Маленькие люди маленького города

По миру люди маленькие носятся, живут себе в рассрочку —
Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку…
В.Высоцкий


Ты, я, он, они — мы все спешим куда-то. Что нас подгоняет? Боимся не успеть — в школу, за ребенком в садик, за пенсией на почту. Делаем поспешные выводы, бежим от проблем, быстро забываем любимых и друзей. Торопимся жить. Недавно одна знакомая спросила меня: «Ты заметила, какие вчера были яркие звезды?» Я остановилась и подумала: «А ведь я тысячу лет не смотрела на небо, просто так не встречалась с друзьями, не задумывалась о том, как и зачем живу». А вы? Живете по-другому? Что вас тревожит, кого вы любите, во что верите?..

***«Вот молодежь пошла!»***
Обед. Остановка. Подъезжает маршрутка, и возникает привычная давка при посадке. Люди торопятся занять места, энергично работают локтями, лица у всех угрюмо-решительные. Уселись. Поехали. Осталась стоять одна женщина. Во время поездки маршрутка вздрагивает на поворотах, и ее кидает туда-сюда по салону. Напротив, уткнувшись в газету, сидит молодой мужчина. Несколько выразительных женских взглядов обратились к нему – неужели и правда не замечает мучений пассажирки? Одна бабушка не выдержала и, вздохнув, громко сказала:
— Вот молодежь пошла! Никакого стыда!
Мужчина не поднял глаз, промолчал. А через две остановки, с заметным трудом встал, оперевшись на палку. У него не было одной ноги…

***«Вам помочь?»***
Душное летнее утро. Сороковой квартал. Измученные жарой деревья роняют прежде срока увядшие листья. Спешу на работу. На лавочке, изогнувшись в неестественной позе, лежит женщина. Неопрятная одежда, растрепанные волосы. Наверное, пьющая. Почти прошла мимо, но тут мне вспомнилось другое летнее утро шестилетней давности. Тогда мне неожиданно стало плохо, и я потеряла сознание прямо на улице. Пришла в себя, почти ползком добралась до ближайшего забора, прислонилась, обливаясь холодным потом. Сердце стучало так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Мимо проходили люди, но никто не останавливался. Одна женщина, брезгливо поморщившись, процедила: «Утро, а она уже напилась».
А вдруг этой женщине сейчас тоже плохо? Возвращаюсь назад, тихонько трогаю ее за плечо:
— Вам помочь?
Она неохотно разлепляет глаза, выдавив нечленораздельное:
— Не-е-е…
В воздухе повис запах перегара. Всё понятно. Ложная тревога.
Бегу дальше. Мне легко. Мне не приходится нести на плечах тяжкий груз — мысли о том, что там, позади, остался человек, который, может быть, нуждается в помощи.

***«Семья — это тоже работа»***
Воскресенье. Сижу в парикмахерской, жду, когда освободится мой мастер. Вдруг из рабочего зала раздались рыдания. Выбежала молоденькая парикмахерша, вся в слезах. Спряталась в подсобке. За ней, бросив работу, ринулся почти весь персонал — успокаивать. Видимо, причина слез им была известна. Зазвучало вразнобой:
— Вернется он к тебе, Люд! Куда денется?
— Да зачем он тебе вообще нужен? Ты лучше найдешь!
— Ну, не плачь! Мужики не стоят наших слез. Они все одинаковые.
Две сидевшие в очереди женщины стали обсуждать сложившуюся ситуацию между собой.
— Вот и моя дочь недавно пришла в слезах: мол, проблемы с мужем. А я думаю, что подружки ее на дурной лад настраивают. Сами все разведенные, а ей советуют, как семейные отношения строить. Я ей говорю, мол, кого ты слушаешь? Послушай лучше тех женщин, которые 20, 30, 50 лет с мужем прожили. Они тебе, может, что-то мудрое посоветуют. Вот на работе к кому за советом обращаются – к неудачнику или опытному специалисту? А семья — это тоже огромная работа…

***«Мама разрешит, она хорошая!»***
Тороплюсь в магазин, прохожу мимо восьмой школы. Дети, размахивая портфелями, бегут с урока — наверное, перемена. Смех, гам, суета. Вдруг визг колес. Все замерло. Машина притормозила прямо перед сжавшимся от ужаса котенком. Дети ринулись спасать животное. Кто-то взял его на руки, а кто-то крикнул, убегая в сторону магазина:
— Я куплю ему поесть!
Дети столпились вокруг пушистого комочка, обсуждая:
— Какой он красивый! — воскликнул один.
— Тише, ты его напугаешь! — шикнул второй.
— Где же он будет жить, бедненький? — вздохнула светленькая девочка.
— Может, я возьму его домой? Мама разрешит, она хорошая! — предложил рыжий мальчик.
Смотришь на этих детей и думаешь: вот, говорят, что дети меняются. Может быть, так и есть. Только сердечки у сегодняшних детей, как и раньше, добрые и чистые.

***«Вечные должники»***
Очередь в Сбербанке. Измученные лица. Разговор двух молодых мужчин:
— А что, неужто миллионы пришел с книжки снимать?
— Ага, как же! Миллиарды! Да за ипотеку пришел платить. Быстрей бы уж кончилась! Все деньги на оплату уходят, Людка же у меня теперь в декрете, я один работаю. Даже в такси по выходным выхожу подрабатывать, а денег все равно не хватает. Чувствую, скоро сухари есть начнем! — несмотря на невеселую тему разговора, мужчина рассмеялся.
— А я тоже ипотеку пришел оформлять. Так что в одной лодке будем с тобой, друг! ВЕЧНЫЕ ДОЛЖНИКИ! А куда денешься? По съемным углам мотаться надоело. Ну да не пропадем. Прорвемся, работать-то умеем!
Они еще долго говорили о том о сем, вспоминали общих знакомых. А рядом с ними, в одной очереди, стоял еще десяток людей с бумагами по кредитам. И казалось, что не только эти двое — мы все в одной лодке…

***«Кушай хорошо и береги себя»***
Вокзал. Объявили поезд. Люди, подхватив тяжелые сумки, серым потоком хлынули в двери. Рядом с проходом остановились огромный плечистый мужчина лет пятидесяти и маленькая-маленькая бабушка.
— Ну, ты, мать, дальше не ходи! Холодно на улице…
Женщина — в слезы, давай обнимать великана:
— Ты, главное, сынок, кушай хорошо и береги себя. Не забудь про шерстяные носки, я тебе их в сумку положила. Тапочки тоже там, а то будешь по купе босиком рассекать. Ну, давай, а то опоздаешь. С Богом!
И седоволосый «сынок» зашагал через рельсы, казалось, способный перешагнуть прямо с платформы на платформу.
— И про мед! Про мед не забудь! С чаем пей, а то простудишься! — закричала ему вслед сердобольная старушка.
— Ага! — махнул ей в ответ рукой великан.
Наверно, правду люди говорят: дети для матерей всегда остаются малышами.

***«Сегодня я дошла до конца коридора»***
Случилось так, что маме нужно было делать срочную операцию. Ее положили в хирургию. В палате лежали еще несколько женщин – все они недавно побывали под ножом хирурга. Крашеные больничные стены. Перевязки, уколы, капельницы. Но своего хирурга они любили и ждали с нетерпением. У врача было серьезное, уставшее лицо, но он умел шутить. Когда его спрашивали о послеоперационном режиме, он отвечал: «Голод, холод и покой». Я нигде не слышала такого искреннего смеха, как в этой палате. Они рассказывали друг другу истории из своей жизни, порой грустные, но умели находить в них что-то забавное.
— Ой, не смешите меня, сейчас швы разойдутся! — придерживая прооперированный живот, говорила одна женщина.
А как упорно выздоравливающие делали первые шаги после операции:
— Сегодня я дошла до конца коридора. Сама!
Я не переставала удивляться их оптимизму. Рядом с ними мне было стыдно за уныние, которое меня, здоровую, посещает довольно часто. Может, люди здесь лежали другие? А может, просто совсем недавно они прошли по краю и сумели сохранить самое ценное – жизнь?..