Так вышло, что за огонь идей и за пламя веры...

Так вышло,что за огонь идей и за пламя веры
Сошлись два войска на поле боя под небом серым.
Их копья тыкались в облака, развевались стяги.
Герой молился в доспехах белых, как лист бумаги.
Закапал дождь, оставался миг до начала битвы.
А предводитель почти в экстазе творил молитвы.
Мол, не оставь на пороге смерти, великий боже,
Мы будем драться за этот мир, ну а ты поможешь,
Мы мир отстроим, он обернется цветущим садом...
И насмехался над этим лепетом черный всадник.
Когда разверзлось над ними небо, никто не понял.
Но низкий голос, как шум грозы, полетел над полем.
Герой не верил: его молитвы достигли цели!
А демиург заявил устало: "Вы надоели.
Я ухожу и живите сами, как вам угодно.
Сражайтесь честно или нечестно давайте в морду,
Танцуйте джигу, любите кошек, варите зелья,
Как вы достали, нет больше силы, как надоели".
Улегся ветер, сомкнулись тучи, притихло поле.
Стояли люди, глотали воздух нежданной воли.
Герой застыл, позабыв про меч вороненой стали,
Не веря в то, что его создатель его оставил.
Казалось, вот он, ошеломленный, бери руками,
Но только спешился враг его и присел на камень.
Он так привык к неприглядной роли антагониста
Быть черным рыцарем, злым, лукавым, ночным, нечистым,
Он день за днем всем назло пилил и ломал систему,
А бог ушел, по пути разрушив былые схемы.
Тебя придумавшему плевать, поступай, как знаешь.
Убей героя ударом в спину, сморкнись на знамя,
Возьми насильно сто тысяч дев, изведи всех братьев.
...и рыцарь лошадь взял под уздцы и пошел обратно.
Обвисли стяги уныло, словно усы у сома.
Два войска плюнули на войну и пошли до дома.
Там жены, дети, малина, сосны, ручей, овражек...
Сперва молчали. Потом запели. Не помирать же.
А сквозь отверстие в небесах, словно сквозь бойницу
Смотрел создатель, что мир отбросил и устранился.
Он думал: все. Но цветет малина и солнце греет.
И мир не умер. И даже чуточку стал мудрее.