Первым было Слово

Судьба просить и отвечать за все,
Судьба добиться и, добившись, бросить,
От суеты закрыться на засов
И обвинять безжалостную осень...

Я был так зол и бешено ревнив
Ко всем, кто здесь и кто еще в дороге,
Она смеялась, голову склонив,
И обжигая взглядом недотроги.

И я обрушил старый канделябр
На голову помятого повесы,-
Меня смутил его морской загар
И выговор биндюжника с Одессы.

Моя рука тверда была, как сталь,
А грудь спокойно вынесла удары,
Она ждала, наивна и проста,
Недостижима в бешеном угаре.

Ступени нас вели на самый верх,
Пока внизу еще кипели страсти,
Витал над нами первородный грех,
Шагали мы, его отдавшись власти.

Ах, как была чиста ее слеза
И этих кружев легкое дыханье,
Когда ее колени я лобзал,
Увязнув в мягких путах ожиданья.

Открылось все, и вены взорвались
Безудержным кипеньем жидкой лавы,
Открылось все, и оба дождались
И чести, и бесчестия, и славы...

Что будет там, за утренней чертой -
Еще одна дописанная повесть?
А может быть, я стану на постой
Пока не спит разбуженная совесть?

Пока еще не вытерты с холста
Черты минут раскаянья былого...
Я верю в то, что истина проста
Я верю в то, что первым было Слово.