Печаль её высочество

Тишина

Многокрасочный мир тишины
обладает особенной речью,
проникающей в чуткие сны,
где пейзаж столь объёмно подсвечен,
что почти осязаем.  Ан, нет,
там, в беззвучье, обманчивый свет.

Сколь ни пей, не испить до глотка,
след её суетой припорошен.
Тишина, то бывает легка,
то случается тяжкою ношей,
от которой спасения нет,
в ней сквозит одиночества свет.

Не его ли, под занавес дня,
ненадолго присев у камина,
видим мы в зыбкой пляске огня?
И бездонная грусть, без причины,
набегает, смыкая уста.
Краска этой печали густа

и маняща.  В ней есть красота
и торжественность, и неизбежность.
Лёгкой кистью, души, как холста,
вдруг касается зыбкая нежность.
Как в весеннем разливе река.
Тишина до того глубока,

что, ныряя в неё, всякий раз
ощущаешь тщету и ничтожность.
Мир, возникший задолго до нас,
где, оставить свой след, невозможность
и страшит, и гнетёт.  Есть в тиши
уголок для раздумий души…


на «Восславить тишину» Руты Марьяш http://www.stihi.ru/2012/04/14/9414
и «Жар-птица» Марины Шапиро http://www.stihi.ru/2012/04/12/1215




Ода уединению

Опять Печаль – её высочество,
своя, не в доску, но до дикости,
до опостылевшей банальности,
что вторит ритмикой стопе.
Необходимость одиночества
принять, как бегство от безликости,
как право индивидуальности
на выживание в толпе.

В нём есть, вне всякого сомнения,
свет бесконечно важной малости,
вне времени, вне расстояния,
пронзающая вечность нить.
Оно, скорей, уединение,
побег от шума и усталости,
туда, где лишь воспоминания
о том, что будет, может быть…


на «грязный четверг» Инкки http://www.stihi.ru/2012/04/12/4228

;