Обряд

И все же бритвою опасной
Побриться — это благодать!
Отдать себя стихии властной,
Студеной свежести отдать,
И ощутить внутри до дрожи,
Как резко сердце тормозит,
Когда по нервной глади кожи
Стальное лезвие скользит.

Люблю. И запах белой пены,
И вальс лихого помазка,
Его стремительные крены
От подбородка до виска,
И высшей школы брадобрея,
Который мне десятый год
Поет про хитрого еврея
Один и тот же анекдот.

А сам еврей... Я это знаю.
Известно мне, что у него
Семья погибла под Рязанью,
Что близких больше никого,
Что сам он «родом» из пехоты,
Но воевать не воевал
И всю войну за анекдоты
Победу в лагере "ковал".

— Ну, говори, какие вести?—
Он затевает разговор,
Пока, усаживаясь в кресле,
Я на себя бросаю взор,
И, недовольный отраженьем
Безукоризненных зеркал,
«Лица не общим выраженьем»
Изображаю злой оскал.

Какие новости?.. Да те же:
Не «перестроился», увы,
О жизни думаю не реже,
Чем сердце ждет от головы.
Душа болит. Глаза не падки.
Не потерял еще стыда.
Выходит, главное в порядке.
Все остальное — ерунда.

— Э, отдает немного сценой.
Но всем охота петь в раю,—
Он разукрашивает пеной
Физиономию мою.
И старой выучки заложник,
Последний делая догляд,
Осуществляет, как художник,
Давно знакомый мне обряд.

Итак, поэзия в порядке?
Но ведь живешь не на стихи?
Твои эстрадные площадки
Барыш отдал для чепухи.—
Поколдовав у подбородка,
Он снова движется к виску.
— Ну, да,— поглядывая кротко,
Я демонстрирую тоску.

Однако с хитрою заботой
Он вновь «копает» глубоко.
И я рифмую с неохотой:
Мол, жил такой Ларошфуко,
Который пел любимой теще,
Лукаво голову склоня:
«Кого обманывать мне проще?
Кто обмануть решил меня».

— А резюме?
— Да ведь сегодня
Кормильцев столько развелось!
Не прозевай — любая сводня
С тобой поделится небось.
Торгаш? — извечно любит сети.
Чинушу надо прикормить...
Короче, можно жить на свете,
Пока не рвется жизни нить.

Мой Фигаро отводит бритву.
— Вот это, праведник, ответ!
А я-то думал — лишь молитву
Способен выплакать поэт.
Давай-ка нос. Да выше, выше.—
Он снова делает заход.
И сразу сердце бьется тише,
Когда по горлу сталь идет.

— A кaк нacчeт зaкoнa, влacти?
— A чтo зaкoны или влacть?
Все эти pынoчныe cтpacти
Несут нам старую напасть:
Пacтyx пaceт, Oвцa жиpyeт,
Coбaки двор иx cтepeгyт...
Hиктo тaк в жизни нe вopyeт,
Как перестроившийся плут.

— Ho пacтyxa ceгoдня мoжнo
Cвoбoднo выбpaть, нaкoнeц!
— Ну-ну... Oднaкo этo cлoжнo,
Koгдa живeшь cpeди oвeц.
Boт и гуляют наши тeмы
Не дaльшe кyxoнныx cтиxoв:
Все избирательные cxeмы —
Изoбpeтeньe «пacтyxoв»...

Мы зaмoлкaeм нa мгнoвeньe.
В душе у каждого cвoe:
Я — зapифмyю впeчaтлeньe,
Oн — cпpячeт в ящик лeзвиe
И в coтый paз oбpoнит фpaзy,
Koгдa-тo cблизившyю нac:
— Boт, нe пopeзaлиcь ни paзy.
А вeдь мoгли бы. И нe paз.