Небожитель

НЕБОЖИТЕЛЬ
(стихотворение в прозе)

***
Старик любил гулять в одиночестве на крыше небоскрёба. Он всегда чувствовал себя здесь в безопасности - особенно ночью, когда огни высокой мачты насыщали небо кровавым фантастическим светом. И знал, что самолёты никогда не приближаются сюда;  приказом Министерства Обороны из Пентагона это было строжайше запрещено…
Стеклянный купол обсерватории был прозрачным и раздвижным, и старик часто смотрел на город вниз, как на живую карту… Он любил сквозь  туманную дымку наблюдать всю суету Нью-Йорка...
  Как бог,  он смотрел сквозь прозрачные стёкла с высоты.Отсюда всё казалосья слишком мелким, будто через линзу микроскопа. А сюда не залетали даже голуби...
         Он вспомнил, что жил на Брайтон Бич когда-то давно!..  И вдруг - своё детство, - в казавшейся уже мифической Одессе, - когда он замирал от восторга при виде бескрайнего моря и могучего грохота прибоя… Там тоже стоял когда-то маяк.
  А сюда не залетали даже голуби... птицы вообще не долетали сюда...
          Старик снова почувствовал, что здание небоскрёба зыбко раскачивается от верхового ветра… Он помнил, что когда-то чувствовал лёгкие приступы морской болезни;  глотал ментоловые таблетки, а затем стал просто стал выпивать рюмку дорогого армянского коньяку.
          Но прошли годы... и он привык... живя на верхних этажах небоскрёба, как на потухшем вулкане. Ему нравилось смотреть вниз, - на тучи, кооторые всегда  ложились ниже, расстилаясь внизу ковром, и он смотрел на них, как из иллюминатора авиалайнера.   
          Если внизу шёл сиротливый дождь,  здесь светило солнце...
          Это давало ему ощущение какой-то странной, исключительной свободы, а потому - полноты жизни…
- Нет, теперь здесь моё место под солнцем! - вдруг подумалось ему...

Он обратил внимание, что сегодня густые облака расстилались до самого горизонта. Сегодня с утра он жил, окружённый облаками. Они застилали всё внизу и прятали от него  землю.
«Нет, это всё-таки лучше, чем домик у моря!- подумал старик.
***

Он вспомнил упоительное ощущение, которое испытывал,  смотря отсюда в телескоп: глебокое небо было бездонным, а звёзды ночью казались намного ближе -  казалось, их можно достать рукой из глубины Вселенной, только протяни руку… Он ощущал невыразимое величие,  и ему чудилось, что сам Бог смотрит на него с другой стороны – через линзы электронно-лазерного телескопа.

       Да, он действительно чувствовал на себе чей-то взгляд, - нет, даже пристальное внимание,- и, усмехаясь, думал, что в отличие от людей, он доподлинно знает: другие цивилизации всё-таки существуют...

      Старик поймал себя на мысли - что, может быть,  именно потому  он редко позволял себе то, что считал недостойным человека...

***
Он непроизвольно взглянул на  помещение своей личной обсерватории...  И вдруг чувство опасности ожгло его ожиданием… Ему показалось, что почва уходит из-под ног, и он всерьёз забеспокоился, словно тогда, когда ещё опасал-ся землетрясения. Ощущение было не то…
  Сильный  верховой ветер  донёс до него запах горелого мяса.
Откуда это?..
***

***
Но то, что произошло в следующую минуту, его не удивило и даже не взволновало; казалось, он всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Сигнал на двери, ведущей в стеклянные апартаменты, загорелся красным светом. Через мгновение мелькнула тень  начальника  личной охраны. Но старик  уже догадался… да, этот запах был не случайным: неужели пожар?

Он жестом остановил бегущего… Тот, остановившись, хватался за сердце, согнувшись почти пополам, и лишь ртом ловил воздух… Его светло-голубая одежда - с нарисованными ангельскими крыльями,- ничем не выдавала в нём  сотрудника охраны.
Но старик словно видел его насквозь. Он вдруг невольно  подумал: да, все мы стареем… Но сказал:
- Сообщение о пожаре уже сделано?
Жирный старый  мулат  сумел только кивнуть и слабо махнуть рукой. Тут старик вдруг увидел, что с его потной и волосатой руки на зелёный ворс паласа упало несколько капелек пота. Он брезгливо отвернулся: « А ведь ещё совсем недавно он был одним из лучших офицеров спецназа НАТО» - подумал он.
- Лифты, конечно, уже заблокированы? –  и, не дожидаясь ответа, он машинально взглянул на новенький верто-лёт, стоявший недалек от обсерватории. – Доложите обстановку!
Через минуту он уже знал, что пожар, разбушевавшийся на нижних этажах, гнал людей вверх…
***

Еще вчера мир казался незыблемым… Ещё утром он чувствовал себя так, будто вручил себя и свою судьбу не-зримому богу – в чьей воле находилась его жизнь. Он ловил себя на мысли, что боялся прогневить эти невидимые, но яв-но грозные силы. «Чем я прогневал…» - подумал  было он, но тут же осёкся. « Причём тут бог?»- поправил он себя, - «Это сделали люди». Да, это они построили это здание небоскрёба. И люди устроили этот пожар… Бог тут ни при чём…

***
Старик попытался мысленно представить себе сложившееся положение. Но информации не хватало… Он вы-звал Даниэля.
- Что вы намерены делать? – спокойно спросил он начальника службы  безопасности.
- Не знаю, сэр! – жду ваших распоряжений! – рослый красавчик Даниэль бодро отрапортовал так спокойно, словно ничего не происходило. Это качество не могло не  нравиться. Но старик вдруг ощутил, что  Даниэль  всегда на-поминал ему  доктора Ливси из «Острова сокровищ». Его глаза словно светились в ожидании  приключений. Так и есть!
Старик очень внимательно посмотрел ему в лицо…
- Дурак! – тихо сказал старик. – Дурак! – медленно повторил он, как бы задумавшись…
- Простите, сэр! Не понял… - лицо лощёного полковника вытянулось…
Старик с упорством взглянул на него снизу вверх:
- Я сказал «дурак» - неужто не ясно? Неужели тебе не ясно, что дурак – это я? Это я избрал тебя из сотен других, более достойных… Время действовать, а ты ждёшь распоряжений? А если бы я не смог их отдать? Или меня здесь сейчас не было? Ты бы так и ждал моих распоряжений, пока огонь не сожрал бы всех нас... Ты что, в самом деле, ждёшь, когда пожар доберётся сюда?.. Идиот!
- Вас понял, сэр! Действуем согласно плану эвакуации…
- Какой ещё эвакуации? Вы совсем больны, Даниэль? Вы испугались, и поэтому бредите? Нижние этажи уже на-верняка отрезаны от нас огнём… Пожарные не смогут снять пострадавших выше 25 этажа… других средств эвакуации нет…
- Что вы предлагаете, сэр?
- Я предлагаю спасаться…
- Каким образом?  -  Даниэль с шутливой досадой топнул ногой. - Вниз уже нельзя…
- Тогда наверх – старик со значением  указал пальцем в небо…
- О, туда мы ещё успеем, – весело улыбнулся Даниэль.
- Нам нужно позаботиться об остальных… - ответил старик.
- Но каким образом?
- Думайте! - если ранее не удосужились…  Вы начальник службы безопасности.
- Это не входит в мои обязанности!
- Неужто?
- Я отвечаю лишь за вашу личную безопасность…
-  А надувные летающие тарелки?
- Ах, да! Забыли вас предупредить? Этот жирный мулат!  как бы вам сказать? Эти новые виды эвакуации…  они ещё не поступили в нужном количестве.
- Другие предложения есть?
- Что вы предлагаете, сэр?
- Мне нужен Анжел…
- Пилот вертолёта?
- Да.
***

Старик отвернулся…
А когда Даниэль, пытаясь связаться с лётчиком вертолёта,  вернулся с докладом, старик уже вышел из обсерва-тории. Он был равнодушен к пожару, смотря как  горели нижние этажи; и уже сам, для уверенности,  позвонил в 911 и стал наблюдать в подзорную трубу.
Он знал, что не сможет увидеть из-за клубов дыма, как отчаявшиеся падают и прыгают вниз… Однажды он уже видел страшный пожар в Сан Пауло. Он не сможет уже забыть этого никогда.
Люди, там они были загнаны пожаром на крышу многоэтажного здания. Вертолёты напрасно кружили в дыму – они не смогли ни сесть на крышу, ни сбросить лестницы. Один вертолёт, облепленный несчастными, не выдержал на-грузки, рухнул с людьми  вниз. Другой так и не смог подняться с крыши. Говорят, пилот отстреливался, но его убили.  Люди облепили гроздьями балконы, срываясь с высоты…
Они уже не надеялись на спасение. Огонь бушевал, грозя разрушить высотное здание. Отчаявшиеся, помолив-шись, сами прыгали с головокружительной высоты. Они разбивались…
Вскоре они падали уже не на асфальт, а на трупы…
Внизу стояла толпа. Кто-то успел спастись.
Но их было мало…

***
Подзорная труба у старика была необыкновенной.  Она автоматически настраивалась на объект. Она могла показать даже скрытое облаками и дымом…Он видел всё, будто это происходило рядом. Правда, это было очень смутно… Там, внизу, стояли пожарные машины, они поливали пеной и водой  нижние этажи,  снимали лестницами людей.
Но он смотрел не туда…
Он смотрел на пожарные лестницы.
Они выныривали из облаков, прилепившись к стенам огромного здания. На них пока никого не было. Но это – пока. Скоро они появятся. Сначала по одиночке. Потом – толпами. Они будут в давке сталкивать друг друга вниз…

Он знал,  что его беспокоило больше всего. Нет, не пожар.
Огонь сможет подойти сюда не раньше, чем к полудню. А люди…
И он, махнув рукой,  отдал приказ своей охране  отстреливаться...

- Даниэль! Отдайте приказ всем: тех, кто поднимется выше 99 –го этажа, остановить. Любой ценой…
- Сэр! Они отрезаны огнём от нижних этажей. Им не на что больше надеяться. Они безумны… Вы прикажете в них стрелять?
- Стреляйте в них!
- Но сэр! Это же люди…
- Стреляйте! – старик махнул в отчаянье рукой. - Это уже не люди… Они всё равно погибнут...

***
Даниэль бесшумно снова возник рядом. Он был уже без пилотки. Глаза его сверкали.
- Ну? – спросил старик, глядя на виноватое лицо майора.
- Анжела нет… Он спустился вниз и его смяла толпа.
- Где дежурный офицер?
- Они были вместе…
«Так», - подумал старик - «Они вместе… нарушили инструкцию».


***

Осознавая своё положение, стрик чувствовал, как холодеет в  позвоночнике, а многочисленные системы проте-зирования мешали ему чувствовать ситуацию. Он ощутил химический привкус во рту… Он уже понимал, что времени оставалось мало. Ситуация грозила стать безвыходной. И только его мозгу, напичканному электроникой, становилось всё интересней...
Старик по опыту знал, что до охраны не сразу дойдёт, что им тоже деваться некуда. Но затем один из них, самый сообразительный, не выдержав, обязательно сорвётся к вертолёту. Охрана в него начнёт стрелять. В этой перестрелке,  перебив друг друга, охрана будет держать двери, в которую с воем и криками станут ломиться обезумевшие  люди.

***

Старик знает это заранее. И  он звонит Андреасу. Нет, молодой человек уже ничем не сможет помочь… но не в этом дело…

- Хэллоу, Андрэ…
- Я слушаю…
- Это я… ты сам знаешь, кто…  В общем, хочу тебе сообщить, что ты видел меня вчера в последний раз…
- Что случилось, патрон? – старик с удовлетворением отметил в тоне сына нотки беспокойства.
- Случилось то, что и должно было произойти. Я слишком оторвался от земли. Сейчас на нижних этажах моей Вавилонской Башни бушует страшный пожар. Дымом заволокло уже половину здания. Огонь уже на тридцать шес-том…Эвакуация вниз бессмысленна. Мы здесь продержимся чуть более часа…
Последовало молчание.
- Ты слышишь, Андрэ? Скоро эти безумцы снизу доберутся до нас. Ты слышишь? Я отдал приказ стрелять.
Было слышно, как медленно вращаются мысли в голове молодого человека.
- Я понимаю, что для тебя это шок. Я не могу тебя винить. Не вини себя и ты. Ты ведь всего лишь человек.
- Скажите, что я могу сделать для вас?
- Сделать? Андрэ! Неужели  ты не понимаешь, что лично для меня ничего уже сделать нельзя? И ты, конечно, понимаешь, что я уже давно отдал все распоряжения касательно последствий моей смерти. Что…
- Патрон, вы в панике… - голос Андрэ задрожал. -  У вас есть вертолёт… Да, у вас есть вертолёт!
- Нет, Андрэ! У меня нет вертолёта. Вернее, он есть… но у меня нет пилота. Толпа смяла Анжела, когда он был внизу. Дежурный офицер с ним… а коды для запуска и управления… короче, вертолёта у меня больше нет…

Андрэ молчал. Старик, наблюдая краем глаза за охранниками,  так и остался с телефоном в руке… Он услышал выстрелы…
- Что там? – взволнованно спросил Андрэ.
- Стреляют.
-  Вы приказали стрелять в людей?
-  Что их жизни? Ты думаешь, это убийство? Нет, они сами...  они от страха выпрыгивают в окна… поэтому смерть от парализующей пули для них сейчас самый наилучший исход…
- Вы отдали приказ стрелять?
- Да. Иначе они здесь будут давить, напирая, друг друга, - до тех пор, пока не станут сталкивать друг друга с крыши, а крайние не начнут падать вниз… Здесь толпа. Она испугана и разъярена. Они сами перебьют друг друга…И НАС ТОЖЕ.. Разве ты так не считаешь?
Андрэ промолчал:
- Говорят, их  не пускают на крышу…
- Да, я запретил. Это мой дом. Это моя крепость…
Андрэ молчал.

***
Затем Андрэ снова  позвонил старику – он звонил  ещё и ещё, - он пытался взломать коды, необходимые для за-пуска вертолёта. Он чуть ли не плакал, понимая, что все его знания и знания его друзей бессильны против самой мощной системы шифрования, которой обладала служба безопасности старика. Все знали, что это было бессмысленно – старик был сильнее их всех.

Он был киборгом.

***
А в это время старик зачем-то вспоминал о том, что знал о нём Андрэ…  Да, старик  иногда сам летал на верто-лёте... Да, он писал мемуары, вел дневник, -  понимая, что ОН СОВЕРШЕННО НЕ НУЖЕН ЛЮДЯМ. Ему самому НИ-ЧЕГО ОТ ЛЮДЕЙ БЫЛО НЕ НУЖНО –   кроме нескольких слуг, которые тоже нуждались в нём. Он и сам смог бы делать свои дела, и даже  ходить по магазинам, но там полно придурков, с которыми он не любит встречаться. А прислуга, каза-лось, не смогла бы без него существовать.

Но коды! Система безопасности – эта «идея фикс» была доведена до того состояния, что сам старик знал только часть условного шифра, остальное знал только пилот; но -  зачем? Старик только усмехнулся своей глупости: это он сде-лал для того, чтобы избежать соблазна самостоятельного вылета. О, как он любил небо! – но здоровье не позволяло де-лать вылеты в одиночку. А он не смел рисковать… Нет, не для себя,- слишком многое в этом мире было связано с его жизнью.

***

Старик знал так много, - сколько, казалось, не  смогла бы вместить в себя вся  человеческая цивилизация... но не смог предложить ничего, чтобы защитить себя от себя же самого!
«Они слишком спешат жить» - подумал он. Только зачем им эта жизнь, если они пробегают мимо её? Они вечно в погоне за миражами. Он же не гонялся ни за чем. Цель их погони – Ничто!
А ему всё, что было нужно, немедленно доставлялось тайными курьерами, которые о его существовании даже не догадывались.
***

«Интересно, придёт ли ком мне кто на помощь?» – подумал он. «Спасёт ли кто меня? Может, кто-нибудь из дру-зей пришлёт свой вертолёт… Но кто?» И он вдруг вспомнил свой разговор с Андреасом.

- Нет, ты послушай! – он  тогда просто захлёбывался от восторга,- Стоит мне только сказать, что я хочу купить эти акции – и они тут же, как по волшебству, взлетают в цене.  Представь только!.. А если я скажу, что хочу продать эти акции –  все тут же станут выбрасывать их на рынок... И их цена падает! Нет, я могу их даже не покупать, а только выра-зить к ним своё отношение... Или свой интерес... и этого бывает достаточно... ну, как? Ты ещё будешь спрашивать, откуда моё состояние?
- Нет... но как? каким образом?
- Я всегда говорил, что деньги – это не золото... и не нефть...
- А что же?
- Не догадываешься?
- Нет…
- Тогда ты удивишься
- Ну?
- Это – слово...
- Нет… да, но - почему?!.
- Ты всегда сможешь договориться о стоимости товара. Даже если он будет стоить больше, ты можешь запла-тить меньше.  А свой товар, который ничего не стоит, загнать до запредельных цен. Создать искусственный ажиотаж!  Почему? Потому что ты говоришь слово… А для этого нужно убедить... Не так ли? Это и будет цена. А если в глазах твоего партнёра сделка очень выгодна? Что он сделает?
- Он заплатит любую цену!
- Да он заплатит! Потому что это будет цена его мечты… его цели…А кто устанавливает эти цели7
- Вот именно! А кто ему подскажет это?
- Кто?
- Я... Я и мои друзья...
- Но, говорят, в бизнесе не бывает друзей! – Андрэ с любопытством уставился на старика.
- Это неправда. Во всяком случае, если друзья вообще существуют на свете... то они существуют для того, что-бы помогать тебе выжить. Друзья помогают делать деньги... Все свои деньги я сделал с помощью друзей... А разве не так?
- Но я слышал, что ты обманывал своих друзей! Это правда?
- Да! И не каюсь... но я объяснял им после, в чём их ошибки – и помогал снова встать на ноги. Но уже не с по-мощью денег, а при помощи ума и их личной репутации... и они были мне благодарны! – понимая, что репутация дороже денег…
- Не знаю. Но это как-то...
- Ты хотел сказать – «цинично?» Да,  я старый циник, если ты успел заметить. А цинизм – это правда. Хотя, правда с темной стороны. И всё же это сторона истины,  это её сторона...
  - А старина Вильямс? Он же покончил с собой. А дружище Стеван? Он отсидел шесть лет. И я многих мог бы ещё вспомнить...
  - Ты что, укоряешь меня? – старик вытер мундштук кальяна.
- Нет. – Андреас был искренен, – просто я думал, что ты об этом забыл.
- Нет. Я не забыл. И они тоже не забудут… Но моя совесть чиста... – и он действительно смотрел чистыми и яс-ными глазами.- Они... как бы тебе сказать... Вильямс мне был друг, но он не слушался моих советов. И система загнала его в угол. Он был слишком жаден. И слишком труслив. 
- А Стеван?
  - О, это был выродок... он не гнушался отнимать у людей последнее... даже у собственной матери… Но судья, который хотел его посадить на электрический стул, тоже был моим другом. И он понимал, что есть правила игры, кото-рые нарушать нельзя. Стеван этим пренебрёг, а в тюрьме у него было время всё это обдумать…
- Но он послал к тебе наёмных убийц... не так ли?
- Это было его ошибкой... но – не моей...
- И ты не жалеешь об этом?
  - Конечно, мне жаль... но вспомни о естественном отборе... эти люди оказались слабы для дела, которым они за-нимались... которому я посвятил всю свою жизнь...
***

«Нет, Андрэ! - никто не пришлёт за мной вертолёт» - подумал старик. – «Кому нужен больной старик, власть ко-торого хотят перехватить многие? Для них я просто киборг, уродливое и фантастическое  чудовище… Они даже не по-дозревают, что вместе со мной рухнет и та иллюзия могущества, которая у них до сих пор была»
***

Андрэ! Только он был рядом…
Однажды старик почувствовал себя плохо. Он сидел в позе лотоса и чувствовал, как от него уходят силы. Тогда он, встряхнув головой, продиктовал номер телефона Андрэ. Автоматический телефон включился, и он услышал бодрый голос Андрэ.
- Слушаю вас, патрон!
- Чем ты занят?
- Кручу педали... – голос Андрэ в телефонной трубке звучал неровно и с напряжением. «Должно быть, действи-тельно, крутит!» - с удовлетворением подумал старик.
- Зачем тебе это?
- Хочу доказать себе, что могу...
- Хорошо… Тогда я хочу предложить тебе кое-что поинтересней...
  - Что, например?
- Поговорить со мною о твоём будущем... Не возражаешь?
- Нет... конечно, нет!
- Тогда подъезжай ко мне... можно прямо на велосипеде. Только, будь вежлив, - прими, пожалуйста, внизу душ, а то я не выношу запаха пота.
- Хорошо... А как вы относитесь к дезодорантам?
  - Скажи охране... тебя проводят к глухонемому индийцу... там тебе всё дадут...
  И Андрэ, зная, что старик не любит ждать, быстро свернул в переулок. До встречи оставалось слишком мало времени...


***
  Старик, вопреки обычаю, в халате полулежал на роскошной тахте и покуривал кальян. Его уже отпустило, и он больше не чувствовал страха. Они долго за чаем беседовали ни о чём…
  А чуть уставший Андрэ, недоумевая,  отвечал на вопросы, и ждал.
Старик долго рассказывал о разных сторонах жизни, о своих путешествиях в Сибирь, на Дальний Восток, в Ти-бет и Гималаи, Монголию и Китай. Он говорил о гипербореях, атлантах и Антарктиде... Потом о Книге Еноха и Ветхом Завете... Это всё были легенды и мифы, о которых Андрэ знал только понаслышке, но старик рассказывал об этом так, будто он сам был участником тех событий.

- Ты никогда не думал, зачем я всё это рассказываю тебе?
- Не знаю... Но думаю, что об этом должен узнать хоть один человек... не важно – буду ли этим человеком я или кто-то другой...
- Ты правильно это понимаешь...
- А ещё потому, что это мне действительно интересно... Я раньше думал, что настоящая власть – у римского па-пы, президентов, банкиров, политиков... Но иногда догадывался, что это не совсем так...
- Что же ты думаешь сейчас?
- Что каждый из них – только марионетка... в ваших руках...
- А ты не думал, что именно даёт мне такую власть?
Андрэ задумался.
- Боюсь, что если я вам скажу, это будет неполным ответом... И чувствую, что где-то есть опасная граница, за которой моя жизнь не будет ничего стоить.
Старик  посмотрел очень внимательно. И долго молчал.
Андрэ вдруг стало страшно. Он уже хотел распрощаться и уйти, как вдруг услышал ответ:
- Моя сила в правде... я очень ценю твою искренность... и советую тебе никогда не скрывать истины от себя!  но и не опускайся до цинизма. Циники – они знают правду только с тёмной стороны. А я вижу, что ты знаешь не только, что такое закат, но и что такое рассвет...  понял ли ты меня?
- Думаю, что понял...- Андрэ облегчением вздохнул.

- Я всегда хотел знать, в чём смысл жизни... И что такое истина. А бог всегда давал мне силы видеть её... время от времени... поэтому мне редко приходилось ошибаться. Я редко ошибался в себе и своих планах. Но очень часто – в людях. Тогда я научился использовать их мелкие желания – подчиняя своим целям. И я достиг всего, чего хотел...
- Вы достигли даже больше… чем любой смертный…
- Но, может быть, я хотел слишком мало... а теперь, когда мои силы на исходе, я хочу, чтобы ты захотел больше.
- Захотел – чего?
- Не знаю, подходишь ли ты для этой роли... Но, если ты пообещаешь мне, что употребишь свою жизнь на эти цели, я обеспечу твою жизнь средствами для её достижения...
- Какой цели?
- Не знаю... подумай об этом сам... Я почему-то верю, что у тебя есть эта цель. Люди часто просили у меня денег, иногда – помощи... но ты – первый, кто попросил научить тебя жизни... Для чего?!.
  Он испытующе уставился на Андрэ...
- Я знаю, ты думал о деньгах... Но я открою тебе один свой секрет… Когда я был молодым и бедным, даже ни-щим, я искал... нет, не деньги... я искал истинные цели – в то время, когда другие искали средства.
Андрэ внимательно смотрел на его, и старик вдруг вспомнил, что также его сын смотрел на отца.
- Они их находили… так как средства – это не самое трудное.
- Разве?
- И не самое главное… Так вот! У многих из них не было цели... Но им  был необходим смысл – для чего эти средства? И тут появлялся я – вернее, я и мои люди...
- И вы давали им цель? За деньги?
- Да. Те, кто был богат, давали свои бессмысленные средства для достижения моих целей.
- Но почему?
- Наверное, они хотели смысла... и хотели чувствовать свою сопричастность...
- Кто они?
- Их имена остались в истории... 
- А-а… понимаю…
- А есть ли у тебя хот какая-то цель?  Нет, я не спрашиваю тебя об этом, ты должен ответить себе сам...
***

  И однажды Андрэ присутствовал при их разговоре с Великим Томми – уличным бродягой, с которым они  вместе воевали с арабами. Старый капрал когда-то вынес с поля боя тогда ещё не старика Леви,  тупо обмаравшего короткие  боевые штаны. Старик смолоду был очень болезненным, когда воевал в Венгрии, Израиле и  Анголе,  и  ему после двух ранений неоднократно делали переливание крови...
  В бреду он всякий раз настаивал, чтобы...  это были еврейские дети... Ненависть разрушала его, и он не хотел, чтобы ему перелили кровь женщины или негра, араба, русского или китайца… Но старика успокаивали врачи, что ему вливали детскую кровь... и он смирялся... Глупо было бы думать, что эта была кровь еврейских младенцев, но старику было уже всё равно…
Теперь же на него работали клиники и институты...
***

  А той в войне с арабами –  когда он не смог убивать в Сабра и Шатиле,- Томми дал ему дельный совет – выпить  живой крови. Это помогает убивать и не жалеть врагов. Томми говорил, что этот рецепт существует столько веков, сколько человек носит оружие. Нет, Томми не был иудеем – это был профессиональный наёмник, циничный и наглый проходимец, искавший лишь денег и приключений. Он выдавал себя за сына раввина, выставляя свой обрезанный член всем на обозрение … но позднее, напившись вонючего виски,  он сам признался, что в детстве ему ампутировали часть крайней плоти для вскрытия нарыва…
Старик стал втайне презирать Томми. Тайком пытался пить кровь, но не смог... И только сильно надравшись,  спьяну разбавлял её вином - и пил, захлёбываясь и блюя... С тех пор он никогда больше к вину не притрагивался... Война сделала его не только брезгливым, но и отчуждала от остальных. Он ненавидел трупную вонь, не вызывавшую в нём не только чувства уважения к мёртвым, но и вызывала отвращение к людям вообще …

Он не ел мацу, по преданию замешанную на безвинной крови заклятого первенца... морщился от брезгливости. И даже жену в периоды течки выгонял из постели... Он ненавидел кровь...  ненавидел боль и презирал своё тело... Оно всегда требовало тепла, пищи и заботы... оно тосковало по ласке...
 Да, раньше его тело было слабым и трусливым, а это делало его похожим на других людей...
***

А старина Томми – поседевший и грязный  инвалид,-  гудел басом, сидя в инвалидном кресле:
 - Ты думаешь. Это кресло? Это – крест! Я распят на  нём,  и прибит к нему… Ты знаешь, что такое крест? Это символ! Мы все распяты, веруя в Него!
  Старик брезгливо морщился,  что на его пергаментном лице могло сойти за змеиную улыбку.
- Ты же знаешь, Томми… я не христианин…
- Да! Ты иудей! Ты - сын великого избранного народа…
- Зачем ты так? 
- Как?!
- Давай без фамильярностей…
  - Ты что, перестал ходить в синагогу?
- Да. Никогда и не ходил. Я из России…
- Странно,- Томми с недоверием посмотрел на него… - Странный вы народ, евреи…
- Я, Томми, не еврей
- Тогда кто ты?
- Я, Томи, человек. Я не хожу в синагогу…
***

Через несколько минут эти двое уже не смотрели в глаза друг друга. А Андрэ, скорее всего, так и не понял: что может связывать этих двух разных людей. Казалось, Томми чего-то не мог простить бывшему сослуживцу…
- Лукавство – не для старых друзей... вспомни, как ты начинал...
- Очень просто... я создал тогда целую империю в Советской России... и вывозил оттуда всё, что хотел... мне не препятствовали, - потому, что огромные ценности в России тогда были никому не нужны...
- Вдруг стали не нужны... удивительно!
- Представь себе! Они забыли, что такое настоящие ценности...
- А как это случилось?
- Мой дед... впрочем, не только он, были и другие люди... целая организация... и даже не одна. Так вот, друзья моего деда  возбудили в них ненависть к богатству... и хотя это не уничтожило их зависть, они охотно позволяли менять золото на хлеб... а сами умирали с голода... и убивали друг друга от жадности... как ты думаешь, в чём причины гражданской войны в России?
- Не знаю...
- Та капля разума, которую дал бог, была утрачена этими убогими людьми. Они убивали друг друга из-за куска хлеба, они из зависти предавали друг друга, шли брат на брата... поэтому их падение в бездну было закономерно... и не-избежно… а их бог не прощает этого…
 Андреас, казалось, был в шоке...

***
Взволнованный Андрэ вскоре приехал к нему, узнав из криминальных новостей,   что Томми погиб в тот же день… А старик отправил электронное письмо Андреасу без подписи: «Не жалей баранов из стада, которые  режут себя сами, даже если это делают твоими руками».
- Знаешь, Андрэ, я не поощряю стремление молодых людей к алкоголю,- протягивая рюмку коньяку, сказал тогда он. – Но Томми когда-то спас меня, - раненный, он вынес меня с поля боя. Но спас не от гибели, - он многозначительно поднял свою,- а от позора...   
Не дождавшись вопроса, старик понимающе кивнул:
- Правильно… не следует знать о чужом позоре больше, нежели человек сам захочет рассказать о себе… Но Томми погиб сам, не выдержав своего позора. Он кое-что понял после разговора со мной …
- Что-о? – не выдержав, выдохнул Андрэ…
- Жизнь сложнее самой страшной битвы. А жить иногда бывает страшнее, чем … - он поставил пустую рюмку на стол…
- Ты, наверное, подумал, что я причастен к его смерти?
- Да… то есть нет… я просто подумал, что это как-то взаимосвязано…
- Да, сын мой… в этой жизни всё  взаимосвязано… Но я не стыжусь, что не вынес Томми с поля его позора.
- Вы так жестоки к нему?
- Ты не знал его, Андреас! Это был жестокий хищник… Но его можно было убить любовью…
  - К-ка…к… Вы его убили?
  - Нет, я просто напомнил ему наш давний спор… Он был хорошим солдатом… но что такое хороший солдат? Это убийца…

***
Андрэ не умел пить… Коньяк тут же ударил ему в голову. Он стал таким, каким старик знал его в детстве:
- Старик! Ты построил себе Вавилонскую Башню! Хочешь достать до самого господа бога?
- Нет. Я думаю, Бог давно оставил нас...
- Ты что, уже не веришь в него?
- Верю. Но не в бога.
- Во что же?
- Я верю не в бога, а - богу. Его Слову... Бог покинул Землю. Но общается с нами через Слово. И слышит  мо-литвы только тех, кто это понимает и помогает себе сам...
- Тогда зачем тебе это всё?  - и Андреас показал на великолепную стеклянную панораму. Потом поднял голову к небу. И затем с презрительным видом посмотрел вниз.
- Отсюда он меня слышит лучше. И я его тоже. А если он меня не слышит, то его благосклонности мне пока хва-тает...
- Нет. Скажи! Тогда зачем?
- Подо мной – почти две сотни этажей... И каждый из них - банки, или офисы, отели или просто жильцы - дос-тавляют мне радость... Они верят: чем выше этажи, тем выше образ жизни... Их респектабельные штаб-квартиры по мере приближения ко мне...
- Дороже?
  - Ну, разумеется...
  - Обычно же бывает наоборот!
- Но... это же «Вавилонская Башня!» Они думают, что если будут ближе к небу, к небесам, то станут ближе к бо-гу... Они думают, чем более будут известны и выделяться в толпе, то бог скорее их заметит... Глупцы! Но, они как тара-каны, лезут и лезут наверх!
- Зачем?
- Психология толпы... А зачем мотыльки летят к свету?
- А ты разве не так?
Но старик продолжал, не слушая:
  - А на самом деле они только ближе ко мне... все эти банкиры и президенты...  и они даже не всегда догадывают-ся, кто их  настоящий патрон и босс... Они не знают, кто управляет ими, и никогда не видели меня... А ты спрашиваешь о боге… Они ходят в разные церкви, но для них бог – я!
- А пресса?
-  Этим я даю только то, что хочу...  Устраиваю, так сказать, карнавал с маскарадом и переодеваниями...
- Насколько я знаю, они даже не знают твоего имени...
- Так и есть... но у меня много имён – и ни одного личного... я – просто существую... и всё...
  - Ты есмъ Сущий?
  - Нет. Но…они  подхватывают мои идеи... я даже никого ни о чём не прошу… иногда лишь заинтересовываю…
- О! Сам Моисей смог бы тебе позавидовать...
- Зависть – плохое чувство, Андре!.. самое плохое чувство... я, например, не завидую никому, даже себе...
- Да и кому ты можешь позавидовать? Разве только самому Иегове?
- Если бы я смог себе это позволить... Да, у меня иногда такое чувство, будто я служу Ему... иначе я чувствовал бы хоть немного счастья...
- А разве ты не доволен своей жизнью?..
- Я доволен собой... и то – не всегда! И жизнью. Но - не людьми… Я чувствую, что нужен в этом мире... но сам я не нужен никому! Я чувствую, что выполняю чьи-то  необходимые функции... а кто знает мои чувства?..
- А что твои чувства?
- Я стараюсь об этом не думать... я думаю, что мы все что-то делаем, чтобы чем-то себя занять в этом мире... За-тем, чтобы не думать о самих себе...
- Гм... Я всегда говорил, что ты очень хорошо знаешь жизнь...
- О, не обольщайся! Я о жизни ничего не знаю... Я знаю лишь то, что знают о жизни многие... но стараюсь не обманывать себя. И  быть везде раньше, чем все... я не люблю опаздывать туда, где может быть мой интерес...

***
Андрэ, конечно, мальчишка. Но он так был искренен и восхитителен, что старик смеялся. Нет, он не хохотал, но душа его  вспоминала этот забытый с детства восторг.
- Ты же знаешь, что Господь разрушил Вавилонскую башню! И смешал все человеческие языки...
- Нет…
- Что нет?
- Он смешал один человеческий язык… с другими, нечеловеческими… А оттого, что рухнет  моя башня, смешаются уже не  языки...
- А что?
- Рухнет мир, который олицетворяю я…  Ты же знаешь, с какими сильными людьми  этого мира я связан... они зависят от моего мнения...
- А ты?
- А я как главное звено… если прервутся старые связи…  вам десятилетия придётся заново восстанавливать мир… я оставлю  механизмы управления, которые сейчас  работают, и которыми они обязаны мне...
- Ты хочешь сказать...
- Да. Многое держится на мне... Однако, если даже меня не будет… боюсь, всё останется по-прежнему...
- Ты же сказал, всё рухнет? Почему ты так думаешь? Мир же меняется!..
- Меняется мир, но не меняются люди...
- И что это значит? Что будет?
- Многие будут стараться жить так, будто ничего не произошло...  Но это произойдёт! Они не заметят, что меня нет, но вместо меня будет дыра… о, это будет чёрная дыра!.. Она будет засасывать их мечты…. Люди будут жить по уже созданным законам и правилам. Но звена этой цепи уже не будет! И они будут строить свои Вавилонские Башни... Это заранее предопределено...
- Кем?
- Не знаю... Самые шустрые будут карабкаться вверх, борясь за своё место под солнцем... Но, забравшись на са-мый верх, они так и не станут ближе к своему богу...
- Почему?
- Если бы я это знал! Но, если бы бог сам захотел этого, он дал бы людям завет жить на самых высоких горах и деревьях... а он разрушает Вавилонские башни...  Скоро рухнет Америка. Затем - Китай. У нас самые высокие башни... Они стремятся стать выше всех. Но бог этого не допустит. И это тоже предопределено...
- Тогда, значит, нужно переделывать не мир, а людей...
- Ты умница, Андрэ! Не зря мне всегда казалось, что ты умнее других... Но эта блестящая мысль - самое великое заблуждение.
- Но почему?
- Сам Иегова не смог добиться от человека совершенства...
- А, может, он предоставил человеку решить эту проблему самостоятельно?
- С чего бы это?
 - Саваоф создал мир... и дал его человеку... чтобы человек подстроил мир под себя... чтобы переделал себя под этот мир... и тогда наступит гармония...
- Ты уверен, что это так?
  - Конечно, нет! Но это забавная мысль... Кстати, сейчас об этом думают многие. А скоро это станет возможно... Вот ты, например, можешь жить долго… а моё поколение, даст бог, сможет жить вечно…
- Это невозможно, Андрэ!
- Но почему?
- Человек не хочет гармонии с миром и с самим собой...
- Чего же он хочет?
  -  Он хочет...  он хочет... стать богом... и заменить собой Творца!. . Он раздувается от гордыни, как я!.. он нена-видит ближнего своего… он хочет, чтобы его признали за бога. Нет, Андрэ! Человек никогда не станет богом… мы не способны творить миры.
- А генная инженерия? Клонирование? Это разве…
- Это – тупик. Никто не знает, к чему это может привести...
- Почему?
-  Это очень не расчетливо – запускать процессы, которые нельзя контролировать.
- Но люди сами смогут создавать себя... вот ты, например?
- Я уже не человек. Да, я создал себя, но это уже…  наполовину - не я…
- Но человек может же создавать себя!
- Не себя... а своё потомство…
- А себя?
- Себя – нет… Даже я создан из того, что сделано другими людьми…
- Другими?
- А как ты думал? Его и рожают, и воспитывают, и… даже делают киборгом другие люди…
- А сам?
- А сам он может только выбирать из того, что предложено ему другими людьми…
- Так. Получается, что человек не самостоятелен. И сам ничего не может. Так?
- Ну да, не самостоятелен… Нет, не так! – многое может… Однако,  напрасно мы думаем, что все наши личные достижения –  это суть собственные. А все поражения и неудачи – только личные… Японцы, например, знают, что позор одного японца – это позор всей нации…
- А падение одного человека – это позор  всего человечества… Ну, а Космос?
- Причём здесь Космос? – искренне удивился старик. Он не понимал, как эти мысли могут быть связаны.
- Ну, человечество… вот выйдет  человечество в Космос, и... позор всему человечеству! – Андрэ весело рассме-ялся, так ему понравилась эта шутка.
- Зачем нам Космос? 
- Как зачем? А прогресс…
- Прогресс? Это мифическое животное… Никакого прогресса нет.
- Как нет? А телевидение, интернет, спутники…
- Это не прогресс, а технические достижения. Прогресс – это движение вперёд. Качественное. А человечество топчется на месте, не улучшая своё качество, а  ухудшаясь генетически…

- Значит, регресс?
-  Ну, да! Да и зачем нам космос? Я слышал, что если даже головастиков оградить от магнитного поля Земли, то в невесомости рождаются только уроды. Мутанты... А если люди высадятся на других планетах, то… конечно, при усло-вии, что они выживут в изменённых условиях…  через несколько поколений это будет уже другая раса... Зачем нам это? Это будет страшнее, чем смешение языков... Тогда Космические войны покажутся будущим поколениям забавным зре-лищем...
- С ума сойти!.. Вы думаете даже об этом?
- Я думаю обо всём... я думаю об этом всегда!.. у меня есть  время... и мне также известно, что всё это... уже бы-ло...
- Как... было?
- Звёздные Войны – это мифическая реальность… то есть, хочу сказать, что они когда-то были между предста-вителями одной расы, которая затем разделилась, проживая на разных планетах.
- Фантастика
- Мы здесь – на Земле,- потомки разных рас...
- Это, наверное, легенды?
  - Да нет же! Я могу показать карту, где люди проживали миллионы лет назад.
- У тебя есть карты, которым миллионы лет?
- Наша планета – это живая карта, которой миллионы лет. Эту карту нужно научиться читать.
- Ни один учёный в это не поверит…
- И ладно…. Сам-то я учёным не верю, - мне известно больше, чем он знают…
- Откуда?
- От Бога… Он дал мне, как и многим другим, здравый смысл. А учёные верят только в то, что смогут доказать. А я – в то,  что даёт мне разум…
- Как это?
- Они верят только в то, что можно доказать математически. На основе опыта. И экспериментов…
- А разве это неправильно?
- Суди сам!
- Они не верят в то,  что существует без доказательств! А доказательства сочиняют сами…
- Например?
- Ну, вот! Я, например, знаю, что разумная жизнь на Земле существует давно…
- Как это доказать?
- А зачем? Подумай сам! Задавай себе вопросы…
- А куда всё делось?
- Была страшная война.  Доказательства?  Эпицентры ядерных ударов, где впоследствии из древних лесов обра-зовались огромные залежи каменного угля и нефти... Остекленение органики... Это – в результате кратковременных вспышек огромной температуры... Это – Каспийское море, Западное побережье Кубы, Пермь и Тюменская область... да, изволь, сам смотри на атлас!.. Это же следы Великой Космической Войны! А разломы земной коры?
- А что разломы?
- Да ни одна известная нам планета не несёт на себе следов таких космических ударов! Геологические плиты... откуда они? Знай, что Земля, как орех, была когда-то одним  ударом расколота на части... Вспомни миф о Фаэтоне... Это – не миф – это аллегория... А теперь?.. Теперь наша планета увеличивается в объёме - за счёт выхода магмы на поверх-ность в местах разломов! Сложи всю сушу – вырежь на карте все океаны,- и получится уменьшенный глобус! Ну, разве это не доказательство?
- Умозрительно… слишком очевидно, чтобы в это поверить…
- А наши учёные – они, как дети... верят в сказки,  придуманные ими же, и не знают жизни... и потому выдумы-вают то, чего объяснить не могут...
- А Вы? Вы сами...
- Я не учёный... мне не нужны ни сомнительная слава, ни Нобелевская премия... Не буду называть имена, но я многим из них дал то, о чём они бы даже и не мечтали – темы для диссертаций, учёные степени, положение в обществе...
- Как это?
- Очень просто... учреждал стипендии, премии, гранты... выбирал способных... называл оплачиваемые темы... и они строчили то, в чём сами плохо разбирались... поэтому современная наука полна противоречий...
- И много... таких?
  - Да. Много. Из известных... а слишком самостоятельные  либо умирали в нищете и безвестности, либо погибали при загадочных обстоятельствах... цивилизация должна развиваться в одном определённом русле...
  - А кто определяет направление этого русла?
- Никто... жизнь течёт в одном направлении... но есть противоречия... как омуты и вихри... и их мы обязаны уст-ранять... мы только охраняем это направление. Хотя  нас обвиняют, будто это именно мы создали все пороки этой жиз-ни... но это – неправда!
- А что правда? – Андрэ вопросительно уставился на него.
-  Я думаю, что единственное, что можно предложить человечеству – это продолжение сроков жизни. Сохране-ние здоровья позволит некоторым из нас понять о жизни намного больше... и передать этот опыт молодым. Эти знания всем очень нужны. Со смертью мудрых старцев человечество теряет очень многое...
- А сколько среди них маразматиков?
- Не больше, чем среди молодёжи идиотов и дебилов... Не согласен? Я вообще иногда думаю, что человечеству давно пора подумать... не о количестве землян, а о том, чтобы улучшить их качество...
  - А кто бы ещё подсказал, как это сделать...
- Я думаю...  но война не решает эти  проблемы... геноцид не избирателен... а система отбора не имеет чётких критериев...
***
Нет, система отбора имеет чёткие критерии… Старик ошибался. Сейчас, подумав о том, что у него остался один-единственный шанс выжить, он вдруг вспомнил о старом солдате Томми. Позвони ему сейчас Андрэ, этот инвалид был способен чуть ли не на подвиг! Он бы сумел найти способ – и наверняка бы уже сейчас над Вавилонской Башней кружил бы вертолёт. И не такой – двухместный,- а именно военный, как «Чёрная Акула».
Этот солдат удачи захватил бы вертолёт НАТО, – и спас бы его, старика, - рискуя всем, что оставалось в его убогой жизни. Он сумел бы уговорить, сдвинуть к этой цели, даже  самых упрямых их своих бывших сослуживцев. Он с горячностью убеждал бы всех, что такого прекрасного человека нужно обязательно спасти.
При этом он забыл бы, конечно, про всех остальных, кто сейчас мечется в тюрьме Вавилонской Башни…
И совсем не важно, что ни один вертолёт НАТО не смог бы приблизиться к Башне – его электрооборудование тут же дало бы сбои; вертолёт тут же был бы уничтожен; сработала бы  система безопасности, которую  можно было отключить только с парализованного вертолёта. 
Нет, Томми сквозь огонь нашёл бы Анжела!  Он прорвался бы сквозь огненный ураган… Он придумал бы что-нибудь, и у старика сейчас был бы шифр… О, этот человеческий обрубок,-  отказавшийся от протезов, но ездивший на коляске, -  был, наверное, единственным человеком, который по-своему любил старика. Нет, не любил - это сопли… Томми был не способен любить, но он опекал – как старший брат опекает младшего… как старослужащий первогодка. Это нужно было не старику – это нужно было старому вояке,- знать, что ты ещё кому-нибудь нужен на этой земле.
Но Томми больше нет…

***

Кто-то рядом зашмыгал носом, и старик увидел Даниэля.
- Что там?
- Вы оказались правы, сэр!
- А именно?
- Помните, Вы говорили, что парашюты в случае пожара нам не помогут? Так вот, вы правы...
- И?.. Что? Говорите!
- Двое охранников выбросились на парашютах…
Старик отвернулся:
- Соболезную…  Можете не продолжать.
- Сэр! Одного снесло ветром в огонь…Второй зацепился где-то в районе…
- Повторяю, можете не продолжать. Ещё попытки были?

***


Старик вдруг ощутил своё одиночество… Между ним и тем, кого называют богом, уже не было никого … Ника-ких посредников. Он понимал, что сюда скоро ворвутся люди, и это станет концом его жизни. Своими картонными бога-ми они растопчут последние надежды на человечность…
Нет, его бог был не таким… Однажды создав, на протяжении триллионов лет, вечную Вселенную он запустил в свет  свою игрушку – человека. И, понадеявшись на благоразумие, оставил Землю людям… Он не был распят – наоборот, он был слишком свободен; как Мысль, обладающая силой творчества
Этот бог не создавал вещей. Он создавал своей мыслью тех, кто был способен создавать миры.
  Да, старик слишком низко ценил тех, кто жил ради вещей. И тех, кто создавал эти вещи. Он знал, что это такое,  вещи – это плоды божественной мысли и человеческого труда.
И старик вздохнул -  при одной только  мысли, что он более полувека окружал себя красивыми людьми и умны-ми вещами. Вещи были надежнее людей… Он их любил… Но вещи не могут ему заменить людей.

***

Его обитель находилась на самом высоком этаже человеческой иерархии…
Здание было построено так, что совладельцы быстро понимали невыгодность своих вложений и часто продавали свои доли за бесценок. Старик усмехался, когда думал об этом: «Так многие государства теряли свою самостоятельность, отстраивая чужие интересы».
Старик знал, что делал… Он убеждал других, выдавая свои интересы за общественные.  Играл на чужой жадно-сти, рисуя перспективы. И разорил несколько строительных, риэлтерских и страховых контор на строительстве этого до-ма.
Ему же самому этот дом достался почти даром…

***

  Апартаменты его были  напичканы электроникой, - и она наводила порядок в кабинете, когда он бывал  в своём зимнем  саду или в оранжерее . Вещи не бросались в глаза - они приводились в порядок  автоматически; они скрывались   в стеклянных матовых стенах;  климат и  освещение были разнообразными  и регулировались одним только его желани-ем…
А когда он стряхивал пепел с сигары или бросал бумаги прямо на пол –  всё исчезало само собой;  а роскошные комнаты были обустроены невидимыми глазу мусоропроводами и пылесосами.  Обед подавался на самодвижущихся столиках, также и убирался.
А, если чего-то не могли сделать машины, он, не вставая с кресла, разговаривал с мастером по телефону – и вскоре вопрос решается. Нет, он не лентяй – иногда сам любил стряхнуть пыль; но он запрещал встречаться с ним лю-дям, обслуживающему персоналу.
Но он уже давно не собирает картин и антиквариата. Этим занимаются другие люди. Они хранят в его музеях мировые шедевры, а он их иногда рассматривает, если возникает желание. А. когда он слышит о новых изобретениях, то направляет туда средства – для производства.
Изнутри его комфортная жизнь была  похожа на жизнь в космическом корабле следующего тысячелетия
Ничего лишнего, всё красиво и с комфортом… И теперь это всё горело … ясным пламенем…

***

  Он всегда с презрением относился к светским новостям, спорту и всяческим шоу – считая бесполезной тратой времени... Слишком хорошо знал, как это делается.
Но сегодня был особенный день! Он включил телевизор пультом - и на матовой стеклянной стене появилось изображение десятков каналов. Выбрал новости. Ему было любопытно узнать, как мир отреагирует на его возможную гибель.  Но ничего не увидел. На нескольких каналах шли репортажи о пожаре в Сити, но имени старика не упомина-лось.
 Ах, да! – вдруг с горечью подумалось ему. Я ведь законспирировался так, что никто и не знает о моём существовании здесь. Для многих я просто папа Леви…
***
Он подошёл к зеркальной стеклянной стене. Включил свет одной мыслью. Встроенные чипы помогали управ-лять электроникой одним желанием. И посмотрел на себя. И – обомлел… Он включил режим просмотра без одежды… На него смотрело Нечто…

Его тело... Это теперь было не совсем его тело – многочисленные шрамы подтверждали это... Левая рука заме-нена красивым электронным протезом...  Левый глаз тоже был сделан из синтетика... Во рту не осталось ни одного своего зуба; остатки  их он   удалил, чтобы никогда не испытывать зубной боли,  натерпевшись страданий...
***

А ведь когда-то, после ежедневной горячей ванны с экстрактами бальзамических трав и контрастного душа, он с интересом  рассматривал своё тело... Оно ему не нравилось – слишком сухощавое, нескладное и костистое,- и лицо с рыбьими глазами.
Он не любил бриться, потому что не любил смотреть себе в глаза.  Брился, но не любил касаться своего лица... И  делал это всегда сам. А если кто-то касался лица, он вздрагивал,  ощущая нервное раздражение...  лицо его ещё помнило, как ему в Воронеже сломали переносицу; а сейчас над верхней губой был шрам, который он раньше скрывал за усами.
Раньше… он  заплетал бороду в косицы;  завивал длинные  пейсы и завязывал их обручем  на голове – что-то вроде банданы. Так волосы не мешали… Шли годы. Иногда, забывшись, он шёл бриться и искал, чем расчесать бороду,  но только  смотрел с удивлением на своё отражение.
Уже много лет он был лыс... и сам себе напоминал Кощея бессмертного из русских сказок, которых он не любил, считая их глупыми.
И по-прежнему носил бандану... куда поместил пульты управления  и различные электронные устройства.


***

Старик стремился на очередную операцию, пересаживая себе органы,  ясно сознавая, что в случае успеха протянет ещё несколько десятков лет. Он делал это с чувством, что оказывает благодеяние - своими деньгами, - не только медицине, но и всему человечеству. Он всерьёз верил, что будущее человечества будет связано с выращиванием и пересадкой отживших органов на молодые.
И  говорил своему хирургу: «Смена органов нужна не только таким сумасшедшим, как я... Не только тем, кто могут себе это позволить... Но и тем, кто готов их продать, чтобы не умереть с голоду. Миру нужны мои деньги! Поэтому я ещё живу! Не будь вас, я бы давно умер, и мне ничего не было бы нужно… Сделайте мне ещё десяток лет!  Если Вы не сумеете этого сделать, то и я не смогу Вас  отблагодарить…  но что отплачу, верьте! Я отплачу обязательно», - и старик всегда при этом тихонько и загадочно засмеялся.
Его называли Вечным Жидом или Агасфером, а он только хищно улыбался  своей холодной змеиной улыбкой.
***


Чужое сердце – это психологическая проблема.
Не то, чтобы мучила совесть. Но всякий раз, когда он возвращался из операционной, он  чувствовал чужие орга-ны... Такое чувство, будто ты – это не ты сам, а какой-то другой человек. И настоящий, и уже умерший…
Он знал, что в его организме существовали  уже несколько десятков людей.  Они были разными, и старик это чувствовал,  раздираемый противоречиями. Если бы не кибернетический мозг, он бы давно сошёл с ума.
О, его ещё сейчас иногда беспокоил геморрой;  эту простую операцию он сделать никак  не решался; использо-вал мази какого-то колдуна...
Он мог бы питаться специальными составами, снижая боли, но любил простую живую пищу. Ему даже нрави-лось, что у него иногда что-то болит… это напоминало ему о том, что он простой смертный человек в преклонном воз-расте. Он старался оберегать себя от волнений: сосуды всё-таки были сильно изношены...

И старик усмехнулся: «А теперь я влачу бессмысленное существование, благодаря им... деньгам, которые так  и не сделали меня счастливей»
***

Нет, он никогда эгоистически не искал жертвы... И, искренне глубоко возмутившись, смог бы даже наказать и привлечь к суду  хирурга, нарушившего закон... Но он хорошо знал, что такое закон... и  успешно, через посредников,   уговаривал конгрессменов и сенаторов  изменять  законы в свою пользу. Ссылаясь на проблемы и нужды человечества, щедро обещал финансирование.
Для СМИ он  разыскивал истории, доказывающие, что от нового закона зависели жизни детей – и благодаря это-му  становилось возможно использовать новые достижения науки... а иногда такие истории создавал их сам...  Таким об-разом, взывая к сочувствию и благородству, он вырывал согласие у общества на нечеловеческие эксперименты.
Нет, он не желал никому зла... но, в отличие от матерей,  он был практиком – т знал, что детские жизни и органы – это не просто жизнь такого старика, как он...
Он в этом видел будущую судьбу человечества...
***
О, он хорошо знал, что такое медицина! знал, что медицина и козни дьявола – это почти одно и то же. Но ничего не мог и не хотел с этим поделать: он хотел жить. Любым способом... он был ещё нужен этому миру... И, если бы не его старания, то сейчас никакие пересадки органов были бы невозможны...
А скольким людям это спасло жизнь! А все эти органы были взяты от нежизнеспособных человеческих отбросов – тех, кому сам бог не дал жизни...
Ну, а чем это было чревато – он сознавал лучше других.
А совесть? Совесть его шептала, что жертвы нужны не ему, а Иегове... а сам он живёт на свете лишь потому, что выполняет его волю... смысл которой известен лишь им двоим... старику и богу...
***

Его дочь, разбившаяся  в «пьяном» автомобиле, как-то давным-давно бросила ему в упрёк: «Вампир!»… Тогда её можно было спасти, но... не хватало органов, а донорство было вне закона.
«Дура!» - думал он. – Согласилась бы на чужое сердце... Была бы сейчас жива. И нянчила бы внуков...
Он вспомнил об Андрэ… Он никогда не узнает своего отца…
***
А свою жену он убил... одним словом,  сказав, что её дочь погибла. Он не хотел этой смерти... но взял на себя обязанность мужественно сообщить страшную правду. Жена с ненавистью бросилась на него с кулаками, и – упала...
 Она, после инсульта, до самой своей смерти обвиняла его, хотя... ключи от машины  дала дочери она сама...
***

  Он никогда не понимал женщин. И работал актёром, играя женские роли. И как-то, переодевшись, ходил в Гей-клубы, пытаясь это понять.  Но женская логика оставались для него загадкой. Измучившись, он бросил эти попытки. И со временем отбросил эту проблему за ненадобностью... Бессилие что-либо понять выводило его из себя... он чувствовал себя пауком, который не понимал, зачем летают мухи. И он пытался летать, но... они были ему недоступны.
***

Женщины тоже никогда не любили и не понимали его...
Поэтому, - после гибели единственной дочери,-  он решил просто и оригинально вопрос продолжения рода: он создал банк спермы – вложив туда огромные деньги,- и регулярно сдавал туда семя.
Теперь уже более трёх сотен его  сыновей ходят по планете... Он понимал, что их разделяют не только женские гены, но и воспитание… Их мировоззрение… Поэтому он, однажды столкнувшись с их ненавистью, -  никогда больше не интересовался их судьбами – понимая, сколько волнения и денег может это ему стоить.

***

Когда-то его  утешала только одна мысль: если бы не это, то его тело  давно бы сгнило в фамильном склепе... Он заглядывал в каменные гробы предков... И не верил в бессмертие тела… Ему становилось страшно, что и он когда-нибудь будет лежать так... Вечность страшила его своей загадкой…
- Что ж, - ещё не скоро...
«Нет»,- подумал кто-то его голосом. «Теперь уже скоро»
***

О, бессмертие!.. о нём можно было бы только мечтать, - и, если бы это было возможно,  он заключил бы сделку с самим Сатаной! Он знал человеческом организме почти всё... прекрасно разбирался в технике и других науках...  Он вби-рал в себя всю квинтэссенцию человеческой мысли!..
Но, вопреки осуществлённым идеям, с годами становилось жить скучно... и с каждым годом его всё меньше и меньше забавляли новейшие технические игрушки... И, когда ему стукнуло за девяноста, он вдруг перестал интересо-ваться людьми,  окружавшими его - вымирающим поколением,- с которыми он когда-то ещё жил страстями.
***

- Сэр! – резкий голос вдруг вывел его из оцепенения. И, прервав свои размышления, старик оглянулся - и вдруг увидел окровавленного Даниэля.
– Сэр! Анжел прорвался! Он идёт к нам…
- Пусть сообщит мне номер кода…
- Нет, сэр! – его рация не работает… он взял чужой телефон…
- Пусть говорит открытым текстом… сейчас не время для шифровок и конспирации…
- Нет, сэр! Как раз сейчас время… - и он указал взглядом на охранников, которые стояли у входа. Они понимали,  что забаррикадировать стеклянные двери уже никому не удастся.
- Осталось одиннадцать этажей… и они растерзают нас!
- Вертолёт не способен поднять более 5 человек…
- Да, это так! А если… просто  опустить?
- Невозможно… внизу горячий дым. Если что и достигнет земли, на режиме ротации, то это трупы…
- Но нас здесь 5 человек. Ещё пилот…
  - У вас нет другого решения?  А у меня нет парашютов… Я вам неплохо вам оплачивал за то, чтобы улететь на этом вертолёте мне.
- На кой чёрт мне теперь ваши деньги? Я хочу жить!.. – Даниэль нервно переступал с ноги на ногу. Весь его вид говорил о том, что он может пойти на всё. Но, видя это,  старик спокойно ответил:
- Ваша семья получит хорошую страховку.
- Скажите это охранникам. Они предпочтут, чтобы страховку получила ваша семья.
- У меня нет семьи. Но у меня есть код запуска вертолёта…
- Тогда отдайте его нам…
- Это исключено… Чип с кодом вживлён в мою руку…

***

У старика возникла забавная мысль:  а что, если Даниэль, завладев шифр - кодом пилота, воспользуется рукой старика, в которую вживлены чипы? Как? Как он сможет это сделать? Да просто отрежет – и приставит к считывающе-му устройству?»

«Нет!» - подумал старик. - « У него не кибернетические мозги. Он не сможет рассуждать хладнокровно. Даниэль, как истый католик,  не сможет воспользоваться насилием или убийством, ради собственного спасения… Ну, а если смо-жет?»
И старик на всякий случай сказал:
- Этот чип не сработает без моего желания и специальной программы: я ведь киборг…

***

Выстрелы раздались так неожиданно близко, что Даниэль выхватил пистолет и метнулся в сторону. Но спря-таться было некуда. Стеклянные зеркальные стены отражали набегающую толпу.
- Отдайте приказ на пульт… никто не должен преодолеть электромагнитного барьера.
- Но там Анжело! Пилот! Вы что, хотите его погубить? хотите погибнуть?..

***
Да, какое-то время он искал решения. Но его кибернетический мозг был настроен выбирать только из имеющих-ся вариантов. Творческая часть была в шоке и отказывалась повиноваться…
  Но пилота вертолёта нет… старик уже знает, что Анжел остался внизу…   он был ранен, но успел отдать приказ найти хоть кого-нибудь, КТО СМОЖЕТ УПРАВЛЯТЬ ЭТИМ СУПЕР-ВЕРТОЛЁТОМ.
« Но куда мне лететь?-  вдруг подумал старик. «Если бы только в Россию... В Одессу или... Но туда мне не доле-теть... Мне с собой нельзя взять всё это, к чему я когда-то стремился:  небоскребы, оранжереи... и библиотека!  Власть… Ничего этого в России не будет...  Да, там он уже не сможет быть богом...
***

А  Даниэль жадно рассматривал грузного и уже немолодого человека с землистым лицом.
- Сэр! – вот тот пилот. – представил его Даниэль.
- Кто вы? – поинтересовался старик.
- Лётчик-инструктор испытательной сверхсекретной базы № 51…- хриплым, неуверенным тоном произнёс тот.
- Как вы здесь оказались?
- Я получил приказ заменить раненого пилота.
- Приказ? От кого? – любопытство его  проникало внутрь души и заставило пилота съёжиться.
  - От… простите, от капитана Военно Воздушных Сил НАТО Анжела Севильи…
  - Назовите шифр кода… - Даниэль придвинулся к пилоту, держа в руке скорострельный пистолет.
  - Нет… я имею распоряжение передать это вам, - он поклонился старику. И передал блестящий предмет.
  Старик взял кусок пластика. На нём были фотографии красивой женщины и девочки, напомнившей старику его дочь…
- Кто это?
- Мои жена и дочь…
  - При чём здесь они?
  - Я не отдам шифра, если они не будут спасены…
  Старик перевёл недоумённый взгляд на этого человека.
- Чёрт! – Даниэль навёл на него пистолет.
Но старик задумчиво смотрел на фотографию.
- Вы еврей?
- Какое это сейчас имеет значение?- вспыхнул пилот.
- А ваша жена, нужно полагать, еврейка? – спокойно спросил старик.
  - Да зачем вам это сейчас нужно?
- Значит, шифр должен иметь еврейские корни. Анжел – сефард. Что это? Каббала? Цифирь? Говорите, что?
  - Ничего я вам не скажу. Вы или спасаете мою семью, либо… вы не получите кода!

Старик, что-то сообразив,  кивнул начальнику охраны:
- Опустите пистолет! Скажите, где ваша семья?
Пилот молча кивнул в сторону охранников. Там стояла красивая женщина с ребёнком на руках… Она огляну-лась, и старик перехватил её взгляд, полный тревоги и надежды….
- Отпустите её… - сказал он, направляясь к вертолёту. – Лётчик! Следуйте за мной.
***

Пока они шли к вертолёту, старик вспоминал разговор с Андрэ; впрочем, это даже не были сами воспоминания, а вспыхнуло только единственное чувство, оставленные тем разговором:

- Андрэ! Знаешь, я как-то заказал исследования... Они, разумеется, были тайными… не для широкой публики … Так вот! Знаешь, к какому выводу я тогда пришёл?
- Да, я слушаю…
- Так вот! Собственно человеческим мышлением обладает лишь незначительная часть населения.
- Как это?
- Большинство не способно самостоятельно рассуждать…
-?
- Да,  их мышление заражено кластерами … ты же знаешь, что такое вирусная программа?
- Да. Ты же знаешь, я программист…
-  Я тоже программист. Только ты программируешь машины, а я людей…
- Как это? Как можно программировать людей?
-  Я подкидываю им идеи…
- Это как вирусы?
- Очень похоже.  Так вот, я о кластерах…
- Каких кластерах?
- Например, одни верят в Бога, другие   в то, что его нет…
- А что же  на самом деле?
- На самом деле – кластеры…
- А в чём их смысл?
- А в том, что имея эти кластеры, они никогда не смогут договориться.
- Договориться – о чём?
- Вообще!.. христианин будет отвергать атеиста, а гуманитарий – физика… националист отвергнет космополита, а республиканец – монархию… возьми любое явление – и… сделай выводы!
- А что эти кластеры?
- Да всё, что угодно! Это – вирусы несуществующих в природе идей. Теория Относительности, марксизм, дарви-низм… разные теории…  И прочая чушь…На самом деле их просто не существует. А наука – это религия атеистов...
- Не существует? Но тогда как же?
- Только в их головах!  Это – системные вирусы… И только немногие приходят к верным  выводам самостоя-тельно.
  - Кто же?
- Это – существа с человеческим мышлением. Они ищут истину и признают лишь то, что истинно. Они не гоня-ются за призраками. Но их мало…
- Например?
- Есть люди, которые верят в то, что они прочли или увидели в кино…
- А другие?
- Есть ещё небольшой процент тех, кто умело использует эти заблуждения, но сами этой истины не знают. Это учёные, политики,  писатели, сценаристы… и другие идейные шарлатаны…
- А актёры? Им хорошо платят…
- Нет! нам интересны только те, кто сочиняет мифы.  Актёры действуют по чужим сценариям…Идеи используем мы, чтобы управлять многочисленными биороботами, не имеющими своих мыслей.
- Зачем?
- Разделяй – и властвуй! А как ими ещё управлять, если не вносить в их пустые мозги нужные нам кластеры? Эти кластеры противоречивы. И их мозгов не хватает на то, чтобы всё это осмыслить. Они  не находят  истины.
- И что, так можно всеми управлять?
- Нет. Я уже говорил, что процентов 10-15 способны управлять собой сами. Но они находятся среди океана, за-ражённого вирусными кластерами. Они или научаются плавать, либо тонут…
-   А другие?
- Есть и такие, которые вообще не способны управлять даже собой. Такие гибнут. Или влачат жалкое существо-вание… Заметь, Андрэ! Никакого равенства среди людей нет. Многие думают, что равенство должно быть в достатке. Но это – тоже кластер… он был запущен нами, чтобы возбудить ненависть бедных  против богатых…
- Зачем_
- Так мы пришли к власти… Теперь мы правим миром…

***


  - Ну, вот и всё… -  старик спокойно закуривает последнюю сигару, наблюдая, как ярко-оранжевый вертолёт опускается вниз. Он ещё мог рассчитывать на то, что пилот, высадив свою семью, вернётся за ними. Но услышав внизу взрывы, от которых всё содрогнулось под ногами,  он по рации  передал пилоту приказ не возвращаться.  Он не успеет вернуться.  «У этого риска нет шанса, а у девочки должен быть отец» - подумал старик.
Что-то рванулось из его груди. Какое-то странное чувство. И старик вдруг с удивлением  понял, что он молится, Но молится не Иегове. И не Христу…
Он вскоре почувствовал бога в своей душе, и впервые за всю свою жизнь почувствовал не равнодушное спокой-ствие, а умиротворение.

Если бы его вдруг спросили, зачем он отдал свою жизнь именно евреям, он бы пожал плечами. А, может быть, ответил бы так: все русские похожи друг на друга, а евреи резко от них отличаются...
Это была чужая цитата. И, конечно, она была похожа на шутку.
Но спрашивать об этом было некому...
***

- Да, Андрэ!   Нет, ты послушай! Трудно придумать что-либо глупее... я, конечно, знал, что моя охрана пере-стреляет этих несчастных... с нижних этажей… чтобы они не затоптали нас… И не сбросили с крыши... Нет,  конечно, глупо было бы  надеяться, что пожар затихнет сам собой.
Опасностью был пожар, но у нас в запасе было и время… Но самой большой  опасностью была обезумевшая  толпа. Они даже бросили своих детей, чтобы спастись самим… Я видел это своими глазами!
У нас было только два варианта – погибнуть вместе с ними, или отдельно…

И вот – представь,-  охрана перестреляла и сама себя...  Часть из них встала на стороне толпы! И, представь, те, кто остался в живых… они отстаивали интересы этих безумных людей! Но толпа их смяла… остатки их  шли задом на-перёд, защищаясь от толпы... они пятились, оглядывались назад,  а толпа гнала их на край крыши... и они погибли все вместе... толпа смела их.. и скинула в пропасть!. А затем сработало электромагнитное поле защиты… Они все погибли…
- Как это похоже на нашу власть… как это глупо! Как это бессмысленно…
- Да, похоже! Власть идёт не туда, куда нужно, а туда, куда её гонит толпа… Она пятятся, и не видит, куда идёт…  И только некоторые, вроде меня, идут к своей цели… Как ты думаешь, Андреас, если бы они были мудрее, как поступили бы они? Не знаешь? Подумай...
- У них, наверно, не было другого выхода…
-  Наверно… Но где-то читал, что лягушки бросаются в огонь и тушат его своими телами…так они спасают по-томство…какие-то  глупые лягушки!
- Наверное, у них был выход… но они его не искали… А как вертолёт?
-  Он уже улетел...  Скоро рухнет и Вавилонская Башня. Кругом дым. Мне уже нечем дышать. Я включил все кондиционеры…
- Что будешь делать?
- Умру… В отличии от людей, мне не  нужно выдумывать способы самоубийства Я просто отключу кибернети-ческую систему…
- Но ты ведь мог улететь!
- Да, но если бы не маленькая фея, которая должна жить.
- Кто она? Почему
- Как зовут? Кажется, Ева! Да, точно… А что бы ты сделал на моём месте?  Не знаешь? А я на месте начальника охраны улетел бы сам... к чёртовой матери... зачем умирать ради чужих детей? Ради такого старика, как я? Почему ты молчишь? Андреас,  ты…  плачешь?
- Нет… Нет!
-  Да, Андреас! Да, мой сын! Прости меня… Я не оставляю тебе ничего... кроме своих глаз, которыми ты будешь смотреть на этот ужасный мир...

***


Вскоре  Андреас  узнал, что старик перед смертью по звонил своему юристу: «Моё письменное завещание нахо-дится у Вас. И ещё у нескольких юридических контор» - предупредил старик. «Завещаю всё состояние тому, кто сумеет жить выше меня»... Далее следовали разъяснения - они касались перечисления  целей, которые должен был ставить перед со-бой наследник.
Старик, оказывается уже тогда знал, что  через несколько недель будут заложены ещё несколько небоскрёбов, на несколько десятков этажей выше Вавилонской Башни...
А на самых высоких этажах, - которые уже продавались с аукциона,   - цены были астрономическими...


 16 апреля 2012 года