Мы жили скромно, жили бедно...

Как по одёжке и по лицам,
Так от ворот и поворот.
Но, в принципе, я не был принцем,
А был совсем наоборот.

И потому, и в связи с этим
Меня Господь всего лишал.
Играть со мной приличным детям
Тогда никто не разрешал.

И дело было тут не в личном,
А в том общественном, большом.
И тот, кто был тогда приличным
Об этом ведал хорошо.

Мы жили скромно, жили бедно,
Не различимы в теле масс,
Но называли нас победно
И гордо так: «Рабочий класс!»

Да мы бы и теперь так жили,
На власть не разевая рот,
Ведь не привычные к наживе,
Мы были общностью – народ.

Куда ушло, куда всё делось?
Когда распалось на куски?
Кому, зачем так захотелось
Нас ввергнуть в марево тоски?

Слепые, видим мы отлично,
Что проиграл рабочий класс.
Ведь тот, кто был тогда приличным,
Так неприлично кинул нас.

А с нами и мечты, заветы,
Завоевания отцов.
Мои любимые поэты
Стихами кормят мертвецов.

Один в – в тюрьме, другой – со шприцем,
А третий... тот уже утих..
Я ощущаю датским принцем
Себя и каждого из них.

Но мы ещё в строю. Мы рядом.
Как будто в старом том строю.
И сталь, отравленная ядом,
Ещё обрящет  цель свою...