Первый день творения. Хождение во тьме видений

Поэтический эквивалент.

Тропой непознанного Я
Ходилось мне во мгле видений
Я узнавал порой себя
В разнообразных проявленьях.
То внятно предопределённый
То в совершении спонтанный
То блеском звёзд непревзойдённый
Орёл — непостижимо странный.
Во всяких обликах явлений
В событиях текущих дней
Я видел цепь из чётких звеньев
Энергетических полей.
Слагающихся непонятно
Совсем в иное бытие
И как же было мне приятно
Увидеть всё это в себе.
С наличьем псевдоизменений
Многообразий жизни мира
Средь строя разных измерений
Я зрел единую картину -
Себя в различных превращеньях
И всё ж то был не совсем я
Горя в огне преображенья
Бог постигал во мне Себя.
И продолжает постигать
Поток движений неподвижен
О, дай мне сил собой объять
Всё то, что я пока не вижу.
Всё то, что недоступно мне
В закабалении ментальном,
Всё то, что видел я во сне
За фоном жизни визуальной.
14.1.12г.

Прозаический эквивалент.

Некая сообразованность между творением мира моего нового Я и творением мира обыденного, описанного в Священном писании, подтолкнула меня попытаться  глубже пережить этот момент. Как в книге Бытие в день первый, когда во тьме над бездною Дух Божий носился над водою, так и в моём видении - первые проблески моего нового разума начали своё сотворяющее движение по бесконечности множественного мира созданного моим ложным «я».
Первым следствием расширения сознания в этом состоянии является начало обнаружения различных частей Своего Сверхличности, во многих проявлениях этого мира. Первое внимание сначала показывает мне разнообразные объекты, казалось бы, не имеющие ко мне ни малейшего отношения, но вскоре уже второе внимание начинает являть мне слабо ощутимую идентичность всего существующего парящего в едином океане осознания. А вскоре и третье внимание, даёт возможность мне лицезреть Бога, Созерцателя – творящего всё это через меня. 
И я начинаю представать перед, Самим Собой в совершенно разнообразных направлениях и процессах обрамлённых личностным аспектом, превращающим эти направления, в концепции пытающиеся смоделировать тенденции образования моего ложного «я». Так я видел «себя» то грубо и жёстко предопределённым в осуществлении навязанной судьбы некоей личности, то наоборот – личности лишённой какой-либо предрасположенности и полностью спонтанной и свободной в своих проявлениях. То сияющим ярче всех звёзд Орлом – непостижимым символом неумолимости и неизбежности смерти. 
Потом ход сотворяемой реальности начинает проявляться уже в более чётких  и привычных для разума очертаниях. Я обретал внутреннее чувствование происходящих вокруг природных явлений, обретал пленяющий сердце аромат гладкости и изящности протекающих событий, составляющих дни из которых выстраивалась моя новая жизнь. Жизнь – энергетическая по своей сути, колышущаяся от волнения энергетических полей переливающихся и перетекающих друг в друга, чтобы объединить всё в своей океаничности. Оказавшись внезапно за пределами которой, я осознал её одновременное пребывание во мне и вне меня, – пространственных состояний странным образом являющихся тоже мною.
А потом произошёл выброс моего осознания, обратно в материальный мир, являющийся на этот раз затвердевшим слепком, повторяющим мир энергетический. И я опять видел иллюзорность изменений материи возникающей в момент её остывания и замедления. Возникающей в момент появления мнимого многообразия застывающих волн превращающихся в объекты на лоне колышущегося неизменного океана энергии. И даже слои многочисленных измерений реальности, нанизанные и спучкованные в гирляндовые потоки, не могли изменить этой картины видения – разветвления непостижимого единства.
И самым поразительным было то, что это всё был Я – Моё осознание в различных его превращениях. И в то же время я могу сказать, что это был Не-Я, не совсем Я потому, что при переходе Я в «я» и обратно уже трудно вообще различить, что-либо кроме Меня присутствующего везде и во всём.
А потом пришло понимание присутствия Бога живущего во Мне, Мною. И постигающего существование Себя неподвижного, при помощи Меня помещённого в движение путём Нашего Совместного Взаимоприсутствия. Непостижимость вошла в свой апогей, и Я вновь отделённый от Него или Себя, опять погрузился в нежное течение молитвенного ветра несшего меня через ментальность моего «я» обретавшей функции казематов при помощи визуального восприятия. Избавившись от которого я погрузился во тьму неосознаваемого сна без сновидений, потому что первый день творения подошёл к своему концу.