На Парнасе

(ироническая поэма)    
                «Ужель светильник разума угас
                И все поэты протянули ноги?
                Ну, почему, поднявшись на Парнас,
                Я никого не встретил по дороге?»
                Андрей Широглазов,
                автор «Русской книги вопросов»

 Привет тебе, чернильница моя –
 Мой ноутбук всеядно-мотыльковый!
 Давай, дружок, займемся темой новой -
 Мне кажется, созрел для темы я.

 Как радостно запрыгал твой экран!
 Неужто и тебе уж надоели
 Все эти песни, басни, стихотрели?..       
 Зачем ты намекаешь на стакан?

 Чтоб выпил из Кастальского ручья
 Почерпнутого всуе вдохновенья?
 О, вдохновенья чудные мгновенья!..
 Ну, что ж – за нас!..
              Вперед, мои друзья!


                I

     ОДА  ВООБРАЖЕНИЮ

 Когда из Хаоса и Мрака
 Господь Твердыню создавал,
 То уставал. Устав, однако,
 Как вдохновенно он мечтал!
 Ну разве можно без мечтанья
 Такое чудо сотворить?
 За  образец для подражанья
 Наш долг Его благодарить.               
 Сознанье – мира отраженье -
 У всякой твари есть оно.
 Куда важней воображенье,
 Что человеку лишь дано.
 Оно - основа вдохновенья
 И, как сказал один пиит,
 Благодаря воображенью
 "Светильник разума горит".
               
 Благодаря воображенью
 Мы видим даль и красоту,               
 И суть природного явленья,
 И чувств сердечных наготу,
 И луч небесного светила –
 Когда сгущают мрак дожди,
 И то, что есть, и то, что было,
 И то, что будет впереди,
 Цветистый луг в простой былинке,
 И микрокосмос бытия,
 И снегопад в одной снежинке,
 И сущность "Мы" в огромном "Я",               
 И гениальные творенья,
 И как летит за веком век,               
 И глубину грехопаденья,
 И то, чем славен человек.


                II            
   
 Сказкам можно верить иль не верить,
 Только жизнь причудливей подчас.
 Как-то открываю в доме двери –
 Шаг – и... попадаю на Парнас.
 Вижу – сад цветами развесенен.
 Вижу – кто-то в розовом сидит.          
 Подхожу -  да это же Есенин
 Сам с собой о чем-то говорит!               

 Оробел – ведь встреча не с подружкой.
 Говорю: «Привет же Вам, привет!
 Пусть струит над этою горушкой
 Тот вечерний несказанный свет.
 Рад, что здесь хотя бы, на Парнасе,
 Повстречаться с Вами довелось.               
 Как Вам, кстати, в ЭТОЙ ипостаси,               
 Вот уж сотню лет почти, жилось?» – 

«Так себе… тепло и "нос в махорке" –
 Знай гуляй  да с музами трепись...
 На ногах – эллинские опорки...
 Да вот только... пресновата жизнь.               
 Здесь закон – к «изясчеству» стремиться,
 Будь ты гений, будь ты просто мэтр.
 Рукавом охота удавиться –
 Надо всем довлеет  «гек – за мЕтр»...               

 Говорю: «А как там Маяковский?
 Так и ходит с облаком в трусах
 Или отпустил его, по-свойски,
 Почудить в эллинских небесах?
 Помнится, бунтарь он был великий.
 Неужель в парнасской вышине
 Стал другим и в розовой тунике
 Стихотворно  ноет о луне?» –

«Маяковский – это просто  глыба!               
 Как и был – бунтарь из бунтарей -               
 То стихом как бомбой глушит рыбу,
 Разметав нимфеток меж ветвей,               
 То запустит свой венок лавровый,         
 Ангелов сбивая с высоты,               
 То трясет парнасские основы
 Так, что вся округа зявит рты:   
      
«Я волком бы
             выгрыз
                бюрократизм.
 К  Парнасу
            почтения нету.
 К любым
         чертям с матерями
                катись,
 Гекзаметр!
            Не засти света! 
 Парнасцы!
           Довольно
                клевать навоз!
 За творчество
               ставлю вам
                двойку.
 О будущем
           стоит подумать
                всерьёз:         
 Даёшь – говорю –
                перестройку!»


                III

 А между тем уже смеркалось…
 Или смеркало?.. – написал,
 Но показалось, что встречалось...
 Ужель укралось?.. Вот "попал"!
 А мелкий бес зудит сквозь зубы:
«Пиши онегинской строфой...»
 Вдруг Пушкин вспомнился... к чему бы?..
 Привет, Сергеич дорогой!..

 Невольно тянется цепочка
 Ассоциаций бытия.
 К чему бы эта "заморочка"?..
 А! – наконец, припомнил я –
 Ведь что-то где-то в этом роде
 У Широглазова встречал.
 Да, он однажды о природе
 Философично написал:

«Вечерний лес усталостью прошит
 Иду и размышляю сквозь усталость:
 Кто целый час смеркал окрестный вид?
 Что именно вокруг меня смеркалось?»

 И снова мысль: "К чему бы это?..
 Приме..." и сам себя осек –
 Какие могут быть приметы
 В наш просвещенный супер-век?
 Ну, разве... только если – в зайца
 Иль в кошку черную... но я...
 Но мы – оттемыотвлекайцы,
 А потому, вперед, друзья!


                IV

 Хотя, постойте – не вперёд.
 Всему свой час и свой черёд,
 Ведь – подтвердит любой поэт –   
 Поэту главное  обед.

 Обед! Что может быть милей?
 Отведать щей, погрызть костей,
 Вкусить салатика с яйцом,
 Да хрустнуть сочным огурцом, 
 Да выпить доброго вина…
 Ну, что, друзья, течет слюна?..
 Тогда не буду искушать.
 Давайте повесть продолжать.

 Итак, по мере слабых сил...
 Тьфу, черт – опять размер забыл.
 Поэты! Вот вам мой совет:
 Не отвлекайтесь на обед!
 Размер начальный позабыт,
 Но если мысль вперед бежит,
 То всё равно каким писать –
 За нею надо поспешать...

 Ну, вот я мысль свою догнал...

                V


 Есенин дальше продолжал.          
               
«Здесь грустно...  не услышишь смеха...               
 Всех муз собрав в одну артель,
 Сам Апполон опять уехал
 Повеселиться в Куршавель.               
 Здесь скучно... греки да этруски...               
 А ну-ка, брат, достань баян,               
 Да вжарь по-нашенски, по-русски,
 Чтоб разогнать тоски туман!

 Баян в кустах...
 Повеселились...
 Напелись песен от души.
 Нектара досыта напились
 И завалились в камыши.
 С устатку вытянули ноги            
 И прикорнули на траве...
 Вдруг – страшный топот на дороге,
 Как молотком по голове.

 Как будто вихрь над спящим садом,
 Над нами всадник пролетел.
 Я удивился: это ж надо –
 Едва копытом не задел.
 С усильем – я ли это? я ли?  –
 Больное тело приподнял,
 Надел очки свои "для дали"
 И в тот же миг его узнал.

 Да, это он! Всё те же плечи,
 Усы, торчащие как факт, -               
 Он ими многих  покалечил
 Завидующих  писак...
 Сам Широглазов!.. Он хороший:
 Он вздыбил тыщи тонн руды      
 Словесной, право чёрт  дотошный...               
 Вот - лошадь дали за труды.

 Кричу: «Андрей!.. Андрэ!.. Андрюха!..»,
 Остатний  выдыхая хмель.
 Но может сильно дула в ухо
 Из рощи пАнова свирель
 И Широглазов не услышал,
 А может – стих в башке варил               
 И, ради рифмы «шишел – вышел»,
 Свой слух на время отключил.

 От дыма едкой папиросы
 Прищурив по-японски глаз,
 Расставил «Русские вопросы»,      
 Пока траву щипал Пегас.         
 Затем, по авторскому праву,
 Он те вопросы заострил
 И, смяв подросшую отаву,
 Себе участок застолбил.

 Готово дело. Чек – в кармане.
 Прыг – Широглазов в стременах
 И – полетел опять шаманить               
 В сибирских девственных лесах.               
 Пегас, для взлета разгоняясь,            
 Поднял на воздух пыль и прах,
 И до-о-о-лго, матерно  ругаясь,
 Чихали птички на кустах…               
               
 А я с Есениным на пару               
 В траве валялся целый день.
 По облакам, поднявши парус,            
 Плыла, качаясь, Голубень...               
 Среди розанов и магнолий
 Звучали песни Шаганэ...               
 Потом он рассказал ей поле,            
 Где я "посеял" портмоне...
               
          ВМЕСТО ЭПИЛОГА       

 Друзья, простите мне мой стёб!
 Порою стёб – что пуля в лоб,
 Но нет в поэме этой  скрытой подоплеки.
 Когда болезнью рок прижал,       
 Чтоб слез не лить, я  хохотал
 И от хандры меня спасали эти строки.
               
              КОНЕЦ

                20 - 27.04.11