Путеувое-дорожное

Лежало сто дорог
В переплетенье линий.
Я выбрал ту, что мог,
И до конца осилил.

Она порой летела
Стремглав, как шлях широкий,
Порой петляла еле
Просёлком крутобоким.

По шляху путь нетрудный,
В нём сапоги не вязнут.
Шагай себе с попутным,
Шагай на вечный праздник

Стелился шлях отлого
Без ямин и укосов,
Ни вправо и ни влево,
А прямо без вопросов.

И жизнь вперёд манила,
И уносилась в вечность;
Она в себе таила
Покорность и беспечность.

Плакаты на обочине
Учили оптимизму,
И звали, между прочим,
Сквозь дебри к коммунизму.

Они вещали об одном,
Застя глаза ли, уши ли:
«Всё здесь вокруг наш общий дом»,
А мы покорно слушали. 
О том, что судьбы общие,
Одни и неделимые,
Напрасно, дескать, ропщете,
Мы все вовсю счастливые.

И жизнь катилась, в общем-то,
Без спадов и уныния.
Плясала на обочине
Парадная Россия.

Но в ней таилась жертвенность
По замыслу Творца,
И четкая очерченность
Начала и конца.

Кончался шлях обочиной,
Пологим спадом вниз,
А дальше многоточием
Просёлки поплелись.

Посёлком путь особенный,
Коварный изначально,
Он, вволю пропетляв,
Сведёт конец с началом.

Просёлок как качели,
Есть место мысли спорной.
Здесь каждая высотка
Является опорной

На спуске путь полегче,
Есть место для раздумий,
А на подъёме сердце
Заходится в истоме.

Но на верху высотки
Раскроются красоты,
И хлынет мир безбрежный
В души, кровь пьяня.

И мысль – авось да кабы –
Покажется не слабой,
Рассыпались деревни
Ромашками в лугах.

Коттеджи по порядку,
Как огурцы на грядках,
С подворьями просторными,
С бетонными заборами
И вдоль, и в вширь рассыпались,
Им края не видать.

Стоят они с навесами,
Как женихи с невестами,
И кажется повсюду –
Тишь да благодать.

За шторами шелковыми,
Как мотыльки бескровные,
И старая и новая
В них веселится знать.

Но всё, что наворовано
И в замки замуровано,
Всевышним уготовано
Обратно возвращать.

Но спустишься пониже.
Ан смотришь – грязь пожиже,
Ещё чуть-чуть пониже,
Окажешься на дне.
И здесь простые люди
И в праздники, и в будни,
И там, и тут – повсюду
Копаются в дерме.
Их труд безмерно тягостный,
И быт ничем не радостный,
И внешний вид не благостный,
И в целом жизнь не в радость им –
Сплошная маета.
Уведешь здесь воочию:
Сбылось, что напророчено, –
Сума или тюрьма.

И так из дней в недели,
Качаются качели,
За каждой новой пропастью –
Другая высота.

За каждым восхождением
Последует падение,
И видно так заведено
На раз и навсегда.

И сколько ни ерошиться,
Простая мысль напросится:
Хоть соткан мир из множества,
Всё прах и суета.

Да, соткан мир из множества,
И бесконечно множится,
И есть в нём место для всего:
Для роскоши с убожеством.

В нём всё попарно: свет и тень,
Есть правда – лжи в насмешку,
И два угла – прямой с косым,
Две грани – рёл и решка.

И два начала: зло с добром,
Две вечных аксиомы:
Несхожесть сатаны с Творцом,
И прямизны с изломом.

И жизнь уложена в волну,
В закономерность синус,
В ней полуволны начеку:
В них есть и плюс, и минус.

В них есть богатство с нищетой,
Два вечных антипода,
И есть правдивость с мишурой,
Удачи и невзгоды.

Но лишь в России повелось,
Не повернуть хоть тресни,
У нас всегда на кухни врозь,
А на парады вместе.

У нас всегда верхам  – добро,
А нижним, что осталось.
Верхушкам – птичье молоко,
Низам краюху с салом.

У нас всегда одна беда
Чтоб в целом шло не худо,
Худую шкуру до гола
Стригут простому люду.

Пусты попытки примирить
Предельность с беспределом,
Их не удастся совместить
На линии раздела.

Есть только истина одна,
Она одна бесспорная
И неделимая она
На белое и черное.

Она мерило за и против
Вчистую, без уклона,
И отметает всюду прочь
Неясность полутона.

Она, в конце концов, грядёт
За роковой чертою;
На страшную дуэль сведёт
Богатство с нищетою.   

1998-1999,
Казань