В. и М. Виноград

       Шёл двадцать пятый час их посиделок за виноградом. Вторая тридцатилитровая бочка кишмиша растаяла в их ртах; не наевшись, растаяла. Такое количество поглощённых гроздей было для них обоих шоком. Всё дело было в отсутствии косточек. Маша готова была жевать не пережёвывая, в то время как Василий глотал не заглатывая.
       Их желудки кипели работой, но вот мозг отказывался не только работать, но и жить. "Вот доем последнюю виноградинку", - думал Василий, - "и начну новую жизнь". В голове у Маши пировал вакуум. Так мило было смотреть на эту быдловатую пару, жующую виноград, на пару, которой нужен был только этот день. Но вот пришла ночь. Василию было холодно, но он никак не мог Маше об этом сказать. Его скупые намёки, мол, "Мне холодно!", разбивались о мощные скулы жующей Маши.
       И так бы они и застряли во времени, если бы часы-кукушка не провозгласили о том, что время остановилось. Дверца кукушкиного домика над часовым циферблатом отворилась и прозвучало бесконечное "Куууууууууууууу", и застыло в каждом ухе навсегда. Василий и Маша переглянулись и уже хотели было продолжить жевать виноград глотая, но почему-то не могли этого сделать. Однако их мысли продолжали бесконечно расширяться. Мозг вырабатывал всё больше бесконечных мыслей, которые могли противостоять ветру и огненному закату, который полностью накрыл всё их сознание. Надо было уже куда-то двигать, но непостежимая лень словно приковала парочку, и Василий решился сказать Маше..
       Осколки мыслей стали приобретать форму речи и казалось, что язык Василия всётаки двигался, а Маша, с расширенными до размера Сатурна зрачками, пыталась навострить уши, но безуспешно - это было лишь воображение обоих, сложенное в подзорную трубу единого неделимого существования Верховного.

совместно с Ф.ольгой