Женский мир... Мы... Нас... Не нужны...

- Господи, я прошу тебя: пусть сдохнет!!! Прошу тебя пусть СДОХНЕТ: он и те, кто это допустил! Господи, я никогда тебя ни о чем не просила. Господи, пусть сдохнет…- раскачиваясь на стуле, как заклинание, почти обезумев, бормотала Нина.
- Успокойся, что происходит? – не выдержала я
- Промежность, понимаешь, промежность – это не половые органы, а значит не сексуальное домогательство – она начала хохотать, ей было не остановиться.
- Нина, я сейчас, на вот попей водички, я только к Оле схожу.
В соседней комнате сидела Нинина дочь - Оля, инвалид детства. Чуть заторможенная, но обычно веселая, сейчас она сидела и раскачивалась, как мама, только молча, отчего становилось не по себе.
- Олюшка, хочешь ягод? - она не реагировала. - А ты знаешь, к нам вчера Дракоша – Эгберт прилетал, спрашивал клубнику, я ему не дала. Совсем уже всю хочет съесть! А что же я своей кисе-Марусе оставлю? Нет! Я сказала: «хочешь яблоки - пожалуйста, а клубнику не дам!». Он обиделся и улетел. Теперь, наверное, не прилетит.
- Не прилетит? – откликнулась Оля.
- Я не знаю, может оставить ему немножко ягод? – засомневалась я.
- Оставь, Эгберт хороший – Оля перестала раскачиваться
- Только, если ты отдашь свои. Я свои уже съела!- покачала головой я.
- Все мои отдашь или мне чуть-чуть останется? – заинтересовалась Оля.
- Давай поделим пополам. – предложила я.
- Давай.
- Тебе эти ягодки, а Эгберту – эти. Пойдет?
- Я возьму те, что Эгберту, а он пусть берет мои.
- Что-то я устала. Можно я лягу тут на кровать?
- Да – разрешила Оля.
- Давай посмотрим, где ягод больше - те и оставим Эгберту. Он же у нас с тобой крупный Дракон!
- Я не вижу, где больше.
- А я подвинусь, ложись рядышком, сейчас посчитаем! - Оля осторожно легла рядом – Так, в синюю для тебя или для Эгберта?
- Для Эгберта.
- Хорошо, значит в розовую мисочку для тебя. Ну что хватит тебе?
- Хватит, я еще одну ягодку для Эгберта доложу, свою, только пусть прилетает.
- Что же мне сходить позвонить ему?
- Да. А когда он прилетит? - Спросила Оля.
- Ой, он такой трус, что, наверное, когда все уже будут спать…но мы с тобой постараемся его дождаться. Хорошо? Вы с мамой сегодня специально у меня останетесь, чтоб покараулить Эгберта. Ты как, не против?
- Я не против.
- Ну и хорошо, давай я пока тебе мультики включу, а то когда еще Эгберт прилетит! Смотри-ка, для тебя «Ушастик» просится, будешь смотреть?
- Это про Зайку?
- Про него, про ушастого. – улыбнулась я.
- Буду - Оля устроилась на кровати, я укрыла её пледом и направилась к Нине.
- А ты придешь? – вслед мне спросила Оля.
- Конечно, приду. – Сказала я и закрыла дверь.
- Нина, что произошло, я не узнаю Олю.
- Как она? – устало спросила Нина, выглядела она сейчас, будто из нее вытащили пружину - полная апатия.
- На Эгберта среагировала. Сейчас смотрит «Ушастика». Так что произошло?
- Мы ехали в метро. Она же у меня такая говорливая обычно, а тут вдруг замерла и побледнела. Я испугалась, что ей плохо, народу очень много было, душно. Вдруг вижу, а рядом с ней таджик сидит и его рука у Оли между ног, снизу гад просунул, из-под попы! Я закричала, - бесцветно рассказывала Нина - мужики сразу выволокли его на перрон и в милицию. Никто не остался в стороне, очень много свидетелей было. А дальше все, как страшный сон. В милиции сказали:
- Промежность - это не половые органы, мы его привлечь не можем. И заявление принять не можем – нет доказательств!
- Как нет, когда столько народу видело? – говорю.
- Нужно со слов девочки. А она ничего вразумительного не говорит. - Отвечают мне.
- А что она может сказать - она инвалид. Да её из состояния равновесия любое событие вывести может. Видишь, что с ней происходит, я боялась, что у нее начнется «приступ».
- Почему его не убили там же, на месте?
- Не дали, они у нас под охраной государства, как необычайная ценность, бесплатная рабочая сила. Так что могут воровать, насиловать и ничего им за это не будет. Мы же страна демократичная, толерантная. Вот, если б это произошло у них в стране, в Таджикистане, так родственники девочки его бы просто убили, и ничего бы им за это не было.
- Ты снова пойдешь в милицию? – стараясь уточнить, спросила я.
- Нет. Они сказали, что все, что они могут сделать – депортировать из страны, это они и так сделают, через миграционную службу, потому, как ни документов, ни чего-либо еще, подтверждающего личность, при нем не обнаружено. Он иностранный бомж, временно работающий дворником.
Ярость застлала глаза. В голове билось только одно: «…преступники, преступники, преступники…»…- Я не знала и не понимала против чего и кого направлена ярость, но точно знала, что готова убивать.
Из состояния шока меня вывел детский голосок:
- Тетя Лена, вы позвонили Эгберту?
- Да-да, конечно! Он непременно будет, не сразу, но прилетит - пришла в себя я. – А что там с «Ушастиком» ?
- Ему не с кем играть, так же, как и мне.
- А как же я? Я же с тобой играю! – возмутилась я.
- Расскажи мне про Эгберта. Как он к тебе попал?– попросила Оля.
- Драконы летают стаями, как гуси – начала я свой рассказ
- Как гуси??? – рассмеялась Оля.
- А что тут удивительного? Да, как гуси, клином. Наш Эгберт был маленьким и непослушным, когда перелетные драконы летели в жаркие страны, стал баловаться и упал к нам на дачный участок. Прямо к Марусе в теплицу: у нее там домик! Маруся же его к нам и привела. С тех пор у нас и живет.
- А мама его не искала?
- Мама!!! И не искала? Конечно, искала! Но он же потерялся! – хитро посмотрела на нее я.
- И что она так его и не нашла?
- Я тебе по секрету скажу - нашла! Но сказала, что сын сам должен понять, как важно слушаться родителей, тогда она его заберет обратно. А до той поры у нас с ней договоренность – Эгберт ничего не знает. И ты ему не говори. Договорились?
- Да, только мне его жалко.
- Мне тоже и хотя он очень сильно скучает по маме, Эгберт до конца должен понять, как важно уважать и учиться у своих родителей, чтоб не оказаться в сложной ситуации.
- Я немного посплю, дай мне голубую собачку: она тоже спать хочет.
- Конечно, бери. Ты только укрой её получше, а то вдруг замерзнет. Хорошо?
- Хорошо. А ты маме сказку расскажешь? Она, наверное, тоже спать хочет. Ты ей не говори, но её сегодня много обижали и кричали. - Оля опять съежилась.
- Да, ты не волнуйся - это такая игра была. - погладила её по голове я.
- Плохая игра…иди…мы уже с собачкой спать будем… - глаза у Оли слипались.
На кухне сидела и тихо плакала Нина.
- Лен, ну как страна такое может допустить? Чтоб нас так унижали, чтоб не найти было нигде защиты?!
- А где ты страну видишь? Теперь уже это не страна, а «Территория» - границы открыты, законы не действуют. Никакой войны не надо, приходи и осваивай. Все административные места проданы, нами управляют через переводчиков, они же и законы выпускают, не считаясь с интересами коренного населения, отсюда и призыв к терпимости.
- Да, откуда же у них деньги? Они ж ничего не производят! – взорвалась Нина.
- А мы тоже ничего не производим. Но у нас есть ресурсы с них и идут дотации, которые они себе подписывают от нашего имени и имени России. На них и покупают места в правительстве и еще большие дотации.
Странное дело, что ты не спросила: «Кто продает?», - хотя и так понятно – преступники.
Виданное ли дело, чтоб в ущерб матерям - одиночкам, при поступлении в садик, были сняты все льготы в пользу вынужденных переселенцев?! Ты когда последний раз на детской площадке была?
- Давно, а что? У меня Оля не очень хорошо там себя чувствует.
- Да, ничего. Там пятьдесят, на пятьдесят таджикских детей и русских. То же в детских садах и школах. Я знаю родителей, что забирают детей из школы на домашнее обучение, а это десять бесплатных часов в неделю, учитель на дом приходит. Обхохочешься! Вот такие реалии.
- Ты хочешь сказать, что нас уничтожают?
- Я не собираюсь ничего говорить, за меня все с радостью озвучила миграционная служба. Цифры! Цифры все говорят сами за себя.
- Что за цифры?
- Вот, Оля, мы ничего не хотим знать, потому что так проще жить, потому что пока у нас хоть что-то осталось, мы будем молчать. А вот когда кроме своих цепей уже все, тогда - да. Еще Семенов-Тян-Шанский говорил, приблизительно так: Нет никого страшнее человека в людских, у которого даже одежда, что на нем, хозяйская. Попробуй отнять у него зубчик от расчески, он не колеблясь, за единственное свое - убьет. И будет рвать зубами, аки зверь какой.
Мы еще до такого не дошли. А по поводу цифр, так за последние десять лет потеря коренного населения составила двенадцать миллионов, по их данным. Но все восполнено! Миграция покрывает все: шесть миллионов уже получили гражданство, шесть дожидаются своей очереди. И все это по телеку, как благая весть. Без зазрения совести.
- Лен, неужели у матерей одиночек сняли все льготы?
- Ага, да ты не волнуйся, если нет места в садике, то когда ребенку стукнет полтора года, им доплачивают полтинник, в смысле рублей, в месяц. А если не справятся, так у нас теперь ювенальная юстиция поможет. Разместит ребенка из бедной семьи в приют, а там глядишь и в приемную семью, если повезет или наоборот не повезет - никто же не знает.
- У всех не заберут!
- Конечно, не заберут, это будет работать, только, как устрашающий орган для недовольных, вместо сталинских психушек. Кстати, намного эффективнее будет работать. Недовольных не останется.
- Сама боюсь. У меня соседка шизофреничка в прошлом году написала по сорок шесть заявлений в милицию на соседей сверху, снизу, справа и слева. Так ведь пришли! А теперь любая писулька приведет в мой дом ювенальщиков, а у меня ремонта нет, сама знаешь, как мы живем. Все деньги съедают лекарства для Оли, бесплатный пакет лекарств почти не покрывает её нужды.
- К тебе не придут, им инвалиды не нужны. Алкоголикам тоже переживать нечего: неухоженные, проблемные дети для них не подходят. Возни много.
- А чьи же дети им нужны?
- Я ж говорю! Недовольных и тех, кто может оплачивать содержание своего ребенка в приюте. Другие кандидатуры - не рассматриваются. Тут мне рассказывали, как ювенальщики отказались ехать по адресу со словами: «По этому адресу не поедем. Там дети вечно обосранные сидят: пока забирать будем – все в говне перемажемся. -
Класс, да? Про беспризорников я и не говорю, те совсем никому не нужны.
А ты говоришь - промежность! Ходишь в короткой юбке без «шальвар», а незяяяяяяяя – погрозила я пальчиком - ходи в пижаме, как завещал Аллах и платочек не забудь одеть, тогда может и не полезут. Вон, моих девчонок уже за руки хватают, пройти нельзя - изволят знакомиться. А за руки держат, чтоб не сбежали от счастья такого.
- Как это могло произойти у нас, в России?
- Захват власти - все по Ленину: монополия на всю финансовую систему России, создание обвальной инфляции, перераспределение богатств народа по карманам бизнесменов и чиновников, бывших партократов, занявших все высшие посты власти. Ведь инфляция - это не следствие экономических проблем, это средство перераспределения власти, собственности и денег. Ну и конечно же пришли благодаря «правильным» законам - к нищете коренного населения, стравливанию народов и разжиганию межнациональной ненависти, которой у нас отродясь не было. Удобно, правда? И все заняты! Кто ненавистью, кто ищет средства для пропитания. Главное - не мешает воровать…
- Значит все безнадежно?
- Здрасте, приехали!!! Как это безнадежно?! Ни хрена не безнадежно. Сейчас подрастает совсем другое поколение: мыслящее, хитрое они будут бороться. Они не так доверчивы, как мы, их уже не обманешь. Чуть-чуть согнут там, немножко потянут здесь. Причем именно те, кто не голодал, кто, где надо смолчал и пробился, чтобы потом жахнуть так, чтоб никому неповадно было.
К тому же, Нин, никто не отменял русское: « Кто к нам с мечом придет – от меча и погибнет…»

Л.М.