Воевода

Ай, не ласков воевода, ох, суров и крут,
речью скуп и на слова не скор.
Реки вольные всё на закат текут
по полям, по лесам да всё с Венедских гор.
Утекает в край закатный воеводов век.
Как река бежит в одну сторону.
Ни ромей, ни гот бранливый, ни лукавый грек
не скормили воеводу злому ворону.
Много ратей прокатилось по земле словен,
лужичан, поморян да борусичей.
Грозен полк у воеводы ото всех колен
роксоланов, ререгов и лютичей.

Ай и славные пешцы в том большом полку
сколько дюжие столь удатные.
Как уставят щиты, запрудят реку.
Крикнут, эхо вернётся стократное.
А и вершники могутны во большом полку.
Кони справные рати обучены.
Мечут стрелы, топчут, рубят на борзом скаку
и не ведают поприща лучшего.
А бояре да гридни в том большом полку
многой честью украсно украшены.
Много браней повидали на своём веку.
А и сколько всего и не спрашивай.

Кабы турмы ромеев с их стратегами
и подельниками дикими германцами
супротив секир да сулиц оберегами
запаслись и явились сражаться бы.
Кабы геты с ненасытными языгами
и скамарами прозвания всякого
ощетинились шеломами да пиками
и в гремушки боевые забрякали.
Кабы ветры студёные да с полночи
понадули рексов со дружинами,
наши земли возопили бы стонучи,
и Дажьбог восстал над всеми склавинами.

А над антами поднялся б Сварог,
и ударили сполох сварожичи.
Коли пращурам он не раз помог
не откажет и правнукам помочи.
Тут и взденет воевода боевую бронь
да шишак харалужный с личиною.
Конь вскипит под воеводой. Норовистый конь.
Грива убрана косами длинными.
Крылья мощные раскинет воеводов полк.
Тесно новики стоят с ветеранами.
Это пробил час. Наступает срок.
Загнусили гудки с барабанами.

Полк пойдёт за воеводой как стальной таран,
как идёт машина стенобитная.
Встанут грады, встанут веси языка славян
неприступною твердыней монолитною:
Бранибор, Словенск, Аркона, Волин и Руян,
Виндебор, да Голунь, да Ладога.
Будут пришлые ратиться на земле славян,
будут скопом взбираться по радуге.
Будут стрелы клевать молодую плоть,
топоры крушить кости белые.
И Морена – смерть в жерновах толочь
зёрна ярые зёрна спелые.

Молчалив воевода и почти угрюм.
Глаз не видно под тяжкими веками.
Божий промысел не постигнет ум
даже лучший меж человеками.
Не бушует воевода ровно полымя.
Бушевать да шуметь чего ради то?
Хоть имеет он право то полное,
не на то голова ему дадена.
Вот расправил воевода долгий сивый ус,
подбоченившись, лукаво сощурился.
Ай не молод воевода, потучнел, огруз
но не стар и ещё не ссутулился.
Ай не мешкай воевода, не томи людей,
подавай сигнал к выступлению.
Ты отец полку и дружине всей,
оборона земли и спасение.