Воровство

Во свете Божьем чистоты хочу ходить я на пути,
Чтоб глаз меня не соблазнял и от неправды удалял.
Бог дал нам жизненный закон и к сердцу говорит нам он,
И совесть мучит нас тогда, когда в неправде жизнь прошла.

Когда лукавый враг послал нам мысль и взор твой засиял,
Когда увидел вещь, хотя она, ты знаешь, не твоя,
И ты не вправе её взять, но взор опять, опять, опять
Магнитом тянется туда и вслед за ним бежит рука.

Так, чудный праздник рождества, капелью дождь и с крыш вода,
И в лужах отраженья свет, за тучей полосы просвет.
Дети бегут, в душе покой, стремятся малыши домой,
Витрины красочно блестят и манят сладко детский взгляд.

Зажглись в сияньи фонари, им надобно домой идти,
Но так игрушки хороши – машины, мишки, гаражи.
Два брата за руку бредут, витрина их разбила путь.
Стоял брат старший на углу, дал любоваться малышу.

Но тут забыл о брате он, ведь в этот миг был ослеплен,
Глотая слюнки, он смотрел, так апельсины он хотел,
Пред ним, дурманя, запах бьет, поколебавшись он встает,
Цвет золотистый, апельсин, руками быстро он схватил.

А продавец стоял спиной своей был занят суетой,
Табличку на щитке цеплял, о краже он не помышлял,
Мальчик по сторонам смотрел, прекрасный плод взять захотел,
Три апельсина он схватил и в сумку быстро положил.

Никто не видел, можно взять и положить к себе опять,
Схватил ещё четыре штуки – карманы, как шары, надуты.
И снова тихо взял ещё пять штук -  вот это повезло.
Но вдруг он понял, странный вид, стал он как Карлсон, всё торчит.

Как крот в нору, пошел туда, где мраком скрыта темнота,
Но преступления не скрыть, нельзя нечестья утаить.
Забор высокий, света нет, но сердца стук дает ответ,
Он помышленья судит враз, барометр в душе у нас.

Как пчелы, мысли в голове, в сарай пойду, пройти б быстрей,
О чудный праздник рождества и запах бьет в лицо, крича,
Как- будто говорят ему, возьми меня, съешь хоть одну.
Вдруг младший братик закричал, фонарик ярко замигал.

Навстречу к ним отец пришел, но старший брат поникший шел
Из тьмы он выйти не хотел и сердцем очень оробел.
Испуганный, несчастный вид, зверьком он загнанным стоит,
Глаза не может он поднять, ведь легче в темноте стоять.

Отец на сына посмотрел, случилось что-то, он смотрел
Сынишке пристально в глаза, но в плечи голова вросла.
Зовет он сына к фонарю, сын говорит: ”Я здесь пойду.
Мне видно все ”Но вот беда – споткнулся, в грязь упал плашмя.

И апельсины, как мячи, катились в темноте они.
Отец тихонько подошел, -все ясно- тихо сказал он,
Он поднял сына, отряхнул, в печали глубоко вздохнул,
Рот полон грязи, кровь везде, вид жалок – поделом тебе.

Наказан за проступок ты, но апельсины отнеси
Иль за товар ты заплати, чтобы не был воришкой ты.
Я не могу, ведь стыдно мне, сознаться нету сил уже.
Но видя строгий взгляд отца, взяв деньги, он пошел туда.

И молча, смотрит продавец, и удивленью нет границ,
Что делает подросток сей, с глаз слезы льются, как ручей.
Сознался мальчик, рассказал, как тайно апельсины взял,
Покаялся он перед ним и деньги в кассу возвратил.

Немой укор его отца уничижили малыша.
Но теплота его любви дала раскаянье души.
Боимся выйти мы на свет, коль есть в душе несчастья желчь,
Коль нераскаянна душа, коль нечиста была рука.

Коль глаз тебя и соблазнил, покаяться имей ты сил,
За грех Христос уж заплатил, тебя он кровию омыл.
Сурово смотрит свысока на тех, кто может без труда
Чужое, не робея, взять – тем слово истины попрать.

Как мальчик, выйди ты на свет, если позвал тебя Отец,
Не оробей душой, не трусь, и не гордись в сей миг, как гусь,
Приди с поникшей головой и осознай свой грех плотской,
Ведь верен,  праведен Творец, Он любит нас, он наш Отец.

Тебя Он нежно вразумит, соблазны мира удалит,
Поймет Он, как никто другой, и поведет своей тропой.


                АМИНЬ