Белые кирпичи

Вот она – стенка из белых кирпичей! Микк её обнаружил! В очередной раз, после полутора часов скурпулёзных поисков, закончившихся бешеной скачкой по коридору, когда цель уже замаячила впереди. Вот они – кирпичики. Можно рукой дотронуться. Он потянулся и стал обшаривать ровные белые прямоугольники – ряд за рядом – как будто что-то искал. Да он и искал. Пальцы скользили от выступа к выступу и, наконец, нащупали нечто. Лёгкое нажатие, и стена почти бесшумно стала поворачиваться, отворяясь куда-то внутрь и приоткрывая проход в низкую нишу – тёмную и интригующую. Пахнуло застоявшимся воздухом. Микк включил приготовленный заранее карманный фонарик. Луч вырвал из темноты сверкающий рой пылинок, крутящихся как снежинки под уличным фонарём. Стена отодвигалась, проход становился всё шире, и вот, в глубине ниши он увидел, наконец, то, что уже несколько месяцев раздражало его любопытство, тянуло его вновь и вновь исследовать коридор за коридором, этаж за этажом. Так вот, что скрывают белые кирпичи!

Так всегда бывает. Проснувшись, Микк лежал ещё какое-то время в темноте и прислушивался к тому, как внутри него истончается, рассасывается настроение сна. Он не пытался удержать его; знал – бесполезно. Ночные видения растворялись, оставляя после себя, почему-то, слабый запах скошенной травы; память исправно стирала самые нужные образы, оставляя бессмысленный набор картинок, который, если попытаться произнести его вслух, звучал фальшиво и дико, как вырывающийся из сна настоящий звук. Последние кадры пропали. Он ведь уже увидел его! Уже понял, что это; радость от проникновения в тайну всё ещё тлела в подсознание.
Микк лежал на спине и желал одного – заснуть и увидеть продолжение. Такое бывает – Микк неоднократно видел продолжение снов, прерванных среди ночи. Однако именно теперь он, почему-то, был уверен, что этот номер не пройдёт. И всё же надеялся, пытаясь сосредоточиться на ускользающих деталях.

Остаток времени он проспал без сновидений. Нельзя, и в самом деле, считать сновидением эту нудную толкотню в голове, больше всего напоминающую безнадёжные попытки проснуться.
Утро встало мутным сумеречным светом в глазах и звоном раннего трамвая, похожее на сотни других. Утро, предположим, среды. Так всё-таки, нашёл он сегодня то, что искал, или не нашёл? Белые кирпичи удавалось разыскать почти что всякий раз, как сон приводил его в тот бестолковый трёхмерный лабиринт. Стена, конечно, раз за разом в другом месте, но ведь находилась! Почему же наяву она всегда ускользает, надёжно прячась в городских закоулках? Что-то он делает неправильно; должны быть какие-то подсказки во сне, намёки – надо только уметь их расслышать, разглядеть.

Микк двигался узкой заросшей тропинкой в одном из самых дальних уголков городского парка. Парк этот, довольно обширный, за последние месяцы был исхожен им из края в край. Не было куста, за который Микк не заглянул в надежде увидеть, наконец, виденную уже многокраино, но в той - другой – жизни, стенку. Но он всё равно приходил сюда чуть ли не каждый день; ведь находит же он стенку во сне каждый раз в другом коридоре, в местах, где проходил несколькими днями раньше. Странно, но некоторые подробности врезались в память настолько чётко, что, бродя в очередную ночь по своему лабиринту, Микк мог точно сказать – вот дверь, я видел её на прошлой неделе.
Парковая служба добиралась до всех, даже самых отдалённых и безлюдных, полянок. Вот и сейчас Микк почувствовал острый запах скошенной травы – видимо где-то за кустами скрывалась недавно постриженная лужайка. Запах был таким сильным, что Микк даже остановился на несколько сесунд, зажмурил глаза и вдыхал пропитанный ароматом воздух. Воображение, а точнее, память тут же вывесила перед ним картинку из детства – черная полоска леса, окаймляющая огромный луг, белые венчики ромашек, выглядывают из валков свежескошенной, но уже подвявшей травы, и еле заметный привкус сена дополняет букет до тихого тёплого августа. Несколько секунд он стоял, зажмурив глаза и раскачиваясь вза и вперёд, а потом медленно разлепил веки и увидел перед собой белые кирпичи. Он сделал пару шагов и протянул руку – стена была тёплой. Как во и сне он принялся ощупывать кирпичики – ряд за рядом.

Когда стенка начала поворачиваться Микк, по привычке, сунул руку в карман – за фонарём. Фонаря в кармане не оказалось. Впрочем, в нем, кажется, не было надобности – в приоткрывающемся пространстве за стенкой было светло. Запах травы и лета стал теперь ещё явственнее, вдруг задул тёплый ветер. Когда проём стал, наконец, достаточно широк, Микк шагнул в него, сощюрившись от яркого солнечного света; шагнул на луг и увидел чёрную окантовку леса, траву, покосившуюся изгородь и пыльную, уходящую в распадок дорогу.