Дровосек и медведь

Раз в погожий зимний день,
Старый барин – дряхлый пень,
Закосив на левый глаз,
Слугам приказал тотчас
Дровосека отыскать
И к нему живей послать.
Не прошло и пять минут,
Дровосек был тут как тут.
Сдёрнул шапку на пороге,
Барину склонился в ноги:
«Что изволите желать?
Аль в дровах нужда опять?
Так ведь нынче не сезон,
Лес весь снегом занесён,
Не проехать, не пройти…».
«Эй, ты, шутки не шути, -
Громыхнул тут барский бас, -
Поезжай в лес сей же час
И без дров не ворочайся,
А не то, навек прощайся
С белым светом, ну пока!
Понял, дурья ты башка?».

Дровосек понуро вышел,
Мрачно поглядел на крыши,
Нахлобучил глубже шапку,
Взял с крыльца тулуп в охапку,
На конюшню поспешил,
Лошадь в дровни заложил
И отправился в дорогу,
Заглушив в душе тревогу.
Дровосек приехал в лес,
На опушке с дровней слез
И подумал: «Как же быть?
Дровни в лес не затащить,
Разве лошадь прихватить
И на ней стволы свозить?
А потом здесь, на опушке,
Срубить сучья до верхушки,
На поленья распилить.
Так-то лучше, можно жить».
Вот распряг он лошадёнку,
Да отвёл её в сторонку.
Выбрал толстую лесину,
Топор ударил в древесину.
Полетели щепки кругом,
Эхо ухнуло в округе,
А подальше от дороги
Спал медведь в своей берлоге.

Он от звона топора
Встрепенулся: «Что, пора?!».
Из берлоги мишка взмыл
И с раскрытым ртом застыл.
«Что такое?! Где красна
Долгожданная весна?!
Кто посмел так пошутить,
Меня до срока разбудить?
Вот, ужо, его схвачу
И, как надо, проучу!».

Дровосек меж тем рубил,
Выдохся, нет больше сил.
Вздумал малость посидеть,
Отдохнуть, а тут – медведь
Вылезает из валежин
Злой, громадный, весь заснежен.
Лошадёнка от испугу
Убегала, что есть духу.
Дровосек с пенька вскочил
И на месте закружил
Влево, вправо – глядь-поглядь,
Не успеет убежать.
«Ты почто, такой-сякой,
Нарушаешь мой покой?! –
С ходу загремел медведь, -
Проучу, так будешь впредь
Знать, как рушить тишину,
Отвечай мне быстро, ну!».

Дровосек в поклоне низком
Подошёл к медведю близко,
Начал сказывать, чуть слышно:
«Ты прости меня, друг Миша.
Не хотел тебя тревожить,
Но холоп, он разве может
Спорить с барином дурным?
Вот тебе бы надо с ним
Встретиться и разобраться.
Он, чуть что, так сразу драться,
Иль грозится с куражу,
Что де на кол посажу».

Дровосек слезой исходит.
Глядь, медведь от зла отходит.
«Ну, да ладно, коли так,
Я стволы валить мастак.
Подмогну тебе немного,
Да и пустимся в дорогу.
Хо! Хо! Хо! Смерть, как хочу,
В гости к старому хрычу!».

Быстро брёвна распилили,
В дровни-сани уложили.
Дровосек наверх забрался,
Мишка за оглобли взялся.
Покатил вместо лошадки
Сани по дороге гладкой.

Вот и барское подворье
Показалося на взгорье.
В гору, кое-как, поднявшись,
Мишка, с шумом, отдышавшись,
Дровосеку слезть помог,
На дровах тот весь продрог.
Завезли в ворота сани,
На крыльцо поднялись сами.
Мишка грохнул: «Отворяйте!
Гостенёчков принимайте!».

Дверь открыл слуга-китаец,
Ущипнул себя за палец,
В землю врос от удивленья:
«Это что за наважденье?!
Уж не снится ль это мне?!».
Мишка наш, как на коне,
Быстро по углам зашастал,
С полок лакомства сграбастал,
Отправлял их прямо в пасть.
«Провалиться мне, пропасть! –
Бормотал слуга-китаец,
Всё ещё терзая палец. –
Это что ж такое будет?!
Эдак барина разбудят!...».
Мысль додумать не успел.
Барин сам сюда поспел.
Отворил из спальни дверь,
А ему навстречу зверь.
Захолонул сердчишко:
«Свят, свят, свят, неужто, крышка?!».
Затрясся, как в лихорадке,
Убежать бы без оглядки.
Только на ногах, как гири,
А глаза всё шире, шире,
Вылезают из орбит,
А медведь, вдруг, говорит:

«Ну, трухлявый душегуб,
Вижу, ты зарвался тут.
Говорят, что нет управы
На тебя, так я по праву,
Как хозяин всех лесов,
Отвести тебя готов
В лес дремучий, как скотину,
И повесить на осину».
Барин дико завизжал,
На колени, вдруг, упал.
Лапу мишкину целует,
Молит, дескать, пусть дарует
Ему жизнь на этот раз,
А уж он, какой тут сказ,
Станет ласковой овечкой,
Будет жить себе за печкой
И клянётся, так и быть,
Людям беды не чинить.
Мишка тут же всё смекнул,
Дровосеку подмигнул,
С пола барина поднял
И с угрозою сказал:
«Ладно, милую теперь,
Но смотри, трухлявый пень,
Будешь мордовать людишек,
Жизнь покажется в излишек.
А пока вели подать
Мёду, эдак, вёдер пять,
Рыбки вяленой с полпуда.
С тем в берлогу я отбуду.
Может, станется опять
Мне ещё чуток поспать».


Мишка вскорости отбыл.
Барин шёлковым ходил,
Никого не притеснял,
Всех улыбкой одарял.
Иногда в глазах сверкнёт
Злой, надменный огонёк,
Но с испугом каждый раз
Закрывал глаза тотчас.

Дровосеку же, как есть,
Почестей было – не счесть.
Все дворовые и слуги
С радостью свои услуги
Оказать ему готовы.
Он в ответ им вторит снова:
«Не моя заслуга ведь,
Это сделал всё Медведь!».
А могло ль такое быть?
Вам, читателям, судить.

Александра Чернышева