Наводнение

Я до сих пор испытываю чувство вины, когда слышу слово «наводнение»…
Мне тогда было четыре года.
Рядом с нашим домом, прямо под заборной межой проходила речка. Тогда она мне казалась большой и могучей. На самом деле, она была настолько маленькой, что жители называли её «канавой», хотя вода в ней была чистой и прозрачной. И никакой сточной воды в неё не попадало, потому что мы жили в деревне, а там нет сточных вод.
И вот я все своё «игровое  время»  проводила в этой «канаве».  Нравилось мне босиком бегать по скользким  и мокрым камушкам,  собирать их, строить из них «дворцы»  тут же, на краю речки. Я не называю слово берег, потому что у «канавы» не могло быть берега. Так, тропинка одна, а за ней – забор нашего огорода.
Когда  я однажды достроила-таки свой дворец, мне пришло в голову поместить туда «жильцов – головастиков»,  что  плавали в речке. Для этого посреди дворца «построила» бассейн:  раздвинула ладошками землю,   ими же  перетаскала в него воды,  выловила двух головастиков (умудрилась  же!),  и поместила их  с чувством удовлетворения,  завершившего какое-то важное дело…
Может быть, я бы заметила, как вода просочилась, и мой бассейн быстро высох, а головастики оказались в плену  камушек,  на влажной земле…  но меня позвала мама, и я побежала домой…
На следующий день, когда я пришла  к моему дворцу, головастики лежали мертвыми.
Я долго плакала, потом пошла домой и обо всем рассказала маме. Мама погладила по голове, успокоила и сказала:
- Нельзя убивать никого живого, ни лягушек, ни букашек, ни головастиков…
Убивать – большой грех.  Бог накажет за это.
- Но я же не нарочно! – совсем испугалась я.
- Поэтому, Бог не сильно накажет тебя, а так слегка испугает, - то ли пошутила, то ли серьезно сказала мама…
Потом пошли сильные проливные дожди. Несколько дней подряд.
И однажды… Я до сих пор вижу это странное явление…
Со стороны нашей « канавы» мутная и грязная вода катилась к нам во двор в виде огромного валуна или цилиндра(матем.)…
Это зрелище было и страшно и привлекательно одновременно, потому что я никогда такого не видела…
Вдруг мама испуганно закричала.
-Это наводнение!  Где наш папа? Что мы будем делать?
На лице мамы действительно был испуг. Она так растерялась, что приказала нам, троим детям: мне и двум моим братьям, залезть на стол и сидеть там…
У нас был низкий одноэтажный дом. И вода действительно стремительной быстротой «ворвалась»  в  дом.  Все предметы оказались в мутной воде: кастрюли, банки, книги, одежда, обувь.
Я немного испугалась, а больше  мамино лицо пугало. Она бегала по воде с бледным лицом, «ломала»  себе руки и причитала.
Но папа вбежал в дом  вовремя! Он быстро взял всех троих детей на руки, точнее, меня  он держал одной рукой у груди, одного братика под мышкой другой руки, а третий братик висел у него за шею на спине, и,   по колено в  воде, он понес нас к соседу. У того был двухэтажный дом, и к нашему приходу весь его второй этаж был наполнен соседскими детишками.
Как там было весело!
Мы все, толкая друг друга, толпились у единственного окна, чтобы увидеть, что это за чудо - наводнение, которого боятся взрослые, и которому радуются дети?
Наводнение было некрасивым. Грязным  и неприятным. Но оно с собой принесло… маленькие, интересные вещи…
На следующий день, когда вода ушла, и мы разошлись по своим домам, я увидела много маленьких  разноцветных бутылочек.  Таких я раньше не видела и подобрала из ила несколько штук…
Потом, услышала, как взрослые говорили, что это магазин снесло наводнением…
Дома было грязно и противно.  И курочек наших не стало. Их тоже унесло.
 Мама продолжала причитать.
- Вай, вай! Не уберегли курочек!
А папа отвечал:
- Мне плевать на твоих курочек, я детей спасал в первую очередь, пока вернулся, их волной смыло.
А потом, сосед сказал папе, что он живет здесь сорок лет, а наша  «канава»  сроду так не бушевала. Он не понимает, как та могла выйти из берегов  из-за дождей? В наших местах  проливные дожди – не редкость, а у « канавы» нрав  всегда был смиренным…
Тогда я вспомнила мамины слова…
«Канава»  пожаловалась Богу, что я убила её двоих малышей-головастиков.
Бог сказал «канаве», что грех  можно простить, потому что я не нарочно их убила…
А канава не простила!
Она часть природы!
Природа – живая!
Значит, и  «канава»  -  живая…
Все живое – чувствует…
И  «канава»… чувствует…
У неё отняли и убили…  детей-головастиков…
Канаве больно…
Она разозлилась на меня и…наводнилась…
Как любое существо, у которого отнимают свое, личное, тем более – детей…
Я еще в детстве поняла, что ЧУЖОЕ ОТНИМАТЬ нельзя - взыщется!
И до сих пор с внутренней тревогой  слышу слово «наводнение».