Зарубежка

Она была аристократически бледна,
Вдыхала сизый дым седого романтизма,
Когда на лекции сидела молча у окна
И рисовала на полях устройство организма.

И Алла Персиевна вещала про любовь
Романтиков Германии к чему-то странному,
Ночному. И Людвиг Тик не волновал ей кровь,
И Шамиссо не поражал сознанья

Игрою с тенью. И невесты, и темницы,
И старые маяки-моряки-маньяки:
Их дом - изъеденные временем страницы -
О, Боже, бедные филологи-писаки!

И прозвенел звонок. И кончился экскурс
В страницы древних фолиантов -
О Боже, а ведь это - второй курс!
Призвать бы греков древних, их гигантов

Мысли, и бороздить античные моря
В обнимку с Одиссеем и Эсхилом,
И посетить далекие-далекие края...
Их одолеть одной уж не по силам!

И на столе забытая тетрадь
Хранит в себе конспекты и наброски
Дейдары и Сасори, и стоило терять
Тот год? И в гроб мы забиваем доски,
 
Последний гвоздь забит, и памяти назад
Уж хода нет. И провожает взглядом
Красноволосую фигурку, и шах и мат
Рисует там, где кто-то был когда-то рядом.