***

           2 марта 1917 г.
            (Из кинохроник)
Как надо не любить последнего царя,
Чтоб бурно ликовать в позорный день победы,
Вытаптывая снег шального февраля,
Накликав на себя бесчисленные беды.

Всеобщий эгоизм царил на площадях,
Он был царём толпы, всепризнанным навечно,
На день народ забыл себя в очередях,
И думал, что теперь он будет жить беспечно.

Но голод не прошёл на завтра сам собой,
На завтра умерла безглавая держава,
И праздник завершился уличной стрельбой,
И в мире родилась о нас дурная слава.

Народ, увы, во всём безвинно виноват:
Он сам себе кроит знамёна революций,
И сам себе кричит восторженно: виват!
И думает: не он плательщик контрибуций.

Ан нет, наоборот, платить всегда ему,
Платить по всем счетам, на полную катушку,
Он вечно погружён в неведения тьму,
И счастлив в кулаке иметь одну полушку.

Прошло почти сто лет, он помнит, что сглупил,
И шарит вкруг себя глазами, ищет руку
Царя, чтоб разгребла с него наносный ил,
Из сердца прогнала измучившую скуку.

Таков уж мой народ, не может без царя.
Так мучается сын, прогнав отца из дома.
Народ мой без «руки» – маяк без фонаря,
Он нынче не далёк от полного разгрома.

Коль кто-то возомнит, что царь такой-сякой,
И целится попасть в помазанника Бога,
То Бог его возьмёт невидимой рукой
И в угол отведёт решительно и строго.

А выйти из угла слепому нелегко,
Прозренье не придёт к нему без покаянья.
Смиренья эликсир в грудное молоко
Подмешивать пора, младенцам в пропитанье.

                2005