Спасибо, девочки!

    Небольшая стайка недавних выпускников школы движется в направлении одного из прославленных институтов. Впереди шествуют две молоденькие девушки. Их легкие, грациозные фигуры и оживлённые лица, кажется, переполнены невостребованной энергией; глаза искрятся блеском весеннего потока, прорвавшего запруду; по нежным губам, влажным и блестящим, временами пробегает легкая, игривая улыбка. Они что-то говорят, кокетливо щёлкая – как плётками - тугими матерными ругательствами, которые в утренней тишине звучат, словно удары хлыста.  Рядом с ними молча плетутся, - как шкодливые ягнята, погоняемые бодрыми пастухами, - присмиревшие и слегка смущенные юноши, с открытыми бутылками пива в руках…
    Бедные девочки! Сколько же вам пришлось униженно терпеть всю эту многолетнюю боль наглого презрения к своей личности.  Вы, конечно же, не забыли ухмыляющиеся физиономии ваших первых дружков. Вы помните, как они - с нескрываемым наслаждением – щедро дарили вам пощечины матерщины, которые раздавались всё громче и громче, словно нарастающая буря «розенталевских» аплодисментов. Они входили в раж, им всё казалось, что вас недостаточно «пробрало». От вас не укрылось, с каким сладострастием они при этом наблюдали за вами: как вы вздрагиваете, теряетесь, съеживаетесь. Им доставляло  удовольствие видеть, как рушится и безнаказанно топчется - вместе с плевками и разбросанными по асфальту окурками - ваше женское достоинство. 
   Теперь они в депрессии и разочаровании мечтают уже о другом.  Они мечтают видеть рядом с собой не «фе-мин», а кротких и нежных подруг, видимая беззащитность которых наполняла бы  энергией и мужеством их слабые и ленивые сердца. Но ведь для этого, как тогда учили их в школе, мужчинам надо долго и упорно трудиться: не сидеть в присутствии  женщин, не сквернословить, а если вдруг выругались невзначай - и кто-то посторонний заметил это бесстыдство, - то чистосердечно извиниться…
   Вы помните, как ваша Учительница, услышав на перемене грязные ругательства одного из учеников, собрала вас и задала простой вопрос: «За что вы так ненавидите свою мать?!» Она вам объяснила, что мат – это провозглашение полной власти, ничем не ограниченного произвола господина над униженным рабом, принуждаемым покорно терпеть насилие над собственной   матерью. Триста лет иноземного ига и столько же «своего» крепостного рабства не прошли бесследно. Осталась в русском языке незаживающая гнойная язва матерщины. Когда рабы уже не могли терпеть издевательств и поднимались на бунт, они обращались к господам с той же матерной руганью, мстительный смысл которой был хорошо понятен поверженным.
   А когда нападал внешний враг, и господа гнали массы людей на смерть, то среди них, конечно же, были не только герои. Были  и такие, которые, подчиняясь чувству долга,  старались всеми силами вытравить липучий страх перед неминуемой смертью. Их безвольно сникший  дух, опускаясь, хватался за спасительную - в этих нечеловеческих условиях - матерщину, в надежде сначала убить врага морально, сделать его полным ничтожеством, вредной «козявкой», которую и растоптать-то, не жаль, чтобы потом, даже без ритуального стакана водки, осуществить задуманное вполне физически. Таков был страшный век мировых войн…
   Кстати, один наш солдат – уже перед горбачёвской перестройкой – решил – «ради смеха» - обучить иностранца мату. Но когда прилежный «ученик» переставил слова в немудрёном порядке уясняемой фразы: «Я твою маму…», - ужасающий смысл матерщины дошел, наконец, и до самого «учителя». И тот, внезапно охваченный «справедливым» гневом, обрушил на голову «ученика» недопитую бутылку водки…
   А как же Пушкин? У него тоже были стихи «не для дам»? - спросит кто-то. Действительно, после заката «солнца русской поэзии», завистливые обыватели раскопали осколки сосудов, в которых когда-то пенилось выпитое на дружеских встречах «Аи». Сквозь эти блестящие стеклышки, небрежно заброшенные  друзьями поэта на помойку истории, современная серость и бесталанность смотрит на все творчество Русского гения. Эти люди болезненно переживают свою литературную и личностную несостоятельность. Им радостно сознавать, что «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон», смысл его слов оказывается вполне «близок» и доступен их  ограниченному пониманию. Хотя давно известно: «…Орлам случается и ниже кур спускаться; но курам никогда до облак не подняться!»
   А тем временем, стайка недавних выпускников школы - уже близка к цели своего пути.  Впереди торжественно идут знакомые нам девочки, осыпая прохожих непрерывным потоком площадной брани, в которой не просвечивается ни предмета, ни повода.  Их вдохновенные лица сияют азартом безнаказанности и мстительного торжества.
   Ошеломленно замер, седовласый господин с депутатским значком, пытавшийся вылезти из иномарки. Растерянно прервали разговоры и повернули головы в сторону молодых людей случайные прохожие. Забористая матерщина бьет по седым и лысеющим головам ответственных деятелей, обрывает розовые уши снисходительных пошляков и хлещет по мутным глазам пивных алкоголиков. Девочки наотмашь бьют по притерпелым (толерантным) к похабству рожам, по скотски ухмыляющимся харям…
   Спасибо девочки! Так им и надо, этим «розенталям», вместе с их высокими государственными покровителями. Так им и надо,  седовласым филологам, борцам с цензурой, защитникам и своекорыстным издателям «ненормативного фольклора»…
   Но проходит минута - и девочки уже за поворотом. А мы остаемся наедине с неожиданно пришедшими вопросами.  Почему раньше  – к примеру, в 20-е годы - даже самый неграмотный гражданин, случайно ругнувшись, испуганно смотрел по сторонам: не слышал ли кто? И эта культура не мешала строить и побеждать.
   А почему сейчас ПРИНЯТО «не стесняться»! Может быть потому, что нам настойчиво хотят внушить, что матерщина - это как раз и есть то самое единственное и неповторимое духовное достояние нашего народа, о сохранении и приумножении которого так упорно хлопочут боровые, швыдкие и ерофеевы? Причём, нас хотят убедить, что косноязычная ограниченность сквернословия - даже выше полноценного владения русским языком, с его более чем 60-тысячным словарным запасом. Нечто вроде драгоценного камня среди дешевых стекляшек.
   Ведь именно это нам пытаются внушить! Зачем?!!! И почему они так стараются?!
Не потому ли, что эти швыдкие, которые читают Пруста в первоисточнике, не нуждаются в русском языке вообще. Они свободно владеют английским или французским, так же как в своё время светская «элита» России накануне Отечественной войны 1812 года. От русского языка они хотят оставить себе на память только матерщину, как сувенир.
   К тому же, весело и выгодно и покуражиться над народом, который гордится тем, что «матерится на закат», подобно алкоголику, который гордится тем, что утром его «нашли лицом в салате».  И этот алкоголик безнадежен именно потому, что ГОРДИТСЯ своей несостоятельностью избавиться от унижающей его зависимости.
   А разве не издевательство - постановка «Детей Розенталя» в Большом! А присуждение государственной премии по линии Министерства культуры – на деньги налогоплательщиков – за хамство на Литейном!
   Мат, конечно, существовал и до швыдких, но он НЕ ВНЕДРЯЛСЯ СОЗНАТЕЛЬНО И ПЛАНОМЕРНО в жизнь общества КАК НОРМА ОБЩЕНИЯ…
   Видно некому в России заступиться за культуру общения, да и сам русский язык, который по новым стандартам образования вообще хотели исключить из школьной программы, как обязательный, государственный. Якобы «забыли» эту «запятую» (Кондаков) при проведении реформы образования…
   Вот ведь что удумали: хотят вырвать у народа язык, оставив лишь обрубок, чтобы население могло материться на закат и восход и лишь эмоционально высказываться по поводу произвола соседей, гаишников, реформаторов и т.п.!
   Девочки, милые, найдите Кондакова и Фурсенко, поговорите и с ними - как со случайными попутчиками в общественном транспорте или случайными прохожими, - про нормы русского языка, ЕГЭ и воспитание патриотизма!
   Здесь нужны именно вы, а не собчаки, анфиси и тины. У тех задача другая, и, видимо, прибыльная: под видом «отражения» хамства распростарнять его, делать нормой общественной жизни, способствуя духовному  падению нации. Не годятся здесь и ханыжки, которые непрерывно исходят ругательствами. Они тоже - бациллоносители антикультуры, только не в промышленном масштабе и не по заказу Министерства культуры, а так, «по зову сердца».
Тут необходима избирательность, желание и умение дрессировать гусей и прочую скотину…