Загадочная Миссис... Глава 8

Глава 8. Памяти Саарти Бартман.

Пока есть несколько свободных минут (джипы припаркованы в лодже, мужчины выгружают багаж и разводят огонь), постараемся рассказать о принципиальных различиях между организованными туристами и свободными странниками, к коим относим и себя.
Безусловно, каждый читатель волен сам выбирать для себя способы и маршруты передвижения по миру. Мы выбрали свободу и независимость, и ограничить ее может только сотрудничество (как, например, сейчас) с профессиональными провожатыми. Мы искренне благодарны Владу за ту бесценную информацию, которой он нас снабдил, за его товарищескую помощь и опеку. Однако, это и связывает нам руки!
 Разве пришло бы в голову Михаилу, Андрею или Инне в Намибии, в Папуасии, или в пигмейских джунглях Камеруна искать (СПЕЦИАЛЬНО!) оборудованное и охраняемое место для ночевки, тратя на это драгоценное время экспедиции? Конечно, нет! Руководствуясь здравым смыслом, опытом самостоятельных путешествий и зазубренными наизусть правилами безопасности, мы бы заночевали там, где застанет ночь. Точнее, вечер. Мы бы разбили лагерь вблизи деревушки, либо на просторной поляне, убедившись, что возле деревьев отсутствуют экскременты хищников, а под камнями нет  змеиных «гнезд» и укрытий ядовитых насекомых. Мы бы окружили стоянку крестом дымных костерков, отпугивающих диких животных и назначили сменяемых ночных дежурных.
 Но пока с нами Влад и его профсоюзный билет работника туристического бизнеса, мы не имеем права рисковать его будущим. (Ночевка туристической группы вне кемпинга чревата суровым наказанием, вплоть до лишения гида лицензии). Вот и приходится искать компромиссы…. Искать и находить их так, как сегодня. Влад, успевший постичь нашу свободолюбивую сущность, лихо отменил намеченный для ночлега отель в запрограммированном  месте, мы, ворча, намотали на джипах лишние километры, в поисках официальных стоянок.
Но, надо признать, в этот раз, в ночь кануна Международного Женского дня, нам неожиданно повезло. Сердобольный немец, умудрившийся построить свой эколодж так далеко от основных туристских трасс, что практически не видел в нем гостей – с радостью принял нашу группу. За символическую плату он отдал в наше распоряжение не только навесы для джипов, но и большущие стационарные палатки с самыми настоящими кроватями и даже душевыми кабинками! Возле палаток находились кострища и вязанки сухого хвороста, что позволило нам сэкономить газ в миниатюрных газовых баллонах, взятых для визита к химба.
 Сегодня мы планировали закатить пир на весь мир! В программе праздника, помимо упомянутых  в предыдущей главе борща и плова, были московские деликатесы, привезенные четой Буренковых – настоящий финский сервелат и кызы (конская колбаса, которой не страшны никакие температурные перепады, высокая влажность, отсутствие холодильника и прочих благ цивилизации).
Праздник удался на славу!
После того, как сытые и довольные путешественники плотным кольцом окружили тлеющие угли костра, неизбежны стали «разговоры за жизнь». Была бы гитара, мы бы попели… А так, решили просто поболтать….
 Вы не поверите, но еще одной особенностью Африки является ее постоянная ментальная доминанта. Иными словами, о чем бы вы не говорили, вы будете говорить о ней. Вот и в эту ночь, все началось с разговора о женщинах и о завтрашнем празднике.
- Давайте выпьем за красоту вообще, за самый высокий ее стандарт и самое гармоничное воплощение, словом, давайте выпьем за женскую красоту! – поднял бокал Михаил.
- Давайте! И давайте выпьем за красоту тех женщин, которая стоила им жизни. Я хочу выпить за Сару Бартман…, - тихо добавила Инна.
- Сара Бартман? Кто это? Модель? Актриса? – посыпались вопросы со всех сторон.
- Мир её знал под именем Готтентотской Венеры, - вздохнула Инна, - А я хочу вам рассказать о ней то, что запомнила еще из университетских лекций по этнографии. Только предупреждаю, рассказ будет печальным. Поэтому, может быть не сегодня?
- Нет уж, давай как раз сегодня, - вмешался Влад, которому имя Саарти (Сары) Бартман тоже было известно. – Тем более, что завтра мы поедем в деревню ее соплеменников, в единственный в Африке музей племени дамара.
- Хорошо, - не стала кокетничать Инна. – Слушайте…
- Племена дамара раньше были широко распространены по территории Юго-Западной Африки от Анголы до юга ЮАР. Это сегодня они ассимилировались с другими племенами, утратили во многом свои родовые черты, забыли традиции. Кстати, наш столичный приятель Макс, если вы помните, тоже из племени дамара. Он, как и большинство его соплеменников (а их в Намибии чуть больше ста тысяч), уехал из родных мест, осел в городе, получил образование и почти забыл дамарскую культуру. Самым стойким этническим элементом оказался лишь язык племени – особый, цокающий, неповторимый….
А в начале девятнадцатого века белокожих завоевателей удивлял не столько язык, сколько необычная внешность многих представительниц слабого пола дамара. И колонизаторы не стеснялись забирать себе «любопытные экземпляры» местных женщин, безжалостно истребляя их отцов и мужей. Так, в частности, во время одного из захватнических рейдов буров, голландцы истребили небольшую деревеньку дамара, убили все взрослое население и даже детей мужского пола, а девочек захватили в рабство. Малышке Саре было тогда, в 1793 году, примерно три годика. Точнее, имя Сара ей дали хозяева, в услужение которых она была продана. Правда, Сарой ее никто не называл. Больше прижилось пренебрежительное Саарти (ну, это как у нас Инка, или Ирка, или Танька, только жестче). Саарти оказалась очень смышленой девушкой, легко выучила голландский язык, могла считать, писать и потому ее перевели с полевых работ в услужение хозяйке. Однажды  на ферму, где жила Саарти, приехал брат хозяина вместе со своим британским приятелем-хирургом. Звали этого доктора Вильям Данлоп и он первый обратил внимание на необычную внешность Саарти. Думаю, вы догадываетесь, на какую часть ее тела пал взгляд врача?...
- Ты говоришь о стеатопигии?
- Да. Я говорю об особом строении ягодиц у женщин готтентотской расы. Пышные бедра характерны не только для дамар, но и для гереро, для иных бантуязычных племен. Но есть и еще одна особенность в строении тела, которую нам с вами не суждено увидеть…. – Инна замялась и покраснела. Это было заметно даже в свете костра.
- Да говори, чего уж там! – ободрили ее мужчины.
- Ну,… это, во-первых, большие пупочные грыжи, которые встречаются у всех девчонок без исключения, и, во-вторых,….. очень большой размер наружных половых органов, - выпалила Инна одним махом.
- Как это?
- Гипертрофия больших половых губ может достигать восемнадцати сантиметров, и в этнографии имеет несколько терминов – «готтентотский передник», «египетский фартук» и т.п. Но суть не в этом. Хитрюга-доктор уговорил хозяина Сары продать ему девушку, якобы затем, чтобы она могла продолжить в Англии образование и доказать всем, что чернокожие люди тоже способны усваивать знания….  Губернатор провинции, лорд Каледон, человек прогрессивных взглядов, заподозрил было неладное и хотел запретить отъезд Сары, но Данлоп был красноречив и убедителен. И, в конце концов, в 1810 году Сара уехала в Лондон. Естественно, ни о каком образовании речь не шла. Девушку раздели и стали показывать за деньги обеспеченным горожанам.  Считается, что именно с этих показов в Европеи началась практика организации человеческих зоопарков….
 Зачастую Саарти выставлялась в клетке, как дикое животное. После четырех лет жизни в Лондоне интерес к дикарке снизился, и девушка была продана французу Режо, дрессировщику животных и совладельцу цирка-шапито. В Париже условия жизни Сары стали еще тяжелее. Мало того, что она выставлялась на показ вместе с верблюдами, слонами и страусами, так еще ее замучили визиты ученых, которые за особую плату могли изучать тело Бартман столько, сколько хотели. Однако парижане оказались большими эстетами (или более добродетельными христианами), чем англичане, и перестали ходить на выступления Готтентотской Венеры.
 Режо посчитал, что «нет прибыли – нет еды» и перестал кормить Сару совсем, изредка выдавая ей вместо хлеба бутылку скисшего вина. Очень быстро Саарти пристрастилась к алкоголю, и для того, чтобы иметь возможность покупать выпивку, занялась проституцией. Всего пять лет жизни в цивилизованной Европе свели молодую и здоровую девушку в могилу. В 1815 году она умерла от оспы. Однако вскрытие показало, что одновременно с оспой Сара болела еще и тяжелой формой пневмонии, а так же сифилисом в третьей стадии.
Тело бедной женщины из племени дамара даже после смерти не обрело покоя. В XIX веке её останки демонстрировались во время лекций по антропологии в качестве «доказательства» того, насколько негры близки к обезьянам. Затем, еще более ста лет её мозг, грудь, ягодицы и половые органы в заспиртованном виде были выставлены в Музее Человека в Париже,  где оставались доступными для публики вплоть до 1974 года. Под напором общественного мнения их убрали из экспозиции, но  скелет несчастной женщины выставлялся публично в течение ещё двух лет.   
- Ты, Инн, забыла сказать, что правительство ЮАР добилось от Франции выдачи останков Саарти и теперь она похоронена в Кейптауне, - Влад заметил, что рассказ произвел на всех присутствующих тяжелое впечатление.
- Ну, не совсем правительство…. Скорее сам Нельсон Мандела настоял на этом. Прежнему белому правительству ЮАР всё это было по барабану…  Да и товарищ Нельсон воевал за возвращение останков целых восемь лет. Разве не так?
- Печальная история, - прекратил дискуссию Миша. – Иногда мне очень стыдно, что я белый человек. Столько мы всего наворотили…  Это же надо!
- Зато сегодня мы с тобой в Африке и мы убеждены, что вся красота мира родом отсюда! – включился в разговор Андрей-младший, уже успевший посредством объектива видеокамеры почувствовать и полюбить невыразимую пластику, грацию и энергетику африканских красавиц. «Человеческий глаз необъективен, а вот технику обмануть нельзя»,  -  уверял нас Андрей.

В скором времени мужчины (как и положено в женский праздник) разошлись спать, а женщины, оставшиеся мыть посуду, продолжали говорить о Саре Бартман.
- Ин, а как ты думаешь, зачем все-таки природа придумала стеатопигию и этот… фартук ? – не повышая голоса поинтересовалась Лера.
- А я, ребенок, не думаю, а знаю: любые расовые особенности всегда служат исключительно целям сохранения рода и выживанию человека. Глазной эпикантус  (монгольская складка) у монголоидов препятствует попаданию песка в глаза, а у наших чукчей еще и защищает от ледяного ветра и ослепительного снега. А большие ягодицы и всё остальное – нужны африканкам для того, чтобы сохранить здоровье женщины и, особенно, ее будущего  малыша во время беременности, от воздействия сверхвысоких температур раскаленного песка пустыни. К сожалению, многие женщины племен Южной Африки очень тяжело и трудно рожают. Я читала, что здесь роды могут длиться не часами, как в Европе, а сутками. Кстати, то же самое могу сказать и о папуасах. И именно этот тяжелейший родовой процесс каким-то образом регулирует количество детей в семьях. Помнишь, ты мне задавала вопрос, почему у папуасов так мало детей, если они не делают абортов, не знают контрацепции и очень бережно относятся к малышам? Я тебе ответила тогда, что детская смертность в Папуа, действительно, совсем не велика, но не уточнила, что имею в виду смертность благополучно рожденных младенцев. Увы, примерно половина деток, если не больше, погибает непосредственно в период родов или рождается уже мертвыми.
- Вот ужас какой, - расстроилась сердобольная девочка. – И что, мы завтра увидим этих несчастных женщин?
- Будем надеяться, что сегодня дамара счастливее своих предков. И я уверена, что мы встретим самых прекрасных женщин Африки.

Утро показало, насколько Инна была права!
Если бы у нас была возможность передать все те эмоции, которые испытала мужская часть команды во время визита в племя дамара, книга сразу бы перестала быть документально-художественной, резко изменив свой характер на художественно-эротический. Однако, обо все по порядку….
Сначала, чуть-чуть о тех местах, где находится заповедная деревушка, в которой реконструирован быт первобытных дамара.
 Дамараленд – это край самых высоких и самых, пожалуй, живописных гор Намибии (Брадберг) и расположен он в серединной части страны между заповедником Этоша и Берегом Скелетов. Одному Богу известно, каким образом природа умудрилась собрать воедино такое разнообразие геологических форм и ландшафтов. Здесь и песчаные равнины, и скальные завалы и возникающие словно неоткуда огромные горные хребты, пронизанные венами пересохших рек….
Ходить в этих местах без проводников крайне опасно, так туристических маршрутов нет, а на пути то и дело встречаются закамуфлированные природой и климатом расщелины и водопады. Местные скалы просто пестрят наскальной живописью. Их возраст определяется в 6000 лет, а авторами являются, вероятнее всего, местные охотники – собиратели племен дамара-нама. Немного юго-западнее Твайфелфонтейна (скал с первобытной живописью) находится кратер потухшего вулкана Дорос. Еще немного дальше на юго-запад Органные скалы, Каменный лес и … наша заветная деревенька.
А теперь представьте себе какого-нибудь сказочного младенца (не иначе – сына могущественного мифического Бога), которому папаша разрешил присесть посреди пустыни и поиграть в куличики. Представили? Тогда вам легко будет понять наше изумление при виде огромной горы, сложенной из разнообразных округлых валунов, беспорядочно валяющихся друг на друге. Влад сказал, что эти монолитные камни-кругляши – спрессованный песчаник. Но как объяснить себе нагромождение «песчинок», самая маленькая из которых размером с приличный деревенский дом?
А в центре этой удивительной горы как раз и находится то, что вызвало у нас у всех вздох неподдельного изумления. Только-только наши джипы припарковались у подножия живописной громадины, как из ее расщелины вышла, игриво покачивая стройными бедрами… Нимфа? Нет, не Нимфа. Даже не Богиня. Вышла девушка столь совершенной красоты и грации, что нам оставалось лишь стоять, разинув рты, и цокать языками.
Амазонка засмеялась и, словно передразнивая нас, сама зацокала что-то явно приветственное и ободряющее.
- Добро пожаловать к дамара! – улыбнулся Влад, довольный произведенным эффектом.
Вслед за первой красоткой из расщелины показалась вторая, еще краше прежней, затем еще одна, и еще…
- Да их тут сотни! – не выдержал Константин. – Боже мой, ни за что бы не поверил, что столько красивых женщин встречу в одном месте!
- Здесь их не сотни, а всего тридцать человек, - поправил Влад  своего товарища. – Но будет честнее, если я сразу скажу, что деревня эта не жилая, а этнографическая. Живут девушки, мужчины и женщины не здесь, а совсем рядом, как раз в той деревне, где вы хотели остановиться на ночь. Сюда же они приходят на работу.
Мы уже писали о том, что терпеть не можем всяких карнавальных «племен» и деревень. Но сейчас мы были настолько поражены внешним видом местных «сотрудниц», что слова Влада не вызвали никакого негатива.
Опустив покорно какие-то монетки и бумажки в большую коробку для пожертвований, и получив клочок тетрадного листа с кроказябликами (входной билет) мы отправились за Тидокой (так звали первую красавицу). Внутри горы скрывалась довольно просторная поляна, утыканная небольшими хижинками. Здесь мы поразились во второй раз: чистота соблюдалась стерильная, на земле – ни соринки.
- Да-да! – опять улыбнулся Влад, - Дамара прирожденные чистюли! Я не ошибусь, если скажу, что мусор и грязь, о которых так любят говорить европейцы, побывавшие в Африке – это признаки НАШЕЙ цивилизации, а отнюдь не родо-племенные отличия африканцев.  Разнообразные болезни и эпидемии, которые выкашивали англичан и французов, не смогли бы разгуляться в первобытной Намибии. Люди здесь не моются, это правда, но сейчас Тидока с подружками расскажут нам о том, как они соблюдают правила гигиены, как живут, как справляются со своими хворями.
Тидока чутко прислушивалась к незнакомой речи и вдруг, словно поняв русский язык, весело зацокала, защебетала и принесла откуда-то целую охапку разнообразных веточек и листьев. Одна из женщин-дамара тут же взялась переводить ее речь на английский.
- Наши предки жили долго. Очень долго. И не потому, что не болели. Дамара болеют как все. Но мы умеем лечить лучше всех! Вот эту траву мы собираем в кратерах потухших вулканов и даем ее пить тем людям, у которых болят кости. Если у ребенка, особенно у девочки, от рождения кривые ноги, то мать привязывает ей к коленям связки этой травы и кривизна уходит…. А эти листики наши женщины жуют, чтобы у них была красивая грудь. У нас считают так: если женщину никто не позвал замуж, то в этом виновата только ее грудь. И тогда она начинает пить специальный целебный напиток.
- Ну а зубную боль вы лечите? – поинтересовалась Инна, для которой вопрос острой зубной боли в экспедиции был всегда принципиальным. Что еще может так безвозвратно испортить путешествие, как не вовремя разыгравшийся пульпит?
- Да, конечно! Вот возьмите!
Тидока протянула нам пучок остро пахнущей травки, с каким-то восточным, пряным ароматом.
- Эх, вчера бы нам эту соломку! – огорчился Константин. – Представляете, какой аромат бы был у плова волшебный! Она же пахнет как зира и барбарис вместе взятые!
- Ага, и зубы бы не болели, - засмеялась его супруга.
Нужно сказать, что пребывание в деревне дамара каким-то волшебным образом изменило  наше самочувствие и настроение. Мы беспричинно улыбались, почти совсем не ощущали удушающего зноя. Более того, как-то так само собой получилось, что буквально через десять минут каждый нашел себе занятие по душе. Михаил познакомился с молодой матерью, кормящей младенца грудью, и о чем-то беседовал с ней на особом, птичьем языке в тени плетеной хижины. Сестра или подружка этой женщины, очаровательная толстуха (единственная, у кого мы заметили признаки стеатопигии), принесла к ногам Михаила большой камень и уселась рядом, предлагая Мише помочь ей в обтесывании маленьких ракушек, из которых дамара делают себе бусы.
Константина и Женю увлекла местная кузница. Они с увлечением пробовали ковать железный самородок при помощи большого каменного молота и каменной наковальни. Ведь о горячей ковке в племени дамара ничего не знают. Костя даже подумывал о том, как объяснить местному кузнецу, что такое кузнечный горн и кузнечный мех, но нужных слов в его английском так и не нашлось. Да и вряд ли сам молодой кузнец понимал английский.
Лера и Инна-младшая нашли еще более интересное занятие. Они пытались научиться разводить огонь при помощи кремня и огнива. Их «инструктор» тоже был очень доволен. Красота наших девушек поразила его не меньше, чем нас красота его соплеменниц.
Но больше всех были счастливы два Андрея! Петрович, выбирая правильный свет, то и дело поднимался на прибрежные скалы и без устали щелкал затвором фотоаппарата. Но даже если свет был слишком ярок, прямолинеен и груб, Андрей находил объекты для съемок:
- Портреты! Ах, какие у нас могут получиться портреты, - не уставал повторять он.
А Андрей-второй вообще превратил деревеньку в съемочный павильон с непрерывной чередой сюжетов. Что удивительно, жители деревни прекрасно понимали все его режиссерские указания, в точности повторяя то, что казалось Андрею наиболее выигрышным движением, или пластичным действием.
Два часа у дамара протекли незаметно. А в конце визита каждая из «высоких сторон» сумела-таки удивить друг друга еще раз. Сначала мы подарили нашим новым приятельницам собственную книгу о папуасах. И вот что забавно: дамара, которые сами ходят топлес, которых не смущают набедренные повязки их мужчин, принялись удивленно ахать, охать и хихикать, рассматривая изображения обнаженных папуасов. Процесс разглядывания книги увлек их настолько, что они перестали реагировать даже на крики собственных проголодавшихся ребятишек. И только Влад, который вынужден был сообщить женщинам о нашем скором отъезде, заставил племя вспомнить о своих хозяйских обязанностях.
- Сегодня день, когда нельзя разводить священный огонь, - сказала огорченная Тидока, - Но мы и без костра можем станцевать для вас ритуальный танец братства. Этот танец мы исполняем очень редко. Вы не думайте, что это для всех. Нам очень понравились ваши глаза. В них нет войны и нет угрозы. Если вы захотите остаться жить рядом с нами – мы будем только рады. И любой дамара, который спросит нас о вас, будет знать, что вы имеете полное право жить здесь, так как вас посвятили в танец братства.

….Инна, которая не могла удержаться от того, чтобы не сесть срочно за дневник, дабы не упустить ни одной подробности из увиденного, с удивлением  выглянула из окошка джипа. Откуда-то, из-за высоких скал, из той деревни, которую она оставила буквально десять минут назад, неожиданно понеслись раскаты там-тамов, смех и довольно заводная ритмичная песня. Мелодия песни чем-то неуловимо напоминала нашу «Калинку-малинку» и еще почему-то (вероятно, в припевах) популярную Лаймовскую «Акапулько, ай-яй-яй-яй»…. А еще через некоторое время из зева расщелины бегом выбежали и ее товарищи. Каждый бежал в окружении красавиц-дамара, приплясывая и притоптывая в такт отзвучавшей мелодии, словно она еще звучала.
- Что вы там делали? – спросила Инна у запыхавшегося супруга.
- Мы просто водили хоровод дружбы, - ответил Андрей смеясь.
- И ты не поверишь, но это был самый эротичный танец в моей жизни, - лукаво добавил Миша, подмигивая приятелю.