Венеция

Играет хриплый саксофон,
Выплескивая грусть свою наружу,
Вползая в сумрак площадей и стен.
И падает хрустальный блик на стол,
В бокале отражаясь золотом.

Ножи и вилки, столики в кафе
Раздвинулись, исчезли в полутьме...
И люди под Луной и серебром
Уже не вспоминали о себе,

А только прятали явление свое,
Не предъявляли счет своих потерь.
Их не было. И не было вокруг
Гостей, костюмов, голых плеч, свечей –
Лишь только отголоски прежних дней
Стучались тихо в потайную дверь.

И женщины, и девушки цвели
Жасмином мягким с каплями росы,
Накрывшись музыкой, прозрачной и босой.
И, словно в бархате, шелке и серебре
Мерцали тёмными, лукавыми глазами,
Улыбкой гибкой, молодой лозой.

И виноградный хмель уже не хмель, -
А тайное сияние светил;
Настой из воздуха, земли, воды и ветра,
Согретый светом Солнца
Ярким. Неземным.

Один глоток - проснется вдруг апрель,
Заговорит веселая и легкая свобода,
Второй глоток - и май уверенно летит
С размахом крыльев в полночь небосвода.

…Что я хотел сказать – уже почти забыл,
Лишь покорился музыке певучей...
Вступил рояль и клавиш перебор
Коснулся струн души моей дремучей.

По лакированной поверхности скользит
Мой взор, расплывчатый, туманный;
Рука дрожит и борется с собой
Мой призрак, как солдатик оловянный.

Зачем ты здесь, что в имени твоем?
Печаль в душе не омрачит ещё победа,
Ведь светлая она, тоска высоких дум -
Под сенью музыки прощается и это...

В былом огне страстей завяли две звезды,
Война прошла и раздавила сердце...
Как хорошо дышать, и думать не о ней...
В задумчивой воде качается Венеция.