Две в одной

Я тебе расскажу всё, что знаю – смогла узнать:
почему не всегда получалось, как ты хотела.
Ты мне будто бы дочь, я – с тобою – как будто мать.
А возможно, и наоборот. Но не в этом дело.

От насмешливых глаз я тебя уводила прочь
и летящим камням я свою подставляла спину.
Видит Бог, я старалась безверьем тебе помочь –
так бывает, что даже безверье – необходимо.

Я тебе – берегами, наверно. А ты – рекой:
норовишь убежать – я тебе говорю: «Не выйдет»,
чтоб могла прикоснуться ко мне, вроде той – Морской,
и в глаза посмотреть – за меня, чтобы смочь увидеть,

докопаться до истины, словно дотошный Крош,
догадаться о том, что «Сome in!» не зажжёт камина:
ложь в ответ порождает надежду, надежда – ложь...
И вот с этого места лавина неостановима.

И о том, что важнее наречий глагол «живёт»:
«как», и «где», и «когда» – это, в общем, уже детали.
Если хочешь, вот нэцкэ – попробуй, потри живот –
говорят, помогает. А впрочем, не верь:  едва ли.

Лучше – окна. Ты любишь наутро раскрыть окно,
чтобы сразу в лицо – этот острый и свежий воздух?..
И сплетётся твой день – станет ниткою волокно.
Ну, а там, где «сегодня», вовек не бывает «поздно».

Это жизнь – слышишь, глупая девочка? –  просто жизнь.
Даже если для девочки стала ты слишком рослой.
Если сможешь – изыди, не будь со мной, откажись,
ты, что – здесь и внутри, мой подкорковый переросток.

Посмотри на меня – узнаёшь ли моё лицо?
Ну, а мне от тебя остаются всего лишь фото.
Нет, еще где-то в старой шкатулке лежит кольцо –
маловато слегка… Разлюбила я кольца что-то…

Скоро станет теплее. Ты видишь? – опять весна:
сбросим зимнее чёрное – чтО мы с тобой, чухонцы?..
Счастье, может быть, рыбка, а может, оно – блесна,
как обманный, но манкий кусочек ручного солнца.