***

Ночь  надо  мной.  Глуха,  тиха…
Как  мусульманин  жаждет  плова,
Алкаю   суть  и  строй  стиха
Постичь  по  книжке  Ушакова.
Ведь  стыдоба!  Уж  сорок  лет,
А  я  пишу  всё  по  наитию.
А  вдруг  господь  толкнёт  к  открытию,
И  скажет  так:  “Ты – не  поэт!”?
Или  какой-нибудь  хорёк
Незнанье  ямба  и  хорея
Однажды  выставит  в  упрёк.
Эх,  разобраться  б  поскорее!
Стихи – они  ж  не  контрабас.
Давно,  давно  пора  узнать, 
Как  запрягается  Пегас,
Когда  его  поить,  чесать,
Как  подковать,  и  корм  какой,
Составить  распорядок  дня, –
Чтоб  грубой  не  сгубить  рукой
Такого  редкого  коня,
Что  б  в  Красной  Книге, ненароком,
Не появилась  пара  строк,
Мол,  жил  когда-то… влёт  и  скоком,
Хоть  не  ершовский  Горбунок,
Умел – ого! – и  делал  класс,
Легко  сдавал  на  высший  балл,
Не  только  покорял  Парнас,
Кавказом  не
                пренебрегал…

И  за  полночь,  когда  затих
Шум  ветра  в  яблонной  макушке,
Читаю  я,  как  делал  стих
И  молодой,  и  зрелый  Пушкин,
Читаю  долго,  не  спеша.
В  охотку,  как  пырей  корова,
Жую  отточенностью  карандаша
Из  книжечки  за  словом  слово.
Но,  понимая,  что  баланду
Ем  в  предрассветной  соловелости,
Прощаю  шалость  Александру,
А  Николаю –
                словопрелости.
                Юдановка, апр.1997г.