Первоапрельская шутка

Случай этот произошёл в самый разгар перестройки накануне 1 апреля 1991 года. Руководитель нашего литературного кружка Николай Георгиевич Новиков делегировал меня и Мишу Першина на вечер юмора на конфетную фабрику «Красный Октябрь». Время было голодное, и гонорар ввиде коробки шоколадных конфет поддерживал в участниках концерта юмористический настрой.
Состав участников был весьма солиден: редакция журнала «Крокодил» чуть ли не в полном составе во главе с главным редактором Пьяновым, артисты театра Сатиры и мы с Михаилом как бесплатное приложение.
После краткого вступительного слова Пьянов предоставил сцену Вишневскому, и тот, выдав с десяток одностишей, покинул зал, не дожидаясь обещанных конфет. Затем пару сценок сыграли артисты театра Сатиры, один за другим выступали юмористы-крокодильцы, затем пошли доморощенные юмористы. Каждый из них выходил на сцену с неутолимым желанием познакомить зрителей с полным собранием своих сочинений. Концерт затягивался, зритель явно устал, тем более что объём выступлений был обратно пропорционален его качеству. Наконец, очередь дошла до нас с Михаилом. Когда я вышел на сцену, Пьянов шепнул мне: «ради бога, короче…». Я ответил: «всего четыре строчки» и выдал эпиграмму на Юрия Михайловича Лужкова   
                Пузатый мэр
                Гоняет мяч пузатый –
                Одна из мер
                Прорваться в демократы!
Надо было видеть состояние Пьянова. У него на лбу выступил пот, и он как попугай не переставал повторять: «Мы уважаем Юрия Михайловича, мы любим Юрия Михайловича…»
Понять его было не трудно, зал полон народу, не исключено, что найдётся доброжелатель, который доложит о случившемся куда следует, а там доказывай, что никому неизвестный Бобровицкий не имеет к «Крокодилу» никакого отношения.
Всё однако обошлось, ведь свобода слова тогда ещё существовала, тем более, что это произошло перед 1 апреля, этим «Юрьевом днём» современного юмора.