Молодо-зелено

   (Подражание Борису Виану)

Над крышами витал вкусный запах свежевыпеченного хлеба. Мельница стояла притихшая на рассвете, голубея наличниками. Её новый хозяин только вчера покрасил их блестящей масляной краской, так что теперь ранние воробьи щурились, когда неожиданные блики утренних лучей, отразившись от наличников, попадали в глаз. Однако это не отвращало воробьёв от их обычного занятия – они соревновались, кто дальше прыгнет с забора на газон со сложенными крыльями.
Несколько соревнующихся уже валялось тут и там, зарывшись клювами в землю. Им мешало, что они не могут продолжать следить за состязанием, а могут видеть только газонные травинки, в которых не было, безусловно, ничего нового.

Запах хлеба растекался между домами довольно медленно – ветер не успел ещё как следует приналечь. Так что в комнату Лео запах смог проникнуть через открытое окно только к 7-и часам утра, когда тот спал, по своему воскресному обыкновению, лёжа на животе и неудобно вывернув левую руку за спину. От этой позы у него всегда затекала шея, он ничего не мог с этим поделать, потому что во сне не контролировал свои перемещения.

Утрене хлебный аромат разбудил Лео, буркнув ему: «Вставай, бездельник», и полетел дальше. Лео проснулся, привычным движение выпрямил вывернутую руку, пробормотал спросонья несколько не совсем приличных слов и сел на кровати. Субботний вечер удался на славу. Лео понял это по лёгкому гудению в голове и двадцатиградусному крену корпуса влево. Постепенно выпрямив крен, он медленно встал, мысленно проверяя работоспособность всех систем организма. Системы скрипели, подавали изнутри знаки и делали грубые замечания, но, в целом, работали. Зеркало со вчерашнего вечера висело в углу и строило рожи. Лео прикрикнул на зеркало, и оно показало его собственное изображение, попросив, при этом, долго не вертеться, так как у него имеются дела и поинтереснее.
Причёска его решительно не удовлетворила. Какие-то листья торчали в волосах. Бросив взгляд вниз, он понял, что всё еще не одет и подумал, что, пожалуй, было бы неловко спускаться так вниз, где уже, наверное, крутится Вивиан в своём халатике, который определённо скрывает все её прелести. Лео вытащил из-под кровати упирающееся кимоно, надел его и двинулся вниз по лестнице, по дороге обдумывая вопрос о душе – стоит принять сейчас или после завтрака.

Вивиан радостно прыгала по кухне, напевая песенку, которую услышала три дня назад по радио. Весёлые зелёные ростки пробивались сквозь её новую причёску. Также несколько удивлённых веточек выглядывали из-за ворота халата. Они беспрестанно вертели листочками, и Лео никак не мог сосредоточиться и всё тёр глаза и уши. Наконец, он решил, что лучше будет смотреть на Вивиан сидя, и присел на табурет. В воздухе витал незнакомый, но очень приятный цветочный аромат. Лео продумал, как это удачно, что ему так нравится его девушка, и как было бы плохо, если бы это было не так. Вот, например, парикмахер с соседней улицы (к которому раз в неделю наведывалась Вивиан) и его жена. Вряд ли они нравились друг другу, потому что всё время ссорились. Лео не любил ссориться, он встал, подошёл сзади к Вивиан и поцеловал её в шею. Она засмеялась:

- Кристина с Вердом зовут нас сегодня за город покататься на моноциклах, сказала она, запрокинув голову и глядя на него вверх ногами.

- Они встают ближе к полудню. Успеем ещё, - ответил он, - мне нравится твоя новая причёска. Это такая мода теперь – вплетать в волосы всякие растения? Они смотрятся очень гармонично.

- Ты знаешь, они сами выросли. Я встала утром и пошла в душ. Мыла их шампунем, а они не смылись. Видишь, какие они чистые и довольные?

Довольные веточки извивались и пытались пощекотать Лео под подбородком.

После завтрака Вивиан собралась всего за полтора часа, что было довольно быстро, если учесть, что пришлось прилаживать специальные анти-воробьиные щитки на плечи и спину. Огнеупорные перчатки висели на поясе и были смазаны особой несгораемой смазкой, что очень важно, когда катаешься на моноцикле. Вивиан помнила, как на прошлой неделе всё тот же парикмахер забыл намазать одну из перчаток, потому что опять поругался с женой. Теперь он мог стричь только одной рукой, и ему приходилось всё время бежать вокруг клиента, чтобы причёска получалась симметричной. Это было очень смешно, и девушкам в городе так нравилось это новое развлечение, что они стали стричься в два раза чаще, так что доходы его возросли, и жена срочно побежала тратить лишние деньги, и у неё не было времени на ругань и ссоры.

За то время, что прошло с завтрака, веточки на голове у Вивиан подросли, и на них появились маленькие симпатичные бутончики. Цветы в них сидели пока тихо и только иногда выглядывали чем-то белым и тут же прятались обратно. Ей было весело встряхивать время от времени головой, и тогда ещё пару минут на голове длилось приятное шебуршение и хихиканье. Они с Лео выбрались, наконец, из дому. Лео, как ни старался, не смог полностью уничтожить свою растительность, и теперь шёл по улице в тени свежей зелени эвкалипта. Всё это забавляло их – они представляли, как будут удивляться Кристина с Вердом – но нисколько не раздражало, ведь сегодня выходной, а, значит, можно позволить себе всякие невинные шалости. День выдался солнечный, катание обещало быть приятным, поскольку, как можно было заметить, все газоны были утыканы воткнувшимися в них воробьями, которые надолго застряли и теперь не представляли опасности.
Навстречу им шёл человек в сером костюме и сандалиях на босу ногу. Это был мужчина. Ему было, на вид, лет сорок, он размахивал зонтиком от дождя и что-то напевал себе в усы. Ещё на мужчине была шляпа, и было не понятно – лысый он или нет. Зато у него определённо была борода ярко зелёного цвета.

- Надо же, - сказала Вивиан, - удивительно, что и ему тоже пришла в голову такая же замечательная мысль. Только почему его плющ такой неухоженный? Ты посмотри, он так и топорщится в разные стороны, - с этими словами она подошла к мужчине и ловко заплела пряди плюща, увившие нижнюю половину его лица в восемь симпатичных косичек. Мужчина поблагодарил и подарил ей котёнка. Котёнок был маленький, пушистый, и вся спинка его была белой от маленьких ромашек.

Цветы на городской башне выкрикивали 11 часов утра. Люди постепенно вылезали на воздух из своих тесных убежищ, в которых они проводили ночи. Навстречу Лео и Вивиан шли большие компании и парочки. Парочки останавливались  через каждые десять метров и целовались. Все головы являли собой образцы различных концепций паркового искусства – от английского газона до бонсай. Девушки благоухали разнообразными ароматами. С них во все стороны торчали вульгарные розы, грубая герань, пошлые фиалки, утончённые камелии, простоватые олеандры и весёлые акации. Мужчины вели себя скромнее – редко где можно было встретить цветы, преобладали ветви деревьев, плющи, попадались даже кактусы.

- Какое сегодня зелёное воскресенье, - сказала Вивиан, на голове которой бутончики, наконец-то, перестали прятаться и расцвели белым миндалём.

Люди веселились вовсю. У некоторых растения пускали воздушные побеги. Тогда хозяева отрывали их и дарили встречным, а те пристраивали их у себя в палисаднике, где они тут же начинали бороться за жизненное пространство с местными уроженцами, смешно извиваясь и старательно пуская корни. Лео с Вивиан свернули в менее оживлённую улочку, где почти не было людей – только двое мальчишек мерялись длиной виноградных лоз. Солнце ещё не заглядывало сюда, и на тротуаре лежала вчерашняя слежавшаяся тень. Ей было неуютно, и она поглядывала снизу вверх, как бы говоря: «Лежу вот тут пока». Было тихо. В одном из домов приоткрылась дверь, скрипнув, повисла на одной петле и пропустила на улицу женщину. Старушку в домашних туфлях, сером платье и сером вязаном платке, накинутом на плечи. Старушка засеменила навстречу Лео и Вивиан. На голове у неё шелестел ворох опавших листьев; тонкие ветки уже совсем облетели, и лишь на одной из них висело сморщенное райское яблочко. Старушка укоризненно посмотрела на Вивиан, которая как раз в этот момент целовала Лео в нос и выдохнула, проходя мимо и стараясь не наступить на тень:

- Молодо-зелено.