Про высшую школу

     Мы с Шуркой поехали поступать в институт не потому, что нас обуяла жажда новых знаний, а потому, что меня жаба душила: мы были последние из нашего кульковского выпуска, кто оставался со средним специальным. А ведь в кульке мы были звёздами. Так могла ли я допустить, что меня кто-нибудь обскачет? Нет, нет и нет! Мой муж говорит, что по натуре я призовая лошадь, и это, хоть и звучит не вполне комплиментарно, правда: даже просто спокойно идти по улице, если передо мною маячит чья-то спина, я не в силах – не терпится обогнать. Так что ни о каком Улан-Удэ речи быть не могло – мы сразу навострили лыжи в Ленинград, в Высшую профсоюзную школу культуры.
     Это было не просто. Нужны были всякие рекомендации, поручительства, замолвленное вовремя перед нужными людьми словечко. Ещё бы! Таких льготных условий не было ни в одном вузе страны. Если ты, например, учился заочно, то тебе полностью оплачивалось всё: дорога туда и обратно –  хоть на ракете – и проживание. Мы только питались за свой счёт. Но скатертей-самобранок нам и дома никто не предлагал.
     И потом – это ведь был Питер! О котором можно было только мечтать! Питер! С его дворцами, музеями, Летним садом… С Медным всадником! С «Авророй». С Набережной Мойки, 12, с Царским селом… Да что тут говорить! И хотя сдавать вступительные экзамены предстояло в Красноярске, Санька нервничала: по Сеньке ли шапка? Не слишком ли заносимся? Может, пока не поздно, отказаться от авантюрной затеи? Но я понимала, что она высказывает сомнения только для того, чтобы её разубеждали. Да пожалуйста! –  в чём в чём, а в красноречии я была горазда! Шурка, в глубине души не менее амбициозная, чем я, охотно уступила моим доводам, и вот мы уже на пути к цели…
     Поезд прибыл в Красноярск поздно, и, пока мы добрались до места, была почти ночь. Но общежитие не спало! Празднично светились окна, доносились весёлые, вспененные смехом, речи, лилась рекой музыка. В холле, где мы остались ждать некую Валентину, которая тоже была омичка и должна была нас встретить, приветить и вообще содействовать, Шурка невесть с чего запаниковала опять: мимо нас то и дело проходили, пробегали, а то и прошатывались всякие  неакадемического вида личности. «Вертеп! – определила Шурка и решительно вцепилась в чемодан. – Поехали отсюда!» Но я проявила твёрдость: «Ага! Мы что, просто так сюда прикатили? Прошвырнуться? Или у тебя денег много? Или ты до пенсии собираешься трусить?» Шурка опустилась на диван, и из её огромных круглых глаз выкатились две здоровенные слезищи. Но я не поддалась жалости, а тут и Валентина объявилась – роскошная томная блондинка с формами голливудского пошиба. Во фривольном кокетливом халате и тоже слегка подшофе. Шурка дёрнулась было снова на выход, но мой насмешливо-яростный взгляд её осадил.
     Нас лениво «просканировали», классифицировали и определили в серые мыши. Но без опеки не оставили. Откуда-то была вызвана, чем-то одарена и в чём-то убеждена вкрадчивым голосом комендантша, призвана к исполнению служебных обязанностей заспанная кастелянша… И вот мы с понурой подружкой уже обеспечены всем необходимым: ключами от комнаты, постельным бельём, новенькими – по настоянию нашей провожатой – верблюжьими одеялами и гарантией, что к нам без нашего согласия никого не подселят. Нас сосчитали, записали, проинструктировали, проводили в отведённую нам комнату и отстали, раз и навсегда, казалось, утратив интерес.
     Я, мотаясь следом за плавной Валентиной, мстительно, хотя и тайно, думала про то, что, да, точно, гусь свинье не товарищ, мы сюда учиться приехали, а не гулянки устраивать… Но не отдать должное Валентининой расторопности, предприимчивости и бескорыстности я не могла. Состояние лёгкого подпития её организаторский талант ничуть не умалило, поэтому поблагодарила я её за хлопоты горячо и искренне.
     А выпить вместе нам ещё довелось – отличная тётка оказалась. Мы звали её Шафиризада. Потому что фамилия у неё была... вполне созвучная . И попа круче, чем у Джей Ло.
     …Сейчас живёт в Израиле. Интересно, снится ли ей её русская молодость?..