Иерусалим...

Слышу: «Может, позвонить на работу? Сказать, что задерживаюсь? Спросят, отвечу, что до сих пор стою на Израильской границе!»
Да, думаю, пошел пятый час стояния на таможне! Сколько я ни проходила границ, такого унижения нигде не испытывала. Европейцы, паломники в Иерусалим, всех возрастов и национальностей, уже пятый час стоят под бдительным оком израильских спецслужб. Помещения досмотра и паспортного контроля разбиты по горизонтали металлическими поручнями, между которыми люди, не имея возможности даже куда-нибудь прислониться, выстраиваются в длинную очередь.
Толпа с недоумением ропщет: «Ну, проверяли бы арабов! А нас то, за что?»
Я никогда не возмущаюсь, если это бесполезно, над этим нужно просто мысленно подняться. Закрыть для слуха уши. И не видеть, не слышать издевательства израильских таможенников. Их смех, наглые, презрительные взгляды: «Понаехали тут, стойте, стойте – не убудет!» Прямо за стеклянными дверьми уютно устроилась группа работников досмотра. Пьют чай, кофе, хохочут. Подумаешь, что из двух терминалов работает только один, а второй время от времени. Да и старухи, чего им там жить-то осталось? Ничего, постоят! Зато в следующий раз будут знать, как через Египет ехать!
Впереди возмущение. Люди не хотят раздеваться почти до исподнего! Холодно. Пытаются что-то оставить! Боже, как это напоминает очередь в концлагерь. Как такое возможно? Я, молча, разделась, зачем спорить? Нет желания, ни говорить, ни протестовать! Омерзительно!
«Helena?» – я кивнула. Как люди, перенесшие столько унижений за свою многовековую историю, могут позволить себе такое скотское отношение к другим людям. И дело не в количестве часов проведенных на границе, а в отсутствии уважения! Было впечатление, что нам мстят. Почему, за что – не понятно, но мстят и издеваются!
К концу прохождения таможни не осталось никого, кто бы ни возненавидел евреев! Помню фотографию одной еврейской женщины, с сайта Яд Вашем, что до сих пор стоит у меня перед глазами. Она обнажена, с нее сорвали одежды, но какое благородство сквозит во всем ее облике, нет никого прекраснее ее! Это она олицетворение еврейского народа! А кто же вы, встречающие нас на границе? Неужели потомки той женщины, что с таким пронзительным достоинством шла на смерть? Это ужасно. Потеряли однажды свои святыни, потеряют и свой народ, если не сумеют унять гордыни! Ничто, никому, не прощается! За все, так или иначе, нужно платить! Возможно, мне и другим не повезло, но по рассказам людей, что проходили там таможню, теперь я знаю, что для этой границы, такое поведение – норма!
В седьмом часу утра, нас встретил гид и повез на Мертвое море. Там я поняла, что от раздевающих взглядов, отдохнуть не удастся. Господи, полный автобус молоденьких девчонок, что так и сверкают глазами. Хватит уже! Неужели блондинок не видели? Сейчас любых красителей полным-полно! Раздражению не видно конца. Какой-то идиотизм! И в куртке-то не дают прохода. Так на фига я брала купальник, если не могу заставить себя раздеться? Мне это не нравится!
- Лен, ну ты что, не будешь купаться?
- Честно говоря, хотелось бы понять, каково это находиться в такой концентрации соли! Но ты же видишь, что происходит – расстроено проговорила я.
- А кто это такие?
- Да, откуда я знаю? Идиоты! Единственная радость, что хоть руками не трогают!
- Слушай, а ты переоденься в раздевалке, потом снова оденься. Отойди подальше и купайся, там уже все в купальниках!
- А обратно, как? Не оденешься же на соль, ее непременно надо смыть. Ладно, можно попробовать!
Вода и впрямь оказалась совсем другая, чем на Красном или на Черном море. Какая-то мягкая, домашняя, будто так и ждет к себе в гости. «Присаживайтесь» - и ты уже сидишь – « располагайтесь» - и ты уже лежишь! Так потешно! Я получила огромное удовольствие, настоящий аттракцион!
Из-за столь долгого прохождения границы, люди измотаны в усмерть. Да еще купание на Мертвом море. А ведь то, ради чего мы сюда ехали, еще даже и не началось! И это, конечно, Иерусалим!
Не буду утомлять описанием Масляничной горы, скажу только, что это самая высокая гора в Иерусалиме, получившая название от оливковых плантаций, растущих на ее склонах! Здесь сохранились самые древние оливы, которым 700-800 лет. Ее еще называют гора Элион или Хара Зитина.
А дальше был Иерусалим! Его я почувствовала сразу. Каким-то шестым чувством, мне всегда удается определять святые места. Все нутро мое говорит ОНО! А это было не просто ОНО, это было НЕЧТО! Храм Гроба Господня. Сияние. Сияние, такой силы, что кажется, будто весь древний город, всеми своими веками и тысячелетиями готовился принять Храм в себя. Да, что там говорить, Иерусалим изначально, за много тысячелетий до Распятия Христа и был, для этого события создан.
Я расскажу легенду.
В Лондоне, в Вестминстерском Аббатстве, археологами, совсем недавно, была найдена книга. В ней написано, что когда Адам умирал, ангелы принесли ему три ветви с Древа Греха. Две ветви он взял в руки, а одну свернул в виде венка на голове и из этих ветвей, выросло три дерева. Три дерева из плоти Адама.
Соломон, когда узнал об этих деревах, возжелал иметь одно у себя, в месте, где он строил свой Храм – Храм Соломона. И Бог пошел ему навстречу. Он перенес одно из дерев, в корнях которого запутался череп Адама, к Храму Соломона. По иудейским обычаям, на могилу Адама, что спряталась в корнях дерева, евреи несли камешки. Прошли тысячелетия, и никто уже не помнил, что здесь когда-то была могила. Но осталась гора, холм, прозванный Голгофой, что означает Лобное Место, место казни преступников в древнем Иерусалиме.
Была святая пятница, вечер, почти суббота. Встал вопрос, когда хоронить Христа. До священной субботы или после? Решили до. Римский воин, центурион Сотник Лонгин пронзил копьем бок распятого Иисуса Христа. Вытекла капля крови. И по кресту, сквозь расколовшуюся Голгофу, упала на череп Адама, тем самым искупив первородный грех. Все линии сошлись!
Я не стану писать об истории Иерусалима, об этом написаны тома. Но я хочу поделиться чувствами, чувствами, что охватили меня при встрече с ним. Это Авалон, единственный настоящий город. Город, откуда родом все живущие на этой планете! Какая сила, какая мощь!!! Храм – центр всего сущего на Земле. Котел, где вершатся судьбы! Меня стерли. Стерли и разложили на атомы. Снова собрали. Я была пуста и наполнена одновременно. Я не знаю, как это возможно и возможно ли вообще, но это так! Удивительное, огромное желание слиться с ним воедино, охватило меня. Обнять оттуда весь мир. Я была большая и маленькая, песчинка и вселенная, вобравшая в себя все! Теперь он во мне! И прочнее нити не сыскать! Меня притягивали все святыни Храма. Слезы лились ручьем, ком в горле мешал дышать, а ощущение силы в Храме было на уровне генетической памяти! Уйти невозможно и остаться нельзя!
Со мной случился казус. Я потерялась. Застыла у камня миропомазания и потерялась. Стала искать группу - не могу найти. Вернулась к камню. Вдруг понимаю, что, что-то происходит. Поворачиваюсь и вижу, что камень весь залит миррой. Люди мажут свои больные места и кто-то кому-то говорит: « …лоб, лоб помажь...» Ошарашенная, прижатая к камню со всех сторон, я тоже быстренько мазнула лоб, за ушками, ну и сами знаете где…!!! Кажется, еще тронула запястья! Зачем я это сделала? Я не знаю, как раз там у меня ничего не болит. Искупав в мирре, свой любимый розовый шарфик, я пошла искать группу. И что удивительно, тут же нашла.
Вскоре, пройдя по дороге Христа, мы очутились у Стены плача. Времени нам дали не много, я даже не уточняла сколько, мне все-равно было бы мало.
Стена плача - все, или почти все, что осталось от Храма Соломона. Я расскажу, не дословно, что Соломон сказал о своем Храме: « И будет здесь стоять Храм, куда будут приходить не только сыны и дочери иудейского народа, но и дети, всех религий и национальностей, дабы снискать милость божию!»
В руках у меня были приготовлены записочки с именами, от самых разных людей. Много, очень много, не могу сосчитать! Я прочла каждое имя и по мере того, как я их читала, читала и скручивала, я, будто сливалась со стеной. Поток слез превратился в настоящую лавину, а я все читала и читала. Теперь только я и стена…и больше ничего вокруг. Потом не стало и меня. Я растворилась, я уже не принадлежала себе! Одна мольба, устремленная ввысь, за всех и каждого в отдельности! Сколько я там простояла, я не знаю. Кажется, меня искали. Я была совершенно опустошена и абсолютно наполнена. Можно уезжать, больше ни одного вопроса экскурсоводу. Только простые движения и никакой информации, восприятие больше не работало. Все, что дальше нам рассказывали, прошло мимо меня. После обеда, нас повезли в Вифлеем иерусалимский, в Церковь Рождества Христова. Я плелась в хвосте экскурсии, ни один из органов чувств не работал. Надо мной навис бедуин: «Купи браслетики, всего за пять долларов. Смотри, как много!» - я заинтересовалась. Это то, что мне сейчас нужно! Торг! Во мне проснулась древняя торговка - ни рубля в чужой карман! Как будто включили свет. Краски жизни вернулись моментально.
Торг заключался в следующем. Каждые десять секунд моих раздумий, бедуин прощался еще с одним браслетом, добавляя его к означенной сумме. Я получила уже четыре лишних, как вдруг почувствовала на себе взгляд. Оборачиваюсь и вижу нашего питерского приятеля. Застигнутая врасплох, увешанная браслетами, с бедуином за спиной, я вмиг осознала всю нелепость ситуации! Ужас, в глазах Володи, выдавал его крайнее недоумение! От растерянности, лопоча обычные в таких случаях слова приветствия, я увешала Вову своими безделушками, попросив подержать браслеты, пока я буду расплачиваться. Надо было видеть его лицо. Это было лицо человека, который больше никогда в жизни со мной не поздоровается. Жаль, он один из интереснейших людей, с которыми мне довелось быть знакомой. Но тут уж ничего не попишешь. Игра была сломана, торг закончен! А я побежала догонять свою группу…
В отель меня привезли, в три часа ночи. И как бы ни была тяжела поездка в Иерусалим, я счастлива, что побывала в этом Святом Городе…Городе, который должен посетить каждый…
Л.М.