Алтайская Сказка

 
                Юмористически-эротическая  поэма
                для  взрослых.




     На  юге западной Cибири
Сверкает  ярким светом дивный край.
Подобного не сыщешь в целом мире,
Чудесен, батюшка Алтай.
Среди ущелий, кряжей и порогов,
Жила красивая хакасочка Вайга.
В том месте, где с крутых отрогов,
Спускается алтайская тайга.
У женщин есть причины для печали,
Лишь в сердце глубже загляни.
Сородичи в селении её прозвали:
«Вайга, не знавшая любви.»
Нет, с сексом как раз было все в порядке,
Фригидной её вряд-ли назовешь.
Так трахалась, что лишь сверкали пятки,
Кончала сразу, как в неё войдешь.
Но где-то пару лет тому назад,
Театр в селенье занесло.
Сыграли им трагедию Шекспира,
Всем прокатоло, а Вайгу конкретно понесло.
Хоть молода, могла бы выйти замуж за хакаса
И с ним спокойно мир коптить.
Но вдохновившись творчеством Шекспира,
Себя на поиски любви решила посвятить.
«Вернусь туда, откуда я пришла.»  (Она шептала)
Серьезно в общем торкнуло её.
 «И там найду, чего я не теряла.»
Все; не поможет и алтайский мумиё.
                2
Вайгу в селеньи бабы сильно не любили,
Да и за, что любить, коли с ней мужа в позе застаешь.
Предупреждали, угрожали, колотили,
Да разве эту чем нибудь проймешь.
Такую, не исправишь мордобоем,
Такую, колоти не колоти.
Со всеми трахалась запоем,
Она же в поисках возвышенной любви.
И так катились, месяцы, недели
И до того уже дошло.
Не то, что бабы, мужики и те ревели,
Все размножение на спад у них пошло.
Гурьбой пошли сородичи к шаману
Мол; утомились очень от Вайги.
Закрой незаживающую рану,
Любовь найти ты этой дуре, помоги.
От поисков её устали
В селеньи, соплеменники, родня.
Другие дуру на клочки б уже порвали,
А нам вот жалко, дура-то своя.
Задумался шаман серьезно;
Я хоть о бубен разобъюсь.
Лишь облажаюсь принародно,
Эффекта никакого не добъюсь.
Любовь, довольно сложная проблема,
Любовь, вся непонятная она.
Регрессы, сублимации, либидо,
Тут даже Фрейд не понял ни хрена.
Прогнать её куда подальше от селенья,
Нарушу этим древний договор.
Так поступить с блаженной невозможно,
Разгневаются духи гор.
А вот пожалуй духи это тема,
Они всегда заботились о нем.
Все; разрешилася  дилема,
На них проблему эту грузанем.
 «Иди Вайга к горе Белухе,
Там у подножия промежностью потрись.
(Ну значит, чтобы ароматом напитались духи)
Вот к ним и с просьбою своею обратись.
Поскольку ты хакаска молодая,
Горам своя, как не крути.
У самого, у батюшки Алтая,
Скорей аудиенцию проси.
                3
Алтай, он обязательно поможет,
Он всем, что причитается воздаст.
Или конкретно под обвал тебя уложит,
Или с лихвой, чего попросишь даст.»
Селяне с радостью идею подхватили,
Не мучаясь, дойдет иль не дойдет.
Еды побольше ей в котомку навалили,
Иди родная, может барс тебя где и сожрет.

                ГЛАВА 2
   
    Дней через пять Вайга к Белухе подошла,
Упертая, чего с неё возьмешь.
Другая бы пять раз уже пропала,
А эту и с горчицей не сожрешь.
Немного задержалася на кряже,
Чтоб камень посолидней подыскать.
Уселась как учили в инструктаже,
Потерлась...  кончила и...  начала орать:
«Великий батюшка Алтай
Не отвернися от Вайги.
Надежду ей на счастье дай,
Любовь найти хакаске помоги.
Чтоб был умен и не ревнив,
Огромен, наподобие Белухе.
Чтоб до безумия красив...»
(Ну и минут на тридцать в том-же духе.)
Поскольку Вайга баба голосиста
И с легкими проблемы нет.
Три дня вот так она орала,
Почти без перерыва на обед.
На третий день случилось чудо,
Перед Вайгой  орущею возник.
Из воздуха, как будто ниоткуда,
С курчавой, белой бородой старик.
«Чего блаженная орешь,
Давно уже заткнутся надо.
Из за тебя с восточной стороны сошло,
Лавина, сель, четыре камнепада.
Туристам лагерь завалили,
Вот хорошо их проводник смышлен и смел.
Едва ребята ноги утащили,
А я ведь к ним претензий не имел.
Они в обще-то славные ребята,
                4
Немного нравилися мне.
Шутили, трахались, бренчали на гитаре
И, что? За это бить их камнем по башке.»
«Священный дух горы Белухе,
Вайга пришла к Алтаю, просьба у неё проста»
«Вайга послушай; я вот этой дух  горы а не Белухе,
Ты промахнулась километров этак на пол ста.
Не там ты о возлюбленном просила,
Корова блин, не дать ни взять.
Ты где же географию учила,
Два градуса левее нужно брать»
«Вам духам вольно рассуждать живете вечно,
Воздвигли горы вам, нетленный храм.
А в нашем разалтайском захолустье
Учителей; отец,  ремень да старенький шаман.
А я с таким трудом сюда дошла,
В дороге столько бед перетерпела.
Теперь выходит, что искала не нашла.»
(Стянула с головы платок, в него уткнулась, заревела.)
«Ну не реви алтайское дитя,
По существу я может быть и без сердечный,
Но это ведь не значит, что свинья.
По духу, я ранимый, чуткий, нежный.
Помочь бы рад, да вот не знаю чем,
Не в курсе как с любовью затыкают тот проем.
Нам духам сексуальные дела до фени,
Мы по другому размножение ведем.
А вот советом я пожалуй помогу,
Не весть какой он и быть может.
Но так сказать,  все чем могу,
Надеюсь он тебе немножечко поможет.
Вон видишь; в том урочище пещера,
Двенадцать гномов в ней живут.
Ворвись в неё как вихрь, как мегера,
Кричи, стучи, шуми, иначе не придут.
Там о возлюбленном и расспроси,
Давно они на свете проживают.
Где он шатается спроси,
Созданья злобные, но очень много знают.
А не найдут любимого, пускай укажут клад,
Вместе с сокровищем уверенность вернется.
Ищи его, где он болтается мудак,
А так, разбогатеешь сам припрется.
И вот ещё;  особо не зевай,
                5
Они тебе такого наплетут.
Чуть, что, сильней за бороду хватай,
Построже с ними, по другому все наврут.»

                ГЛАВА 3

   К утру Вайга к пещере подошла,
Держитесь злобные бандиты.
Вдохнула воздуха...  в неё вошла...
От вопля,  посносило сталактиты.
Минут через пятнадцать визг унялся,
Плита под залом приподнялась.
Из недр каменной пещеры,
Ватага гномов показалась.
«Ответь; ты просто охерела
Или твой вопль нам гномам месть.
Чего мешает тихо тут пошляться,
Что, с головой проблемы есть?»
«Да не серчайте вы я за советом,
Так было тяжело сюда дойти.
          Скажите, коли умные такие,
Где страсть мою безумною найти.»
«Во братцы классно как, на дуру посмотрите,
А то давно здесь не бывало никого.
Любовь в мешочке с подземелья принесите...
Катись отсюда, мы не знаем ничего.
Уж триста лет живем без бабы,
Забыли как её и брать.»
(Вайга котомку скинула и стала раздеваться.)
«Спокойно мальчики, щас будем вспоминать.»
(Рывком за бороду подняла одного)
«Да не ори ты, я ещё не делаю плохого.
Ну надо-же, по виду недомерок,
А снизу все как у большого.
Чего заерзали как у проктолога на стуле,
Отбросим эти сантименты.
А то вот ненароком придавлю кого,
Давай ведите, где у вас апартаменты.»
На третий день, воспользовавшись по нужде отлучкой,
Собрались гномы на совет:
«Что братья будем делать с этой сучкой,
Затрахала, сил гномьих больше нет.
У двух из нас, разбиты зубы.
(В порыве страсти двинула локтем)
                6
У старшего, повреждена ключица.
(В порыве страсти чуть попрыгала на нем)
У всех, раздавленные уши.
(В порыве страсти попыталась запихнуть в ножной проем)
Ещё пол месяца таких «воспоминаний»
И вместе с бородою пропадем.»
«Придумал; (вякнул старший гном)
Левей Белухе есть большой провал.
Туда её мы братцы и сведем,
Чтоб ирбис неуемную сожрал.
По виду он обычный, барс как барс,
Но лишь за гору день уходит.
Враз превратится в нежного мужчину,
С девицами роман ночной заводит.
К себе в пещеру зазовет,
А как ущелье новый день встречает.
Обратно в барса превратится и сожрет
И за ночной «расклад» совсем не отвечает.»
«Альфонс какой-то (веселились гномы)
Вот навострился плотоядный паразит.
Живет себе активной сексуальной жизнью
И с этой жизни постоянно сыт.»
«Довольно братцы, возвратимся в подземелье,
Ей нужно «тюху» про красавца одинокого «втереть».
Свести к злосчастному провалу
И о последствиях  колпак себе не греть.»

По горным кряжам и отрогам,
Понуро, словно на оброк.
Шагал с Вайгою обреченно старший гном,
С тоской взирая на привязанный к «достоинству» шнурок.
«Дружок ты только не крути,
Жил триста лет без бабы, не беда.
Попробуешь сбежать и обмануть,
Так дергану, про нас вообще забудешь навсегда.»
«Так ты сказал он мил и одинок.»
«Вайга я говорил уже о нем,
Красив, возвышен и раним.»
(устало ныл раскисший гном.)
Когда смеркалось, подошли они к провалу
И у Вайги невольно вырвалось: «Ух ты»,
Стоял над пропастью, спиной к сходившему обвалу,
Мужчина обнаженный, сверх-алтайской красоты.
В узких глазах, сияли отражаясь звезды,
                7
Крутая грудь  пол неба закрывала.
Упругий торс, литые ягодицы,
А снизу...  да Вайга такого в жизни не видала.
Сверкнула яркая улыбка:
«О незнакомка, как-же ты прекрасна.
Устала, верно шла издалека?»
Вайга едва промолвила: «Уговорил, согласна.»
Сама не поняла, чего ещё ему сказала,
Не удивляясь никаким метаморфозам.
Покрепче к камню гнома привязала
И двинулась в пещеру, словно под гипнозом.

Перед рассветом, мрачно вышла из пещеры.
«Да так себе,  посредственная ночка.
Я страсти у него не ощущала,
Прекрасна только оболочка.»
Раздвинув было ноги, чтобы стоя помочится,
Но вмиг как стержень в ступор встала.
В блеснувшей искорке рассвета
На камне, шкура барса заиграла.
«Да ты мой половой партнер ещё и жмот,
Не буду больше я с тобой дружить.
В пещере сыро, воздух по утру промок,
Мог бы и шубку даме одолжить.
Ну не предложишь я тогда сама,
Давно себе подобную хотела.»
И не грузя мозги, права иль не права,
На тело голое тотчас её одела.
Любуясь, шкуру оглядела.
(Комбинезончик прямо в аккурат.)
Раздался вопль: «Ты дура охренела!
Быстро снимай её назад.»
Вайга сверкнула взглядом (как сова на цыпочку в лукошке)
На четвереньках сделала к пещере шаг.
Почти пропела, с мягким мурканием кошки:
«Ты это на меня орал ночной мудак.?
И без того разочарованной осталась,
А после грубости такой, совсем не будешь жить.
Не знаю почему, но я как зверь проголодалась,
Придется тебе пищей послужить.»

Пока душа привязанного к камню гнома,
От страха с жизнью навсегда прощалась.
Возле пещеры сладко и сурово,
                8
Хруст, чавканье, довольная отрыжка раздавалась.
А час спустя, ленивою походкой,
В которой от былого тени не осталась.
Сыто облизывая морду,
У камня, самка барса показалась.
Промуркала певуче: «Не трясись, не съем,
На кой мне недомерок сдался.
К тому-же ты ещё дружок...
(Она принюхалась) Похоже обосрался.
Скажи мне гном, (присев мурлыкала Вайга)
Комбинезончик этот можно будет снять?
Пока прикольно в нем пошляться,
Но вдруг наскучит по горам гонять.»
«Вайга, ты по серьезному попала,
Лишь ночью сможешь шкуру снять.
С рассветом кожа станет сыпью покрываться,
Её опять придется одевать.
Вот если кто-то, добровольно пожелает шкуру взять.
Но я хочу, что бы ты знала наперед,
Прежде чем в чьи-то руки передать.
Вот этот, кто-то, он тебя сожрет.»
«Ну ничего. (Мурлыкнула Вайга)
Мне шубка нравится, немного поношу.
А, что касается сожрет,
Так кто, кого, потом я погляжу.
Иди обратно гном я отпускаю,
Да будет, не дави опять слезу.
Поступок твой паскудненький прощаю,
Не дергайся, сейчас узлы перегрызу.»
Пройдя немного, гном остановился.
«Вайга, ты не серчай, я вот чего скажу:
Останешься живой...  так это... заходи...
Где клад зарыт хороший укажу.»

                ГЛАВА 4

    Мелькали светлые алтайские деньки,
Пусть не всегда они бывали хороши.
Но по ночам Вайга  Алтаю пела
Блюз, «одиноко рвущейся души».
Ну а с уступа за поющею Вайгой
Робея ближе подойти.
К такой прекрасной, недоступной и нагой.
Угрюмо наблюдал алтайский йети.
                9
Ругался, бил по камню и краснел,
Короче; внешности своей стеснялся.
Огромный рост, большая челюсть, руки до колен,
И на хрена такой урод ей сдался.
Вчера с селянкою столкнулся у реки,
Так та вообще от страха обоссалась.
Орала дура целых пол часа,
В Катунь бедняга, раза три бросалась.
Ну да, немного не такой как все
И, что? Вот это повод для таких укоров.
Подумать можно вы тут на Алтае все,
По нарожали блин, сплошных Ален Делонов.
Ещё и эта раскудахталась с вершины,
Хоть для приличия одела бы штаны.
Кого-то сладко стерва зазывает,
Да вы мне все и на фиг не нужны.
Но как бы он на мир не матерился,
Чего бы там себе не нагонял.
Словно к гнезду измотанная птица,
К уступу брел, лишь вечер наступал.
А страсть, она всегда возьмет свое
И вот; не в силах больше справится с терпением.
Подкравшись сзади, изнасиловать её,
Причем немножко, где-то, с извращением.
Вайга лежала на камнях истомно выгнув спину,
Свершилось это наконец.
Не зря я долго тут звала мужчину,
Но только вот; куда сбежал подлец.
Зато какая страсть, какой наскок,
Как будто под обвалом побывала.
Вот ни фига себе, прикольный вечерок,
Я сразу пять оргазмов испытала.
А по хорошему, чего не попросил
И без насилия могла ему отдаться.
Зато с каким напором наскочил,
Почаще нужно будет тут пошляться.
Теперь даже в критические дни,
Вайга на гору путь не забывала.
Лишь горизонт подергивался темной синью,
Она тотчас к уступу прибегала,
           И там исправно подвергалася насилью.
Но скоро возмутилася Вайга,
«Вот завтра точно не приду, ты так и знай.
Хватит таится, личико открой,
                10
Ну сколько можно блин, косить под Гюльчатай.»
«Ты не придешь я в ту же ночь умру,
Своим уходом ты мне сердце изничтожишь.
А морду я тебе не покажу,
Поскольку испугаться сильно можешь.»
«Да брось, меня уже ни чем не испугаешь,
Довольно этих проволочек.
С тобою просто офигеешь,
Какой-то прямо «аленький цветочек»».
Наотмашь двинула назад локтем,
Юлой под йети крутанулась.
Поднявшись, резво прыгнула вперед,
На пятках резко развернулась.
Взглянув; не то, чтоб заорала вдурь,
А так, негромко охнула невольно.
Но почему-то мочевой пузырь,
Опорожнился сам, непроизвольно.
«Я так и знал (взвыл исступленно йети)
Мне нету больше места на Алтае.
Или с утеса с горя сигану,
Или подамся к брату в Гималаи.»
Все крикнув; круто повернулся,
Боясь опять испуг доставить красоте.
Неловко двинувшись, о камень спотыкнулся,
Вскочил и растворился в темноте.
Вайга присела грустно на уступ.
(Опять без мужика осталась.)
С укором посмотрела на манду.
«Ну вот зачем ты дура обоссалась.»
Одену шкуру, по округе поброжу,
Дождусь вот только, пусть рассвет придет.
А то ищи его потом по гималаям,
Иль сдуру впрямь с обрыва сиганет.
Весь день Вайга бродила в шкуре барса по горам,
Когда бродить уже порядком надоело.
К обрыву подошла и вздрогнула душа,
Узревши с кручи, распластавшиеся тело.
Так вот она, трагедия любви,
С обрыва вниз, чтобы разбиться в кровь.
Вон там лежит, страдающее тело,
Но я спасу тебя моя любовь.

А йети думал лежа на камнях:
И на фига я в «жопу» так надрался.
                11
Шатался, матерился, пел впотьмах,
Ну и с карниза спьяну оборвался.
Зачем я спирт на халцедоны у геологов менял,
Они ещё при этом говорили.
Что будто бы им даже черт не брат,
С какой-то «белочкой» не раз его ловили.
Похоже ещё ногу повернул,
Осталось лишь лежать и матерится.
И халцедоны все продул,
Ну вот на, что теперь опохмелиться.
Вон барс сюда идет, наверно будет нападать
И в горло сволочь целится толково.
Придется встать, по морде надавать,
А впрочем, барс сожри меня, мне так хреново.
Барс подошел и нежно морду облизал,
Которую два дня уже не мыли.
Йети глаза прикрыл и обречено пробурчал:
«Во, не хватало мне ещё зоофилии.»
Барс промурлыкал: «Здравствуй страстная любовь,
Лежи не дергайся бродяга.
Все просто; я алтайский вундервольф,
Чего сломал-то симатяга.»
«Все хорошо, удачно вроде приземлился,
Немного ногу подвернул.
А так, серьезно не разбился.»
Промолвив; йети с огорчением вздохнул.
Лежу тут с бодуна едва живой,
Так неудобно, лучше бы она меня на ужин съела.
Но разговор с Вайгой продолжил:
«Так значит это ты с вершины пела.»
«Вопросу рада я признаться,
Он тем хорош, Что хоть чего-то вспомнил.
А то за голову твою серьезно стало опасаться,
Ну а других каких-то «мелочей» ты не припомнил?»
«Не нужно касаться своими клыками,
В душе изможденной, расстроенных струн.   
Оставь меня женщина, я умираю
И имя у смерти, жестокий бодун.»
Вайга вздохнула: Все-же звезданулся обо, что нибудь башкой,
Смотри как гладко загибает.
Ну словно он поэт какой,
Шекспир конкретно отдыхает.
Как вылечить тебя примерно знаю,
За мною браконьер сегодня по горам весь день скакал.
                12
Смотаюсь быстро, спирт на шкуру поменяю,
Пускай получит то, о чем мечтал.
 
                ГЛАВА 5

    Под утро, браконьер раскладывал на камне карту.
Внезапно охнул: «Ни фига себе!»
Перед собою голую увидев бабу,
Со шкурой барса на протянутой руке.
Глаза от изумления протер
И начал истерически смеяться.
Всего какую-то неделю пил
И вот те на, пора наркологу сдаваться.
Совсем не надирался в хлам,
Да пил то больше так, от скуки.
«Завязывать» пора, совсем с «катушек» еду,
Смотри какие накатили глюки.
Глюк улыбнулся и заговорил:
«Я вижу на охоту вновь собрался.
Меняю шкуру на пол банки спирта,
Ты разве не за ней вчера весь день гонялся?»
На камень тихо опустившись браконьер пробормотал:
«Все, я спокоен и не удивляюсь новым лицам.
(Затем растеряно спросил):
А где-же санитар со шприцем?»
«Эй, эй, дружище, соберись,
Ну как ещё переменить твоё суждение.
На вот, за сиськи подержись,
Может тогда поймешь, что я не наваждение.»
Грудь добросовестно помяв,
Губами чмокнул браконьер: «Упругая какая.»
И вновь действительность сознанием приняв,
Уже уверенней спросил: «Так  ты живая?»
«Я рада, что доперло наконец,
А то уж стала за тебя серьезно опасаться.
Давай-ка к делу наконец,
Мы будем или нет с тобой меняться.
На плечи браконьеру шкуру бросив,
Вайга прищурилась довольно: «Носила я носи и ты.
Мы поменялись добровольно, мир прекрасен,
У двух людей сбываются мечты.»
Но браконьер приблизился к Вайге.
«Даже не думай  удаляться.
Я тебе много спирта дал,
                13
Ты мне должна ещё отдаться.
Мои мозги прекрасно понимают,
Я мирный браконьер а не насильник и бандит.
Но вот два чувства душу в дурь одолевают,
Звериный голод и безумный сексуальный аппетит.»
Едва он так витиевато изъяснился,
Тяжелый получив удар, где-то на метр подлетел.
О гравитацию запутавшись обратно приземлился
И аппетит вместе с сознанием куда-то улетел.
Тряся рукой от боли йети показался.
«На пять минут нельзя одну оставить.
И, что это за чучело лежит?
Готова всем манду свою подставить.
«Ах так, а я же для тебя дурак старалась
Или не ты там с бодуна в ущелье умирал.
Да на фиг я вообще с тобой связалась.»
(И начался обычный бытовой скандал.)
Примерно, где-то через час,
Забыв про злые разговоры.
Вайга и йети лежа на камнях творили то:
(Ну, чем обычно завершаются такие ссоры.)
А после этой сексуальной кутерьмы,
Соединенные счастливою волной.
Сидели на камнях обнявшись строя планы,
Ну то есть; ворковали меж собой.
«Мне в горы нужно отлучится,
Там халцедонов  подсобрать.
На шмотки поменять, слегка прибарахлится,
Ну сколько можно нам с тобою голой жопою сверкать.»
(Вайга прищурилась в улыбке) «Халцедоны не нужны.
Мы же сейчас о путешествиях мечтали.
Тут до одной пещерки прошвырнемся,
Мне гномы, клад хороший обещали.
Сокровище с тобой отроем,
Затем рванем посмотрим мир.
Ну для начала, съездим в Гималаи,
Затем Кавказ, Карпаты и Памир.
И вот ещё; тебе на ум не приходило,
Прости я женщина, наверно тороплюсь слегка.
Но впечатление такое накатило,
Что познакомится настала нам пора.»
(Йети невольно улыбнулся)
«Прости я груб, не соблюдаю этикет и такт.
Но то, что секс ещё не повод для знакомства,
                14
Известно всем, почти научный факт.
А если по серьезному сказать,
То мама с братом Есей окликали.»
Еся, какое милое, смешное имя,
Меня Вайгой, в селенье называли.
Ну ладно Есик на слова то не скупись,
А то заладил, ещё съездим в кардильеры.
Давай любимый соберись,
Чего ещё там, даме предлагают кавалеры.»
Йети подумав пробурчал:
«Я на слова то не скупой.
Но может быть не стоит торопиться,
Мы это, уже делали с тобой.»
«Ты Есечка меня не зли,
А то сейчас начну тебя ругать.
Не стоит милый нарываться,
Ты будешь даме, замуж предлагать.»
«Я растерялся, извини,
Не смел об этом даже думать.»
(Вайга откинулась истомно)
«Так неожиданно, я ваше предложение должна обдумать.»
Прикрыв глаза, дремала где-то пол часа,
Проснувшись промурлыкала: «Прекрасно.
До исступления уже наверно довела,
Ну хорошо, подумала, уговорил, согласна.
Вставай родной, костер гаси,
Рассвет настал, идти пора.
И ногу спиртом разотри,
Неблизко эта гномичья гора.»
«Вайга, ты верно охренела,
Чтоб спирт! Испортить на примочки.
Я лучше внутрь его употреблю,
Примочки дурно действуют на психику и почки.»   
«Ну тут ты Есечка загнул,
Про психику судить я не берусь.
А вот на почки , действуют то как?»
«Как, как, от злости обоссусь.»
«Но коли так, не будем рисковать,
Ты только не затягивай процесс.
Быстрее внутрь надо заливать,
Нам до урочища шагать с тобой верст шесть.»
(Похлопала по пузу приходящего в сознанье барса)
«А может быть возьмем его с собой,
Ну типа там зверюшкою домашней будет.»
                15
Йети махнул рукой. «Да ну, корми ещё его,
Пусть пропитанье сам себе добудет.»

И ходят слухи, бродит по горам,
                толи туристка, толи альпинистка,
И путешествуют они на пару.
С каким-то крупным мужиком,
Похожим на большую обезьяну.
Ужасным, как волшебник Гудвин,
Могучим, как машина МАЗ.
И будто следовал за ними
Невдалеке, Алтайский барс.

Ну где-то так, кому-то принц на белом мерседесе,
В достатке жить и потихоньку изменять.
Другой, с любимым человеком,
Прикольно горным воздухом дышать.
Но как бы там судьба не закрутила,
Где счастье, где самообман.
В любви или достатке сила,
Решать наверно каждый должен сам.
Одно лишь неизменным остается,
Один его кует, другой в пути найдет.
За счастьем нужно походить, а за любовь бороться,
А по себе само, довольно редко, что придет.

                КОНЕЦ.
 
       
 
 10. 05. 2011г.