Еврейская

Я не дочь Авраама,
                Ицхак не мой брат
                и Иаков мне не сын,
                меня и Исраэля сотни лье разделяют
                не лет, но скалистых  пород,
               что дерут мое нутро на кануне Шаббата,
                опаливая мои ресницы то ли водой
                то ли огнем.
        Я не советовала беглецу скрываться от
                разъяренного брата, и не кричала
                ничего вдогонку ему.
Йосеф мне не внук,
                я не утешала в годы скитаний его
                своим старческим образом,
Не шептала утешения беззубым ртом
                Тамари, что маялась с посохом.
Я не просила после смерти вынести
                мою плоть из Мицраима.
И быть похороненной в Махпеле не было уготовано мне.
                Солнце Ханаана
                не облизывало мои зрачки, пытаясь выковыривать их
                остриями  своих лучей.
Песок не прилипал к моему телу,
                И я не стенала от недостатка воды,
                порицая косноязычного,
моля его высекать из камня  ручьи для утоления жажды.
И через чугунные тучи, облизывавшие Синай, к мне не обращался Голос.
                И пока ты, Довид-Ари бен-Меир, сердцем ловил
   дребезг разбитых кинор, что уплывали вдаль по рекам вавилонским,
я, незаконное дитя порочной римлянки и утонченного эллина,
                славлю голос Орфея, и воскресение Диониса.
                И наверное попаду в низший уровень Шеола. Аллилуйя.