Инициалы ставят под прицел

         ***

Не обхватить мне грусти устье
в пространстве, запертом на ключ.
Уже не письменно, не устно
в свободы высохшее русло
речь не прольётся с горных круч.

Как слово, взятое в кавычки,
как в скобках уравненья знак,
я существую по привычке.
Как коробок, в котором спички,
мечтаю вспыхнуть просто так!

Пусть запах серы инфернален,
меня пугает не Аид.
Мой срок трёхкратным биеннале...
Быть может, я в полуфинале,
а может финиш предстоит.



         ***
         
И снова снег, и снова срок.
Из "общего" на "строгий"*.
Тем, кто на воле невдомёк,
но я не ставлю им в упрёк...
У них иные боги.

Пусть каждый молится своим:
подземным и небесным.
Кому-то нужен серафим,
другой же глупостью храним,
а третий гласом бездны.

И вновь с этапа на этап -
хождение по мукам,
и вновь следы собачьих лап,
и вечно пьяный Эскулап,
спирт заедавший луком.

И, словно зверь, не человек
из "общего" на "строгий"...
И снова срок, и снова снег,
и покрывалом чистых нег
легли стихи под ноги.

На запасном пути, как сон,
растянутый на сутки,
стоит "столыпинский" вагон,**
символизируя закон
такой простой и жуткий.



        ***

Жизнь утекла водою талой,
и звук в словах, как снег, осел.
Чтоб подсознанье пело ( не шептало! ),
инициалы ставят под прицел.
В пространстве, замкнутом буквально,
свобода - узница сама.
Вокруг души её овальной
прямоугольником тюрьма.

Здесь каждый день достоин схватки
и с психологией на "ты".
Здесь арестантские повадки
у самой радужной мечты.



        ***

За решёткой не Летнего сада
принимает меня пустота.
Я не знаю кому это надо,
чтобы бездны разверзлись уста.
Но случилось и прочь все сомненья.
Медоносный смертелен груз...
Не затвора щелчок - вдохновенья,
боевого искусства муз!

Месяц тянется, словно пружина,
а потом сокращается в миг.
На какого молиться мне джина,
чтобы образ желанный возник?

За решёткой не Летнего сада
принимает меня пустота.
Я в пространстве режимного ада
воплощаюсь в решенья суда.



         ***

Ночь над зоной чернее чая.
Из барака табачный дым
застилает глаза, встречая,
и не кажется больше чужим.

Даже ложь на отшибе речи -
исцеляющий душу яд!
И у мАлого есть тут плечи,
не удар, а поставленный взгляд.

Хоть порою не всё так гладко
и изводишься до тошноты,
но и лет здесь покрепче кладка,
и к свободе прочнее мосты.

Тут внимательны даже к деталям -
к повседневным штрихам бытия,
а не только к исходам летальным,
что, как тень неотступная дня.

Чтобы годы не канули в Лету,
чтобы память по жилам текла,
ты становишься ближе к предмету:
к этой решке***, к осколкам стекла...

И с бессмыслицей спор неуместен,
если ждёшь от звонка до звонка,
арестантскою искренней лестью
задевая свободу слегка.



         ***

Сосед по нарам - истощённый Мефистофель -
вновь о телах астральных держит речь,
а сам косится глазом на картофель,
что варит электрическая печь.

И на щепотку соли звёзды так похожи...
( увы, метафора такая не нова ),
а за запреткой****, вдалеке спешит прохожий,
и точкой проплывает голова.

Волнуют душу мне "небрежные напевы"
и на свободу хочется весной.
Проснуться б , как Адам, в объятьях Евы,
вдыхая воздух утренний, лесной!

Блуждают мысли с бликами рассвета.
Табачный дым синеет под лучом.
Ждёшь со свободы долгожданного ответа...
Ответа нет и сердце кирпичом.

Срок отмотать - нелёгкая задача.
И пусть "привычка свыше нам дана",
но час настал и снова муза плача
приходит на свидание одна.

Источник слёз давно иссяк бесследно,
но всё же утешенье в этом есть.
Сама беседа с музою -  бессмертна,
хотя имён забытых и не счесть.



          ***

Не каркай, карма, над моей башкой!
Отмеренный мне срок - моё богатство.
Казна полна немыслимой тоской
и серебром словесного сектантства.

Всё та же песня льётся на простор. 
Тюрьма проснулась. Зэки варят чИфирь,*****
чтоб заработал пламенный мотор
и чтоб от мыслей не поехал "шифер".

Взглянуть пытаюсь с высоты идей,
но что-то расплывается картинка...
Есть лагеря для взрослых и детей,
где по режиму ставится пластинка.

Вновь тень от решки шахматной доской.
Лучи готовы броситься в атаку.
Играет солнце в шахматы со мной...
Поёт зефир про древнюю Итаку. 



*"общий" и "строгий" - режим содержания в колонии.
**"столыпинский" вагон - спецвагон для перевозки заключённых.
***решка - тюремное окно с решёткой.
****запретка - запретная зона, тюремный забор.
*****чифирь - очень крепкий чай.



2006-2008