пинбол

мёртвые люди делают историю, а живые жизнь.
давеча вошёл я в асторию и захмелел в зеркалах,
выпил с чеченом, реальным таким грифом усталым,
поговорили да закусили дохлятиной,
их стало быстро трое,
но я ушёл за соседний столик,

где музыканты клонили над рюмкою мутной
цветочные стебли вый благородных,
спели мы свыли про королевское утро,
поговорили про женщин и неформат,
кого-то стошнило, быть может меня -
не помню, я снова ушёл за соседний столик

там, за соседним, сидели весело бабы -
валютчицы с улицы фокина,
одна уже умерла - алкоголик,
другие две, наивные, но при деньгах,
оспаривали чьего-то бывшего мужа -
или жену, я так и не разобрался,
покинул столик,

точнее, вдруг за другим оказался,
и там-то -
приятель мой по острову рейнеке, фсб-шный опер,
поведал историю мне, как брали они одного барыгу:
заходим, ребёнок кричит, и жена кидается львицей,
ну я ей заехал с ходу прикладом в лобешник -
а я его слушаю, значит... мать твою - говорю - историк.
а больше и нечего-то сказать.
устал я тут, в общем,
замкнулся, и сполз под столик.