Про шамана

Спокоен прибой из неведомых трав,
Тигрята, заснувшие кучею.
В саване гуляет усталый жираф
И мышку пугает летучую.

Покрыта завесой густой пелены
Лачуга шамана-индейца.
Сквозь гул тишины начинает он сны
И в тайне проснуться надеется.

Прекрасная грудь не познала бельё,
Чертами расцвеченный лик её.
Теперь полнолунье и он для нее
Колдунство затеял великое

К луне протянулся последний виток
Из трубки в ослабшей руке,
И мысли корябают смуглый висок,
Скребут в черепном коробке

Вот форму теряют циновки и стул,
Так жарко, лениво и косно всё.
Снаружи похоже, индеец уснул,
Но вихрем несётся он в космосе.

На ощуть идет на пленительный вой,
Крадется к истоку вибрации,
Слипается, чавкая, тьма за спиной,
Но надо шаману добраться.

И зов выгибает завесу из туч,
И кожу царапает старую,
И бездну буравит как яростный луч
Слепяще пронзитеньной фарою,

Из нор миллиарды опасных вещей
На тучи озлобленно косятся
И их превращают в летучих мышей,
что стаями в небо уносятся.

И каждым движением мажет глаза,
И нервы выходят из кожи.
Протянуты руки - хватается за,
И с первой попытки не может...

Наутро проснётся, сжимая в руке
Резиновое и желанное,
И новость раскатиться вниз по реке,
И будет невесте приданное.

Спокоен прибой из неведомых трав,
Тигрята, заснувшие кучею.
В саване гуляет усталый жираф
И мышку пугает летучую.