Анжело Секки

 
Литератор умирал от холода,
Долго литератор умирал,
И от человеческого холода,
Потому что он в стихах не врал.
Сердце его было ещё молодо,
Только всё никак не прибирал
Бог его. Без публики казнь, соло, да
Кто бы на ту муку и взирал?
Литератор в списки диссидентские
Не попал как злобный гомофоб,
Ни в лауреаты президентские,
Каменарь младенцев голов об
Глыбу межевую, двоеполую,
Из папье-маше внутри-де полую
   
Кай не имеет права сострадать,
Только судить, карая смертью строго
За смертные грехи. Пред ним рыдать
Бессмысленно, блудница-недотрога.
Тепло своё могла б ты ему дать,
Приехав смело к узнику острога,
Но ты предпочитала наблюдать:
Казённый дом иль дальняя дорога?
Кай не имеет права на любовь.
Он победил позорную столбовь.
От униженья он не удавился,
Но стал много сильнее, чем когда
Сердце ещё не смерзком было льда.
Весь мир на Кая в ужасе дивился.
 
Снежной королеве только верен,
Кай воссел на ледяной престол.
В земной жизни пшёл-вон-позадверен
Был не клавший ног своих на стол.
Суд над человечеством доверен
Каю. Для армян готов атолл...
В случае чего, слух достоверен,
Мирный атом есть у аятолл,
Что немирным может стать в любое
Время, а доставить чтоб его
К месту, нужно море голубое,
Сухогруз, а кроме - ничего.
Бомба весит центнер-два, не больше,
А уран купить можно и в Польше

Вадим, совсем седым став, моду, гад,
На седовласость ввёл, высмеяв едко
Крашеных псов, обрюгзших от наедка.
Зачем псы красят шерть-то, есть догад?
Спроси у них любого наугад:
"Пошто не сед?" - И как от надоедка
Откгавкается: "Ты, вон, без объедка
И яблоко ешь, стрясший здесь с ног ад!"
Да, я в Москве из двух способов прах
С ног отрясти, второй выбрал, ум вора
Имея - передёрнут гусь проворо!
Все видели? Москву теперь ждёт крах.
Отраднее Содому и Гоморре
Будет, чем вашей мафии-каморре!
   
Один среди небесного сиянья
Стою, вокруг ещё нет никого...
Не передать словами состоянья,
Когда весь мир, как рай для одного!
Свобода - дар коварный, воздаянья
Взыскующий - на, получи его,
Адам, а вот тебе для обаянья
Ума и Ева сердца твоего.
Зачем я создал мир? - Для подаянья
Во время посещенья моего
От чад овцекозлиного блеянья
И больше, собственно, ни для чего.
А вы думали, что для злодеянья?
Намеренье моё не таково...

Вопрос: эксперимент - это критерий
Истинности? Кто ж не ответит: да!
Провёл эксперимент я, господа,
Живя без лапшевидных бижутерий.
Жил-был четырёхкопийный отэрий,
На Галича ссылавшийся всегда...
Гаспаров! Вы невкусная еда,
Но голоден был минотавр Астерий.
Вы, Михаил Леонович, с меня
Потребовали взятку, а за то что
Я вам в ней отказал - забудет кто ж то? -
Лишили ложной чести, прочь гоня.
Ваш "Словарь рифм" увы, антинаучен.
Ну вот мух пауком и опаучен...
 
От истины не просто отклонились
Мужчины, но познанию её
Предпочитают наглое враньё.
Как без меча, мужи, вы изменились!
Зло оскорбили - и не извинились.
Вот, это испражнение твоё,
Возьми, зарой! Да где там... Мол, ничьё.
Как особи, почти не сохранились.
А было время, воины ценились!
Побрало всех чиновное жульё,
Так что уже не пьяно мужичьё -
Обдолбано. Вот мы и объяснились.
Я кто? - Премудрость. Вы мне все приснились.
В теле мужском пришестие моё.
   
А мне и самому странно, что я,
Оставив всё, решаю сверхзадачу -
Пишу сонетный эпос, а впридачу
Толкую слово Божие, слоя
За читом чит, так что мне жизнь моя
Уж не принадлежит. Самоотдачу
Мою никто не ценит, я чудачу
Сам для себя. Что слава мне твоя,
О человек, в сравнении с той честью,
Которой удостоил Бог меня?
Глубинная есть книга, тайн несчестью
Прославлена она при свете дня -
Чтеца ночного книга выбирает...
Левиафан в волнах её играет!
         
Бездарностью отнюдь бы не прослыл
Я, если б сам в себе не разделился,
Не возмутит даже удар вёсл ил -
В сухой реке пустой челнок пылился...
Талантом, даже гением меня
Конечто бы назвали после смерти,
Но я бы прожил, дар свой не ценя,
А это смертный грех, уж мне поверьте.
Гений есть тот, талант кто свой не скрыл
В земле, дабы вернуть домовладыке,
На, мол, тебе твоё, в земле зарыл,
Земля же издаёт, так где клад, ики...
Без гения талант так объясним.
Таков ваш Пушкин, ну и иже с ним.
 
Поступки начинаются от ручек,
Умелые которые зело.
Закусывают дома, сподпоручик,
А на войне занюхивают зло!
Жил-был поэт, любитель авторучек,
В жизни ему весьма неповезло,
Но он не сыном был себеберучек...
Однако как вас быстро развезло,
Любезный! Вам работать над собою
Надобно много, запретив перстам,
Готовьтесь не к параду завтра - к бою,
Тут, подпоручик, это вам не там!
Для красоты, отнюдь не для закуски
Здесь луковка, предмет закуски
   
Лев Николаевич Толстой!
Ой ли этично малолеток
Держать как птичек? Хоть из клеток
Их выпускают, не пустой
Опять для птички дом простой.
А это, дескать, на земле так
Заведено. Птичкам таблеток
С опием граф почти святой,
Конечно, не давал - наветы!
Вот только множатся клеветы.
На два вопроса здесь зато
Русских получены ответы:
Кто виноват и делать что?
Жалеют гомиков а то...
 
Возникновение всего
Из личного местоименья
"Я" стало, из имяименья
"Сущий" - вы знаете Сего -
Познанного мной для того,
Чтобы и вас, сыны надменья,
Оставить не без вразуменья,
Здесь оскорбили вы Кого.
Зло оскорбили, кругово
Кидая в Сущего каменья,
Унизить чтоб - на это сменья
У вас хватило! Отчего
Вину признать нет и его -
Не стало слов от онеменья?
 
Нищета - богатство
Бедных в день суда.
Ваше ренегатство
Пошло, господа!
Что ж так, есть догадство?
Для одних - звезда
Имя, но... Вот гадство!
Для тебя - беда.
Так что, двуногатство,
Есть нас вас узда:
В копытнорогатство,
В быдло - навсегда!
Мрачное ругатство:
"Что за ерунда?!"