Герань

Дон, задумчивая рань,
старая Нахичевань,
солнцу ласковому в дань,
на окне цветёт Герань,
и готова  лёгкой ланью
мчаться к солнцу на свиданье.

– Ах, Геранюшка, Герань, –
молвит ей Нахичевань:
– Долго на веку живу,
долго Солнце своё жду,
да, прекрасно Солнца око,
но оно, увы, далёко…
А на время бурь да стуж,
хоть какой-то нужен муж…

Тотчас же явился Кот,
весь улыбкой тянет рот,
– Что пришёл в такую рань? –
удивляется Герань.
– Ваши нюхать лепестки… –
сам же тянет коготки.

Хмурый Кактус – тут-как-тут,
по - соседству ведь живут.
– Ну-ка, брысь, подальше, дрянь,
здесь не кошка, а Герань!
– Ах, как девственно-красна,
настоящая весна!
Кот, открыв в испуге рот,
поспешил в обратный ход.
Вздрогнув станом, словно лань,
восхищается Герань:
– Боже, что это за диво,
мужественный и красивый!
Неужели хмурый тот,
словно Солнышко цветёт?!
Да и Кактус в свой черёд
взоры трепетные шлёт…

Долго юные не ждали,–
пышно свадьбу отыграли,
под задорную зурну,
под задумчивый дудук.
Дон плясал вовсю до донца,
златом одаряло Солнце!
Вся была Нахичевань, –
ей любимицей Герань.

И, как видно, из армян.
Да и Кактус – Кактусян,
(так бывает у армян, –
проедают часто – «ян»!)
Мы на свадьбе тоже были,
пятизвёздный вермут пили!
Тьфу ты, хмель ввела впросак,
ну, конечно же, коньяк!

Р.S.
После свадьбы, знаем точно,
сыновья пошли, да дочки –
Геранята, Кактусята,
в дочках и краса, и святость,
смелы и строги сыновья, –
всем фамилия – Кактусян), –
братья и русских, и армян…