Поезд

Вот сели мы в поезд. Вагоны качнулись вперед.
Билет до конечной – лишь Богу известного класса.
Табло на перроне, растаяв, придало нам ход,
Вдали растворились часы и вокзальная касса.
Стеклянные стены небрежно махнули: катись.
И мерная поступь со стуком глотает пространство.
И все пассажиры вприпрыжку – раз вверх и раз вниз,
Все ищут опору, цепляясь за непостоянство.
А поезд все мчится, дугу удлиняя дугой
Ж/д полотнища и видов, мелькающих мимо,
И, вдавлены в кресла, мы ритм отбиваем собой
Вагонов забитых, несущихся неудержимо
Навстречу таким же - с набитым нутром - поездам,
Навстречу перронам, всем тем , кто на поезд не сядет. –
Они своим взглядом  вольются в сознание нам,
И нас не пригреют, и, может быть, нам не нагадят.
Трясутся мамаши, трясется чиновник, аббат,
Трясется профессор, у двери трясутся девченки.
В движение зыбком несется к любимой солдат.
С ним рядом смеются ребята, держась за печенки.
В багажном отсеке, притихши, архангелы спят,
Пристроилась рядом задумчивых ангелов пара.
И движенье для них – как какой-то видеоряд
Пространства и жизней в разводах вселенского пара.
Летят остановки. И кто-то навеки сойдет
С последней ступени на твердые плиты гранита,
И двери сомкнуться, и может быть, он обретет
Конечное счастье, что дверью от взгляда сокрыто.
И движемся дальше – перроны, платформы, часы.
И новые люди стоят со своими мечтами.
Проносятся мимо пейзажи лесной полосы.
И время с пространством опять поменялись местами.
Наш поезд несется по шпалам из судеб и драм,
И дым исторгает вполне себе трагикомичный.
И вечный кондуктор,подвыпив, бьет по тормозам,-
И дрем прерывает, и сон наш кончает привычный.
Мосты и овраги. Натыканы тысячи ЛЭП
Пунктиром по трассе, ведущей к неведомой цели.
И чай попивая, глотая насущный наш хлеб,
Уж сами не знаем, зачем мы на поезд сей сели.
И за разговором минуты, слагаясь в часы,
В года превратились и слились с извечным пейзажем.
И мощных моторов истошно ревущие псы
Загадили насыпь своим многосильным форсажем.
Вагоны пустеют. И скоро настанет черед
На станции нашей сойти и в веках раствориться.
И даже неважно, кто первый под землю сойдет.
Намного важней - на кого после века хлопот
Могли б мы с дороги тяжелой облокотиться.