На игле искусства

      21 марта 2012 г. в 2:53
 
        Мир придуман не нами. Нами придуманы предрассудки этого мира. Они наша одежда, без них нет общества, испещрённого странностями и дикостями. А без общества, следующего условностям, нет и прекрасного свободного высвобождённого Духа. Он развивается вопреки естественному формированию единого мнения, которое каждый научается разделять по нужде ли или в связи чем-то другим, кто знает?
       Поэта ревнуют к почитателям его слова, его мысли, его Души, почитателей ревнуют к поэту, к художнику, неважно к кому, но производящему творческий акт и рассеивающему дым собственной личности на плантацию мира. Но почему же никто не ревнует никого к поэтам мёртвым? Разве Дух их не вечен? Разве он не живёт в их стихах? Почему, например, не приходит в голову ревновать человека к Игорю Стравинскому или к Марине Цветаевой или к Мерабу Мамардашвили.
       Мераб – отшельник, по сути, к нему не стоит ревновать, ибо он подходит к жизни по-философски и знает истинную цену всему. Ему легче прийти к аскезе. Он, по идее, не совратит. Хотя, кто знает? Но, а Марина Цветаева или Игорь Стравинский, второй – вечно закрытый, но, несомненно, кипящий внутри и темпераментный. Почему никто не мыслит ревновать человека, восторгающегося его искусством, плодами его труда, к нему, почему Игоря Стравинского не ревнуют не к кому, а при этом какого-нибудь нового Стравинского ревнуют к почитателям его творчества? Это всё идёт от предрассудков людей и их приоритетов.
       Всё определяется тем, как воспринимать искусство и взаимопроникновение художников, посредством взаимообогащения через творчество друг друга. Духовный рост потребителя, наблюдателя искусства, опять же, за счёт лицезрения его. Как воспринимать? Задумайтесь, воспринимаете ли вы искусство отдельно от его «матери» или же личность самого художника вас также околдовывает, как и его искусство?
        Поэтов читать просто так нельзя, как правило, в них влюбляются, их ревнуют, и любовь порой и даже очень часто доходит до ненависти. Некоторых поэтов любит каждый и каждый его присваивает себе, например, женщины Пушкина, а ещё говорят, Гленна Гульда поклонницы мысленно женили на себе и вовсе не ради материальной обеспеченности, а от их восторженности. Я всегда отстранённо воспринимаю людей и их искусство. Хотя, наверное, это трудно. Но интерес к самому человеку невольно возникает, если ты подлинно проникаешься им, как художником. Ты воспринимаешь его всего, как акт искусства. Но ты профессионально и мудро к этому подходишь. Ибо понимаешь, что так происходит с каждым новым талантом. Таланты вызывают импульсы, ибо не может быть по-другому, в них сокрыты удивительные темпераменты и Души. Но при этом понимаешь, что это некая влюблённость в талант, как профессиональная болезнь.      
        Все художники друг другом проникаются, но это ничего не значит. Они проникаются друг другом, как художники. Это издержки их особенностей. Но ведь эти проникновения строятся на уважение и им и заканчиваются. А потом, когда буря утихает, начинаешь отстранённо воспринимать искусство. Уважаешь человека, ценишь его, но изучаешь пристально лишь искусство. В этом плане художникам легче, они понимают, когда идёт реакция на творчество и личность, а когда на человека.
        А ведь творчество – это плод личности. Но любовь – это другое. И, к сожалению, людям не художественного склада этого не понять. Поэтому художники вечно одиноки. Ибо друг друга им любить невозможно, у них высок процент взаимопонимания и знания того, что каждый живёт в своём мире, и каждый из них охраняет свой мир от вторжения и не желает вторгаться в мир иной. А другим людям художники не хотят делать больно. Потому что они многих вещей всё равно в силу отсутствия пережитого опыта не поймут. Поэтому художники одиноки. Хотя, у них даже может быть много поклонников, и некоторые зрелые и живущие во имя наслаждения могут даже ими пользоваться.
       Но нет у художников любви. Хотя, они как никто другой способны прийти к любви. Но нет тех, кто готов смириться с тем, что человек живёт не во имя другого, и увидеть, что они живут даже не во имя себя, а просто по-другому не могут, художники – служители искусства, как многие учёные - науки. Просто для художника желать – это издержка профессии. И они могут быть абсолютно аскетичными при этом. Но не могут они в искусстве не проявлять свой темперамент потому что кому-то будет неприятно, что подумали не только о них.
       У художника может быть кто-то главный, к кому будет настоящая Любовь, как правило, именно с таким человеком художник захочет идти по жизни, именно с ним у него будут дети, быт, дом. Но не может быть у художника одна единственная Муза всю жизнь но не может, нереально это. Художник не может пребывать вечно в одном образе и питаться образом только одного человека. Такого просто не бывает. Это надо принять. Поэтому нередко художники объединяются и живут коммунами и т.д. Конечно, там нет любви, но там нет и мучительной ревности. Там царят понимание и осознание того, что все они попали, попали на одну иглу – искусство.