Завороженный страстным слогом

Завороженный страстным старославянским слогом, человек второй день жадно капается в хрупких свитках библиотеки. Свитки пропитаны раствором и герметично упакованы в стеклянные обоюдопрозрачные рамки. Сквозь тонкое стекло можно легко разглядеть непрерывные убористые ряды букв, каждую жилку и щепку бересты.

Оторопь захватывает человека, когда он проводит рукой по стеклу и в уме своем пытается вообразить массу веков, поколений, судеб, ушедших с поры начертания этих слов. И та береза давно сгнила или превратилась в каменный уголь, лежит где-то там глубоко. Человек невольно опускает бессмысленный и задумчивый взгляд свой к полу, вместо кафеля узорчатого видит, проницательным своим оком фантазера, пласт за пластом тяжелой земли, ледяные волны канализаций и там ниже, возможно роя подземную нору, какое-то животное натыкается острым зубом своим на окаменевшие ветви того дерева… Или дымом давно унеслась к тучам и все же в землю вернулась с дождем или снегом.

Все возвращается в землю – думает человек и вздрагивает от звука чьего-то кашля, осматривается вокруг, крепко щурится, потирая внутренние уголки глаз. Вокруг спокойно, прохладно, пахнет бумагой и пастой, деревом, легко духами, молоком, мелом. Аккуратные доски, которыми облицованы стены библиотеки, покрыты лаком. С упоением он останавливает взгляд на окне, сейчас уже совсем не уверен любитель старославянских рукописей, что все уходит в землю.

Время останавливается, острая боль в груди разрывает старое сердце, удивление выражают глаза его, чей-то облик в дверях не тревожит. С неописуемым восторгом становится он на край ужасающей вечной пустоты. Уходи старик, пора отдать долг, проценты таковы, что больше кредитор не терпит