Книга скорбных песнопений Григора Нарекаци

Перевод Наума Гребнева

Слово к Богу, идущее из глубин сердца
Глава 1
1
Я обращаю сбивчивую речь
К Тебе, Господь, не в суетности праздной,
А чтоб в огне отчаяния сжечь
Овладевающие мной соблазны.
Пусть дым кадильницы души моей,
Сколь я ни грешен, духом сколь не беден,
Тебе угодней будет и милей,
Чем воскуренья праздничных обеден.
Мой стон истошный, ставший песнопеньем,
Прими не с гневом, а с благоволеньем.
Из дальних келий, с тайных уголков
Достал я слово, как со дна колодца,
Пусть дым сожжения моих грехов
К Тебе, Всемилосердный, вознесется!
Когда перед Тобой предстану я
С застывшей на губах мольбой бесплодной,
Пусть жертва добровольная моя
Тебе не будет столь же неугодной,
Как стон Иакова в краю глухом
Иль попиранье Твоего Закона
Правителем греховным Вавилона,
Как сказано в Писании Святом.
Мой дар Тебе пусть будет, Всеблагому,
Угоден.
Пусть Тебя он ублажит,
Как дым кадильниц в скинии Селома,
Которую воссоздал царь Давид.
Кивот, освобожденный от плененья,
Давид поставил там на много дней.
Да будет таковым и возрожденье
Погрязнувшей в грехах души моей!
2
Час настает, и громкий судный глас
Уже гремит в ущелиях отмщенья.
Он нас зовет и порождает в нас
Страстей противоборных столкновенье.
И сонмы сил недобрых и благих:
Любовь и гнев, проклятья и молитвы –
Блистают острием мечей своих
И дух мой превращают в поле битвы!
И снова дух смятен мой как вначале,
Когда я благодати не обрел,
Которую апостол Павел счел
Превыше Моисеевых скрижалей.
Мне ведомо, что близок день Суда,
И на суде нас уличат во многом,
Но Божий Суд не есть ли встреча с Богом?
Где будет Суд – я поспешу туда!
Я пред Тобой, о Господи, склонюсь,
И, отречась от жизни быстротечной,
Не к вечности ль Твоей я приобщусь,
Хоть эта вечность будет мукой вечной?
 
Я грешен был, я преступал Закон,
Я за грехи достоин наказанья.
Страшней, чем мука варварских племен,
Поверженных Твоею гневной дланью.
Для филистимлян и эдомитян
Годами Ты отмерял наказанье,
Но вечный огнь в удел мне будет дан
За все мои сомненья и деянья.
Ждет Страшный Суд меня, но до тех пор
Удел при жизни выпал мне не лучший:
При жизни обречен я на позор
И ожиданье кары неминучей.
Нас вознести иль превратить во прах,
Низвергнуть в ад иль даровать спасенье –
Во всем Ты властен, все в Твоих руках,
Принявший муки в наше искупленье.
 
Глава 2
1
Взывал ты, повторял священный стих,
Склонялся пред Отцом своим Небесным,
Судящим по делам сынов Своих,
Не обольщаясь рвеньем их словесным.
Страдал Твой род в египетском плену,
Но ты не дал ему лишиться веры.
С кем, Моисей, сравнить тебе дерзну,
Найду ли я достойные примеры?
 
Я грешен, я упрям в грехе своем,
Я – варвар, недостойный Божья Слова.
Та кара, коей предан был Содом,
И по моим грехам не столь сурова.
Как Ханаан, грехом я осквернен.
Я – Аммалих, меня нельзя наставить.
Как идолообитель Вавилон,
Меня разрушить легче, чем исправить.
Обломком жалким я встаю из мглы,
На мне лежит проклятье, грех Иудин.
Как древний Тир, достоин я хулы,
Я как Сидон, порочен и подсуден.
Я старца одряхлевшего слабей
От дней развратных и от жизни шумной.
Я – голубь, кроткий в глупости своей,
А не в своей смиренности разумной.
Я как яйцо, где скрыт змеинный яд.
Ехидна я, что львицей почиталась.
Я – Иерусалим, священный град,
Пред тем, как от него лишь пыль осталась.
Я – человек, чья совесть нечиста.
Шатер пустой, не избежавший бедствий.
Я – крепость, чьи сокрушены врата,-
Наследникам ненужное наследство.
Я – дом, но он покинут и забыт.
И чтоб его избавить от проклятья
Он должен быть очищен, обновлен,
Обмазан глиной Божьей благодати.
А у меня нет для спасенья сил,
Я слаб, я сломлен тяжкими грехами,
И Справедливейший определил
При жизни место мне в зловонной яме.
 
Я изгнан, я отвержен, я забыт,
Смятен я духом, жалок я обличьем.
Я – тот талант, который был зарыт
Рабом лукавым, как глаголет притча.
2
Всех душ и всякой плоти Созидатель,
Многоусердный в милости Своей,
Дай верить мне как верил Моисей,
Пророк, Твоей достойный благодати.
Дай завершить мне книгу песнопений
Достойную Твоих благословений.
 
В обитель, где Ты должен нас принять,
Я начал путь свой, плача и стеная,
Дай грех мне искупить и злаком стать,
Возликовать при сборе урожая.
И как грехи мои не велики,
Не дай иссякнуть слёз моих истокам,
И, как Израиль, Ты не обреки
Мой дух и сердце засухе жестокой.
Пред тем, как неба мы услышим глас,
А небо – глас земли, где сонмы нас,
Земля же – глас хлебов, и лоз, и хмеля
И все услышат голос Изрееля.
Пусть чистая молитва и елей –
Все, что Тебе святыми воздается,
Проникнет в суть души моей скорей,
Чем тела оскверненного коснется.
О Господи, я – глина, Ты – Творец,
Спаси меня, Небесный мой Отец,
Чтоб на земле мне духом укрепиться,
Чтоб в час, когда вступлю я в мир иной
И небо ты разверзнешь предо мной
Я б мог его сияньем насладиться,
Чтоб под небесным этим светом впредь,
Как воску, не растаять, не сгореть.
 
Дай, Боже, силу мне, изнеможденному,
Дай духом мне воспрянуть, обделенному.
Перед концом моим, возможно скорым,
Сведи меня с порочного пути,
Хоть я истерзан совести укором,
А не усилием Тебя найти.
 
Меня, земного, тронутого скверной,
Услышь, о Боже, со Своих высот.
Возьми залог моей мольбы усердной
И дай мне благодать Своих щедрот.
Своим небесным Светом освети
Мой слабый стон, глухое покаянье
И слово из Священного Писанья,
Что в эту книгу тщусь я привнести
Меня, мой Благодетель совершенный,
Хоть жалости не стою, пожалей
И вместо меди звонкой, но презренной
Даруй мне злато милости Своей.
Не повергай меня в смертельный страх,
И не ожесточай мой дух скорбящий,
Не обреки бесплодным быть в трудах,
Как пахари на почве неродящей.
Не дай мне лишь стенать, а слез не лить,
В мучениях рожать и не родить,
Быть тучею, а влагой не пролиться,
Не достигать, хоть и всегда стремиться,
За помощью к бездушным приходить,
Рыдать без утешенья, без ответа,
Не дай мне у неслышащих просить,
Не дай, Господь, мне жертву приносить
И знать, что неугодна жертва эта,
И заклинать того, кто глух и нем.
Не дай во сне иль наяву однажды
Тебя на миг увидеть лишь затем,
Чтоб не утолить моей извечной жажды...
 
И до того, как мой услышишь зов,
Услышь мои, о Боже, покаянья
И соразмерно с тяжестью грехов
Не назначай покуда наказанья.
 
Щадящий, пощади, спаси, Спасающий,
Освободи меня, Освобождающий.
Не дай сойти с пути; прости, Прощающий;
От бед оборони, Обороняющий.
Недуг мой исцели, Всеисцеляющий,
И путь мои озари, Всеозаряющий.
За прегрешенья не карай, Карающий.
Прости мой долг, от долга Избавляющий,
С врагами примири, Всепримиряющий.
 
Когда в последний раз, в последний миг
Я подниму слабеющие вежды,
Пусть мне случится Твой увидеть лик,
Дарующий спасенье и надежды.
И мой последний вздох в последний час
Пусть мне минувшей жизни будет слаще.
Пусть Ангел Твой с меня не сводит глаз,
Ведя дорогой страшной, но манящей.
Когда умру, моей душе яви
Дух небожительный, дух бестелесный
Тех, кто дорогой веры и любви
Пришел, о Боже, в Твой чертог небесный.
Не воздавай мне за мои грехи.
Пусть будет принят дух мой в мире лучшем.
Не дай, Спаситель, волка в пастухи
Твоей больной овце, овце заблудшей.
Погрязшему в долгах – даруй прощение,
Погибшему в грехах – пошли спасение.
3
Ты, жаждушим дающий утоленье
Ужели в мире не рассеешь мглу,
Ужель меня лишишь благоволенья,
Изменишь милосердью Своему?
Ужели мне откажешь в состраданьи
Ты, Тот единый, в Ком оно живет?
Утратишь ли, Цветок, благоуханье,
Засохнешь ли, о благодатный Плод?
Ужель животворящие деянья
Ты прекратишь, о наше Упованье?
О Ты, Который кроток и велик,
Ужель пренебрежешь извечной славой,
Ужели омрачишь, о Боже правый,
Пречистый Свой, неомраченный Лик?
Ты ль не даруешь, о мое Спасенье,
Кровоточащим ранам исцеленье,
Свет предо мною не зажжешь во тьме?
 
Я – Твой проситель, раб Твой дерзновенный –
Молю Тебя: меня Ты не покинь.
Нетленный, жизнь дарующий вселенной,
Ты славославленный, благословенный,
Ты был и есть – Твердыня всех твердынь.
Ты был и остаешься вездесущим,
Как в прошлом, так и ныне, и в грядущем,
И за пределом вечности.
Аминь!
 
Глава 3
1
О Повелитель сущего всего,
Бесценными дарами нас дарящий,
Господь, Творящий все из ничего,
Неведомый, Всезнающий, Страшащий,
И милосердный, и неумолимый,
Неизреченный и непостижимый,
Невидимый, извечный, необъятный,
И ужасающий, и благодатный!
 
Непроницаем Ты, неосязаем,
И безначален Ты, и нескончаем,
Ты – то единственное, что безмерно,
Что в мире подлинно и достоверно,
Ты – то, что нам дает благословенье,
Ты – Полдень без заката, Свет без тени,
Единственный для нас родник покоя,
Что просветляет бытие мирское.
И безграничный Ты, и вездесущий,
Неистощимый клад, пречистый дождь,
Во век неиссякающая мощь.
Ты и Хранитель наш и Наставитель,
Недуги наши знающий Целитель,
Опора всех, всевидящее Зренье,
Десница благодатного даренья,
Величьем осиянный, всем угодный,
Наш Пастырь неустанный, Царь беззлобный,
Всевидящий, и днем и ночью бдящий.
Судья, по справедливости судящий,
Взгляд негнетущий, Голос утешенья,
Ты – весть, несущая успокоенье.
Твой строгий перст, всевидящее око
Остерегают смертных от порока.
Судья того, что право, что неправо,
Не вызывающая зависть слава,
Ты – Светоч наш, величие без края,
Незримая дорога, но прямая.
Твой след невидим, видима лишь милость,
Она с небес на землю к нам спустилась.
 
Слова, что я изрек Тебе во славу,
Бледнее слов, которые бы мог
Услышать Ты, о Господи, по праву,
Когда б я не был речью столь убог.
Господь всеведущий, благословенный, восхваленный,
Восславленный всем сущим во вселенной,
Все то, что совершить нам суждено,
Твоею волею предрешено.
 
О Господи, дорогу очищенья
Ты мне в моих сомненьях указуй
И, приведя меня к вратам спасенья,
Ты удовлетворись и возликуй.
 
Цель песнопенья Твоего раба –
Не славословье и не восхваленье,
Мои слова ничтожные – мольба,
Которой жажду обрести спасенье.

2
Собранье песен сих, где каждый стих
Наполнен скорбью черною до края,
Сложил я – Ведатель страстей людских –
Поскольку сам в себе их порицаю.
Писал, чтобы слова дойти могли
До христиан во всех краях земли.
Писал для тех, кто в жизнь едва вступает,
Как и для тех, кто пожил и созрел,
Для тех, кто путь земной свой завершает
И преступает роковой предел.
Для праведных писал я и для грешных,
Для утешающих и безутешных,
Для судящих, и для осужденных,
Для кающихся и грехом плененных,
Для добродетелей и злодеев,
Для девственников и прелюбодеев,
Для всех: для родовитых и ничтожных,
Рабов забитых и князей вельможных,
Писал равно я для мужей и жен,
Тех, кто унижен, тех, кто вознесен,
Для повелителей и угнетенных,
Для оскорбителей и оскорбленных,
Для тех, кто утешал и кто утешен,
Писал равно для конных и для пеших,
Писал равно для малых и великих,
Для горожан и горцев полудиких,
И для того, кто высший властелин,
Которому судья лишь Бог один;
Для суетных людей и для благих,
Для иноков, отшельников святых.
 
И строки, полные моим страданьем
Пусть станут для кого-то назиданьем.
 
Пусть кающийся в горьком прегрешеньи
Найдет в моих писаньях утешенье.
Пусть обратит мой труд, мое усердье
Себе во благо человек любой.
И стих мой, став молитвой и мольбой,
Да вымолит Господне милосердье.
3
Всем тем, кто вникнет в сущность скорбных слов,
Всем, кто постигнет суть сего творенья,
Дай, Боже, искупление грехов,
Освободи от пагубных оков
Сомнения, а значит преступленья.
 
Желанное даруй им отпущение,
Пусть слезы их обильные текут,
И голосом моим они моление
Тебе угодное да вознесут.
К Тебе да вознесется их мольба
И за меня, за Твоего раба.
Пусть, Боже, на рабов Твоих покорных,
На всех раскаявшихся, кто прочтет
С участьем книгу этих песен скорбных,
Твой свет и благодать да снизойдет!
 
И если всех Ты примешь, кто со мной
Произнесет слова мольбы усердной,
Врата Своей обители святой
Открой и мне, О Боже милосердный.
И если слезная моя мольба
Прольется словно дождь, грехи смывая,
То и меня, ничтожного раба,
Омоет пусть его вода живая.
 
И если Ты спасешь, о Боже, всех,
Согласных с мыслью, мною изреченной,
Ты и меня, простив мой тяжкий грех,
Спаси, о Господи благословенный.
И если песнь моя в душе иной
Родит тебе угодные понятья,
Ты и меня, Отец небесный мой,
Не обдели Своею благодатью.
И если те, кто мой постигнут стих,
К Тебе дрожащие возденут руки,
Пусть боль стенаний горестных моих
Сольется с их мольбой в едином звуке
И если сказанное в книге сей
Услышаны Тобою покаянья,
То в многощедрой милости Своей
Будь милосерден и пришедшем ране.
И если поколеблется, скорбя,
В священной вере некто, духом падший,
Пусть он, воспрянув, в книге сей отыщет
Опору, уповая на Тебя.
 
Коль маловер однажды усомнится,
Что храм его надежд не устоит,
Пусть этот шаткий храм Твоя десница
Строками книги скорбной укрепит.
Когда недугом мучимый жестоко
Почти утратит кто-то с жизнью связь,
Пусть обретет он силу в этих строках
И возродится вновь, Тебе молясь.
И если смертный страх или сомненье
Вдруг овладеют кем-то из людей,
Пусть в книге он найдет успокоенье,
Найдет покой по благости Твоей.
И если груз грехов неискупленных
Потянет в пропасть грешника, пусть он
Всей сутью слов, Тобою мне внушенных,
Спасен навечно будет и прощен.
 
И если где-то грешник есть, который
Не минет сатанинской западни, –
Дозволь, чтоб труд мой был ему опорой
И Сам безумца светом осени.
 
И если кто-то в гибельной гордыне
Слова святых молитв забыть готов, –
Дозволь, чтоб я вернул его к святыне
Могуществом Тобой внушенных слов.
 
И тех, кто в сатанинском ослепленьи
Уверуют в презренную тщету,
Мне книгой скорбных этих песнопений
Дозволь вернуть к Причастью и Кресту.
И ураган неверия, взметенный,
Как над водой, над душами людей,
Смири моею песней, вдохновенной
Божественною милостью Твоей. 
4
Сей труд, что начинал я с упованьем
И с Именем Твоим,
Ты заверши,
Чтоб песнопенье стало врачеваньем,
Целящим раны тела и души.
И если труд мой скромный завершится
С Твоим благословением святым, –
Пусть Дух Господень в нем соединится
Со скудным вдохновением моим.
Тобой дарованное озаренье
Не погаси.
Мой разум не покинь,
Но вновь и вновь приемли восхваленья
От Твоего служителя.
Аминь!

Глава 9

1

И наступает срок сказать мне честно
О прегрешеньях дней моих и лет,
Но в час, когда пора держать ответ
Моя душа робка и бессловесна.
И если я припомню все, что было,
И воды моря превращу в чернила,
И как пергаменты я расстелю
Все склоны гор пологие и дали
И тростники на перья изрублю,-
То и тогда при помощи письма
Я перечислю, Господи, едва ли
Мои грехи, которых тьма и тьма.
 
И если кедр ливанский в три обхвата
Свалю я, сделав рычагом весов,-
На чаше их и тяжесть Арарата
Не перетянет всех моих грехов.
 
2

Я – древо, на котором веток много,
Но зрелых я плодов не оброню.
Как та смоковница, по воле Бога
Бесплоден я, засохший на корню.
Смоковница, украшенная кроной,
Манит шумящею листвой зеленой
Усталых путников издалека.
Но подойдет к ней путник изнуренный,
И ни плода не сыщет, ни цветка.
Она – предмет презрения и брани,
Оставленная как напоминанье,
Как некий тусклый образ душ людских,
Запятнанных греховностью и ложью,
Подвергнутых навек проклятью Божью,
Погрязших в омуте грехов мирских.
 
Бывает, потом политые пашни,
Зерно приемля, хлеба не родят
И пахарь, труд оплакавший вчерашний,
Уходит прочь, куда глаза глядят.
 
Душа, храня пристойности обличье,
Ты, как смоковница, листвой шуршишь.
Но как смоковница в старинной притче,
Бесплодия и ты не избежишь.
Душа моя как выгребная яма.
Ты вобрала, чтоб погубить меня,
Грехи всех смертных – со времен Адама
Свершенные до нынешнего дня.
Ты копишь то, что Богу не угодно,
И потому презренна и бесплодна.

 
3

Я сам отяготил себя грехами,
Я над собой самим свершаю суд.
Я буду побивать себя словами,
Как из пращи камнями зверя бьют.
Я в мире жил и нагрешил премного,
И ныне я вступаю в смертный бой –
Как некий враг с врагом во имя Бога
Я насмерть буду биться сам с собой.
В сокрытых мной пороках и желаньях
И помыслах, в которых был лукав,
Винюсь, как в совершенных злодеяньях,
Перед тобою на колени пав.
 
Молясь Тебе, живу единой верой,
Что Ты, Который милосердней всех,
Свою отмеришь милость той же мерой,
Которою мерю я свой тяжкий грех.
И мне Ты не откажешь в подаяньи
И чем неизлечимей мой недуг,
Тем большее искусство врачеванья
Ты явишь мне,- и я воспряну вдруг.
 
Чем больший долг простишь Ты мне с любовью,
Чем милосердней будешь и щедрей –
Тем истовей польется славословье
Мое, как в притче праведной Твоей.
О Господи, в Тебе одном спасенье:
Даешь Ты справедливость нам в даренье.
Лишь от Твоей десницы обновленье,
И силы нам от Твоего перста,
От милосердия нам искупленье,
От Лика – вся земная красота,
От Твоего чела – нам озаренье,
От Твоего дыханья – вдохновленье,
От Твоего участья – доброта,
От Твоего елея – умиленье,
От знаменья – благое разуменье,
Что наши скорбь и радость – все тщета.
Лишь Ты даруешь освобожденье
От страха, от преступного сомненья,
Ты вкладываешь слово нам в уста.
Достоин Ты земного восхваленья,
Лишь Ты один – вселенной Красота.
 
Все в мире сущее, все поколенья
Возносят к небесам Тебе моленья.
Молитва наша свята и чиста.
Аминь!
 
Глава 21

1

С тех пор как гибели себя обрек,
Уже я не восстал как человек,
Вновь не обрел в себе я человека,
Как сказано в Писании Святом.
Сойдя с пути, что праведен от века,
На этот путь я не вступил потом.
 
Хоть рассказал я в предыдущих главах
Про все грехи мои, но, стыд поправ,
Напомню вновь я о делах неправых,
О злодеяньях, о путях лукавых,
Не изменяя слогу прежних глав.
 
2

О Господи, я – грешник, я – злодей,
Я заслужил Твой лютый гнев и кару.
Ничтожностью, греховностью своей
Себя я уподобил Велиару.
Своею нерадивостью и ленью
Я сам себя подвергнул осужденью,
Обрек себя на горе и позор.
И демоны мои возликовали,
В бесовском хороводе заплясали,
И пляшут и ликуют до сих пор.
Удары тайные я принял, Боже,
Предуготованные мне судьбой.
Я не отверг отвергнутых Тобой,
Наоборот, их силы преумножил.
Бесовской я и сам грешил игрой,
И сам плясал я с бесами порой.
Они же имя Божье поносили.
Но я греха не отвергал в бессилии,
Себе не говорил я – не греши!
Я грех творил,
И черви подточили
Поникнувший цветок моей души.
 
Я погубителей моих незримых
Не вскармливал, но не уничтожал.
Я сам невольно силы умножал
Гонителей моих непримиримых.
Я разрушителям, исчадью ада
Был преданнее, нежели Творцу.
Не сладость я вкушал, а горечь ада,
И вот приходят дни мои к концу.

 
Я устрашен греховностью моей
О, горе мне, позор и поруганье!
Как перед взором праведных людей
Предстать мне после моего признанья?
Всех лучше знаю, сколь мой грех велик,
Мне горло сжал отчаяния крик.
Когда способность мне была б дана
То видеть, что никто узреть не может,
Узрел бы я: душа моя черна,
Как идолопоклонник в храме Божьем,
Понеже грехородной силы страсть
И идолов богопротивных власть
Сказать воистину – одно и то же.
В кромешной тьме, у жизни на краю,
По гибельной тропе иду я ныне,
Мой дух бессмертный – благодать Твою –
Я превратил в бесплодные пустыни.

3

Могу ли человеком я считаться,
Когда причислен я к творящим зло,
И существом разумным называться,
Когда в меня безумие вошло?
Хоть я и зрячий, но слепого хуже.
Внутри себя свет погасив, теперь
Я не могу прослыть ученым мужем:
К познанью сам себе закрыл я дверь.
Слыть многомудрым, свыше просветленным
Я, погубивший душу, не могу
И просто существом одушевленным
Себя назвавши,- я и то солгу.
 
Среди кувшинов я – кувшин негодный,
В гранитной кладке – камень инородный,
Я в сонме избранных – избранник ложный,
Я в сонме призванных – глупец ничтожный.
И, устрашенный смертью, ибо грешен,
Покинут всеми я, а кем утешен?
Пророк Иеремия говорил,
Что Иерусалим падет в бессилье,
Так и меня страданья истощили,
Погиб я, потеряв остаток сил...
 
Как дерева червями, ткани молью,
Изъеден я своей сердечной болью.
Я истощился, словно паутина,
Моя греховность этому причина.
Я прекращаю век свой, исчезая,
Как утренний туман, роса ночная.
Я на людей надеялся неосторожно,
А вера только в Господа возможна.
И ныне, о содеянном скорбя,
Я, проклятый и очерненный скверной,
Надеюсь, Боже, только на Тебя,
Исполненного милости безмерной.
И на кресте Ты никого не клял,
Терпя страданья, не ожесточился,
Когда к Отцу Небесному взывал
И за Своих мучителей молился.
Подай мне весть, чтоб мой услышал слух,
Даруй надежду в жизни быстротечной
И в час, когда Тебе свой жалкий дух
Я возвращу,-
Даруй мне Дух Свой вечный.
Аминь!
 
Глава 23

1
 
Непостижимый взору и уму
Ты, без Кого ни слова нет, ни дела,
Определяющий предел всему
И только Сам не знающий предела;
Нам без Тебя ни света нет, ни тьмы,
Ты слышишь наши стоны, зришь несчастья,
Невидим Ты, но все, что видим мы,
Померкло бы без Твоего участья.
Ты недоступен для рабов Своих,
Но близок в вышине Своей нездешней,
Целитель жесточайших ран людских
И утешитель боли неутешной!
 
2
 
Узри, о Боже, взор мой безутешный
И сердце, что раскрыл я пред Тобой,
На путь наставь мой разум многогрешный,
Но будь Целителем, а не Судьей.
 
Неверью и сомненьям нет предела,
И чтоб греха избегнуть, дай мне сил:
Мой дух еще не отрешен от тела,
И страшен грех, что тело осквернил.
Скорблю, что дух и разум не едины,
Что на добро надежды нет в сердцах.
Скорблю, что создан человек из глины,
Замешенной на низменных страстях.
Скорблю, что нас, людей, наш ум усердный,
Не сделал совершеннее скотов,
И грязью мы отмечены, и скверной,
И памятью содеянных грехов.
Что каждый совершил и что утратил
Мутит молитву нашу, застит взгляд,
И мы, сжимая плуга рукояти,
Дрожа от страха, все глядим назад.
 
Мы, смертные, пленяемся ничтожным,
И не умеем мы глядеть вперед,
И в поединке истинного с ложным
Неистинное верх берет.
И боль утрат идет вослед за нами,
И всюду тьма и пелена у глаз,
И приговор возмездья пишет память
В суде сознанья каждого из нас.
 
О горе, если Бог наш отвернется
И поразит нас гром его речей
И вечное величие столкнется
С мгновенною ничтожностью людей.
Растратил я, гонясь за наслажденьем,
Свой драгоценный дар, пропал мой труд.
Пусть Божьей справедливости каменья
Меня, греховного, нещадно бьют.
Я путь прошел, но свет моих трудов
В потемках неусердья был не ярок.
Я не оставил по себе следов,
И свет погас, и догорел огарок.
Мой слабый ум немногое постиг
Я потерял возможность постиженья,
И онемел греховный мой язык
Без права отвечать на обвиненья.
Чадит лампада тусклая моя,
Мое напоминая нераденье,
И стерто имя в книге бытия,
И вписаны укор и осужденье.
 
3

Я вижу воина – и смерти жду,
Церковника я вижу – жду проклятья,
Идет мудрец – предчувствую беду,
Идет гонец – могу лишь горя ждать я.
Кто сердцем чист порог мой обойдет.
Благочестивый горько упрекнет,
Навстречу мне не сделает и шага.
Водой испытан буду – захлебнусь;
От испытанья зельем не очнусь;
Услышу тихий шорох – устрашусь;
Протянут руку – в страхе отшатнусь,
Учую зло во всем, сулящем благо!
На пир я буду призван – онемею,
Ниц упаду, слезами обольюсь,
Как будто говорить я не умею.
 
Мне стрелы изнутри пронзили грудь.
Слились в большую рану все сомненья,
Терплю я муку, не могу вздохнуть,
Ни днесь, ни впредь не жду отдохновенья.
Услышь, о Боже, вопль души моей,
Последний стон мой, ставший песнопеньем,
Стон, слившийся со стонами людей,
Тебя молящих о своем спасенье.
Нас, жалких обитателей земли,
Ты Сам из праха сотворил земного!
Что делать нам, наставь и повели!
Услышь мое беспомощное слово!
Ты, сущий в каждой твари, что живет,
Превозносимый всякой тварью сущей,
Покой душевный от Своих щедрот
Даруй нам в жизни сей быстротекущей!

Глава 30

1

О Милосердный, ниспошли мне сил,
О Всеблагой, пусть будет мне примером
Заблудший раб, что многажды грешил,
И все ж ступил на путь добра и веры.
Пусть лишь в преддверье рокового дня,
Пред самой смертью встал на путь он правый –
Творивший зло, он праведней меня,
В ком дремлет соучастник – дух лукавый.
Тот дух могуч, а сам я духом слаб,
Мой искуситель у меня под боком.
Двойник мой, он – не Твой смиренный раб,
А потакатель всем мои порокам.
Ведя меня дорогой суеты,
Со мною искуситель неразлучен,
Мой враг – исток моих сомнений жгучих,
А сколь их много – знаешь только Ты!
Но кто грешит, тот кается потом,
И платим мы за радости страданьем.
И я склоняюсь пред Тобой челом,
Согбенный прегрешеньями в былом
И просветленный поздним покаяньем.
 
2

Я повтореньем истины грешу,
И оттого моя не легче участь,-
Но я не Царства Божьего прошу,
Мне б жизнь влачить, немного меньше мучась.
Не пребывать мне в райской тишине,
Пречисленному к сонму вознесенных:
Среди безгрешных душ не место мне,-
Мне место средь живых, но сокрушенных.
Я улыбаюсь будто свету рад,
Но про себя свою стезю кляну я,
Лицо мое спокойно, только взгляд
Горит, смятенье духа доказуя.
Со сладкою и горькою едою –
Перед собой я держу два блюда,
Держу перед собою два сосуда:
Один с отавой, с миррою другой.
Две печи есть: одна красна от жара,
Пока другая стынет без огня.
Две длани надо мною: для удара
И для того, чтоб отстранить меня.
На небесах два облака застыло:
Одно несет нам огнь, другое – град.
Тому, что будет, и тому, что было,
Две укоризны с уст моих летят.
Две жалобы летят незаглушимых –
В одной мольба, в другой укора знак.
И в сердце слабый свет надежды мнимой
И горькой скорби безнадежный мрак.
Два ливня хлещут: ливень стрел свистящий
И камнепад, грозящий всей земле.
Восходит солнце – жжет нас зной палящий,
Заходит солнце – нам темно во мгле.
 
3

Карающую занесешь десницу –
Я возмолюсь: «Казни меня скорей!»
Рука дарующая мне примнится –
Приблизиться я не посмею к ней.
Речь о грехе зайдет – приду в смятенье,
О святости – пойму свою вину.
Открыто мне дадут благословенье –
Украдкою себя я прокляну,
В ней заподозрю ложность и тщету.
Подвергнусь я хуле немилосердной –
Я слишком малою её сочту.
Пусть осмеют, пусть предадут позору –
Сочту возмездье правым и смирюсь.
Мне пожалеют люди смерти скорой –
Чтоб их слова сбылись, я помолюсь!
Когда б небесный гром меня сразил,
Я принял бы его как избавленье.
Я книгу прав своих давно закрыл –
Ни оправданья нет мне, ни спасенья!
В тот лучший мир я поспешил бы сам,
Когда бы не страшился наказанья.
Беда идущему по двум стезям,
Как говорит Священное Писанье.

4

Ужели Ты не слышишь, Всеблагой,
Рыданий и мольбы моей усердной?
Ужели Ты не видишь, Милосердный:
Я, пленник зла, стою перед Тобой?
Я жду, в своем погрязшем заблужденье,
Твое добро на зло мое в ответ.
Я, обреченный, жду благословенья,
Слепой, я жажду Твой увидеть свет.
Протянется ль Твоя десница, Боже,
Чтоб тонущего грешника спасти?
Когда персты на раны мне возложишь,
Когда с неверного сведешь пути?
Научит ли Твое долготерпенье
Усердью неприлежного меня,
И будет ли Твое благоволенье,
Чтобы очистить грешного меня?
Заблудший раб, найду ли я покой
Под милосердною Твоею дланью?
Чтоб, грешному, спрямить мне путь кривой
Забрезжит ли в дали Твое сиянье?
Я человек, чья совесть нечиста,
И лишь в Тебе надежда очищенья.
Я проклят, и Твоя лишь доброта
В меня вселяет веру во спасенье.
Я ныне приобщаюсь Тайн Святых
И в них ищу, рыдая, утешенье.
Я вижу: в поднятых перстах Твоих
Мне, многогрешному, благословенье,
Лишь Ты один способен даровать
Мне, угнетенному, освобожденье
И молвить слово, чтобы ниспослать
Рабу смятенному успокоенье.
Очищен я Твоею чистотой,
Твой взгляд – моим страданьям облегченье,
И капли крови, пролитой Тобой,
Освобождает душу от мученья.
Без помощи Господней кто я есмь?
Мне мощь Твоя дарует свет надежды,
Твой мир смятенному мне светоч здесь,
Днесь и покуда не смежу я вежды.
И нет в Тебе и малой доли тьмы,
Как вне Тебя нет ни добра, ни света.
Ты – надо всем, Тебе подвластны мы
Тебе, Господь, да будет слава спета.
Аминь!
Глава 39

1

Подталкиваем дьявольской рукой
И соблазняем ленностью привычной,
И я растратил прежний облик свой,
Свое первоначальное обличье.
А если так, то ныне мне пристало
Сказать, в чем грешен, как я прожил век,
Сказать пред миром, что со мною стало,
На что, ничтожный, я себя обрек.
 
2

Себе кажусь я книгою сейчас.
Я – книга воплей, стонов и сомнений,
Похожая на книгу тех видений,
Что Иезекиль узрел в свой час.
 
Я – город, но без башен и ворот.
Я – дом, где нету очага зимою.
Я – горькая вода, и тех, кто пьет,
Я не способен напоить собою.
 
Я – сад, который высох и заглох.
Я – поле, тучное травою сорной.
Я – нива, что предуготовил Бог,
Но почву дьявол распахал проворно.
 
Я – древо, потерявшее плоды.
Годящееся только для сожженья.
Я – саженец, засохший без воды,
Светильник, потерявший дар свеченья.
 
И новые стенанья, плач глухой
Я облекаю в прежние созвучья.
Беспомощен зубовный скрежет мой,
И горек мой позор, и слезы жгучи.
 
Гнев над моей душой неумолимый,
Над грешной плотью огнь неугасимый.
Печать греха легла мне на чело.
Достоин казни я, творящий зло.
Боль, посланную с неба, на земле
Приемлю я, погрязнувший во зле.
Что ждет меня, заранее известно:
Как кучи плевел, превращусь я в дым.
И возвещает снова глас небесный
О том, что мой недуг – неисцелим.
 
3
Я каюсь, чтоб меня услышал мир.
И правда, может схож я с той блудницей,
О коей у Исайи говорится
Во притче про надменный город Тир?
 
Но если скорбь блудницы позабытой
Из тьмы времен Пророк донес до нас,
Как должен я взывать в свою защиту,
Как должен прозвучать мой скорбный глас?
 
Мне ведомо:
Пришествие Господне
Настанет, –
Я дрожу уже сегодня.
И, думая о Страшном Судном Дне,
Предвижу нескончаемые муки,
И к небесам я простираю руки
И жду возмездия, и страшно мне.
 
Что будет, все я знаю наперед.
Но и предвидя все свои страданья
И зная, что меня в грядущем ждет, –
Я все же нерадив на покаянья.
 
Но в страшный час меня Ты не покинь,
О Господи, Отец наш всемогущий,
Чадолюбивый, добрый, вездесущий,
Прощающий Своих сынов.
Аминь!


На мой взгляд это один из блистательных образцов духовной поэзии, именно поэтому я и решил поместить его на своей страничке. Это недосягаемый пример для всех нас - дерзающих писать на столь возвышенные темы, но не обладающих и малой толикой Таланта, данного Избранным...