Мой хороший...

Это ты ещё - лишь подумай! - не слыхал, как она поёт, это ты ещё - знаешь, к счастью, - не гулял с нею по ночам. Обо всём этом, мой хороший, можно сутками напролёт разговаривать больше года, если прямо сейчас начать. У неё от кошачей сути не свобода, не хвост трубой, не умение мягко падать, не светящиеся глаза...
У неё от кошачей сути - ничего вообще, бог с тобой!
Кто посмел тебе, мой хороший, эти глупости рассказать?

Это волк по своей натуре, ясно с первых пяти минут, только скалится так красиво, что не сразу видны клыки. Ей не нужен твой чёрствый пряник, ей не нужен твой жёсткий кнут, если встретилась в чистом поле - развернись и скорей беги! Ты, конечно же, можешь думать, мол, раз-два, и её сломлю, всех строптивых же укрощали, так и этой недолго выть...
Ты, конечно же, можешь думать, мой хороший... Но, мать твою,
На неё лишь начнёшь охоту - не сумеешь остановить.

Это ты ещё - лишь подумай! - и ружья-то в своих руках Отродясь не держал, а тоже - посмотрите, какой герой. Мой хороший, я обещаю: ты останешься в дураках. Не садился б за эти карты, не тягался бы... чёрт с тобой! Ты, закинув обрез за плечи, поднимаешься и идёшь, Обещаешь вернуться скоро - может, даже и до утра.
Я смотрю тебе вслед и плачу. За окном барабанит дождь.
Ты забыл на столе, мой мальчик, свои пули из серебра.