва слышны.

Геката колесницу посылает,
А в ней драконы вместо лошадей.
Медея в горы и леса летает,
Сбирая травы и коренья девять дней.

А после… жертвы на алтарь Гекате:
Овец, чья шерсть прекрасна и чернА.
Мёд с молоком на возлиянье тратит,
Эсону старому, мол, молодость нужна.

Вскипело зелье и покрылось пеной,
В котёл сухая ветка упадёт,
Которая свой вид тотчАс изменит:
Листвой укроется, цветами расцветёт.

Эсон под чАрами на травах почивает.
- Готово зелье, цветом словно мёд!
Медея горло старику перерезает,
Спускает кровь, а в рану зелье льёт.

И исчезают седина, морщины,
Румянец проступает на щеках…
В себя приходит молодой мужчина,
Блеск юности и сил его глазах.

А мысли у Медеи побежали…
- Мы сможем Пелию, любимый, отомстить!
Эсона молодостью дочерей царя поманим,
А сонного, нетрудно и убить.

И дочки Пелия в капкан попали:
В котёл пред ними полетел баран,
А выскочил, поверите едва ли,
Ягнёнок, что вчера на ноги стал.

Согласны девушки: - Отец помолодеет!
И Пелий чарами Медеи усыплён.
- Разрежьте горло батюшке скорее,
Пока его сковал волшебный сон!

Но долго дочери поднЯть руки не смеют,
Мечи опущены, а девушки дрожат.
Но вот решаются… они Медее верят,
Удары сыплются по шее словно град.

Смертельно раненый в себя приходит Пелий,
И еле слышно успевает прохрипеть:
- С какою убиваете вы целью?
Кто надоумил? Как могли посметь?

Сознанье девушки от ужаса теряют,
Царю Медея в горло нож вонзит,
Мечом на части тело изрубает,
В котёл забросит, где вода кипит.

Да только зелье там совсем ин0е,
Утрачены в нём силы волшебства.
Сварился Пелий, поплатился головою,
Довольна Гера: - Столько лет ждала…
 
Медея скрылась на крылатой колеснице.
АдрАст, сын Пелия, взошёл на трон.
Должны Ясон с Медеей удалиться,
Иолк в их памяти останется, как сон.

В Коринф к Креонту их судьба заносит,
РодИлись у Медеи сыновья.
Но счастье отвернётся, и не спросит,
И хлынут беды, как река огня.

Пока Медея постоянно с малышами,
Ясон пленился дочерью царя.
Она прекрасна и всегда перед глазами:
Свежа, как персик, и как лань, нежна.

Креонт согласен выдать дочку за героя,
А Главка… для неё Ясон, как бог:
С ним будет, как за каменной стеною,
Вот только бы жену забыть он смог.

- Пойми, любимый, замуж я согласна,
А как с Медеей, как с твоей семьёй?
Мне рядом с ними разве не опасно?
Пусть уезжает, и детей возьмёт с собой.

У нас появятся свои… для них корона,
А нет… то сможешь сыновей вернуть.
- Прекрасный выход, - то слова Ясона, -
Пойду скажу, чтоб отправлялись в путь.

Ясон забыл свои слова в Колхиде,
О том, что клятву верности давал.
Себя он с Главкою на троне видел…
Ведь о короне так давно мечтал.

- Влюбился я, и будет свадьба вскоре,
Уехать из Коринфа поспеши.
Пусть боль разлуки смоет пена моря,
Поверь, так лучше для твоей души.

- А сыновья? – Отправятся с тобою,
Коль будут надобны, пошлю я весть о том.
Не стану спорить с молодою женою,
И с правящим пока её отцом.

В печаль Медея сердцем погрузилась,
Не ела, не пилА, ушла в себя.
Чуть разумом она не помутилась,
Любовь ей столько горя принесла.

Но дух Медеи, он неукротимый:
Её унизили, решили растоптать!
И гнев растёт… растёт неудержимо.
- За честь свою нельзя не постоять!

Отец… она ведь дочь царя Колхиды!
И Гелиосу внучка, как ни как!
Снести безропотно жестокую обиду?!
Месть будет страшной, или я не маг!

Медея молится и Зевсу, и Фемиде…
- Коль не правА, пусть молния убьёт…
Или помогут наказать тех, кто обидел.
И тут в покои к ней Креонт войдёт.

- Коринф с детьми немедленно покинуть!
- Лишь день один на сборы нужен мне.
- Не сдержишь слова, суждено погибнуть!
Чтоб через день исчезла на зарЕ!

Ясон приходит, говорит о благе…
Мол, позже сыновей он позовёт,
И Главка с мальчиками в будущем поладит…
Она ж, в измене мужа упрекнёт.

- Где тот, которого всегда любила?
Ты ненавистен стал… любовь ушла.
А я ведь родину, отца и мать забыла,
Убила Пелия, мальчишек родила.

И боги не простят твоей измены…
Ясон разгневанный, спешит уйти.
Эгей в ту пору ехал в ТроисЕну,
Царю Афин Коринф был по пути.

И он клянётся дать приют Медее,
И никогда не выдавать её врагам.
Но он, увы, не может ехать с нею,
Она поедет, он прибудет после сам.

Медея за Ясоном посылает.
Пред ним предстала женщина в слезах,
Что сл0мана, и завтра уезжает,
Как розы куст, что срублен и зачах.

Приходят мальчики, Медея горько плачет:
- Пусть я уеду, пожалей детей!
Со мной судьба их сложится иначе,
Рука отца нужна для сыновей.

А Главке от души отдай вот это:
В каменьях платье и златой венец.
- Они прекрасны в переливах света,
И я не против, но ёё отец…

- По вкусу платье, дай его примерю,
Да, и венец мне впору подойдёт!
А ты, любимый, подожди за дверью,
Пусть папа поглядеть сюда придёт…

Сжимает голову венец, взрывая болью,
И платье жжёт огнём, на ткани яд.
Кто увлекается, живя чужою ролью,
Теряет чаще, чем становится богат.

В мученьях страшных Главка умирает.
Креонт пытался платье снять помочь,
И яд к нему на кожу попадает,
Он умирает так же, как и дочь.

Медея, слыша крики, понимает,
Что первые её враги мертвы.
Но жажда мести, как костёр, пылает,
И гибнут от её руки сынЫ.

Ясон за сыновей своих боится,
Он видел мёртвыми и Главку, и царя.
Родня их, ведь на месть могла решиться!
О той, что бросил, не подумал он тогда.

Все двери заперты… из окон колесница,
Крылатые драконы впряжены,
А в ней Медея – гордая царица,
Взгляд полон ненависти и бездонной тьмы.

У ног её… Ясон глазам не верит,
Тела двух мальчиков, которых он любил.
- Позволь похоронить детей, Медея!
- Не дам, ты бросил нас, и всё разбил.

И колесница в небо улетает…
Ясон безрадостно в дальнейшем жил,
Скитальцем как-то у «Арго» он засыпает,
Тот обвалился, и кормой его накрыл.

P.S.:
Печальна и горька судьба Медеи,
А ведь она умела колдовать…
Хотела одному Ясону верить,
Но что мужчине женщину предать?

Подумаешь, спасла и полюбила,
И даже помогла героем стать,
И руки вместе кровью обагрила,
Да сыновей успела нарожать…

Мужчина слаб пред девичьей красою,
Пред чистотой не может устоять.
Вчера ему хотелось быть героем,
А ныне выпал шанс, чтоб трон занЯть.

Кумир живой, и, как и все мы, грешен,
И завтра… может разочаровать.
Не станет он, увы, таким, как прежде,
Но головЫ не следует терять!

И тут я вспоминаю о Нефеле,
О том, как АфамАнт ей изменил…
Что побеждает тот, кто уцелеет,
Кто вопреки всему всегда любил.