Сантимент Кристиану

Ко Дню Рождения Ханса Кристиана Андерсена

Здравствуйте, дорогой КрИстиан!
Вы всегда были так добры ко мне, что у меня едва ли найдутся слова благодарности! Вы всегда были так щедры, что, боюсь, у меня нет никакой другой возможности достойно отблагодарить Вас!
Я долго молчала, не зная, как выразить мое отношение к Вам. И вот, наконец, набралась смелости написать это письмо.
Я волнуюсь и несколько растеряна. Поэтому, возможно, оно покажется Вам немного сумбурным. Простите меня, заранее.
Я хочу напомнить Вам о нашей первой встрече. Если Вы помните, она произошла в позапрошлый сочельник. Мне было тогда семь или восемь лет. И это было совсем в другой жизни. Крайняя бедность и болезнь матери заставляли меня продавать спички на улице. Да! Да!.. именно, спички. Серные спички, которыми поджигают дрова в камине.
Я была бледной, худенькой девочкой, стеснительной и пугливой. Мир для меня представлялся огромной шумной погремушкой, блестящей и пустой. Иногда мне казалось, что он глух и оттого так шумит. И еще, я была уверена, что он потерял любовь и ослеп от горя. Ведь любить - это самое прекрасное состояние живого существа.
Я знаю, что такое "ЛЮБИТЬ"... Я любила свою бабушку, а она меня. Больше всех на свете. К тому времени, о котором я хочу напомнить Вам, ее уже не было рядом.
Вы представились мне тогда Гансом КрИстианом. Мне больше понравилось Ваше второе имя, и поэтому, с того времени я называю Вас КрИстиан...
В тот вечер, за несколько часов до Рождества, пошел снег. Белоснежные ледяные бабочки кружили в такт мелодии, которую написал Ваш добрый друг г-н Эдвард Григ.
Вы рисовали утомленный предпраздничной суматохой зимний Город, сгорбленный скупыми фонарями и узкими мостовыми. Предпраздничная суета окончательно разозлила верную помощницу Зимы, Вьюгу. Она была зла. От переизбытка злости, она гнала в шею редкие экипажи, полные веселых и беспечных людей, коробок с подарками и милыми безделушками. Они ее раздражали тем, что не давали разгуляться, выплеснуть накопившиеся эмоции наружу...
Я одиноко брела по центральной улице, голодная, босая, кутаясь в худой платок, который совсем не грел. Башмаки я потеряла, перебегая дорогу. Огромная карета чуть было не раздавила меня. Я едва успела ступить на тротуар. Деревянные туфли были велики и соскочили с ног, оставшись на мостовой. Я не решилась вернуться за ними. Я видела, как уличные мальчишки тут же растащили их. Я искала слова, чтобы объяснить матери ужасную потерю и не находила. Эти башмаки были единственной обувью в доме.
Мать давно не выходила на улицу. Она была больна: кашляла кровью и задыхалась. Каждый раз, когда болезнь обострялась, она просила бабушку забрать ее к себе. Мать говорила, что там, где сейчас бабушка, живет Бог, и там нет зимы и голода, нет болезней и несчастий.
В тот день, мать отправила меня распродать последний коробок спичек. Торговля серными спичками была единственным нашим заработком, которого едва хватало на эль и хлеб. Но, в тот день, я так и не смогла заработать хотя бы несколько грошей. Да, и кому нужны спички под Рождество?
Вы писали, КрИстиан, свою сказку, а я шла по самой длинной улице Вашего... нет, нет! моего Города. Мимо кружились шляпы, цилиндры, меховые салопы и пушистые пелерины... слышался смех, перебиваемый уличными зазывалами и грохотом карет. Гривы, несущихся лошадей были украшены бумажными цветами и лентами. Так красиво было, наверное, у Бога. Мне хотелось улыбаться. Но губы не слушались. Они замерзли и стали деревянными, как потерянные башмаки.
Я совсем выбилась из сил. Мне было так холодно, что я не чувствовала под собой ног. Я села на высокую щербатую ступеньку парадного крыльца чужого дома, укутав ступни подолом дырявого платья. Холод сковывал мысли. Память терялась, рассыпаясь крошками... Крошки - это так вкусно... Их любят птицы. Они вечно голодные, такие же, как я... как мы с мамой... Бабушка говорила, что под Рождество нужно загадывать желание, и оно обязательно сбудется. И я решилась. Я загадала, пусть бы сейчас вспыхнула спичка или даже целый костер из тех, что остались и стало бы тепло! Тепло - это так чудесно! А еще, я хотела бы, укусить большой ломоть хлеба, и чтоб он обязательно был горячим. Но желание должно быть одно! Что выбрать, тепло или хлеб?
- Тепло - подумала я и... у меня получилось улыбнуться... Наверное, потому что в этот момент улыбнулись и Вы, КрИстиан!
Я и не заметила, как у меня в руках оказалась спичка...
Это было самое настоящее чудо! Она вспыхнула ярким желтым пламенем и обожгла пальцы. По коже тонкими струйками побежало тепло. Стало хорошо и покойно... Я видела пламя! И в нем я видела Вас! Ах, если бы я тогда знала, что это были Вы! Вы стояли за бюро, чуть ссутулившись и что-то быстро писали изящным пером! Теперь, я знаю, кто подарил Вам это перо! Вы растерянно улыбаетесь? Не помните, КрИстиан?!
Я видела стол, заставленный серебряными приборами и тарелками. Украшением стола было главное рождественское блюдо - поджаренный розовый гусь, по бокам которого румянились яблоки. В углу комнаты подбоченилась зеленая пушистая красавица, наряженная свечами, игрушками и ангелами с настоящими крыльями...
Около елки танцевала белокурая девочка в красивом платьице с бархатной муфтой. На ногах у нее были надеты маленькие красные сапожки, с золотыми узорами по бокам. Я долго не могла оторвать от них глаз. Они были точно впору, будто их купили специально для меня... нет! для нее. Девочка была поразительно похожа на меня... Но, платье... муфта и сапожки!.. В это невозможно было поверить.
Спичка гасла, а я замерзала. Тысячи огоньков летели вверх, рассыпаясь звездами. Одна из них упала прямо передо мной. Наверное, так умирают люди...
Вдруг, чьи-то большие сильные руки подхватили меня и подняли, да так высоко, что закружилась голова. Я даже не успела испугаться. Они прижали меня к себе и, через мгновение, я очутилось в крошечной уютной гостиной с камином и часами, стрелки которых застыли на двенадцати. Возле камина валялся коробок жженых спичек... Пахло свежей сдобой и хвоей.... Посреди комнаты стоял стол, покрытый белой хрустящей скатертью. За столом сидел человек и курил трубку. Наверное, это и был Бог. По крайней мере, таким я его себе и представляла.
На столе стояла большая плетеная корзина со свежим хлебом и кувшин.
Человек жестом пригласил меня за стол и протянул ломоть горячего хлеба, пододвинув большую кружку ароматного шоколада. Никогда в жизни я не ела ничего подобного...
В комнате было много интересных вещей. Но больше всего, мне понравился фарфоровый китайский болванчик. Он сидел на камине и укоризненно качал головой, смешно высовывая язык. Я встала из-за стола и подойдя к нему, протянула руку. В этот момент, он больно укусил меня за палец. Я отпрянула, неловко задев его. Тысячу маленьких осколков разлетелись в разные стороны...
Звенящая тишина повисла в воздухе. Внезапно она прервалась глухим тиканьем, оживших стрелок. И... я заплакала. Слезы капали из глаз, разбиваясь об пол стеклянными горошинами.
- Его еще можно починить! — теплая рука легла на мое плечо, — Его отлично можно починить! Только не волнуйся!...
Мне было жаль его. Слезы все еще катились из моих глаз... я по-прежнему сидела на все той же щербатой ступеньке...
Спички! Я полезла в карман. Их не было. Вместо них, я обнаружила несколько золотых монет. Сердце упало в пятки. Старая одежда исчезла. На мне было то же платье и муфта, как на той девочке у елки. А на ногах красовались сапожки с золотыми узорами по бокам. Больше я ничего не помню...
С тех пор прошло много лет. И я решилась написать Вам, мой Дорогой КрИстиан, этот небольшой сантимент))) в знак благодарности за то, что Вы научили меня любить... И мир теперь не кажется мне глухонемым, потому что я вижу и чувствую его сквозь призму Вашей Любви...
Я буду любить и почитать Вас вечно, во всех своих жизнях, во всех Ваших сказках, сколько бы мне не пришлось их прожить....

N.

VVigiani
редакция Саши Бес(t)
17/01/2012